Я б в газетчики пошла!

   (Продолжение саги об одесской девочке)

                Мой дебют

В нашем городе (теперь это часть Королёва) много лет выходила собственная газета «Спутник», орган администрации. В порыве гражданственных чувств я изредка посылала в газету свои сердитые заметки, гневно порицающие что-нибудь. Иногда это была администрация города, иногда – некоторые его граждане. Толку от этих заметок было мало, но один раз всё-таки кое-какой результат был. Ругнула я аптечный склад Брынцалова, который выдвинул свой забор почти до самой проезжей части, так что пешеходам приходилось либо идти по проезжей части и конкурировать с транспортом, либо дважды перебегать с одной стороны на другую (и тоже конкурировать).

По поводу этой заметки пришлось объясняться с мэром. Как водится, он убедительно доказывал, что сделать ничего нельзя, а через месяц вдоль забора приподняли асфальт и поставили оградку. Получилась узенькая пешеходная дорожка «имени Риты», как сказала Элла Назарова. В появлении на домах названий наших псевдоулиц и нумерации домов какую-то роль, возможно, сыграла моя заметка «Где эта улица, где этот дом?»

                Предложение, от которого нельзя отказаться

В «Спутнике» у меня был свой человек – Татьяна Ефимовна Герасименко или просто Таня. Она была моей учительницей и научила меня работать с редактором изображений «Paint», а газетная должность у неё была самая главная – верстальщица. Именно к ней я обратилась, когда искала работу для души Оксана Прудковская, дочка наших друзей Рэма и Иры Прудковских. Из Оксаны получился очень хороший корреспондент, у неё уже порядочный стаж работы, так что в «Спутнике» у меня были два своих человека.

И вот эти милые женщины уговорили меня поработать в «Спутник» штатным корреспондентом на полставки. Главный редактор Виктор Георгиевич Орлов сначала «бросил» меня на трудный участок. Поскольку я когда-то работала в НИИ-4, мне поручили поддерживать контакт с руководством института. Задача усложнялась тем, что пресс-атташе начальника института полковника Василенко, общительная женщина, незадолго до этого как раз была уволена именно за общительность, так что в контакт мне ни с кем войти не удалось.

                На целый разворот!

Тогда меня перебросили на социальную службу. И как раз в это время служба готовила праздничное мероприятие для жителей города, отмечающих золотые и бриллиантовые свадьбы. Среди них оказалось немало знакомых, в частности, бывший начальник моего управления Иван Васильевич Смирнов. Он пригласил меня для беседы, и я согласилась. Это было опрометчиво, потому что Иван Васильевич, бегло рассказав мне о своей встрече с фронтовой связисткой Аней, которая стала его женой, настойчиво требовал, чтобы я ознакомилась с его военно-политической доктриной, над созданием которой он работал уже лет тридцать. Эта доктрина была изложена мелким почерком на сотне страниц... А когда я обращалась к Анне Дмитриевне, Иван Васильевич ревновал и говорил, что она о пятидесяти годах совместной жизни ничего не помнит. Так что , увы – мимо…

Другой юбиляр, Иван Фёдорович Шевцов, решил воспользоваться юбилеем, чтобы рассказать о своем участии в партизанском отряде и завалил меня пожелтевшими вырезками из старых районных газет, где он когда-то напечатал свои воспоминания. Был он тогда холостой и отважный, украл у немцев автомат и палил из него по отступающим врагам, но в в женатой жизни Иван Фёдорович  был, похоже,  взят в плен супругой.

Тимошины, Новокрещёновы, Новиковы, Катаргины, Соколовы, Джасовы, Тимофеевы, Мосягины и ещё, и ещё – целый калейдоскоп судеб промелькнул передо мной, я побывала во многих квартирах наших хрущёвок, увидела, как небогато живут многие из этих золотых и бриллиантовых.

Апофеозом моей корреспондентской работы как раз и был репортаж об этом празднике. Я расхаживала с фотоаппаратом в вестибюле школы среди юбиляров, наскоро набрасывала в блокноте их сбивчивые речи и фотографировала. Праздник удался, мой репортаж на целый разворот  с фотографиями был помещён в газете и имел, как говорят, «резонанс», жаль только, что в гардеробной толчее я потеряла любимую серёжку с почти настоящими бриллиантами.

 Зато моя корреспонденция «Дети подземелья» о нашей несчастной службе быта, прозябающей в подвалах и будочках, не прошла. Её зарубил сам мэр Кирпичёв, к которому главный редактор понёс её, чтобы получить высочайшее соизволение. Но опять же - вскоре в Юбилейном появилась вывеска «Дом быта» с внушительным перечнем услуг, но, увы, снова в подвале! Всё-таки резонанс, хоть и подвальный.

Признаюсь, самой приятной стороной этой работы было общение с редакцией, с милыми интеллигентными людьми. Виктор Георгиевич Орлов не препятствовал посиделкам по случаю праздников, дней рождений и именин, на которые редакционные дамы щедро несли свои кулинарные изыски. А славный фотограф редакции Виктор Иванович Дронов даже привёл свою милую жену Евгению Яковлевну, и они отметили золотую годовщину прямо в редакции.

                Внештатный корреспондент

Забегая вперёд, скажу, что в штате редакции я оставалась всего год, а потом снова перешла во внештатные корреспонденты, рассказывая то про Любимовку, то про тех молодых инженеров, которые в 1958 году приехали из разных городов создавать наш «космос». Пыталась я популяризировать смелые астрофизические идеи одного из людей того племени, который безуспешно пробивал академический заслон. К слову, потом его представления о физическом вакууме через два десятка лет оказались близки к истине.  Ну, и, конечно, я не могла удержаться, чтобы не рассказывать о своих поездках в Европу.

Но благостные публикации – это сироп, который не может постоянно присутствовать в меню  какого-никакого корреспондента. Хотелось обличать. Обличала  я не часто, но иногда попадала в цель. Так я с возмущением написала про  жильца нашего дома, спьяну желавшего побить нашего смирного дворника-узбека. Пришлось даже мне отрывать руки  дебошира от воротника дворника с риском для себя. Заметка вызвала  несколько откликов, а однажды тот самый сосед остановился передо мной и несколько мгновений, молча, угрюмо  сверлил меня взглядом. Ну, ничего, обошлось.

Льщу себя надеждой, что после моей корреспонденции «Хроника мусорного контейнера» с разоблачительными фотографиями в городе появилась, наконец, нормальная служба вывоза мусора.

                Хорошо, но поздно…

В этих делах и поездках подкрался и мой юбилей: семьдесят лет. Я уже говорила, какая тёплая атмосфера царила в редакции, как дружно отмечали там праздники, общие и личные. И я сподобилась получить свою долю приязни. Как-то Виктор Иванович Дронов, с которым мы часто делились познаниями по цифровой обработке фото, предложил мне просто так сфотографироваться, чтобы проверить новую осветительную аппаратуру. Как же я удивилась, увидев в номере за 25 ноября свою фотографию и тёплое поздравление редакции!

Мало того, мне вручили праздничный выпуск газеты в единственном экземпляре, где были собраны мои публикации под ликующей шапкой «И это всё она!». Были цветы, подарки и дружное застолье. Чего ещё желать на склоне лет?! Будь я помоложе, работала бы в редакции долго-долго! Впрочем, с наступлением новых времён наш любимый «Спутник» сначала сделали безродным областным органом, а затем и вовсе упразднили.  Газета прожила пятьдесят лет, Это были годы, когда почти все жители города  занимались одним общим делом. Ушло это поколение – ушла и газета.

Продолжение следует