Два брата

Глава 1

Холодно. С начала марта начались метели. Из окон выглядывало хмурое серое небо и занесенная снегом деревня. Сегодняшнее утро было тихим.
Со двора своего дома вышел молодой человек в тулупе старого кроя, зимней шапке и сапогах, одетых поверх штанов. Он остановился возле калитки, оглянулся на дом, на двор в целом. Его взгляд неспешно остановился на старой будке. Когда-то давно здесь жил пес. Отец принес его еще маленьким щенком. С тех пор он стал неустанно сопровождать наш путь, куда б мы не пошли. Через непродолжительное время после ухода родителей его неожиданно не стало. Он вышел за калитку, запер изнутри засов и пошел вдоль забора по хрустящему снегу, по наклонной вниз, мимо таких же деревенских бревенчатых домов.
Он любил совершать прогулки по утрам, когда немноголюдно. Утро – любимое время его матери. Поначалу он, как и его брат, не понимал родителей, которые вставали с рассветом. Отчего суета и зачем.… Не уж то нельзя позже. Но встав рано утро и, умывшись холодной водой во дворе, под легкое дуновение ветерка и шелест листьев, стал понимать свое упущение. Вот где настоящая жизнь... В деревне.
Так и началось его другая жизнь с лет двенадцати. Каждый раз он вставал рано и помогал матери по хозяйству. Они всегда вместе всей семьей ходили то на огород, то в лес по грибы и ягоды, то на речку. Откуда открывались великолепные виды, пейзажи. Вот такое оно утро! И это продолжалось до самой смерти отца. После все хозяйство легко на плечи матери, и я помогал, как мог. Но к тому времени и мать уже была стара, и со временем также слегка в постель от тяжелой болезни. Дмитрию к тому времени исполнилось двадцать, а мне двадцать семь. Брат какое-то время помогал. Его дурной характер стал проявляться в лет пятнадцать, когда отца не стало. Он отца слушался, боялся. А мать, которая была женщиной доброй и кроткой, перестал слышать. И будто предчувствуя нелегкую судьбу своего сына, нередко разрешала ему оставаться дома, жалела.
Мать также была очень верующим человеком. Каждое воскресенье она водила нас в храм. «Надо быть покорным Отцу Нашему Небесному. Бог гордым противиться, а смиренным дает благодать», - напутствовала она.  Дмитрий не любил воскресенье. Он не понимал ни меня, ни мать. Сложно сказать, любил ли он мать, как я. А после, когда мать заболела и слегла, и вовсе перестал ходить. Один я ходил по настоянию матери за святой водой и за свечками, записки подавал о здравии, за упокой отца. Врач, который занимался лечением, сказал мне готовиться к худшему. В церковь я стал ходить чаще, но, несмотря на мои горькие молитвы, болезнь оказалась сильнее. Все это время Дмитрий практически не бывал дома. В день, когда мать была при смерти, она звала именно его, просила воды принести. Приносил я. Свечи в этот день почему-то не хотели гореть. Каждый раз, зажигая свечу и молясь за мать, она внезапно гасла. Невыносимо больно было наблюдать, как человек уходит, и ты ни в силах чем-нибудь помочь. «Священника, хочу умереть по-христиански. Нелегко мне, дышать тяжело. Не спокойно за Митю. За Митю больше всего боюсь. Страх берет, как бы он другой дорогой не пошел… Прошу тебя, береги его, молись за него», - причитала она сквозь боль и выступившие слезы…
Вечером во всем поселке как назло выключили свет. И мать не хотела меня отпускать и оставаться одной. В потемневшей комнате я оставил рядом с кроватью на столике несколько зажженных свечей, уверяя ее, что вернусь скоро. Она чего-то боялась, оглядываясь вокруг себя, держась за крестик, который был повязан у нее на шее. Врач в это время уехал в город, а молодой фельдшер не смог бы помочь. Священник не хотел идти, уверяя меня оставить все на суд Божий. Мать посещала православную церковь, отмечала все православные праздники и считала себя сугубо православным человеком. Но так как раньше были другие суровые времена, и о вере мало кто, что знал, по обстоятельствам от себя независимых, была крещена в католицизме. Узнав об этом, батюшка наотрез отказался идти. Я пошел к другому, и он, выслушав меня, согласился.
Я привел его к матери как раз в тот момент, когда она уже находилась в предсмертных муках. Когда мы зашли вдвоем, одеяло лежало на полу, она, словно безумная, металась на кровати. На столике горела единственная свеча. В сердце теплилась надежда. Она с ужасом смотрела в противоположный угол от себя, со страхом отворачиваясь лицом к стене, стонала, что-то говорила, шептала, но мне неведомо было знать о чем. Я стоял рядом со священником с побледневшим лицом, прося у Бога только одного, чтоб ее страданиям пришел конец. Священник исповедал ее, причастил Святых тайн, и только после этого она успокоилась. Он покинул дом, не проронив ни слова. Мне казалось в ту минуту, что она просто уснула. Перед самой смертью она открыла глаза, посмотрела перед собой, и, не узнавая меня, еле слышно что-то вымолвила, но я не расслышал. Через несколько минут она скончалась. Повеяло каким-то холодом. Таким холодом, когда бывает на улице ветер, а дверь отворена. Но дверь была заперта. Я закрыл у нее глаза, которые смотрели в пустоту, которые были полны отчаяния и грусти, и думается мне, что эта грусть была связана с любимым сыном, с которым она так и не попрощалась. Я был зол на него. «Как же так. Мать умирает, а он гуляет, где не попади.… Ни Бога, ни мать не чтит. Кто ты после этого, Дмитрий? Кто?». Я сел на кровати возле матери, в последний раз взяв ее за руку, безудержно заплакал, как ребенок. На стене можно было разглядеть тени горько плачущего сына, держащую неподвижную руку матери и угасающий свет тлеющей свечи.… В доме воцарилась тишина.
Дмитрий вернулся очень поздно. Он кинулся на постель к матери, залившись слезами. На третий день состоялись похороны. Неожиданно для меня он простоял всю службу, не выходя ни разу из церкви и не проронив ни слова.
С тех пор прошло десять лет. Так и живем по-прежнему: я храню завет матери, хожу в храм, молюсь за нас обоих, за родителей, слежу за домом, работа и хозяйство. А он все тот же, не ходит в храм, а недавно и вовсе бросил работу и загулял. Я ему все высказал, но что толку. Я для него всего лишь брат. Старший брат. А последнее время все сидит дома, затаился что ли, случилось ли  что?..
Жизнь во многом изменилась. Но в деревне осталось по-старому. А оно и к лучшему. Ведь жизнь в деревне духовно богаче. Александр пытается сохранить тот прежний уют и комфорт, что был при родителей. Слова матери о брате кажутся ему теперь пророческими. «Боюсь за него, душа неспокойна. Как же горька жизнь», - все сетовала она. «Не смирен, меня не слышит, а Бога и нынче забыл». А что брат? Что его волнует? Помимо вечерних прогулок под луной с очередной дамой. Когда ж это все кончиться и он возьмется за голову? Когда же станет серьезнее смотреть на жизнь? Когда?.. Эти мысли не давали покоя. А ведь ему уже тридцать. Вот, к примеру, Ксения,… Чем плоха она? Сколько можно делать вид и лгать. Безбожно лгать. Не могу больше смотреть на это, невыносимо больно и жаль бедную девушку. Ведь должен же кто-то остановить его безрассудство. Пусть сегодня же скажет Ксении всю правду. Так дальше продолжаться не может.
Солнце озарило выпавший снег, который под лучами солнца засеребрился. Последнее время он пребывал в раздраженном состоянии, так как разногласия с братом стали все чаще. А дальше то что? Нет, чтоб хотя бы ради приличия хранить молчание. Но нет, поспорить – одно из его любимых занятий. А тут еще мое здоровье дало о себе знать. Ложиться на операцию на сердце отказался. Нет, оставим это на суд Божий.
Неожиданно вместе с ним поравнялась собака. Он остановился. Он смотрел на нее, а она на него, и казалось, что она понимала его без слов.
- Кто ты, добрый пес, откуда? Дай лапу. Собака послушно повиновалась. А хозяин то твой где? Сирота, значит. Хочешь ко мне? Все сложно значит у тебя. Вот и брат мой такой же сложный. Сам не знаем, что ему надо. Собака все это время шла за ним следом. И, когда он подошел к своему дому, остановилась вместе с ним, будто не хотела уходить.
В воздухе закружился пушистыми хлопьями снег.
- Вот те на… Весна, весна… собака в ответ посмотрела на него угрюмо и легла у забора, положив морду на лапы.
- Я не могу тебя взять, ведь ты точно чья-нибудь, а если нет, то хозяин непременно обязательно найдется. Жди, но учти, это точно буду не я. И он зашел во двор.
Дмитрий вышел на крыльцо как раз в тот момент, когда он заходил.  По обычаю закуривая сигарету. Засмотревшись на снег, присел на скамью и о чем-то задумался. 
- Воду привез? И посмотрев на флягу, которая стояла, как и стояла возле крыльца, глубоко вздохнул. – Просишь, просишь, а кому это нужно.
- Да принесу я, ведь не один ты чай пьешь, - ответил Дмитрий.
- Все мечтаешь…
- Да так вспомнил мать. Когда снег пошел, она звала во двор. А я выгляну, да чую, что нос мерзнет, да обратно. А она смеется.
- Мать значит вспомнил. Царствие ей небесное. Душа твоя плачет, скорбит. А оно то и правда, что скорбит. Ведь на могилу давно уже не ходишь. Одни гулянки. Пора бы жизнь свою менять. Да лень, наша жизнь веселье.
- Ну, вот заладил свое старую песню. Какие гулянки?
- Не уж то все.… А я и смотрю дома, все дома, как…
- Как кто?
- Сказал бы как кто. Да сейчас пост, не хочу бесов поминать, а то они и так рядом, уши греют…
- Знаешь, что Саша…
- Жениться тебе пора. Я вот о чем поговорить с тобой хочу, о Ксении.
- Дмитрий тяжело вздохнул. Закурил новую сигарету. Сначала мать, теперь ты мне наставления читать будешь. Может мне еще в церковь сходить да Богу помолиться, чтоб Он мне знак какой таинственный подал, чья моя жена…
- Почему бы и нет. Нормальные люди так и делают.
- О Ксении говорить не хочу…
Дмитрий с раздражением выкинул сигарету. Хотел было взять тележку с флягой, да брат его остановил. – Я сам принесу.
- Куришь все, да мечтаешь. Сам не знаешь, что тебе надо. Когда уже жить то начнешь? А я вот думаю, что жениться тебе надо.
- А тебе жениться не надо? Старше меня, а все один ходишь, в одиночестве. Может это тебе к Ксении присмотреться. Скромная, кроткая, в церковь ходит. Как и ты.
- Что ты хочешь этим сказать? И он, выпрямившись, заглянул ему в лицо. - Одиночество не порок, как и бедность. А девчонку жаль. Что так с ней обошелся. Накажет тебя когда-нибудь Бог. Ох, накажет.
- А Он разве не всех наказывает.
- Но тебя особенно.
- А тебя значит не за что. Или ты у нас монах? Или ты чего хочешь, что по поселку слух пошел, что наш Митенька жениться на юродивой. Впал так сказать в отчаяние.
- Мать, между прочим, Ксению тебе в пример всегда ставила.
- Да вы все не от мира сего, и мать, и ты такой же, а теперь еще и Ксения.… Нет уж. Вы как хотите.… А я в Бога не верю. И не надо мне проповеди читать.
- Зачем ты так про мать… Она всегда тебя жалела, билась за тебя, дурака, заботилась, души в тебе не чаяла. И молилась между прочим больше за тебя. А ты вон.… Сказать нечего. А когда она умирала, хочу тебя спросить, где ты был? Где?
- Ты это мне до конца дней упоминать будешь?
- Пусть Бог тебя прощает, Его прощения на всех хватит. А я как Бог. Если Бог простит, так тому и быть.…  И он посмотрел на него так, что Дмитрий не выдержал взгляда и отвернулся.
- И что ты вообще пристал ко мне с утра пораньше.
- Ксении надо правду сказать. Совести у тебя нет. Вижу, что нет. Но если не скажешь, тогда я сам все расскажу. Тошно смотреть на все это. Подло и низко.
- Сдалась тебе это Ксения. А почему именно сегодня? И с чего вообще взял, что она на что-то надеяться, она ж юродивая. И он рассмеялся. Александр сжал кулак.
- Разве не ее Бог смирению учил?  Саша гневно посмотрел на него.
- Если еще раз скажешь что-нибудь про Ксению в таком духе…
- Ладно, ладно. Я понял. Хорошо, я скажу ей все, но чуть позже. Не сегодня.
- А я ее на днях встретил и пригласил. А она сначала не хотела, говорит, ты не хочешь, всякую причину ищешь. А я пригласил и возможно придет именно сегодня. Поэтому готовься.
- М-да.… Любишь же ты в дела мои лезть, не спросив, как следует. А когда она придет?
- А я почем знаю? Сказала, что зайдет и все.
- Давай оставим все эту ссору между нами и вправду слушать тошно.
- А ты не начинай и не придется. Если не хочешь слушать. Сегодня как-то подозрительно слишком тихо. Не зря говорят, тишина часто буру предвещает. Должно что-то предвидеться. Всю ночь собаки выли. Не к добру, в народе говорят. Пауза. - Кстати. Собака какая-то за мной шла, так всю дорогу за мной.
- И где она?
- Да вот там за забором. Кто такая, чья, не знаю.
- Так, наверное, ничья, вот и пошла за тобой.
- И что делать?
- Бери, коль хочешь. К тебе пришла, тебе и брать. Тем более собака никогда не помешает в доме. Да и Ксения тебе тоже не помешает, хозяйка из нее выйдет.… Все, все молчу.
Дмитрий взял тележку, но брат вновь его остановил.
- Не надо, я сам. Он зашел в дом и хлопнул дверью.  Саша взял тележку с флягой, пошел до калитки. Собака, увидев его, отправилась за ним следом.
- Вот еще на мою голову, откуда не возьмись, собака взялась. Что ж мне с тобой делать. Уходить значит, не хочешь.
Марья Ивановна находилась во дворе своего дома одна. Дом ее находился по соседству с нашим. Муж ее на войну ушел недавно. А дома с ней остались пятеро детей.
- Приветствую, Марья. Как дела? Дрова смотрю, заготовляешь. Пилишь, и складывает все сама. Как ты все успеваешь. На таких женщинах весь домострой русский держится.
- Здравствуй. А куда ж деваться, Саш. А ты как? Не женился еще? Гуляешь все по нашим местностям да все один. Да вот смотрю уже и с собачкой.
- Сначала брата женю. А то одни беды с ним. Помочь может чем?
- Нет, да я уже домой иду, последнее завершаю. Дети болеют. Медицина в поселке сам знаешь. Потихоньку да помаленьку. Живем. С Божьей помощью.
- Но если что надо, обязательно говори.
- А брат твой смотрю с другой уже?
- С какой другой?
- Я его видела на днях, со светленькой. Вот и хотела тебя спросить как там Ксения? Что-то давно ее не видела.
- Ксения нормально, с матерью, пока не может прийти, но обещала зайти на днях.
- Так значит новая у него невеста?
- Возможно. Я об этом ничего не знаю. Пусть сами разбираются. Куда его бесы ведут, только Богу известно.
- А собака твоя?
- Да вот сегодня утром, сам не знаю, откуда взялась, за мной пошла. И никуда не хочет сворачивать. Сам не знаю что делать?
- Бери ее себе. Собака никогда не помешает. А то слухи ходят, что в городе началось усыпление бездомных животных.
- Что ты такое говоришь, не верю, быть не может. Только за то, что никому не нужен - в могилу.
- Не говори, то одно, то другое, а теперь вовсе усыпление. Не дают собакам жить спокойно. А ведь это тоже вроде часть народа. Что ни говори, а русская черта человека – милосердие. И в нас ее не уничтожить никакими законами. А сострадания у людей все меньше и меньше, не только к животным, но и к людям. Вон одна женщина покормила бездомную, так на нее жалобу написали.
- Ужас, что творится. Все мешает людям жить, деревья, собаки… Собака все это время лежала у забора и посматривала изредка на людей, а особенно в тот момент, когда зашла речь о братьях меньших. Будто бы действительно понимала, о чем люди говорили. А если могла сказать, то непременно бы сказала: «так оно и есть друг, так оно и есть».
- А пока остается благодарить Бога за спокойную жизнь, которая есть у нас. Пусть эта спокойная жизнь продлится еще многие долгие годы. Но людям, к сожалению, не живется долго в тишине.
- Вот и брат у меня такой же сложный. Нет, я здесь останусь в деревне, деревенская жизнь мне ближе. Ты женщина кроткая, смиренная, он сколько терпишь. Бог тебя слышит и любит, и за твои молитвы и нас не оставляет. Она улыбнулась и кивнула ему в знак прощания.
Собака последовала за ним до самого дома. Открыв калитку, он, наконец-то, произнес:
- Ладно, заходи во двор. В обиду тебя никому не дам. Но если все же хозяин объявится, хочешь - не хочешь, а к нему пойдешь. Собака, уныло повесив голову, прошла во двор, смотря на него как на своего спасителя. Но никак не понимала, почему же непременно отдаст. Ведь собака решает кто ее хозяин, а не человек. Но человек естественно думал по-другому.

Глава 2

Когда Александр вернулся домой, Дмитрий сидел за столом и нервно курил. Как услышал шаги, сразу же выбросил огарок в форточку.
- А ведь тебя просил, не курить дома. Ксения может, придет. А с утра дом уже в дыму. Но что это такое? Что за нравы Митя…
- Я тебе не говорил…
- Что?
- Моя невеста сегодня придет.
- Вот оно что. Он поставил чайник на плиту и сел напротив него за стол.
- А почему я об этом узнаю не от тебя, а от соседей. Я конечно рад за тебя, но все же сначала Ксении нужно сказать.
- Да знаю я, что надо. Да не знаю, как это сделать. Может, ты скажешь?
- Ну, вот чего еще. Ты это начал, тебе и заканчивать.
- У нас с ней ничего и не было. С чего ты вообще взял, что она на что-то надеется. Ерунда.
- Для тебя ерунда. А что Ксения думает, мы не знаем. Сказать должен ты. Так будет правильно. Но аккуратно, мягко. Как зовут твою невесту то?
- Любовь. Любовь Михайловна.
- А, вон оно как.…  Послышался собачий лай.
- Ну, вот и первые гости.…  Надеюсь, это Ксения. Правда, лай какой-то тревожный. Часом не твоя невеста? Дмитрий только пожал плечами.
Через несколько минут они зашли вдвоем.
- Здравствуйте. Что это за собака у вас такая злая? Не видит разве люди приехали из города. Одним словом животное. Не люблю дворовых собак. За собаками ухаживать надо, а они уличные, грязные, жуть просто. Ладно, как говорится, в чужой монастырь.… Улыбнулась. - В общем как свои дела уладила, так и поспешила к вам в деревню. А это так понимаю, твой любимый брат. Сашенька. Какие же вы все красавцы. Она сняла пальто и  передала Дмитрию. Она была одета в красивое изумрудного цвета платье, на шее красовались красные бусы, на руках золотые кольца и серебряный браслет.
- И о вас наслышан, милая девушка. Любовь Михайловна. У брата хорошие вкусы. Прошу к столу, на чай.
- Не откажусь.
- Так что чай. Давайте обедать.
Но тут снова послышался собачий лай. Саша выглянул в окно. - Ты смотри только на него, как радуется, хвостом как машет. Кто-то из наших.
- Наши все свои дома, - отрезал Дмитрий. – А на улице незнакомцы да чужаки шастают. Сами не знают чего им нужно.
- А как собачку то вашу зовут?
- Дружок.
- В оригинальности тебе брат никогда не откажешь.
- Пока так. Собаки чувствуют людей.
Любовь с Дмитрием переглянулись.
- А к новым людям он пока не привык, быстро спохватившись, продолжил Саша.
- Но что вы такое говорите. Я рада любому гостю. А особенно тому гостю, которому и собака рада.
В дверях показалась Ксения. Одета она была, как обычно, старомодно. Юбка длинная, кофта не броская, не яркая, с закрытыми рукавами, на плечах большой шелковый синий платок. Волосы заплетены в русую косу. Миловидное грустное лицо с большими карими глазами. Но что-то притягательное было в этом облике. «Что подумали обо мне мои друзья, если бы это была моя жена. Засмеяли бы», - подумал про себя Дмитрий, когда в комнату вошла Ксения. Общественное мнение для него было ценно. А Любовь приняла ее за их сестру.
- Добрый день. Я ненадолго.
- Будем знакомы, Любовь Михайловна.
- Ксения.
- А по отчеству как?
- Можно просто Ксения.
- Вот и славно. Думаю, мы станем хорошими подругами, будем ходить друг к другу в гости. Думаю, все у нас будет хорошо. Предлагаю за это выпить. Совсем забыла. И подошла к пакету и вытащила дорогое красное вино. И торт. А как же без торта. Саша пошел доставать рюмки. На столе стояла вареная картошка, котлеты, рыба, курица, печеный хлеб, икра и различные салаты.
- Я так понимаю, вы вместе с братом приготовили. Саша посмотрел на Дмитрия, – Конечно, он мне помогал усердно.
- В основном брат готовит, а я так. Но картошку сварить, много ума не надо.
- Это точно, в самом деле, Дмитрий прав. Они снова переглянулись.
Саша расставил возле каждого рюмку. Ксения села за стол и скромно улыбнулась:
- А что сегодня за праздник? Что вы, я не пью, я не буду.
- Ну, что вы, Ксения, растерялись. Вы ж, в самом деле, не монахиня. Обычный человек, как и мы. Ничего в этом страшного нет, не боитесь, под хорошую закуску хорошее вино даже рекомендуется. Поверьте мне.
- Хорошо, но только один раз. А что сегодня за праздник? Церковный или светский? Дмитрий открыл бутылку вина и стал разливать.
- Церковный? Любовь расхохоталась. - Ксения, а вы весельчак я посмотрю. У меня, таких как вы друзей, нет, и я очень рада, что теперь есть. Вы подарок судьбы. Она привстала из-за стола, подняла рюмку, - За знакомство.
- За знакомство, - все повторили следом. Ксения пока не понимала, что это все значит.
- Митенька никому ничего не сказал. Вот так вот бывает. Болтун в жизни, а до дела дошло, так молчун. Все рассмеялись.
Ксения посмотрела на него, а он взглянул на нее. И было будто, что он хотел что-то сказать, но промолчал. Дмитрий занервничал и налил себе еще рюмку и быстро выпив, налил третью.
- Дим, не много ли?
- Что?
- Все в порядке?
- А что?
- Побледнел ты что-то. Задумался о чем-то.
- Да нам всем интересно о чем? – вмешался в разговор его брат. Дмитрий холодно на него посмотрел.
- Я вот думаю, что нам пора.
- Как пора? Нет, не хочу уходить. Мы только познакомились. Брат твой очень вкусно готовит, я не хочу никуда уходить. Я только приехала, в конце концов. Твоя семья – моя семья. Ксения посмотрела на нее внимательно, потом на Дмитрия. У нас сегодня… Дмитрий ее перебил.
- Подожди.
- Ты хочешь сам сказать. Хорошо. Это будет правильно. Но тут вмешался Александр.
- Дмитрий хочет сказать, что у нас сегодня… Ксения изредка смотрела то на Дмитрия, то на Любовь. «А ведь это наверняка его невеста. Но что сделаешь, если все мои надежды пусты. На все воля Божья». Будто бы знала все наперед, но боялась услышать. Ксения немного отстранилась от стола, и было хотела встать.
-  С вами все в порядке?
- Да, мне просто нужно идти, мать ждет.
- А что с вашей матерью, она серьезно больна?
- Да, все верно она болеет, просто мне нужно кое-куда еще зайти.…
- Успеете и к вашей матери и куда угодно, но прошу вас, останьтесь. Вы не случайно пришли именно сейчас. Я верю в судьбу. Побудьте с нами еще немного, я вас горячо об этом прошу.
-  У нас сегодня день памяти наших родителей, - произнес наконец Александр.
- А вот оно что, - Любовь была удивлена. – Но Дмитрий ничего об этом не сказал. Но если так, то конечно, думаю, Дмитрий со мной согласиться, что мы с радостью перенесем наше долгожданное событие на другой день. Да? А почему ты не сказал?
- Запамятовал. Нет, не нужно переносить. У нас с Любовью сегодня помолвка. А в скором времени у нас свадьба. Ксения посмотрела на него, а он на нее. Но Дмитрий быстро отвел глаза. Ксении было неловко находиться в данной ситуации, она чувствовала себя лишней, и было собралась уходить, но Саша ее остановил.
- Нет, Ксения я думаю, ты должна остаться. С матерью нашей ты была знакома, она хорошо к тебе относилась. В нашем доме всегда была и будешь дорогим гостем.
- Хорошо. Но не более полчаса, больше не могу. Любовь серьезно посмотрела на Ксению и снова взяла вино и разлила всем.
- Вы так и хотите от нас ускользнуть. В чем же дело? А как вы познакомились?
- Мы знакомы со школы. Поселок небольшой, школа одна, все друг друга знают. Наши матери между собой дружили одно время, - стал рассказывать Александр.
- Пока моя мать не заболела.
- А что с ней?
- Все в порядке. Просто после смерти отца она стала, словно сама не своя, ведет затворнический образ жизни. Я поддерживаю ее как могу.
- Знаете, а я вас приняла за их сестру. Думала у таких красавцев братьев и сестра красавица. Значит вы просто друг семьи. Но чей друг?
- Мой друг, – выпалил Александр.
- Понятно. А с Дмитрий вы не были знакомы? Было видно, что Ксении неловко. – Просто, если вы друг друга все знали, я и подумала.
- Мы совершенно разные с Митей, – сказала Ксения, взяв рюмку со стола.
- С Митей?
- Я хотела сказать с Дмитрием, простите. Дмитрий выпил разом всю рюмку. Александр холодно покосился на брата.
- Саша, а вы и вправду очень вкусно готовите. Митя не зря хвалил вашу кухню.
- Этому всему научила меня мать.
- Хорошие у вас родители. Ксения, так понимаю вам также тридцать лет, вы ровесники, поправьте меня, если ошибаюсь.
- Да, мы ровесники, Саша старше нас всех на семь лет.
- Ксения, а вы замужем? – неожиданно для всех спросила Любовь.
- Нет.
- Тоскливо вам, наверное, одной то. Хотя это как посмотреть. С другой стороны, мужчины они ведь эгоисты, закуют в домашние оковы, и света не видь, только детьми и занимайся. А нам ведь праздник тоже нужен. А однотипная суета любому надоесть может и куда уезжать, если некуда. Страшно представить такую жизнь. Не жизнь. Поэтому Ксения я вам, немного по-доброму завидую. Все-таки одному легче. Но это, если с другой стороны посмотреть.
- Нет, вовсе нет. Я человек воцерковленный, а потому и смиренный.
- Многие смиренные, пока семьей не обзаведутся. И она улыбнулась. - Значит, утешение вы находите только в Боге? Интересно, в какой вы вере?
- Нет, не только утешение я нахожу в вере, но и в книгах. И не только в священноотеческой литературе, но и в художественной классической русской литературе. А по поводу, какого вероисповедания - естественно православного. По возможности стараюсь каждое воскресение ходить в храм, а после читаю евангелие, - с волнением говорила Ксения.
- А чему вы удивляетесь? Есть много разных религий, вот я и спрашиваю. Католицизм, например.
- Католицизм – европейская религия. К России никакого отношения не имеет.
- Как же не имеет. Я много знаю католиков и среди моих знакомых они есть. И никто из них ничего страшного в этом не видит и не сделал ничего дурного, уверяю вас. Ведь что такое крест – всего лишь символ.
- Крест не символизирует спасение. Крест спасение дает.
- Вот я, к примеру, не ношу крест, но крещена в православии и что с того? Не обязательно показывать внешне, что ты верующий. Вы хотите сказать, что все католики, проживающие у нас в России, вовсе не русские. А кто же они?
- Западники. Я считаю, что русский человек будет обязательного православным. Это сугубо мое мнение, если хотите. Либо человек русский значит православный либо западник или атеист. Но повторюсь, вы имеете право на свое мнение. И я вовсе с вами не спорю.
- Нет, Ксения вы как раз то со мной спорите, - Любовь поставила рюмку на стол. Александр с Дмитрием переглянулись, удивляясь неожиданному ходу разговора.
- Разумеется, я в вас ни в чем не упрекаю. Но позвольте Ксения я все же скажу, они тоже русские, просто это их выбор. Прошу вас заметить, у нас свобода вероисповедания и совершенно верно вы заметили, терпимость к чужому мнению. Вы чересчур категоричны и требовательны.
- Вот я, к примеру, атеист – спокойно ответил Дмитрий. И это не мешает мне быть русским. Вполне хорошо себя чувствую.
- Если бы мы ведали, скольким из нас  Христос каждый день возвращает жизнь и здравие, то мы бы непрестанно принимали Его как гостя в сердце своем и не отпускали бы Его из-под крова нашей души! Святитель Николай Сербский. Молчание. Так вы, значит, венчаться не будете?
- Интересно, однако же, про венчания ни разу не задумалась. Но сейчас после разговора с вами, над этим обязательно подумаю. Вы у нас все-таки человек высокой веры.  Она облокотилась на спинку стула и посмотрела на Дмитрия. И в правду, почему не повенчаться нам?
- Только это раз и навсегда должно быть.
- Естественно раз и навсегда. А что Митя ты разве не согласен? Ксения можно ли атеисту венчаться с православной?
- Муж спасается женой, а жена - мужем. Следует из этого, что можно. И если муж оступился, то только жена его может вымолить.
- Вот как. Это значит, я должна за него молиться, а он за меня. А так как он атеист, так я на коленях у Бога должна просить за него. Ксения ничего не ответила. - Но все же я придерживаюсь свободного мнения, у каждого своя дорога.
- Но когда люди венчаются, они становятся одной плотью, одним человеком. Любовь расхохоталась.
- Ксения, я вам говорила, кажется, что вы весельчак, ей-богу. Когда у меня будет какая-нибудь тоска или грусть, а такое бывает и нередко. Я обязательно буду приезжать к вам в деревню, и именно Ксения к вам. Так сказать, за благодатью. Возле вас хорошо. Решено, венчаемся. Давайте за это и выпьем. Я думаю хороший повод, за наше венчание. Все подняли рюмки верх. – За вас, - произнес Александр.
- А еще я очень люблю гадать, - продолжила Любовь. Но Ксения была к ней неумолима. – Что такое, вы хотите что-то сказать…
- К вашему огорчению, гадание - это грех. Покаяния нет.
- Покаяться нужно?
- За мысли да.
- А что значит, нет покаяния? Я напомню вам Ксения, что я человек обычный мирской, не такой как вы церковный.
- Я человек вовсе не церковный.
- Как хотите. Не буду спорить. И она улыбнулась.
- Ведь когда есть покаяние – меняется сознание. А бесов можно покорить – только покаянием, слезами и милостыней.
- Господи помилуй. Что это такое говорите, какие бесы. Ведь я не колдунья, не ведьма, в конце концов. Каждый человек грешен. Ксения вы чересчур строги и требовательны к людям. У вас, наверное, что-то случилось, что у вас такая большая вера. Но все же Ксения, помилуйте, прошу вас, будьте к людям проще. На псалтыре то грех гадать.… А как же сам великий князь Владимир Мономах гадал на псалтыре или Достоевский на Евангелии. Об этом открыто сказано в книгах, в литературе изучается.
- А как гадаете? – спросил Александр.
- Да так просто, беру псалтырь, задаю вопрос, на который хочу найти ответ, и открываю на любой странице.
- И? Это и есть ответ?
- Конечно. А давайте погадаем. Братец ваш атеист, так что у вас спрашиваю, Саша, можно ли Библию?
- От матери большая библиотека осталась, в том числе и религиозные книги имеются.
- Приносите.
- Можно все-таки я не буду в этом участвовать, прошу вас, - еле слышно проговорила Ксения.
- Нет, я хочу, чтобы вы непременно остались и увидели все своими главами… Вы у нас человек серьезный, но и я человек не из трусливых.
- Вы, наверное, всю псалтырь, наизусть, знаете.
- Нет, естественно я не так часто гадаю. В исключительных случаях.  Да и редко когда какой роман меня ухватит. А в отпуске, когда читать, в отпуске отдыхать нужно да путешествовать.… Но предлагаю вам Ксения заглянуть в псалтырь и, думаю обязательно, найдете там для себя важный ответ.
- Или вы для себя.
- Возможно.
- Вы хотите, чтобы я прочла.
- Да, если это не затруднит.
- Мне нужно помолиться. И она вышла из-за стола и направилась к иконе, которая висела в углу в другой комнате. Через несколько минут она вернулась и снова села на свое прежнее место.
- Кто больше знает, с того больше и взыщется. Любовь заглянула ей в глаза, и непродолжительное время смотрела, не произнося ни слова.
- А вы где работаете?
- Работала давно учителем. Потом одно время несла послушание в храме. «Юродивая, значит», - подумала Любовь. - В поселке сейчас работаю в медицине.
- Как интересно. Какой сложный путь у вас.
- Легких путей у Бога не бывает. Так что на все воля Божья.
- Не хотите, ли переехать к нам в город?
- Нет. Здесь люди добрее, ближе к природе, а значит и к Богу. А что город? Город – одна большая яма, одно большое движение, и, непременно ведущее к погибели. В городе нравы грубы. Я была в городе, какое-то время работала, но вернулась обратно в поселок. И не жалею. Я человек скромный и тихий. Все же душа моя здесь. Отца вот только не хватает.
- Говорят, праведники знают время и час своей кончины. Чтобы они успели не только попрощаться с родными, но и покаяться и причаститься. За год, а порой за полгода предчувствуют.
- Да все верно. Так и есть. Ксения перекрестилась, взглянув на икону.
- Время - драгоценная вещь для человека. Но оставим в покое мертвых. Пусть мертвые сами хоронят своих мертвых. Да, Ксения? Ксения промолчала.
- Бог таких людей как вы Ксения любит и бережет. А я все же мирской человек. Поэтому мы с Дмитрием уедем. Но к вам обязательно будем приезжать в гости. Но если вы, конечно, нас будете приглашать.
– Да, конечно. Милости просим, - проговорил Александр, и он принес псалтырь из другой комнаты.
- Не уж то вам неинтересно, что вас ждет в будущем или ждет вас свадьба или нет?
- Бога нельзя искушать.
- Хорошо, я не буду спрашивать, и вы не спрашиваете, просто тогда откройте на любой странице и прочтите нам. И она протянула Ксении книгу. – Давайте сделаем так. Прочтите о каждом из нас по кругу. Начнем с меня.
- Прочитать что-нибудь из псалтыри всегда можно.
- Из ваших уст я думаю, будет звучать особо откровенно. Ксения открыла псалтырь и принялась читать.
- Псалом 79. Как благ Бог к Израилю, к чистым сердцем! А я – едва не пошатнулись ноги мои, едва не поскользнулись стопы мои, – я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых, ибо им нет страданий до смерти их, и крепки силы их; на работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам. Оттого гордость, как ожерелье, обложила их, и дерзость, как наряд, одевает их; выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце; над всем издеваются, злобно разглашают клевету, говорят свысока; поднимают к небесам уста свои, и язык их расхаживает по земле. Потому туда же обращается народ Его, и пьют воду полною чашею, и говорят: «как узнает Бог? и есть ли ведение у Вышнего?» И вот, эти нечестивые благоденствуют в веке сем, умножают богатство. [И я сказал:] так не напрасно ли я очищал сердце мое и омывал в невинности руки мои, и подвергал себя ранам всякий день и обличениям всякое утро? Но если бы я сказал: «буду рассуждать так», – то я виновен был бы пред родом сынов Твоих. И думал я, как бы уразуметь это, но это трудно было в глазах моих, доколе не вошел я во святилище Божие и не уразумел конца их. Так! на скользких путях поставил Ты их и низвергаешь их в пропасти. Как нечаянно пришли они в разорение, исчезли, погибли от ужасов! Как сновидение по пробуждении, так Ты, Господи, пробудив их, уничтожишь мечты их. Когда кипело сердце мое, и терзалась внутренность моя, тогда я был невежда и не разумел; как скот был я пред Тобою. Но я всегда с Тобою: Ты держишь меня за правую руку; Ты руководишь меня советом Твоим и потом примешь меня в славу. Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле. Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог твердыня сердца моего и часть моя вовек. Ибо вот, удаляющие себя от Тебя гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя. А мне благо приближаться к Богу! На Господа Бога я возложил упование мое, чтобы возвещать все дела Твои».
- Как интересно! Вы Ксения человек не простой. Но хотелось бы конечно знать, что это значит то, что вы прочитали?
- Для смирения духа, - спокойно ответила Ксения. Она закрыла книгу и снова открыла.
- Понятно, для смирения значит. Смирение всем нужно.
- Псалом 13. Любовь посмотрела на Дмитрия.
- Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога». Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро. Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога. Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного. Неужели не вразумятся все, делающие беззаконие, съедающие народ мой, как едят хлеб, и не призывающие Господа? Там убоятся они страха, [где нет страха,] ибо Бог в роде праведных. Вы посмеялись над мыслью нищего, что Господь упование его.
- Как здесь точно о тебе Митенька. Любовь улыбнулась. – А мне понравилось, сказал безумец в сердце своем: «нет Бога».
- Я конечно в это не верю, но может, остановимся, глупости ведь.
- Нет, раз начали, так до конца.
Ксения закрыла Библию, и какое-то время не решалась ее открыть.
- Не хотите читать про себя? Смелее, не волнуйтесь.
- Псалом 53. Боже! именем Твоим спаси меня, и силою Твоею суди меня. Боже! услышь молитву мою, внемли словам уст моих, ибо чужие восстали на меня, и сильные ищут души моей; они не имеют Бога пред собою. Вот, Бог помощник мой; Господь подкрепляет душу мою. Он воздаст за зло врагам моим; истиною Твоею истреби их. Я усердно принесу Тебе жертву, прославлю имя Твое, Господи, ибо оно благо, ибо Ты избавил меня от всех бед, и на врагов моих смотрело око мое.
- Не плохо. «Точно юродивая». И наконец, Александр, теперь вы.
- Псалом 142. Господи! услышь молитву мою, внемли молению моему по истине Твоей; услышь меня по правде Твоей и не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих. Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою, принудил меня жить во тьме, как давно умерших, – и уныл во мне дух мой, онемело во мне сердце мое. Вспоминаю дни древние, размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих. Простираю к Тебе руки мои; душа моя – к Тебе, как жаждущая земля. Скоро услышь меня, Господи: дух мой изнемогает; не скрывай лица Твоего от меня, чтобы я не уподобился нисходящим в могилу. Даруй мне рано услышать милость Твою, ибо я на Тебя уповаю. Укажи мне, [Господи,] путь, по которому мне идти, ибо к Тебе возношу я душу мою. Избавь меня, Господи, от врагов моих; к Тебе прибегаю. Научи меня исполнять волю Твою, потому что Ты Бог мой; Дух Твой благий да ведет меня в землю правды. Ради имени Твоего, Господи, оживи меня; ради правды Твоей выведи из напасти душу мою. И по милости Твоей истреби врагов моих и погуби всех, угнетающих душу мою, ибо я Твой раб.
Воцарилось ненадолго молчание. Любовь холодно смотрела на Ксению.
- Понятно. Похоже, что вы Ксения знаете значение псалмов и просто нам через них кое-что рассказали.
- Я никак не могла открыть страницу намеренно…
- Успокойтесь, я вас ни в чем не обвиняю. Я искренне верю, что через вас со всеми нами говорил ангел и что это просто навсего промысел Божий. Ксения вновь почувствовала себя неловко, волнение охватило ее целиком, в груди заболело и сжало дыхание от обиды и непонимания.
- Но все же думаю вполне достаточно на сегодня чтений. Впечатлений предостаточно. Прошу заметить я не отношусь к тем богатым нечестивым, о которых шла речь. Но и вы Ксения недавно совсем заметили, что и вы не церковный человек. Давайте оставим этот разговор для священников, они больше нас в ней смыслят. А мы люди обычные, хоть и православные.
- Исповедующие православие, - поправила Ксения.
- Не важно. Теперь мы можем с миром вас отпустить. Встречи такого рода для того и нужны чтобы узнавать друг друга ближе и радоваться Божьему дню и людям, которых Он нам посылает. Но лицо, когда она говорила это, не улыбалось. - У нас с Дмитрием все будет хорошо. И надеюсь, у вас также будет в жизни счастье. Поэтому мой следующий тост за будущее, за счастливое будущее, за семейное счастье и за ваше счастье, Ксения, которое непременно будет. Не унывайте. У вас такое лицо грустное. Снова все поднялись. Любовь, обратившись снова к Ксении: – Дай Бог вам Ксения здоровья. Но и нам всем, - добавил Александр. Ксения, выпив до конца, поставила рюмку на стол.
- Я искренне рада за вас. Мир да совет вам, как говорится, и Божьей помощи во всем. Но мне все же пора идти. Прошу меня простить, если что было не так. Прощайте.
- Я тебя провожу, - следом за ней отправился Александр и подал ей пальто. Они вышли из дома вместе на морозный воздух.
- Не обращай внимания на нее. Но что с нее взять… Она же…
- Предприниматель, - поправила Ксения.
- Ну да, вот это. Но хоть Бога не отрицает. Уже хорошо. Ты на Дмитрия не серчай. С глупцов и спрос прост. А ты это серьезно, что им венчаться нужно?
- Не знаю… Я сказала это, не подумавши, сама не знаю зачем. Ведь я поняла сразу, что это его невеста.
- Да, невеста. Я сам только сегодня узнал. У нас с братом, сама знаешь разногласия. Ты на него не обижайся. Заходи обязательно. Я не лгал, когда сказал, что ты для нас дорогой гость.
- Я не в обиде ни на кого. Будь спокоен. Я только рада, что брат твой счастлив. Дай Бог ему семейного счастья и покоя душевного. А заходить конечно буду. Единственный друг ты у меня остался. Приду, а сейчас мне действительно пора.  До встречи!


Глава 3

По дороге домой Ксения решила зайти в храм. На паперти она встретилась со священником.
- Батюшка, благословите.
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Как вы Ксения?
- С Божьей помощью, неплохо.
- Глаза грустные, случилось что-то?
- Все хорошо, ничего не случилось. Мать просто как обычно у нее это бывает.
- Про мать я помню, а у вас может что-нибудь случилось? Вся беда в том, что люди сегодня не молятся, а роптаний много. И в душе ропщут, и плачет душа.… Почему Бог не всегда «исполняет» молитвы верующих или «медлит» с их исполнением?
- Не смиренные люди, а просят.
- И это тоже.
- Милосердия, сострадания нет. Только о себе человек печется.
- Правильно. Люди часто живут без Бога, не исполняют Его заповедей и взывают к Нему лишь с потребительской эгоистической просьбой. В Священном Писании что написано: «И чего ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное перед Ним». По словам одного богослова, «мы слишком часто говорим о Его молчании, но слишком редко о нашей глухоте». А по словам свт. Иоанна Златоуста: «Что ты надеешься на то, что Бог даст тебе просимое, если ты не дал своему ближнему?».
- Одной мне батюшка суждено быть. В одиночестве мой крест. Тут еще мать болеет. Сложно, бывает так сложно, что хочется оставить все как есть и уехать далеко, далеко.
- Больной человек приносит в дом свою тьму. Как же иначе. Это естественно. Жизнь суровая штука. Давно ли Ксения была на исповеди, причастии?
- Давно.
- Вот у тебя и силы иссякают, и усталость появилась душевная. Все христиане причащаются раз в неделю. Если человек не живет во  Христе, то и приходиться терпеть что-то, чтобы со временем образумиться. Бог нам всем не судья, а Спаситель.
- Но наказывает нас всех.
- Люди грешат, заповеди не исполняют, живут по своей воле, как хочется. Потом и попадают к бесам. А молиться за бесноватых нельзя. Бесноватые приходят, потому что ищут помощи и утешения. А христианство – это вера Богу, доверие Богу, упование на Бога, молитва к Богу и не может зло приблизиться к верующему человеку. Бог не мучает людей, только язычники так думают. Бог есть любовь. Но человек погружается во тьму суеверий и страхов, и тьма его сердца в том и состоит, что он не любит Бога, а страшно Его боится. Бог есть везде и всегда. Его можно любить всегда, даже если одиночество.
- Любить то да. А для общения все-таки нужен человек.
- Значит нужно пока потерпеть. Только Бог знает, что и когда нам требуется для спасения. А бывает и так. Просим о здравии тяжело больного человека, а Бог может и не исцелит его. Но через болезнь или земную кончину приведёт к Себе его близких, и спасёт тем самым больного по их молитвам.
- У Бога все сложно.
- В Библии что говориться, не хорошо быть человеку одному. Но монашеский подвиг сложнее всего. И Бог может дать и больше просимого, вознаградив за терпение. Человек развивается, преодолевая трудности.  Нередко после усердной молитвы человек сам задумывается: «Нужно ли мне это в действительности?» Молитва никогда не бывает безответной.  Бог всегда ответит, может и не тем, чего ожидал. Молись.
- Благодарю вас, батюшка за беседу. Буду молиться.
Перекрестившись, зашла в храм, поставила свечи, несколько свечей положила в сумку, набрала святой воды. Перекрестилась, вышла из храма.
Снег шел хлопьями, застилая дорогу белым покрывалом. По дороге шли прохожие. Она среди них была такой одинокой и беспомощной. Казалось всех их ждут дома семьи. А кто ждет ее? Она шла мимо них, они не замечали ее. Время как снег шло и таяло, невзначай оставляя следы. Она решила немного пройтись и свернула на проспект Котовского. Она давно знала, что Дмитрий для нее так и останется другом детства и что это несерьезно. Поэтому для нее не стало страшным ударом, что он женится. Рано или поздно это все равно произошло бы. Ему стыдно со мной. Он меня стыдится. Но у нее есть мать. Мать, хоть и больна, но все же мать. Есть настоящий друг Саша и замечательная интересная работа. А что еще желать. Казалось бы, все есть.
Но скорее всего она останется одной. Кому нужен человек, как говорится, не от мира сего… Такому же, как и она сама. Неисповедимы пути Господни. Александр всегда был добр к ней, всегда выслушает. Если бы не он, Дмитрий давно бы уже все высказал напрямую, без прикрас. Он боялся, что Дмитрий меня огорчит, поэтому оберегал меня как мог. Хотя я уже давно все поняла.
Пока Ксения размышляла, и смотрела на снежную дорогу, ей навстречу шла женщина, которую она не заметила, так как слезы застилали ей глаза. Внезапно она подняла глаза, будто бы чувствуя на себе чей-то взгляд. Чувство ее не подвело. Перед ней стояла женщина в черном. Монахиня, но без головного убора, волосы убраны в хвост, пожилого возраста, лет пятидесяти, пятидесяти пяти. От неожиданности она даже отступила на два шага назад. Такой у монахини был тяжелый взгляд.
- Извините, прошу меня, простите, задумалась, - машинально ответила Ксения, словно очнувшись после сна. Монахиня посмотрела на нее как-то сурово, строго, но не произнесла ни слова, пошла дальше. Ксения, пройдя немного, оглянулась. Но какое было удивление, когда на дороге никого не было, кроме мимо проходивших людей. Не менее ее удивило и то, что на снегу она заметила четки. Да, это были они, настоящие четки. Она видела такие в храме. Она подняла их и стала спрашивать у прохожих, не видел ли кто здесь монахиню или может кто-нибудь из них обронил ее находку. Но люди удивленно оглядывались на нее и проходили мимо. Она решила заглянуть в ближайший поворот, куда ей казалась, она могла пойти. Но во дворе никого не было. Снег усилился и стал идти чаще и быстрее. Она решила вернуться и пойти все-таки домой. Внезапно дорогу перебежала черная кошка. «Это все суеверия», - подумала про себя Ксения. Из подъезда вышла пожилая женщина с собачкой. И она поспешила к ней.
- Вы не знаете, где здесь может проживать монахиня? Я нашла четки на дороге неподалеку. И саму монахиню видела. Предполагаю, что она свернула в данный переулок. А куда дальше пошла я не видела. Женщина с удивлением на нее посмотрела.
- Я, безусловно, не всех соседей знаю. Возможно, где-то здесь и живет монахиня. Она улыбнулась. - Но не могу ничем помочь. Единственное. Она оглянулась на соседний подъезд и, рассматривая перед собой окна, о чем-то задумалась. – Единственное, что я могу сказать так это то, что раньше здесь жила монахиня. Так как раньше люди были ближе друг к другу и многие выходили во двор поговорить. А сегодня кого я могу знать, соседей и то не знаем. Так вот с ее сестрой я хорошо была знакома, поэтому точно знаю, что сестра у нее монахиней была. Но потом она куда-то переехала. На данный момент я не знаю где она, но номер телефона у меня по-прежнему есть.
- Буду признательна за помощь.
- Но если ответить, если нет, так извините.
- Хорошо.
По телефону она заявила, что рядом с ней находиться человек, который разыскивает какую-то монахиню и хочет отдать четки. Я вспомнила только про твою сестру. Она отключила телефон и говорит, что она сейчас спуститься вниз, подождите на скамье. Вон там, возле того подъезда.
- Хорошо. Ксения прошла до следующего дома и прождала где-то минут пятнадцать, двадцать. Из подъезда вышла старушка в возрасте где-то шестидесяти лет. Она внимательно на нее посмотрела, надела очки и подошла к ней. Бабушка поднесла очки и взглянула, сощурив глаза.
- Это вы хотели меня о чем-то спросить.
- Извините, я вас отвлекаю…
- Нет, нет, что вы. Ничего вы мне не помешали, я только рада гостю, ко мне мало кто приходит. Вы что-то хотели узнать по поводу моей сестры.
- Нет, к сожалению, я вашу сестру не знала. Я просто нашла четки здесь неподалеку и видела женщину в черном. Она очень была похоже на монахиню. И она так быстро исчезла, что я подумала, что она точно свернула именно в этот переулок.
- Можно посмотреть.
- Да конечно. И она подала ей четки, которые она в сие же минуту стала пристально рассматривать.
- Нет, это не четки моей сестры, на них были инициалы. Это были специально сделанные для нее четки. Поэтому это кто-то другой потерял. Но ничего страшного, можете отнести их в церковь, кто-нибудь другой возьмет или оставьте себе. Она эмоционально жестикулировала.
- А у вас сестра монахиня?
- Была. Умерла недавно, полгода тому назад. Пройдемте ко мне. Если уж такое дело и зашел разговор о моей сестре, нужно непременно ее помянуть.
И они прошли на второй этаж. Двухэтажный дом был старым, на вид 50-х годов постройки. Они поднялась на второй этаж. Полы были старыми и ужасно скрипели
- Вот так вот мы здесь живем, такие вот здесь в этом районе дома. Мне бы в дом переехать. У меня дом то есть. Там сестра жила. Они подошли к двери, которую неспешно она открыла ключом, и они вошли в небольшую квартиру.
- Мне неловко конечно, но все это так странно. Я видела монахиню, потом увидела эти четки. А когда уже оглянулась, ее и след простыл. Это было очень странно.
- Сейчас принесу чай. И я расскажу вам о моей сестре.
Она прошла в просторную большую комнату, в которой было не так уж много мебели. Все самое необходимое: стол, два стула, диван. Была еще дверь, но она была плотно закрыта.
- Район у нас тихий и спокойный. Не переживайте. Люди добрые. Она засуетилась. На подносе принесла заварник, и две кружки с горячей водою и печенья с конфетами. Наливайте, присаживайтесь. Как раз и сестру мою помянем. Это хорошо, что вы пришли. Дом у нас  старый, 52-х годов. Двух этажный кирпичный дом, но зимой здесь тепло, окна практически постоянно открытые. Комнаты большие светлые. Соседи все доброжелательные. Вот. Забыла представиться, Татьяна Андреевна.
- Ксения. Приятно познакомиться. А кем была ваша сестра?
- Если сказать честно, то не очень хорошим человеком. Богоотступница, если так можно сказать. Я-то в религиозных терминах ничего не понимаю.
- Как богоотступница? – удивилась Ксения. - А она ведь монахиня. А как же обет послушания?
- Мало кто что обещает. Что монахи, не люди что ли. Такие же люди, как и мы. Я ей говорила, что это тяжелый крест, она меня, что слушать разве стала. А все, отчего началось то? Из-за любви. Молодая еще ушла в монахини после несчастной любви. Я ей говорила. Брось ты найдется еще кто. Мало ли мужчин на свете. Но она любила только одного. А он не захотел с ней быть. Любовь была и прошла. Она и озлобилась. Сначала хорошо служила, покорна была Богу, во всем несла послушание смиренно. Это она уже потом в старости гадать начала. Вот Бог ее и наказал.
- Как наказал? Болезнью?
- А как же. Бог кого хочет наказать, болезни насылает, а гордых - разума лишает. Вот и она заболела. Гордая была. Не в себе была будто. Я к ней в это время уже не приходила. Поначалу навещала, а после как она безумством заболела, все, думаю дальше сама. С ней жить стало невозможно. А у нас дом остался еще родительский, давно там никто не жил. Вот туда она и переехала. Я думала, что все хорошо. Но оказывается именно там, и начались странные вещи. Карты у нее гадальные нашла, страшные карты. Вспоминать даже страшно. Я их сожгла. Долго они горели, будто сгорать не хотели. И кошка у нее была. Несколько кошек. В общем, я с ней поговорила один раз, но это уже была не моя сестра, саму на себя не похожа. Совершенно другая. Я сделала все от меня зависящая. Священника позвала, дом освятили. Одно время тихо было. Но потом она видимо, снова погадала и все тут пошло снова крахом. Жизнь свою разрушила, в общем. Не зря ведь говорят, что и монахи то не все спасаются в монастыре, что уж тут про простых людей говорить. Если ты пришел к Богу, обратного пути нет. Бесы искушают страшно, а особенно верующих, церковных людей, а про маловеров, и говорить нечего. Страшно мне стало не как за нее, как за себя, и я больше к ней не приезжала.
- И чем же эта история закончилась?
- Ко мне полиция пришла, так и так, умерла.…  А после похорон, одно время в дверь кто-то стучал, а открою - никого. Пришлось к священнику обращаться. Освятил мне квартиру, все и стихло.
- А зачем тогда ее поминаете?
- Как же милая, помянуть нужно, ведь как-никак, а сестра. Что ж все мы грешные. Не суди, и судим не будешь.
- Так оно так. Ксения внимательно все это время слушала. – Впервые слышу о таких богоотступниках…
- Но как богоотступница, но если так можно сказать. Она, конечно, не отрекалась, и ей епитимью никто не накладывал. Она изредка приходила в церковь, все равно навещала и приходила и не забывала Бога. Но сами понимаете, то ли ты как монахиня Богу служишь, либо ты живешь обычной жизнью и гадаешь на картах. Совершенно разные вещи. Голоса она слышать начала, иной раз кого-то видела. Страшные вещи стали происходить. До причастия ее не допускали. Нужно было покаяться в данном грехе, но она так этого не сделала.
- А вы откуда все это знаете?
- Она сама мне рассказывала, когда я к ней приезжала. Но и в церкви с кем она служила, тоже немало рассказали. Потом я перестала ездить, и она где-то через полгода скончалась. У меня у самой здоровье уже не то. Путь не близкий. Дети все разъехались по другим городам. Помочь совсем некому. В общем, одиночество ее погубило. Отреклась она от людей. Сама от них ушла. А зачем? Не понятно. Вот одна и осталась. И она наклонилась к ней и тихо почти шепотом проговорила на ухо, - наедине с бесами. А так если по-нашему рассуждать, по мирскому, остановка сердца.
Ксения смотрела на нее внимательно и своим ушам не верила. Она, конечно, слышала о таких случаях, но как ей казалась, эти случаи очень редкие и происходят, если это и происходят, то где-то там очень далеко.
- Сочувствую вам, когда близкие уходят, это всегда грустно. А особенно грустно, когда жизнь так печально складывается - это очень горько и больно. Видать неспокойно ей там. А вы в Бога веруете?
- Верую. Конечно, верую. Поверишь, когда по ночам кто-то ходит.…  Ходил, - тут же поправила она саму себя. Свечки зажигаю. Мне уже тяжело ходить в храм. А можешь для меня хорошее дело сделать, сходи-ка ты в храм, набери для меня водицы святой и свечек купи, а я дам денег.… И записку за меня подай. Сделаешь?
- И за сестру?
- Нет, за сестру нельзя. Ведь она.… Хотя отпевание было, священник благословил.
- А что ж тогда записка?
- Нет, не нужно. А ты думаешь, я не подавала записок за нее. Но нет, не надо. И тебе не советую. Мы ведь верой слабые, духом слабые. А она все же не хорошими вещами занималась и в грехах своих она так и не раскаялась. Ты уж меня прости.
- Да что вы, не мое дело вас судить. Я вас и не сужу.
Ксения о чем-то задумалась, но не стала ничего говорить, промолчала.
- Это хорошо, что ты пришла. Сам Бог ко мне тебя прислал. Мне нужно туда съездить кое-какие вещи забрать, документы. Но ноги туда не идут. А ты молодая, ты не переживай, денег на дорогу я дам.
- Нет, не нужно ничего. Я сама помогу, чем смогу. А где это, далеко?
- Нет, не далеко, в поселке, за городом, в противоположную сторону от нашего поселка.
- А какие вещи нужно забрать, документы?
- Я все тебе напишу на листке. Давай завтра. Она немного помолчала. - Приходи к двум. Мне не к спеху, но сделать это нужно. И я очень буду рада, если ты мне в этом поможешь. Я очень рада, что мне повстречалась такая хорошая помощница.
- Я также очень благодарна за теплый прием, рассказ о вашей сестре. Я обязательно завтра приду.
- Буду ждать. Спасибо. А четки в церковь отдай. Вдруг кому-нибудь пригодятся.
Ксения вышла из подъезда на улицу в задумчивости и в крайнем удивлении. Всю дорогу она размышляла о странной встрече с монахиней, о найденных четках, о беседе и о просьбах, которые она обещала выполнить. Что ж это все значит? Стоит ли помогать неизвестному человеку, ехать в дом, где жил бесноватый человек, хоть даже и монахиня. А она ведь сама подумывала изредка о том, чтоб уйти в монастырь. Но сегодняшний день натолкнул ее на мысль, что это все же не ее путь. Все же она больше мирской человек, обычный. Она зашла домой, разделась, прошла на кухню. Потом прошла в комнату, где находилась ее мать, приоткрыла дверь, заглянула. Телевизор был включен, а мать спала. Ксения выключила во всех комнатах свет, прошла в свою комнату, легла на кровать и тотчас же заснула.

Глава 4

Ксении снилась дорога, по которой она шла. На улице шел снег. Мимо проходили прохожие. Она свернула в переулок и увидела ветхий старый дом, окна были разбиты. Дом был старым и на вид заброшенный, нежилым. Она слышала, как кто-то к ней подошел и что-то ей прошептал. На вопрос кто здесь, ей никто не ответил. Она снова посмотрела на дом, а в доме через окно на нее смотрела женщина. Монахиня? Ее окружили люди. И каждому она задавала один и тот же вопрос – вы видите ее? Кто она? Ответьте, почему вы молчите? Но все они только молча, смотрели на нее. «Ксения» - она повернулась. Перед ней находилась та самая женщина. Кто вы? Что вам нужно? Ксения стала умолять ее уйти. Та дотронулась до нее и Ксения проснулась. А когда она проснулась, то  увидела перед собой свою мать.
- Ксения, что с тобой дочка. Ты разговаривала во сне. Что-то приснилось?
Ксения перевела дух. – Нет, просто дурной сон. Все хорошо. Сон ни о чем. А снам я не верю.
- Подойди к окну и скажи, куда ночь туда и сон.
- Мама, ну перестань. Но что ты, в самом деле. Я уже не маленькая. Снам нельзя верить. Я и не верю.
- У тебя что-то случилось? Грустная ты чересчур.
- Но что может со мной случиться?
- Мало ли что может. Мне вот недавно сказали.
- Так ладно перестань. Не хочу ничего слышать.
- Ты вот  говоришь, а я другое слышу. Понимаешь.
- Понимаю. Но все же… Мам иди, иди.
- Я приготовила тебе поесть. Сны это еще отражение того, что с нами происходит в жизни. Тебя может, кто обижает.
- Никто меня не обижает. Все хорошо. Хотелось ей сказать, так сказать напомнить, что причиной ее грусти является явно не обиды от людей. А причина кроется в другом. Но так как это было много раз уже сказано, но не услышано, она решила в этот раз промолчать.
- Обязательно поешь.
- Хорошо, сейчас подойду.
Стоит ли рассказывать Саше о появившихся проблемах? Нет, пока не стоит. Я поеду туда одна. Возьму все необходимое и обратно. Я смогу перебороть страх, я смогу. И она стала вспоминать вчерашнюю беседу. О том, что она была верующим человеком, но почему то стала гадать ни с того ни с сего. Все было хорошо до того момента, как она не переехала в дом. Как же так? Не уж то все дело в доме? Нет, не может быть, причем здесь дом. Надо просто перед поездкой зайти в церковь и помолиться за себя. Саше пока говорить ничего не буду, сама справлюсь. А если все же там кто-то живет? Тогда она просто объяснит причину приезда, заберет вещи и уйдет. А если нет, то приедет обратно и все расскажет. Все хватит на пустом месте волноваться.
Ксения зашла в комнату и увидела, как мать, словно с кем–то разговаривала. «Господи, когда же прекратятся ее мучения, почему она стала такой». Мама просмотрела на нее.
- Ты уже поела?
- Да, спасибо, было очень вкусно. Я ухожу по делам, вернусь вечером, не переживай.
- Но ты обязательно отвечай, если я буду звонить. А то если не ответишь, я буду переживать. Ксения промолчала, закрыла дверь и вышла из дома. Почему люди внезапно сходят с ума. Что за странные видения начинают видеть или слышать голоса? А сны? А мои сны? Лучше и не вспоминать какие ужасные сны порой снятся. Она зашла в храм. Она снова встретилась со священником и решила все ему рассказать.
- Это доброе дело помогать ближним нашим, но все же мой вам совет туда не идти.
- Я понимаю. Я буду осторожна. 
- А вы одна туда поедете? Думаю вам надо непременно кого-нибудь с собой взять.
- А молиться мне за нее можно?
- Молиться нужно за православных. Гадание – это очень страшный грех. Если человек не покаялся – спасение нет.
- Да, я понимаю.
- Ксения будьте осторожны в ваших желаниях помогать людям. Священник то не каждому может помочь. Вот и вы Ксения меня не слышите.
- Я и не собираюсь никого вымаливать. Я просто заберу вещи, и доставлю их по адресу. И на этом все закончиться.
- Дай то Бог.
Ксения была подавленно предстоящей поездкой. Внутренний голос говорил ей обратиться за помощью к Саше. Но она отмахнулась от этих мыслей и отправилась за необходимым списком вещей.
Придя ровно к двум часа, она постучала в дверь. Но долго никто не отворял ее. Может, она спит или отошла ненадолго. Ксения решила сходить в магазин за водой. Вернувшись, снова постучала. На этот раз отворили быстро.
- А это вы стучались? Я ведь задремала у телевизора. Вы меня простите.
- Ничего страшного. Я готова ехать. Ксения выложила из сумки воду, свечки. Вот все, что вы просили, я принесла.
- Храни тебя Бог, ангел мой. Утешитель мой в моей печали и старости.
- Да что вы такое говорите.
- Но, а кому я нужна. Я ведь одна осталась. Но Бог ко мне вас послал, за что я Ему очень благодарна.
- Нужны непременно своим детям и внукам.
- Ой, ладно, они все далеко живут и им явно не до меня. Поэтому Бог вас и прислал. Вот здесь все написано. И она протянула ей лист, на котором было написано, что нужно было принести. - Будете чай?
- Нет, спасибо. Мне нужно быстрее ехать, пока не стемнело.
- Боитесь? Там никто не живет. Дом закрыт на ключ. Вот возьмите. Если кто-то из соседей будет расспрашивать, кто вы, что вам нужно. Так и скажите прямо, что вас попросила ее сестра забрать кое-какие вещи. Ехать не далеко, на двух автобусах. Если есть машина, то быстрее.
- Нет машины.
-  Едешь сначала в город, потом пересаживаешься на 28 и в поселок, улица водная, не забудь. Я вот здесь написала.
- Все понятно. Я попытаюсь все, что здесь написано, привезти сегодня.
Но я думала ты не одна поедешь, может, кто из друзей тебе поможет? Ксению удивил данный вопрос. Не уж то она сама не в состоянии справиться.
- У меня нет никого, я одна.
- Не печалься, все у тебя будет хорошо. Одиночество временно. Но все же не торопись сегодня, можешь и завтра принести или в любой другой день. И она погладила ее по руке, обняла – все будет хорошо, не бойся.
Ксения выскочила из ее квартиры мигом и отправилась на автобусную остановку. Автобус приехал в город быстро. Но, к сожалению, автобус из города она ждала минут сорок. Добравшись до поселка, в конце концов, она стала расспрашивать у прохожих как найти необходимую улицу. Наконец то, она вышла на нужную улицу и обнаружила необходимый дом. Располагался он возле дороги, особняком. Забор склонился так, что казалось, только дерево являлось для него опорой. Что если срубить бедное дерево, то забор непременно упадет. Она постояла немного и нерешительно открыла калитку. Войдя во двор, она увидела будку и лежащую рядом поржавевшую цепь. Ксения была уверена и полна решимости, что у нее все получиться. Но зайдя во двор, уверенность мигом исчезла, словно ее и не было. Ксению охватил, откуда не возьмись страх, и решимости заходить в дом не было совсем. Окна в доме к счастью были не разбиты. Шторок не было и через окна можно было разглядеть кое-какую мебель. Дом был не жилым и мрачным. Оказавшись перед дверью, она никак не решалась открыть ее ключом.
«Но что, в самом деле, я зря приехала. Нужно было действительно взять с собой Сашу. Но не уезжать ведь с пустыми руками. Нет, все-таки нужно зайти и взять что-нибудь с собой. А завтра тогда с Сашей поеду». Она вытащила из сумки бумагу и прочла еще раз, что нужно было забрать из вещей. На листке было написано: документы, фотоальбом, блокноты, шкатулку со всем содержимым, тетради, письма. «В принципе все это я могу забрать и сразу. Главное зайти и найти». И она, наконец, отважилась открыть дверь. Перед ней открылся вид на небольшой коридор, который был с дверным проемом, но без двери. Этот коридор вел в сарай. Она заглянула туда. На нее смотрела кромешная тьма, вдалеке проглядывал небольшой свет, который ложился с окна. Она предположила, что там находилась баня. Но проверять свои предположения она не стала. Ведь не за этим она приехала. А справа от входной двери была еще одна черная железная дверь. Она была также закрыта. «Надеюсь, один и тот же ключ подходит для двух дверей. Потому что второго ключа то у меня нет. Сейчас это и проверим». Неожиданно возле нее раздалось мяуканье, она вздрогнула и ключ выпал из рук. «Рыжий кот, какая прелесть, как ты меня напугал. Наверное, есть хочешь». И он в подтверждении этого снова замяукал. «Я сама здесь гость, у меня ничего нет, к сожалению». Но он настойчиво требовал еды и продолжал мяукать. «Хорошо, что ты здесь, зайдешь со мной вместе». Кот снова замяукал, обтершись об дверь. «Все-таки здесь нужен другой ключ. Видимо Татьяна Андреевна запамятовала про вторую дверь. Надеюсь, за ней не скрывается третья дверь». И она посмотрела на кота. Кот молчал. – А ты не знаешь, где может быть ключ от двери? И она стала обсматривать все стены. Ее взгляд бросился на коридор, который вел в сарай и в баню. – Нет, только не это, я туда не ногой. Кот мигом прыгнул во тьму и скрылся в ней. Она выглянула тихонько из-за стены, обсматривая внимательно сарай и, где мог лежать ключ. Ее взгляд остановился на комоде, который находился у задней стенке. Нужно было пройти прямо до него. Кот как раз в этот момент подошел к комоду и вскочил на него. – Вот такие вот дела. Дом с чудесным рыжим котом, который наверняка знает, где находиться ключ. Если это так и есть, то это очень интересный кот.
Она подошла быстро к комоду и стала открывать все полки. Ключ находился на первой полке под пыльной книгой. - Это будто какая-то игра. И какой все же интересный кот! Тут она быстро метнулась обратно. Но скрип пола, который внезапно раздался позади нее, заставился ее вздрогнуть и остановиться. Она резко повернулась и увидела как на полу, куда падал свет от окна с улицы, прошла какая-то тень. Но Ксения отвлекла себя мыслью, что это была тень от дерева, которое просто колыхнулось от ветра и наклонилось к окну. Она быстро прошла обратно к выходу, к двери, и открыла дверь.
– Пора взять, что нужно и быстро уходить. Времени все меньше. Но она нигде не видела кота. Куда он делся, только ведь здесь был. Она зашла в еще один коридор, где стоял только один шкаф с книгами, журналами, возле другой стены стояла деревянная скамейка и вырезанная из дерева вешалка для одежды. Действительно была и третья дверь. Но она уже была без замка. За дверью скрывались три небольшие комнаты, бедно обставленные. Печка была расположена в центре дома. Рядом с дверью кухня, справа небольшая комната, спальня, а за печкой зала. Ксения прошла в зал. Два окна были также без шторок. Через окна можно было увидеть соседний дом и небольшой огород, заросший травой. Она мигом подошла к шкафу и открыла дверку и обнаружила там фотоальбом. Она быстро его взяла, положила в сумку. Внезапно хлопнула дверь. Почему хлопнула дверь? Она точно помнит, что оставила дверь открытой. А сквозняка то не было. Странно все это, очень странно. Пора уходить из этого странного дома. Она выскочила в коридор, дверь была заперта и не поддавалась. Как такое, возможно, она не понимала? Страх снова охватил ее. Она открыла пластиковое окно и перелезла через него во двор. На заборе сидел кот и наблюдал за ней.
– А вот ты где? Что это все значит, ты можешь мне ответить на это? Дверь ведь была открыта. Она оглянулась на дом, который просто притягивал ее взгляд как магнитом. Внезапно она услышала позади себя голос.
- Это вы как здесь оказались? Ксения вздрогнула.
- Я?
- Ну, не я же.… Перед ней оказался бородатый мужчина в серой рубашке и черных трико, который смотрел на нее очень внимательно.
- Меня попросила ее сестра.
- Чья сестра?
- Кто тут жил.… Вот ее сестра меня попросила забрать документы.
- А понятно. А как вы в дом зашли? Я сосед. Живу здесь недалеко.
- Ключом. А кот это чей кот?
- Какой кот? У меня котов нет.
- Здесь был кот, я его недавно видела, рыжий такой.
- Не знаю, я не видел никакого кота. У нее были коты, а потом они все разошлись кто куда.
- А второй ключ я обнаружила в сарае.
- А второй ключ для чего, простите?
- Чтоб открыть вторую дверь.
- Она ведь и так открыта. Она не заперта.
- Нет, она была заперта, это точно, вторым ключом я открыла.
- Не знаю, я когда заходил, было все открыто, кроме входной двери. Ключ один, про второй ключ я ничего не знаю. Вы не подумайте, что я хожу тут. Мне что своего дома мало. Просто как-то помню, свет ночью горел. Но я ночью, разумеется, не пошел. А утром пришел посмотреть, думал, может, кто из посторонних зашел. Захожу, свет горит, поэтому и говорю, что дверь была открыта, я ее не закрывал. А сестра ее вовсе не приезжает. Меня попросила присмотреть за домом.
- У вас тоже есть ключ?
- Да, есть. На такие вот случаи. Ее сестра разрешила.
- А как вас по имени отчеству.
- Василий Степанович я, вон мой дом.
- Понятно.
- А ключ, который вы нашли второй, где он?
Ксения стала искать по карманам. - Видимо я его оставила в доме. Да, точно он остался в замке с обратной стороны двери.
- А почему с обратной стороны? Вы когда зашли, заперлись.
- Нет, конечно. Я, я это просто… Ксения никак не решалась сказать, как было на самом деле.
- Вы пойдете сейчас за ключом?
- А вы не хотите со мной зайти?
- Нет, мне идти уже нужно.
- Можно вас спросить?
- Да.
- А вы знали саму хозяйку? Что-нибудь замечали странное?
- Хозяйка была сама не в себе последнее время. Постоянно свет у нее горел по ночам, словно боялась чего-то.
- А когда в дом заходили, замечали какие-нибудь странности?
- Какие странности? Никаких странностей. Дом как дом. Что в нем странного то. Только говорю, что один раз заметил, что свет горит и все. Возможно, что-то с проводкой, не более. Поэтому заходи смело, ничего не бойтесь. Просто увидел вас вот и подумал, что, наверное, покупатели. Вот и пришел, чтоб дверь открыть. А у вас оказывается, ключ есть.
- А продают?
- А я откуда знаю? Вот и пришел узнать. Вы уже взяли что хотели?
- Да, уже ухожу, в следующий раз приду еще раз. Она поглядела на дом. Время шло к вечеру.
- Понятно, приходи. Он вышел за калитку, Ксения последовала за ним. Он сам закрыл забор на засов. К счастью, автобус приехал быстро. Она села возле окна, чтоб посмотреть еще раз на дом. Когда она проезжала мимо дома, то заметила, что возле дома не росло никаких деревьев. Значит, это была тень не от дерева. А что это тогда было? Нет, одна она сюда больше не приедет. Поэтому завтра же к Саше. А сегодня прямиком домой. Тем более у нее с собой интересная вещь для знакомства –фотоальбом.