Молитва

Бессилие и отсюда безысходность. Как же разрывают на части человеческую сущность эти два ощущения. Ты, здоровый, крепкий физически, совсем неглупый мужчина и ты понимаешь, что ничего не можешь сделать, чтобы предотвратить надвигающуюся неминуемую катастрофу.

С такими чувствами Александр возвращался с Витебщины, от родственников, куда отвез своих детей на каникулы. Вроде на каникулы, но ведь правда заключается в том, что «главное из Минска, главное подальше на восток страны».

«Какого черта вам неймется? Кому и где так плохо живется, что надо ставить под угрозу или лишать жизни огромное количество людей? Да, может быть, мое мировоззрение ничтожно, основано на совершенно простых понятиях и ограниченных знаниях, но я никак не могу понять и принять того человекоедства, которое сейчас происходит в соседней стране и в мире. Неужели на самом деле так все стало ужасно, опасно и неотвратимо, что ради этого стало необходимым лишить жизни такое количество людей и поставить под угрозу жизни еще большего количества! А что теперь? На днях была уже провокация с жертвами и на нашей границе. И в принципе совершенно не важно чья это была инициатива. И что теперь нам ждать, когда и откуда?»

Если всегда в поездках Александра были пункт А и пункт Б, и никаких отклонений от кратчайшего маршрута не рассматривалось, то сегодня вдруг этот пункт Б и время прибытия в него стали абсолютно не принципиальными. Чувство бессилия породило бесцельность, вдруг захотелось свернуть с трассы и поехать куда-нибудь, что Александр и сделал на следующем же повороте. Проехав около двух километров по асфальту, он еще раз свернул направо на гравейку. Ночью еще подмораживало, поэтому дорога была не раскисшей. Гравейка хоть и не была разбита тракторами, однако давно не чистилась от снега.

«И чего меня сюда понесло? Хотя, судя по пешеходу, впереди недалеко должна быть деревня.»

Александр поравнялся с пешеходом, опустил окно.

- Вас подвезти? – ответа не последовало, хотя человек остановился. Александр вышел из машины, обошел спереди и увидел перед собой монаха. Весь в черном с маленькой черной бородкой, выбивающимися из-под церковной шапки темными волосами и книгой в руке он смотрел Александру прямо в глаза.

- А что тебя сюда занесло? – вдруг спросил монах.

- Бессилие, - неожиданно для самого себя ответил Александр.

- Вот и меня тоже самое, - сказал монах и пошел по полю в сторону одиноко стоявшего дуба.

Александр смотрел в спину уходящему монаху и вдруг почувствовал, как время начало резко замедляться и практически остановилось. Он понял, что обязательно должен поговорить с этим человеком. И Александр пошел за монахом.

- А ведь я служил в ВДВ, - начал монах, как только Александр догнал его в поле. – В монашестве я всего пару лет. И вот теперь я не знаю, что мне делать. Будь я сейчас десантником, я бы мог хоть что-то да сделать, хоть кого-то да защитить. А теперь, что я могу? Молиться? Неужели там на юге никто не молится? Еще как молятся! И достойных священников там хватает, однако пока это никак не помогает.
С этими словами они подошли к дубу, одиноко росшему посреди поля. Монах присел на корень, достаточно высоко выступавший из земли. Его плечи согнулись как будто под непосильной ношей, руки держали книгу. Александр подумал: «Что я могу ему сказать? Дать совет? Но кто бы мне сейчас дал совет?»

- Похоже все-таки нам ничего другого не остается как молиться, - сказал вслух Александр, глядя на белоснежное поле, и добавил, переведя взгляд на монаха, - бесконечно молиться.

Монах вдруг резко поднял голову, его светло-голубые глаза сверкали радостью, будто озарение и Божья благодать снизошли на него одновременно. Он поднял глаза к небу и его губы зашевелились, неслышно произнося слова. Потом монах раскрыл на коленях книгу и, водя пальцем по строкам, монотонным голосом принялся читать. Книгой был молитвенник.

Прошло два часа. От бесконечного потока мыслей и хождения взад-вперед возле дуба у Александра начала болеть голова. Странно, но холода не ощущалось. Монах, так все это время и просидевший на корне дуба, тоже не выглядел замерзшим. Александр попробовал как-то себя обозначить, позвал его. Реакции не было. Все то же монотонное чтение с вождением пальцем по строкам книги. Даже переворачивать страницы у него получалось так, что монотонность, а точнее темп чтения не сбивался.

«Чем я могу тебе помочь», - эта мысль прекратила бесконечный бессвязный поток и на некоторое время установила полную тишину в голове Александра. «Чем ты ему тут посреди поля поможешь, если человек как будто впал в транс. Можно, конечно, вызвать скорую, но мы здесь кажется не за этим. Кому позвонить? Связь!» - Александр никогда не пользовался социальными сетями. Нет, он был в них зарегистрирован, но последняя активность в них была полгода назад, ему тогда захотелось сменить аватарку. «Раз уж мои слова смогли так подействовать на человека в чистом поле, может кому-то еще они окажутся близкими».

Через 15 минут на страничке Александра в социальной сети появилось первое сообщение:

«Бесконечная молитва. У кого есть силы и непреодолимое желание мира на нашей земле присоединяйтесь к нашей бесконечной молитве». Далее шли фотография дуба с молящимся монахом и координаты места. Александр понимал всю абсурдность своего поста. Но чем он мог еще сейчас помочь этому бывшему ВДВ-шнику, а ныне неистовому бойцу на религиозном фронте? «Ну разве что, когда увижу, что он окончательно станет замерзать затолкаю как-то в машину да отвезу в больницу», - решил про себя Александр.

Но монах не замерзал! Прошло четыре часа! Начинало уже смеркаться и к ночи, кажется, температура собиралась опуститься ниже нуля. Монах все также сидел и читал свой молитвенник. Александр только сейчас почувствовал голод.
«А что он», - подумал Александр, - «как его кормить, если что?» В кармане зимней куртки он нащупал пакетик сахара. Александр подошел вплотную к монаху, наклонился и тихо спросил:

- Сахар будешь?

Губы, читавшие молитву, стали шевелиться чуть с большей амплитудой. Александр надорвал пакетик и кое как всыпал его содержимое в рот монаха.

«Кусковым было бы удобнее», - подумал Александр.

На дороге показался свет фар. Интересно, но за все эти часы мимо них не проехало ни одной машины. Микроавтобус черного цвета остановился возле машины Александра и из него вышла группа людей. Группа направлялась в сторону дуба. В сумерках было сложно разобрать, что за люди приехали, тем более удивительно было увидеть в них монахов. Пять человек, все в черной в пол одежде, подошли вплотную. Вначале они смотрели только на своего коллегу, все также сидевшего на том же месте на корне дуба.

- Здравствуй, Брат Фома, - обратился один из пришедших, самый старший, к читающему молитву монаху. В ответ монах на корне дуба перестал водить пальцем по строчкам, не переставая шевелить губами поднял голову к небу и вслух начал читать «Отче наш».

- Он приглашает присоединиться к его молитве, - эти слова старшего монаха теперь были обращены в адрес Александра. - Позволь мне это сделать. Мои братья потом тебе все объяснят.

Александр лишь смог в ответ кивнуть головой, так как ситуация становилась для него малопонятной. Присев рядом с братом Фомой на корень, трижды перекрестившись, старший монах открыл такой же молитвенник на той же странице и уже через секунду два человека абсолютно синхронно водя пальцами по строкам своих книг читали тихими голосами молитву.

- Мы из Жировичского монастыря, знаете такой? - стал рассказывать Александру один из братьев, пока остальные обустраивались неподалеку.

- Да, был у вас один раз на экскурсии, - ответил Александр.

- Понимаете, - продолжил его собеседник, - когда человек истинно верит, он начинает чувствовать некую силу или силы, которые тем либо иным образом проявляются в нашем мире. И вот сегодня мы почувствовали такую силу, и она происходит именно отсюда, где мы с вами сейчас находимся. Ну а ваш пост в социальной сети помог нам быстро найти это место.

Александр стоял с оторопевшим видом слушая монаха. В это время подошел водитель микроавтобуса и сказал, что заглушил его машину. Оказывается, Александр все это время даже не замечал того, что его машина продолжала работать.

- А еще мы ощущаем вас как хранителя этого места, поэтому наш брат Петр и спросил у вас разрешения на то, чтобы присоединиться к молитве.

Александр не стал уточнять с чего вдруг ему был присвоен такой статус, что это означает и чем ему это грозит.

Ночь показалась долгой. Но не из-за того, что Александр ни на минуту не сомкнул глаз, а по причине большого числа мыслей и чувств, прошедших через его сознание. Удивительно, но не смотря на небольшой морозец, отсутствие обогрева, люди даже не разводили костер, и относительно легкую для такого времяпрепровождения одежду, Александру совершенно не было холодно. И, ему показалось, остальные также не ощущали холода. Однако самым удивительным стало появление некоей невидимой связи с молящимися. Как будто две невидимые нити теперь соединяли Александра и тех двоих, застывших в молитве людей. Куда бы Александр не отошел, что бы он не делал, все время теперь он чувствовал этих двоих. Даже когда монахи из Жировичей сменяли друг друга эта связь не обрывалась. Наоборот, теперь Александр точно знал, когда необходимо было эту смену произвести. Его же Фома продолжал свою службу бессменно. Другое дело, что Александру стало легче, он точно теперь знал, когда монах вновь нуждается в подкреплении его тела глюкозой.

С рассветом пришли заботы совершенно иного характера. Со стороны предполагаемой деревни в их сторону приближался милицейский УАЗик. Из машины вышел тощий милиционер, видимо, местный участковый. Александр понимал, что разговор будет малоприятным и что убедить в праведности их собрания у дуба его будет крайне сложно.

- Здравствуйте, - начал Александр первым.

- Здравствуйте, кто вы такие и что вы здесь делаете? Поступила информация, что вы тут со вчерашнего вечера. Я местный участковый… Представиться страж правопорядка не успел, у него зазвенел телефон.

- Здравствуй, мама. Мам, я сейчас на службе, давай я перезвоню тебе потом. Мам, да… я здесь… да, у дуба… я должен… но мам… но послушай… но я ведь должен… а что я доложу начальству… но мам…, - глаза участкового были полны отчаянья. Опустив взгляд, он сказал, чуть помедлив:

- Мама сказала, что будет молиться за вас.

- Не надо за нас, скажите ей пусть она просто молиться вместе с нами. И передайте ей низкий поклон от меня, – Александр повернулся и пошел к дубу, понимая, что их разговор с участковым закончен.

Где-то через час участковый снова приехал. В этот раз он привез еду «от мамы».
Похоже не только монахи Жировичского монастыря интересуются социальными сетями. Александру пришло сообщение от человека, который представился как аспирант БГУ. Аспирант написал, что изучает физику молитвенного процесса и просил разрешения приехать понаблюдать за происходящим у дуба.

«Снова у меня просят разрешения. Так можно и поверить, что я действительно здесь что-то определяю… охраняю», - подумал Александр. Аспирант приехал к вечеру. Это был молодей человек с внешностью заучки. Глаза у него горели азартом вперемешку с наивным детским оптимизмом.

- Здравствуйте! – практически выкрикнул аспирант. – Спасибо, что разрешили! Вы знаете…

Александр приложил палец к губам.

- Да, простите, - уже даже не нужным шепотом продолжил аспирант, - вы знаете, замечено, когда происходит молитва.., - кажется он собирался выплеснуть на собеседника сейчас всю теорию волновых процессов.

- Что вы хотите делать? – не очень вежливо оборвал Александр молодого ученого. Может это была усталость, а может он перестал обращать внимание на формальности. Нельзя было сказать, что Александр куда-то торопился, но он чувствовал, что у него совершенно нет времени слушать сейчас курс теоретической физики.

- Здесь будет много людей разных конфессий, я бы хотел…

- С чего вы взяли, что они здесь будут? - опять перебил Александр собеседника.

- А вы что, не заходили на свою страничку? – искренне удивился аспирант.

Александр достал телефон. Батарея села.

- И что там? – безучастно спросил Александр.

- Там люди пишут, вот смотрите, у вас уже куча сообщений, причем из разных стран! – аспирант листал на своем телефоне реакцию на приглашение к молитве.
Действительно, география сообщений была гораздо шире Беларуси.

- И самое главное, смотрите, - продолжал аспирант с азартом, - они пишут «я еду»!

Начинало смеркаться. Ветер поменял направление и теперь нес с собой сырость. Аспирант поежился.

- Вы легко одеты для такой погоды, - посмотрев на него, сказал Александр.

- А они не замерзают? – вопросом на вопрос ответил аспирант. – Можно я померяю их температуру?

Брови Александра, казалось, поднялись до затылка.

- У меня есть тепловизор, - с опаской в голосе поспешил оправдаться аспирант.

«Я хоть и чувствую их, но где гарантия, что это не иллюзия или какая-то галлюцинация. А так будет хоть какой-то объективный контроль состояния людей. И, если честно, интересно почему мы не замерзаем», - подумал Александр. Его аспирантское прошлое встало на защиту молодого исследователя.

- Так что и как вы собираетесь делать? – повторил Александр свой вопрос.

- У меня с собой, как я уже сказал, тепловизор, беспроводные микрофоны…

В этот момент все внимание Александра переключилось на новое ощущение. Появилась третья нить. Она тянулась куда-то вдаль, за лес. Он ощущал через нее материнскую заботу, но не нежную, а строгую, безапелляционную, но искреннюю. Это была молитва матери местного участкового.

- … и съемку с дрона. Я не буду никому мешать, честно, - через паузу краснея сказал аспирант. – Давайте я заряжу ваш телефон, у меня есть зарядка. Еще я могу вам рассказывать, что вам пишут, - лицо молодого человека излучало абсолютную простоту и искренность.

Александр отдал свой телефон аспиранту и посмотрел на дорогу. Возле его машины остановилась бортовая ГАЗель. В кузове грузовичка стояли два пластиковых биотуалета. Водитель, не глуша мотор вышел из машины и направился в сторону дуба.
 
- Откуда у вас будет дуть ветер? – без приветствия обратился он к Александру.

- Сегодня и завтра обещают западный, - поспешил ответить аспирант, - четыре-шесть метров в секунду.

- Ты мне покажи с какой стороны он будет дуть! А метры и направления оставь себе, - грубо оборвал аспиранта водитель ГАЗели.

- А вы по большому счету с каким вопросом к нам? – вмешался в разговор Александр.

- У меня вопрос куда поставить туалеты. А то, судя по всему, тут скоро никакие еврокустики не справятся. Как будут заполняться позвоните, там на двери мой телефон, приеду поменяю.

- Ветер будет дуть оттуда, - аспирант указал рукой на дальний лес.

- Понял, помогите мне снять, они пока пустые легкие.

К мужчинам подошел один из монахов, и вчетвером они установили туалеты в выбранное место.

Александр проводил водителя ГАЗели. Хозяин биотуалетов уже открыл дверь кабины, когда они встретились глазами.

-  Каждый должен сейчас сделать то, на что он способен, - ответил водитель на немой вопрос Александра.

- Спасибо!

Людей вокруг дуба становилось все больше. Они приезжали с разных концов страны: католики из Гродно и из-под Витебска, мусульмане из Минска и Гомеля, православные и даже буддисты. Много людей было без явных атрибутов, по которым их можно было бы отнести к той или иной конфессии. Расширилась и география стран: люди приехали из Прибалтики и Польши. Одна машина была с украинскими номерами, целый автопоезд прибыл из России.

Утром третьего дня прибыла группа евреев. Их было шесть человек. Александр, как и всем остальным, предложил им выбрать себе место на свое усмотрение. Похоже евреи способны везде найти себе «Стену плача». Метрах в двадцати от дуба из земли торчал валун. Вокруг этого камня они и остановились.

Привезший группу евреев водитель такси в кепке долго стоял возле своей машины глядя в сторону дуба. Потом, достав телефон, он начал что-то в нем читать, бесконечно проводя пальцем снизу вверх по экрану. Видя немой вопрос в глазах таксиста, Александр подошел к нему.

- Это что правда, что здесь происходит? – задал вопрос водитель такси в кепке не поздоровавшись.

- Смотря что считать правдой, - ответил ему Александр.

- Эти ортодоксы из Израиля прилетели. Двое из них говорили иногда по-русски. Их типа сюда позвала какая-то сила.

Еще шесть невидимых нитей протянулись и крепко присоединились к Александру.
Через несколько часов таксист в кепке вновь приехал. В этот раз он привез трех человек.

- Они с самолета и совершенно не говорят по-русски, - взялся представить своих пассажиров таксист в кепке. – Европейцы: один из Италии, второй из Англии, третий серб. Говорят, что хотят молиться возле дуба, - закончил свое представление таксист в кепке.

Александр жестом пригласил приехавших.

- Мне очень неудобно, - сказал, обращаясь к Александру таксист в кепке. – Могу я вас попросить? Я вчера с тех евреев взял намного больше. Можете им вернуть? – он протянул деньги.

- Вы ведь этих сейчас привезли без оплаты, – утвердительно сказал Александр ему в ответ.

- Откуда вы знаете? – лицо таксиста в кепке вспыхнуло.

- Машину ведь надо за что-то заправлять.

Александр попрощался и пошел к вновь прибывшим.

Удивительный все-таки белорусы народ! То ли пандемия их чему-то научила, то ли они всегда были такими и просто нужна была ситуация или событие, позволяющие раскрыться лучшим человеческим качествам. Хозяин туалетов был лишь первым, проявившим бескорыстную инициативу. Уже к полудню третьего дня к дубу прибыли несколько человек, приехавших абсолютно независимо друг от друга. Они привезли с собой еду, воду, теплую одежду и другие вещи. А потом приехал целый автопоезд. Человек зарабатывал тем, что сдавал напрокат дома на колесах. Их у него было аж пять штук. И теперь он со своими друзьями «приехали на этих машинах чтобы просто помогать тем, кто склонился в непрерывной молитве вокруг дуба».

Вначале Александр не знал, как воспользоваться такой возможностью, и волонтеры буквально блуждали по полю между островками, образованными молящимися людьми.  На минуту присев на корень дуба рядом с братом Фомой Александр буквально взмолился о помощи.

«Что мне делать, как мне помочь всем этим людям»? – спрашивал он мысленно сам не зная у кого. И как ответ на его немой вопрос, все уже десятки невидимых нитей, связывавших Александра с молящимися, натянулись и заиграли на разные лады, превратившись в «струны». И Александр понял, что он может чувствовать теперь потребности не только брата Фомы, но и каждого, связанного с ним, и что его задача состоит лишь в том, чтобы четко ощущать эти потребности и направлять волонтера в нужном направлении с нужным заданием. Бесцельные хождения по полю быстро прекратились, а деятельность приобрела четкий и спокойный характер.

В аэропорту приземлился очередной самолет. Люди, ждавшие своего багажа, тихо переговаривались глядя на две весьма необычные фигуры. Это были африканцы. Очень разного роста. Один под два метра, второй ему доставал едва до пояса. Оба были черного как смоль цвета кожи с разукрашенными лицами и в одежде явно не по размеру, видимо купленной на скорую руку. Африканцы были без багажа. Поэтому первыми пройдя паспортную проверку они направились к выходу и остановились возле работницы аэропорта. В один голос произнесли слово «Дуб». Работница, ничего не говоря, повернулась в сторону зала аэропорта и позвала мужчину, стоявшего недалеко от выхода.

- Вам с ним, - сказала она африканцам, указывая жестом на мужчину в кепке.

Работница аэропорта, теперь такая спокойная и уверенная, была крайне удивлена и даже раздражена, когда рано утром после ночной смены к ней подошли шестеро мужчин. Мужчины были одеты в черное пальто. Из под широкополых черных шляп по обе стороны головы у них свисали вьющиеся косички. Четверо из мужчин непрерывно что-то тихо говорили, держа в руках книжки, двое несли чемоданы. Мужчины пытались узнать, как найти какой-то дуб, и все показывали на телефоне фото.

- Я не понимаю, что вы от меня хотите. Что вы мне показываете? Справочная откроется через два часа там и узнаете.

Мужчины были настойчивы в своей просьбе о помощи.

- Я не знаю, я не справка. На парковке возле аэропорта есть стоянка такси. Скажите им, вас отвезут, - с нескрываемым раздражением в голосе дала она им совет.

В этот же день в районе обеда в диспетчерскую аэропорта вошел начальник службы безопасности.

- У нас ситуация повышенного внимания, - обратился он к диспетчерам, - к нам летит Далай-лама!

- В смысле? - удивился начальник смены.

- В прямом! Ближайшим рейсом и без каких-то предупреждений. Цель визита пока не известна. У нас же безвиз!

К дубу Далай-лама приехал на машине с помощником. Встретившись глазами, Александр и буддийский монах поклонились друг другу. Помощник разослал в выбранном им месте небольшую циновку, Далай-лама сел на циновку лицом на восток, скрестил ноги, положил руки на колени и закрыл глаза. В этот день с неба периодически шел редкий снег. Через пять минут падавшие снежинки уже буквально испарялись с лысой головы монаха.

Большое количество людей, собирающихся по любому поводу, непременно привлекает к себе внимание. И самыми быстрыми в реакции на это оказываются журналисты.
 Журналистов приехало много и как-то сразу. Вначале они наделали много суеты и шума, пытались приставать с расспросами абсолютно ко всем подряд, умудрились почти подраться между собой из-за «выгодного ракурса», дошло даже до угроз в сторону волонтеров за нежелание последних что-либо говорить. И вот тут Александр увидел обратную сторону «белорусской толерантности». Хозяин домов на колесах после такого наезда очень коротко, но, судя по всему, емко высказался. Затем став с товарищами практически цепью вытеснили всю журналистскую братию к дороге.
Точнее сказать почти всю. Особой напористостью выделялся один журналист – представитель какой-то зарубежной медиакомпании. С самого начала он создавал слишком много суеты. А затем, в то время, когда его коллеги отступали перед шеренгой «толерантных белорусских волонтеров», он со своим оператором, скользя по подтаявшей грязи поля и практически задевая молящихся, пробирался к дубу. Александр этого не видел, так как стоял спиной к происходящему и подкармливал брата Фому очередным кусочком сахара. Не видя, он, однако, отчетливо чувствовал приближение журналиста по негативному звону «струн».

Александр повернулся к журналисту как раз в тот момент, когда тот открыл рот чтобы задать вопрос. За прошедшие дни у Александра выработалась привычка смотреть всем прямо в глаза. Он не видел ни одежды, ни предметов в руках людей, даже черты лиц вряд ли бы вспомнил. Только выражение глаз для него сейчас составляло смысл. Выражение лица Александра на некоторое время заставило застрять словам в горле этого прожженного журналюги.  Глаза журналиста горели жадным огнем, жаждой добычи, желанием быть первым и лучшим. Он начал сыпать вопросы один за одним, Александр же продолжал молча смотреть ему прямо в глаза.

Не только волонтеры, как оказалось, умеют усмирять журналистов. Четыре монаха из Жировичей тихо подошли, взяли под руки прорвавшихся и, не произнося ни слова, практически вынесли их к дороге.

Александр жестом позвал аспиранта.

- Дай им кость, расскажи, пожалуйста, что-нибудь, что посчитаешь нужным. Иначе не отстанут.

Вечером четвертого дня водитель ГАЗели, который привез биотуалеты, приехал на машине с бочкой чтобы откачать содержимое наполнившихся туалетов. Он долго и эмоционально высказывался в адрес председателя местного сельсовета, который не согласился дать ему трактор чтобы подтащить полные туалеты к дороге. В итоге из волонтеров собралась группа, которая взялась переправить туалеты к дороге волоком, поставив их на лист жести.

- Иди делай свое дело, а с говном мы как-нибудь справимся сами, - отшил Александра хозяин туалетов, когда тот попытался было тоже взяться за трос, привязанный к листу жести.

Как бурлаки на той картине, только не изнемогая от усталости и боли, а с упорством одержимого, люди тянули пластиковые домики с их содержимым меся ногами раскисающее поле, сваливаясь в грязь и вновь поднимаясь, но в абсолютной тишине. Особенно больно было смотреть на тонкую хрупкую девушку, больше всех старавшуюся, оттого и чаще всех падавшую. Казалось, что она скорее держится за трос нежели тянет его. Однако никто из команды «бурлаков» ни одним словом не прокомментировал ее сомнительное с точки зрения пользы участие.

Люди все прибывали.

Казалось, сама природа понимала, что происходит что-то значительное, важное, настоящее. Там, где собираются люди, там обычно собираются и птицы, рассчитывающие на легкую добычу. Огромная стая ворон собралась на поле ближе к лесу. Вот только обычно шумные и беспокойные сейчас птицы просто сидели на земле большим темным пятном издавая негромкие каркающие звуки, как бы переговариваясь между собой. Вдоль дороги шла линия электропередач и на столбах сидели две хищные птицы, внимательно наблюдавшие за стаей ворон. Они были как стражи, готовые в случае необходимости усмирить разбушевавшуюся толпу. Однако, во-первых, эта толпа ворон похоже и не собиралась бушевать, а, во-вторых, ни одна хищная птица, сколько бы сильной она ни была, не устояла бы против той массы, которая сейчас необычно спокойно сидела на поле.

Ночь пятого дня выдалась ясной. Александр сидел под дубом и смотрел в небо. Была уже полночь. Все небо было усыпано звездами. Они мерцали и их было бесконечное множество. Здесь же на земле им своим мерцанием вторили свечи и лампадки, зажженные молящимися.

- Вы тоже заметили? – с этими словами к Александру подошел аспирант.

- Что заметил? – не понял вопроса Александр.

- Я сейчас проанализировал расположение всех на этом поле и выявил интересную закономерность. Если провести апроксимационные линии…

- Извини, можно финальную суть твоего открытия, - устало попросил Александр своего собеседника. Он вдруг почувствовал сильнейшую усталость. Еще бы, столько суток без сна! Или это все-таки тяжесть нескольких сотен «струн», постоянно тянущихся ко нему, натянутых и вибрирующих? «Интересно как вообще я выдерживаю до сих пор? Откуда силы?» - подумал Александр.

- Суть в том, что люди случайным образом, я-то видел, что они располагались случайно, образовали спиральный рисунок. Т.е. они как бы находятся в закручивающихся рукавах, исходящих из одного центра. Отсюда, от дерева, - выдал свое открытие аспирант.

Александр опять поднял взгляд на звезды.

- Как наша галактика.

- Да, именно! Мне тоже пришла в голову именно эта ассоциация! – задыхаясь от волнения, шепотом проговорил аспирант.

Александр оглянулся вокруг, потом «заглянул в себя». Он вдруг обнаружил абсолютную тишину и какой-то покой, окружавшие его снаружи и наличествующие внутри. «Струны» были натянуты, но вибраций не было. Ни одной!

- Как-то слишком спокойно, - вслух произнес Александр. - Даже странно.
И в следующий момент, как будто услышав эти его слова, все нити вдруг завибрировали. Но это была совершенно иная вибрация. Если раньше по вибрации можно было понять о потребности человека в еде, питье или смене поста, т.е. вибрации имели как бы просящий характер, то появившиеся теперь вибрации ни о чем «не просили». Пока слабые, они как бы говорили о чем-то. Сила вибраций медленно, но неуклонно возрастала.

Утром, когда уже практически рассвело, к Александру вновь прибежал аспирант. Он, кажется, вновь сделал открытие. Александр располагался возле дуба. Непонятные для него вибрации к этому моменту стали уже ощутимыми на физическом уровне. И единственное место, где они «раздирали» хотя бы равномерно, было именно возле дуба.

- Я заметил со вчерашней ночи одно интересное изменение! – начал аспирант. – Понимаете, я расставил беспроводные микрофоны в разных местах. Ну я постарался сделать так, чтобы захватить разные конфессии, но это в принципе сейчас не важно. Так вот, я записывал звуки. И раньше они были абсолютно хаотичными, ну, то есть молитвы читались в определенном ритме, но абсолютно индивидуально, если можно так сказать. А вот со вчерашней ночи эти ритмы стали, как бы это сказать, сближаться. И я позволю себе предположить, что, если и дальше так пойдет, мы с вами сможем наблюдать некую синхронность, а может и в каком-то виде резонанс.

- Я вас прекрасно понимаю. Не уверен, что смогу объяснить, но я это тоже ощущаю, - у Александра действительно стало появляться чувство, что «струны» скоро просто начнут раскачивать его в такт молитвы.

 - Вы когда-нибудь были свидетелем грозы в это время года? – спросил Александр у аспиранта глядя в небо, где прямо над ними стали появляться облака. - Мне кажется в воздухе появился запах озона.

- Да, я только что смотрел один портал. Там появилось сообщение о необычной ионизации верхних слоев атмосферы в нашем районе. Но гроза в это время года совершенно не характерное явление для наших широт, - ответил аспирант.

Сил стоять на ногах уже практически не было. Вибрация «струн» стала нестерпимой. Александр обеими руками вцепился в корень. Брат Фома, выпрямив спину и подняв голову кверху удивительной силы голосом начал произносить слова молитвы глядя в небо. Его волосы на голове и борода стали абсолютно белыми. Палец непрерывно водил по страницам книги, на которых не осталось ни одной буквы. Вдруг раздался оглушающий раскат грома прямо над головами людей. Блеснула яркая вспышка…
Александр очнулся лежащим на земле. В ушах стоял сильный гул. Чувствовалась боль. Он посмотрел на свои руки. Ладони были черными и болели. Брат Фома лежал по другую сторону от корня дуба. Вокруг стояла абсолютная тишина. Александр встал и пошатываясь подошел к месту, от которого его отбросило. «Струн» больше не ощущалось, ни одной.

Молния ударила точно в то место, где корень дуба уходил в землю. Небольшая воронка еще дымилась, а развороченная древесина корня в одном месте еще тлела. Подошел аспирант. Он держал в руках лампадку. Сняв защитное стекло, он придвинул фитиль лампадки к тлеющему дереву и подул. Появился маленький еле заметный огонек. Однако его хватило, чтобы зажечь лампадку. Бережно надев защитное стекло, аспирант протянул лампадку Александру. За всем этим действием в абсолютной тишине, боясь нарушить таинство происходящего, наблюдало несколько десятков глаз, уставших, но, кажется, абсолютно счастливых. Толпа журналистов пыталась приблизиться к месту, куда ударила молния. Ближе всех с микрофоном в руках стоял назойливый корреспондент-иностранец. Однако в этот раз он взглядом как бы извинялся за свой профессионализм, с которым он ничего не мог поделать.

Взяв у аспиранта лампадку, Александр на минуту застыл, глядя на спокойный неторопливо горящий в ней огонек. Повернувшись в сторону журналистов, он поднял на руке лампадку.

- Какой еще знак вам надо?

***

Государство решило взять ситуацию под контроль. Людей с поля с помощью волонтеров, врачей и сотрудников МЧС рассаживали по автобусам. Брат Фома, поддерживаемый братьями-монахами, абсолютно седой, с истощенным лицом стоял и смотрел на Александра. Его глаза светились. Они светились огнем бесконечной радости от прожитого, постигнутого и приобретенного.

- Спасибо тебе, - голос монаха был уставшим, очень тихим.

- За что? - тоже устало спросил Александр.

- За хороший совет.