Одиннадцатый класс

Приступая к излияниям на эту важнейшую тему, должна сразу же с печалью признаться, что полной дотошностью фактов здесь абсолютно даже пахнуть не может никак. Я уж и помощь просила. Да никто мне ничем не    помог почему-то. Только признавались уныло, что все это... Помнят еще хуже меня. Да разве ж такое возможно?

Вот точно известно, что предметов в этом самом классе настолько сильно убавилось, что даже учить нас конкретно в первую или вторую смену никак не смогли. Наши несколько общих уроков  мы даже посещали как-то особо. Просто посредине дня. Здесь изначально предполагалось, что и до, и особенно после этих уроков мы рванемся играть на своих инструментах для овладения ими еще усердней. Поэтому эти несколько уроков размещались как-то посредине дня.Конечно, особое внимание уделялось сольфеджио с гармонией при этом. Эти дисциплины мы посещали группами, а совсем не классом. Номинально разделение  шло на пианистов и струнников. Но на деле и это  тоже было совсем не так. В-первых, струнников все же было больше пианистов изначально. Поэтому хороших струнников отправили в группу пианистов, чтоб как-то уравновесить эти группы больше. Но и это был неокончательный дележ. Еще  же из духовиков. Тоже организовали группу. Так чти и этих групп тоже изначально   стало три, а не две, как прежде. И учились они уже по      индивидуальному плану посещения занятий... Еще прошу не забывать, что называлось муз.литературой, а в училищах этот же предмет уже звали Историей музыки вовсю. В итоге общими уроками остались только литература и урок для обучения управлением государством, который только стал гордо называться "обществоведение" тогда. Его как раз, как мне видится из будущего, преподавать несложно было для человека, получившего образование историка. Перескажи на своем уроке содержание передовиц газет, и готово дело.

Намного хуже дело оказалось с изучением современной музыки для нас. Уж слишком много композиторов писали музыку абсолютно несовместимую с диктатурой управления государством, поэтому таких сочинителей приходилось строго избегать.

А я теперь. Даже не могу уверенно сказать, учились мы 6 дней в неделю, или все же только пять. Залезала для консультации в поисковик, так только запуталась еще того намного больше. Там пишут - шесть. И публикуют тот же самый график, по которому и я сама училась тоже. Уроки пять дней в неделю.И среда так и осталась музыкальным днем, когда уроков  общих  не было. А все силы отдавались музыке усиленно. Из занятий в группах не могу не вспомнить об английском языке. Но уроки эти ничем не помогли мне помочь усвоить этот их язык. Изучение на каждом уроке топиков по темам о лучшем писателе англоязычных стран ничем не облегчили мне в дальнейшем любые походы в магазины разных стран.

Одна реальная радость действительно произошла в том самом сентябре. Это появление в классе, где проходил урок литературы, Евгении Павловны Воробьевой, которую срочно отозвали с пенсии, чтобы она помогла нам свои знаниями нормально сдать ее предмет. Хоть она сама так и не научилась закладками перекладывать страницы с  текстом, чтобы мы без ошибок знали главное в русской литературе. Тут читать непременно нужно. А это. Возможно и пропустить, если время поджимает.

Учить теорию нам активно помогала дочь самой преподавательницы, которая буквально каким-то чудом вдруг стала тоже учиться в нашей школе, и даже  в одном же классе с ней. Вот только. Она изначально готовилась. Пополнить племя все тех же  теоретиков. Но это ей ничем не мешало. Украдкой проверять все наши тетради с гармоническими задачами чуть раньше, чем их начинала проверять ее мама. И по дружбе она успевала изменить все наши параллельные квинты и октавы, если они вдруг пролезали в наши все домашние задачи. Не могла она только обычно. Диктанты изменить ничем.. И уж в них-то. Мы и получали честно то, чего и стоили.