Филиппинские дневники. Прощай, Азия!

21 апреля, суббота.

   Сегодня я отбываю с острова Боракай и расстаюсь с мечтой побывать на Тихом океане. Надежда теплилась до последнего дня, так как в рекламных проспектах были поездки в открытый океан: на моторной лодке «Торнадо» или на большом катамаране под парусом, ещё был вариант с рыбалкой в тридцати километрах от острова, то есть в океане. Но все эти поездки рассчитаны, как минимум, на четырёх участников. Я подала заявку в надежде, что такие найдутся. Не повезло – конец туристического сезона (в мае начинается сезон дождей и продолжается до ноября). Да и мужчины приезжают сюда в основном за секс-экзотикой и расставаться с двумястами долларов ради океана, желающих нет. Был ещё один вариант – отправиться в плавание на боте с местным мореходом. Но, во-первых, я не настолько рискованная женщина: гарантий, что дове-зут именно до океана, а не до ближайшей «кочки» в море – никаких. Да и тысячи долларов у меня нет. Думать надо было раньше, ведь вся эта поездка была достаточно авантюрной. Планировала поехать в Мексику, но там буквально накануне случилось землетрясение. В Акапулько, куда я собиралась, президент Абама за дочкой срочно отправил самолёт, а меня в случае чего даже искать никто не станет. Так, перебрав все варианты с Тихим океаном, остановилась на Филиппинах. Вроде бы океан рядом, но рассматривая карту с обозначением морей, видела же я, что всё это внутренние моря, и всё-таки надеялась…то-есть меня подвело простое незнание географии. Но, приняв решение, пусть и неверное, пытаюсь находить по-зитивные стороны и не зацикливаюсь на негативе. Так, в этой по-ездке узнала много нового и познакомилась с интересными людьми и ни о чём не жалею.
   Завтрак в Калипсо, как и все дни моего отдыха, скромный и однообразный. Суп сегодня замечательный: капуста, морковь, лук и рисовая лапша. Берут с нас пример и многие туристы из Европы, свой завтрак тоже начинают с похлёбки. Повара довольно улыбаются, глядя, как мы зачерпываем их варево из кастрюли – угодили! А вот с «насаждением» русского языка я, кажется, переборщила. Официанткам так понравилось русское «спасибо», что они говорят его всем белокожим туристам. Четвёрка швейцарских туристов была очень удивлена, когда официанты сказали по окончании завтрака им: «Спасибо». Объяснила девчатам, что это не россияне – то-то было смеха, а швейцарцы пусть сами разбираются: на каком языке к ним будут обращаться – на немецком или на французском. Сразу за углом нашего ресторана каждое утро стоит молодой человек и про-тяжно кричит: «Тахо» (ударение на последнем слоге), возле него два алюминиевых ведра, в них густая масса – это кислое соевое молоко. Фотографирую его на прощание и иду купаться, а он, перекинув коромысло с вёдрами через плечо, бредёт по улице – «Тахо, тахо»…
   Поплавала в море, но монетку на прощание не бросила, – не хочу сюда возвращаться. Быстро под душ и в минивен: при-стань, бот, трап по колено в воде… Ноги моем под колонкой уже в аэропорту. Сопровождающая девушка протягивает мне бумажные салфетки – одной вытираюсь я, вторую отдаю ей, – она явно смущена этой демократией. В аэропорту оказалось, что мой чемодан весит на шестьсот граммов больше нормы, а плату берут как за килограмм. У меня такое ощущение, что весы заранее выставлены с превышением, потому что платят все. Вылетела рейсом на час раньше указанного в трансфере, но в Маниле меня уже ожидал сопровождающий от фирмы «Голубой горизонт», тот же, что и встречал в день приезда. Переехали из аэропорта местных авиалиний в международный аэропорт. Высадил меня товарищ, заплатила ему пятьдесят песо за труды и вперёд. У стойки регистрации мне объяснили, что мой вылет из другого терминала и нужно, снова куда-то ехать, а куда? Вот тут я перетрусила, они не понимают английского, то есть того, что написано в моём билете – в панике оглядываюсь по сторонам. Вокруг пёстрый «табор» филиппинцев и ни одного европейца. Фу, на моё счастье вернулся мой филиппинский сопровождающий. Он провёл меня в нужный терминал и помог мне оформить выездные документы, сказав при этом кассиру, что я не говорю по-английски, видно по доброте душевной, – эта «медвежья услуга» дорого мне потом обойдётся.
   А пока у меня приняли багаж и усадили на кресло в углу, дескать, сиди и жди, билет не вернули. Потом ко мне в угол пристроили молодого азиата, двух девчат и женщину. Сидеть им было негде, они присели на багажную тележку. В это время, откуда ни возьмись – вынырнули мои саратовские подружки. Они обрадовались, увидев меня, быстро прошли регистрацию, и пошли менять оставшиеся песо на доллары. На руках у них были билеты Манила – Сингапур, а у меня ничего… Хочется пить, но уходить боюсь, вдруг позовут на регистрацию. Азиатский парнишка пересел на пол – прошло два часа. С тоской наблюдаю, как тает очередь на регистрацию моего рейса. Вот от стойки отошёл последний пассажир, уже всех зарегистрировали. Через каждые сорок минут подхожу к стойке, но слышу один и тот же ответ: «Идите на место и ждите». Наконец, когда до отлёта осталось сорок минут и мои фантазии достигли апогея, я подошла к контролёру рейса, и, потрясая письмом принимающей тур фирмы, заявила, что хочу, чтобы они позвонили в российское посольство в Маниле или в тур фирму, и выяснили, наконец, причину моей не регистрации. В конце-то концов, где мой законный оплаченный билет? Вполне вероятно, что мои фантазии были далеки от реальности, но меня просто трясло от мысли, что я хоть на сутки задержусь в этом «таборе». Не знаю, помог ли мой демарш, или просто время пришло, но контролёр кому-то позвонил и за нами пришёл человек в униформе аэропорта. Указав на меня, контролёр что-то ему сказал. Но я уже совсем «вышла из берегов» и от служащего тоже стала требовать звонка в посольство. Молодой человек, вполне миролюбиво, пытался разъяснить ситуацию, но я в пылу праведного гнева забыла все английские слова. Наконец он собрал все паспорта и электронные билеты «сидельцев» в углу и повёл нас на регистра-цию. В углу мы провели ровно три часа. По всем постам прошли без очереди, в одном окошечке с нас потребовали оплату – двадцать долларов, за что? Неизвестно. Хотела возмутиться, но как представила, что застряну в этой стране, страх снова вернулся – заплатила, и даже сдачу не взяла. Нашей пятерке наклеивают на грудь какие-то жёлтые кружочки. Как евреям в гетто, – подумала я (эти кружочки и были причиной всего, но об этом позже). Отдала оставшиеся филиппинские деньги нашему «спасителю», он вежливо поблагодарил и передал нас следующему товарищу. Тот первым делом спросил, чего бы я хотела? А чего хочет человек, который три часа просидел в углу – попить и сходить в туалет. Повторяя: «Плиз, мадам», он исполнил мою просьбу. Маленькая бутылочка воды обошлась мне в два доллара, хорошо хоть туалет бесплатный. В обход всех очередей он привёл нас прямо в зал ожидания и пристроил на свободные места. Рядом стояли инвалидные коляски, такие же, как в Домоде-дово… И только теперь я поняла, за что уплатила двадцать долларов, и что обозначает значок с рукопожатием. Ах, если бы кто сказал мне об этом раньше или хотя бы показал мне этот значок, я бы, наверное, спокойно сидела в отведённом мне углу. Паренёк, мой товарищ по «сидению», летит из Мельбурна через Сингапур и Москву в Америку. Он, как и я, не говорит по-английски, а значит, попадает в руки «рукопожатной» компании, как и женская троица. Нас пригласили на посадку первыми, я помахала рукой своим приятельницам, с которыми перед этим посмеялись над моей ситуацией. От транспортировки в коляске решительно отказалась – трогательная забота о моей персоне, оплаченная мною же, мне ни к чему. Господи! Я просто мечтаю поскорее выбраться из этой страны и про себя твержу, перефразируя классика: «…нет, в Азию я больше не ездок». Стюардессы, увидев на нас «опознавательные» значки, препроводили нашу пятёрку на места согласно купленным билетам. Не успела я усесться, как подоспели мои приятельницы – Оксана и Наташа. У них места справа и слева от меня. Пошли расспросы, как кому отдыхалось? Они попали на остров Бахоль, и по их признанию всё было плохо: не комфортабельный номер в отеле, часто не было воды, море грязное, с водорослями и узкой полоской пляжа. Экскурсии – только те, что сумели организовать сами с филиппинскими гидами, плохо понимающими русский язык. Вот такой, с позволения сказать, гид, пообещав им поездку на остров с белым песком и чистым морем, завез их на своем боте в море и предложил им искупаться, прыгнув с лодки. На что мои девушки естественно ответили отказом. Спасательных средств на борту не оказалось, а остров с белым пляжем как-то не повстречался. Деньги за поездку естественно были уплачены заранее (этот эпизод подтвердил правильность моего отказа от поездки с местным гидом на океан). А вот меню завтрака у них в ресторане было разнообразнее нашего, самое главное – много овощей, о чём мы могли только мечтать. Посмотрев мои снимки в фотоаппарате, где им понравилось почти всё – особенно вечерне-ночные пикники на пляже, Оксана сказала: «А нам ведь говорили, что главная «тусовка» на Боракае (что сие означает я не поняла, какая-такая тусовка…).
   Внутренне ликуя – ура, ура! Филиппины – с часовым перелётом с острова, четырьмя часами ожидания в аэропорту, и ещё четырьмя часами полёта до Сингапура – позади. Прощайте манильские страдания. От радости совсем забыла о желтом знаке на груди и зря…
   На выходе из самолёта стюардессы меня почему-то завер-нули в сторону. Кажется, начинаю понимать, что происходит, и спокойно жду. Пришла дама с коляской для инвалидов, я снова отказываюсь от этой услуги. Иду вперёд, дама за мной. Наконец, показывает мне выход. Теперь она впереди меня, идём и прихо-дим – о, Боже! Опять в самолёт. Там нас уже ждут – «сидельцы» из угла. По команде нашей сопровождающей, кстати, очень похожей на Голду Меир в молодости (премьер Израиля, недавно читала её биографию – впечатляет), выходим из самолёта, прямо в тоннель. Она, энергично жестикулируя, приклеивает нам на грудь рядом с маленькими желтыми кружочками, большие, но оранжевые. Идём, идём, потом едем, едем на эскалаторе под неусыпным взглядом «Голды Меир» по длиннющему аэровокзалу Сингапура. Наконец прибываем на пост под номером 3, откуда и будет посадка на Москву. Меня радостно встречают мои саратовские приятельницы. Но воссоединению не суждено было сбыться – нас ведут в какой-то отсек, а подружкам объясняют, что для них есть общий зал ожидания. В полумраке отсека рассаживают в кресла и… забирают у нас документы. Я уже смирилась с этим навязчивым азиатским сервисом за мой счёт. Зал, где нас усадили, небольшой – мест на пятнадцать, на стенах висят три больших плазменных телевизора, на всех экранах – соревнования по «Филиппино – тропик». Утром, на пляже Боракая, видела бегущих людей с эмблемой этих соревнований. В семь ча-сов они уже закончились. Парень и девушка, на груди которой висела медаль, зашли в наш «Калипсо» выпить сока. От усталости их даже пошатывало – набрав кучу всяких стаканов, они просто вливали жидкость в себя, кажется, даже не ощущая её вкуса.
   Вот так быстро меняются события в течение одного дня. Сейчас вечер и вокруг меня сонное царство, большинство пассажиров спят. Обратилась к девушкам за стойкой регистрации (или резервации). Спросила, могу ли я отлучиться: выпить кофе и сходить в «дьюти фри» – разрешили, но сказали, что через час должна быть на месте. Им было явно не до меня, очень пожилой мужчина активно чего-то добивался от них, приговаривая при этом: «Плиз, да плиз» и указывал на свою супругу – тучную еврейку в инвалидном кресле. Она тоже чего-то требовала.
   Погрузила свою сумку на тележку и отправилась путеше-ствовать по залу, В «дьюти фри» купила самую дешёвую бутылку текилы ; девятнадцать долларов и по «бегущей» дорожке про-ехала до входа в аэропорт. Обратно пошла пешком – впереди десятичасовое сидение в самолёте, надо восстановить кровоток в ногах. Не доходя до нашего отсека, в углу, два массажных кресла для ног. Пожилой арабский мужчина заботливо разул жену и выставил необходимый режим массажа, а сам присел рядом – наши мужчины в лучшем случае сказали: хочешь, иди, делай…
   Поднялась на второй этаж – там расположены всякие кафешки с китайской, корейской, японской кухней. Цены в них, на мой взгляд, заоблачные: любая вода или стаканчик кофе от пяти долларов и выше. Наконец, нашла место, где мороженное стоит полтора доллара, но к нему нужно взять ещё пакетик сухариков. Получается – те же пять долларов. Попросила дать только мороженное. Дали. Спускаюсь вниз на эскалаторе, тележка с сумкой впереди меня – неожиданно тележка наклонилась и из неё выскочила моя бутылка текилы и ну скакать вниз по ступенькам. На параллельном эскалаторе поднималась вверх служащая аэропорта – в униформе. Она с ужасом смотрит то на бутылку, то на меня. Я успокоила её: «Всё о,кей». Моя бутылка лежала уже на переходном коврике. Подобрала свою незадачливую покупку, открывать пакет не стала, визуально вроде цела (дома узнаю, так ли это). Вернувшись в свою « резервацию», тут же отпросилась «на сторону». Рядом, находился интернет-закуток, куда пришла Наташа, проверить почту. Поговорили о том, о сём, и я отправилась фотогравировать красоты Сингапурского аэропорта. Благо там есть на что посмотреть. Это, конечно, самый супер современный и большой аэропорт в мире, с чудесными мини садами, растительность в которых не повторяется, пятачками с зарослями  пальм, и через весь аэропорт бегущей дорожкой в ту и другую сторону. Дорожка не сплошная, а прерывистая, с неё можно сойти, как направо, так и налево. В одном месте расположен длинный стол с трафаретными рисунками. Платишь доллар, берёшь пастельный карандаш и бумагу, и делаешь рисунок – на память. Кстати, это место никогда не бывает пусто. Пол покрыт ковролином очень приятной расцветки, успокаивающей глаз. Освещение продумано так, что на него просто не обращаешь внимания. И множество всяческих бутиков: с парфюмом, с кожей, спорттоварами и т. д. и т. п. В общем, всё очень функционально и очень дорого.
   Объявили регистрацию на Московский рейс, азиатские де-душки и бабушки, до этого мирно дремавшие в креслах, шустро вскочили и в момент уселись в мини вен с открытым верхом. Я и ещё четыре женщины остались. Подъехал, следующий и – история повторилась, то есть – ты можешь стоять первой, рядом, сбоку – они не обратят на тебя никакого внимания и всегда окажутся впереди (может быть, это просто быстрота реакции). Мы с сопровождающей из нашей «резервации» заняли два последних места, сидя спиной к движению. Я спросила её: «Что здесь Азия всегда впереди?» В ответ она растерянно улыбнулась. Приехали на место посадки: кто-то сел, кто-то стоит, привезли в креслах-«инвалидках» активную еврейскую семью, поставили их первыми на посадку. Рейс задерживается, пришла ещё одна служащая аэропорта и почтительно что-то стала объяснять пожилым азиатским пассажирам. Они внимательно слушают, а потом дружно встают и первыми идут на регистрацию, я опять не утерпела и спросила сопровождающую: «А что рейс на Москву сегодня через Сеул или Пекин?» Она опять только виновато улыбнулась в ответ. Что меня больше всего поражает в азиатских товарищах, это спокойная уверенность в том, что их не забудут, найдут, спасут, проведут и т. д. и т. п., причём в любых, даже самых обыденных ситуациях. Они не суетятся, как мы, они просто ждут – «они так привыкли» ; в конце концов. Так сказали мне стюардессы в Домодедово. С чем это связано? С возрастом (заслужили – но рядом стояли несколько россиянок или украинок такого же возраста). С деньгами? Но все они сидели рядом с нами в «резервации», то есть, платили, как и мы за «специальный сервис». И вот они уже вошли в самолёт, а мы, выстроившись в очередь за еврейской семьёй, смотрим им вслед. Завидую ли я им? Совсем нет, просто нас так приучили, что всё и всегда мы должны просить, даже если и оплатили какую-то услугу: встань в очередь и жди… Дискриминация ли это, или обычная разность менталитетов – не знаю.
   Наконец и нас пригласили на регистрацию. С двух сторон у стойки стоят полицейские по всем правилам политкорректности и толерантности – с одной стороны индус в чалме, с другой – мощная афро-сингапурка, блузка и брюки на ёё прелестях казалось, вот-вот лопнут. Мужчины всех рас и национальностей просто пожирали её глазами. Между двумя полицейскими за столиком регистрации сидела русская девушка Катя, рядом парочка азиаток на подхвате. Без всякой мороки прохожу регистрацию и на входе в самолёт оглядываюсь – из толпы, грустно улыбаясь, машет мне рукой наша сопровождающая. Машу ей в ответ и ныряю в чрево самолёта. Стюардесса  доводит меня до места, я сажусь и первым делом снимаю опознавательный знак с груди. Не хочу, чтобы всё повторилось в Домодедово – не доросли мы ещё до азиатского сервиса. Рядом со мной мои приятельницы – просят рассказать об отдыхе на Бо-ракае. Позади нас двое молодых мужчин рассказывают – кто, куда летит: один из Мельбурна в Америку, другой из Сингапура в Москву.
   Мы взлетаем – прощай, Азия!