Три копейки

Макар Максимович Донской.
ТРИ КОПЕЙКИ.
Избранные главы из автобиографического романа “Наилучшее”.

Автор — бывший участник ореховской преступной группировки, ныне священник Русской Православной Церкви, экзорцист, целитель.


Выйти из Опг, — крайне важно понимать это! — невозможно. Мир всякого криминала и большого, и малого, а тем паче, преступного бизнеса, устроен по подобию шайки разбойников. В таких бандитских коллективах существует неписанное главное правило: “Не предавай!” Ну, не все о нем знают — даже из числа братвы. Если ты с нами — свой. Уйдешь от нас, куда бы то ни было, пусть и к другим крестным отцам, — умрешь, как предатель. Слишком многое связывает бандитов. Неслучайно употребляется в мафиозной среде выражение: “Близкие”. За них идти на смерть. С ними делить не бражку, и не кабалу, а волю, бродячую жизнь. Им доверяешь больше, чем себе. Срастаешься с пацанами в семью, в единое целое, не замечая, как становишься частью преступного клана. И счастлив! Ни в одной семье таких добрых отношений не встретишь!!! Каждый из братков, если потребуется, и встанет нужда такая, за тебя пойдет на смертоубийство, ежели только дунет кто-нибудь в твою сторону… Поэтому, уйти, бросить свою ватагу, все равно куда: к бабе, работать на заводе, или вот как я — в Церковь, — приравнивается к нанесению оскорбления, к неуважению, к предательству. Отсюда столько убийств в криминальном мире.

Как мы жили? В банде имелся общак. Туда отчисляли с каждой делюги — существенную долю, половину. Деньги шли на гревы зон и сидельцев, на покупку оружия, на приобретение рабочих автомобилей и жилья, на подкупы… Действовал, таким образом, по сути закон бизнеса, где в роли коммерческого выступало преступное.
 
Готовясь к очередной делюге, жили по поддельным документам, на съемных хатах, меняли облик, имена, намеренно, чтобы вводить в заблуждение, а не убивать свидетелей… Знакомились с простыми девушками, первыми встречными, на улице, в транспорте, поскольку это естественно для мужчин. Не грубили. Встречались, и действовали сдержанно, нелукаво, ухаживали, по обоюдному согласию сторон, всерьез полагая, что интеллигентная барышня станет спутницей жизни. Договариваясь о свидании, естественно, ожидали от девчат вопросов типа “Ребята, а вы чем занимаетесь?!” И отвечали всегда: “Мы коммерсанты!” Никакого там понта, или бандитского прикола, спокойно общались, молчали в основном… И здесь, в тылу, у нас создавалась необходимая атмосфера безопасности, когда никто ничего не знал: “Кто мы и что мы…”
 
В то же время и не скрывали себя настолько, впрямь можно подумать, будто мы шпионы… Имеешь голову на плечах, — сама все увидишь, догадаешься, поймешь, подскажет подруга, но от нас ничего не узнаешь… Никаких разговоров серьезных в присутствии жен не велось. Можно покайфовать, и отдохнуть с девчатами в узком кругу, и расслабиться… А ни словом ни жестом, ни намеком, никак не проговориться даже пьяному, и буквально ничего криминального не сквозило в наших делах. Кодекс такой. Матом не ругались.

Блатная речь, включает в себя множество понятий, известных и за границами криминального общества, по этой причине, дабы избежать случайных утечек, никаких  жаргонизмов, могущих навести на определенные мысли наших девчат — не употреблялось… Сдержанность, — вот что отличало нас… Это нравилось девушкам.

Из-за конфиденциальности, бывало, происходило так, что девушка, уходя от кого-нибудь из братков, живущих по понятиям — ничем не рисковала.  Ее не преследовали. Относились с пониманием к расходу. А вот в случаях, когда уходил насовсем кто-либо из братвы, например, работать с другими  бандитами, возникала месть. Могли подстрелить. Или подослать баклана с ножом. Впрочем, если же столкнулись где-то… Конечно, никаких предъяв не сделали бы, уж точно…

Драться между собой и выяснять отношения, как все делают, — у блатных не принято. А вот втихую убрать могут. Еще очень не любят, когда болтает кто-либо о делах пацанских. Намекать и предупреждать не станут, скорее всего, сразу порешат. Никто не свяжет, как в кино показывают, и не привезет, бросив к ногам атамана, шпану накосячившую… Исчезнет человек, без вести пропадет, или скончается от алкоголя либо наркоманского угара. Помогут уйти… Такая традиция существует.

Также и светить ежели, тем что украдено, и всем показывать как разбогател моментально, сочтут за угрозу фарту или примут на крайняк за мусорского, того кто палит малину, однозначно… И расквитаются. Долю еще заберут. Хотя в основном, доля ради такого, зачастую долго не отдается, под предлогом: “Переждать надо… Так, три копейки — на, бери… Сходи в кабак, в баню, расслабься с телками…”

Братва всегда думает о фарте. Фарт — воровское счастье. Легендой стал Чарли Лучано, по прозвищу Лаки “Счастливчик”, босс боссов, возглавивший итало-американскую мафию.
Кроме того, опасается бандит и всегда блюдется, чтобы не спалиться и не попасть к мусорам. В девяностые следили за криминалом, кроме ментосиков, рубоповцев, еще и контрразведка, чекисты… Например, ореховский киллер Алексей Шерстобитов попал на следствие ни куда-то, а на Лубянку. А там пытки и методы совершенно жесткие, могут и до смерти запытать.

Сбежать с героином, как в фильме “Жмурки” — это подписать себе смертный приговор, и не защитник будет Кабан (ребята, давай к нам!), или, скажем, Тамерлан какой, — никто не заступится, не захотят братве на разрыв пойти как последние коммерсы даже воры-авторитеты… Поскольку те двое киногероев общак скрысили. Вор Михалыч, сидящий в эйфории на вахте, работающий охранником, у кинувших его коллег, ставшими кремлевскими депутатами — это лажовые сказки…

Что происходит в действительности?

Мне фартануло, и дали авторитетные уркаганы возможность хорошенько заработать. Подъем составлял 150 000 долларов. От квартиры до машины идут трое, вооруженные, с кейсом. Известно время, когда пойдут. Нас участников — трое. Мокрое, потому как иначе они гроши не отдадут. Опасности: загреметь по максимуму на строгий режим или погибнуть в перестрелке. И думаешь, а вдруг еще и свои скурвятся? Допустим, выгорело. Далее расход по долям. Твои 50 штук, вроде бы… Ан нет, не спеши, бродяга… Вот ты шкурой рисковал, на тебе, теперь, жмуры… И об этом кто-то знает еще… Какой куш ты сорвал? Сколько выйдет на кармане лавэ?! От всей суммы отдашь половину авторитету, поскольку криминальные лидеры забирают 50 процентов за набой, в отличие от обычных наводчиков, имеющих 10-процентные ставки. Осталось 25 косарей. С них удели в общак твоей бригады или банды — половину. Ну, и подогрей старшаков. И вот твои: 10 тысяч долларов. Если так, чисто сработаешь, то поднимешься, заработаешь авторитет.

Только, по-любому, десять кусков — для братвы не деньги. С десятки отдай треть жене, на хозяйство… Помоги матери. Пожертвуй на храм. Съездишь на море, отдохнешь, и все — бабок нет. И снова, вернешься рисковать жизнью или свободой, ища по-человечески жить, также как и все, не выделяясь, иначе заметут…

С этого я разочаровался… А больше чем 150 штук поднять нереально. Не забывай и об охоте… Чьи бабки? Неужели сложа руки сядут?!! Нет, они поднимут ментов, фсб, связи в криминале… А найдут или сдадут, то сам понимаешь… В лесок, рыть окоп.

Быть бандитом в девяностые — это смириться с текущим  положением вещей… Или всю жизнь прождать своего шанса, надеясь на удачу. Да ничего не выйдет, ежели королем зла не станешь. А коли приведется, и разбогатеешь, спрыгнешь с движения, то спокойствия не найдешь… Не факт, что хоронясь от своих вчерашних дружков, не изнеможешь и не заболеешь. И тогда все кровью-потовое издержишь на врачей… А еще придут другие озорные, которым ты не по нраву, станут посягать на твое добро. Зарежут. Или отобьют голову. И в итоге, умереть за три копейки.

Потому у Христа сказано: “Блажены кроткие, ибо они наследуют землю…”


М.Донской, 2025
Фото мое, снимок 2017 года.
Почти все имена, фамилии, прозвища, а также наименования оружия, счет этажей, номера домов, названия ресторанов и марки автомобилей, указанные в романе — изменены.