А ты готов узнать правду?

Паша и Света, обычная пара 27-летних, жили самой обыкновенной жизнью, какую только можно себе представить. У них была уютная квартира и стабильная работа.
Света, невысокая и стройная брюнетка с длинными волосами, небольшой грудью и строгим взглядом, вела бухгалтерию в небольшом магазине хозтоваров. Паша, её полная противоположность, - высокий, немного располневший, с вечно растрёпанными волосами и мечтательным взглядом, работал с компьютерами. Именно он обслуживал магазин, где трудилась Света.

Они познакомились пять лет назад в том самом магазине. Паша, немного рассеянный, но очень дотошный специалист, пришёл туда, чтобы настроить новую систему учёта. Света, молодая, но уже очень ответственная, внимательно следила за каждым его действием.

В самом начале их отношения были похожи на столкновение двух разных миров. Паша, с «витающим в облаках» взглядом, постоянно забывал какие-то детали, что-то терял и извинялся, смущённо улыбаясь. Света, аккуратная, собранная и сдержанная, смотрела на него со строгим, но в то же время любопытным прищуром.

Именно этот контраст их и сблизил. Свете, у которой в жизни всё было распланировано, не хватало спонтанности и лёгкости, которую она видела в Паше. Он, в свою очередь, был покорён её организованностью и уверенностью. Ему было комфортно рядом с человеком, который мог привнести порядок в его хаотичный мир.
Их отношения развивались медленно, без бурных страстей и драм. Они часто встречались после работы в тихих кафе, где Света говорила о планах, а Паша делился своими мечтами, которые она слушала с неподдельным интересом. Через год они поженились, а ещё через год у них родилась дочка.

С рождением ребёнка их отношения перешли на новый уровень, но это был уровень не страсти, а рутины. Света с головой ушла в материнство и быт. Она стала ещё более строгой и собранной, следя за каждой мелочью. Иногда, когда Паша рассказывал о прочитанных им фантастических книгах, она задумчиво смотрела в окно и говорила: "Как бы мне хотелось хоть раз сделать что-то сумасшедшее". Она тут же отмахивалась от этой мысли, но Паша видел, что в её глазах мелькает тоска. А Паша, хоть и обожал дочку, по-прежнему жил в своём мире: работа, компьютеры, фантастические книги.

Их некогда романтическая связь превратилась в слаженную, но лишённую эмоций машину. Они были отличными родителями и партнёрами по быту, но перестали быть любовниками. Диалоги о чувствах сменились обсуждением счетов и графиков, а спонтанные объятия — прощальным поцелуем перед сном.
 
Однажды майским утром, собираясь на работу, Света сказала: «Паш, сегодня я задержусь. У нас вечеринка по поводу дня рождения фирмы». Её слова прозвучали так буднично, что Паша и не придал им особого значения. Она обещала вернуться к девяти. Вечером Паша забрал дочку из садика, уложил её спать и начал ждать.

Девять вечера давно прошло, а Светы всё не было. Он сидел в гостиной, прислушиваясь к каждому звуку. Тишина в квартире была такой плотной, что казалось, её можно потрогать. Стрелки настенных часов двигались с невыносимой медлительностью, каждая секунда растягивалась в вечность. Паша смотрел на них, и ему казалось, что они смеются над ним. В десять он не выдержал и написал ей, а когда увидел ответ, почувствовал не облегчение, а ещё большую тревогу. «Всё в порядке, ещё празднуем. Ложись спать, меня довезут».

Он лёг, но сон не шёл. Каждые десять минут он смотрел на телефон, и каждый раз его сердце сжималось от разочарования. Ему казалось, что время остановилось, что он застрял в этой пустой, давящей тишине.В его голове роились мысли: почему не возвращается? С кем она там празднует? Кто её будет везти? Он знал, что она никогда не любила шумные компании. Эта вечеринка казалась ему чем-то чуждым, не вписывающимся в их привычный мир.

Без десяти час ночи он услышал, как открывается дверь. Паша вздрогнул. На пороге стояла Света — слегка растрёпанная, слегка пьяная. Её волосы, обычно лежавшие аккуратными волнами, теперь были в лёгком беспорядке. А карие глаза, обычно спокойные и серьёзные, горели незнакомым огнём.

— Паш... ты не спишь? — её голос был хриплым, немного заплетающимся.

Паша поднялся с кровати, чувствуя, как внутри всё сжимается.

— Я ждал тебя. Ты обещала быть в девять.

— Ну, затянулась вечеринка. Было так весело! Все танцевали, играли... — она бросилась к нему, её объятия были страстными и настойчивыми.

— Я скучала... — прошептала она ему в шею, и Паша почувствовал, как она нежно кусает его.

Он не отвечал, просто стоял, ошеломлённый её напором.

— Ты злишься? — спросила она, отстранившись и заглянув ему в глаза.
Паша хотел сказать: «Да, я злюсь. Я волновался, где ты была!», но слова застряли в горле. Вместо этого он просто кивнул.

— Не сердись, пожалуйста — она снова приблизилась к нему.  — Давай просто забудем... Ничего не было, да?

Он больше не мог сдерживаться. Все его переживания, гнев, ревность и обида вырвались наружу. Их «примирение» было бурным, яростным, не похожим ни на что, что было между ними раньше. Паша резко и страстно сорвал с неё одежду. Она даже не сопротивлялась, её глаза были закрыты. Он подхватил её на руки и бросил на кровать. В нём бурлила дикая, животная страсть, которая требовала немедленного выхода. Не говоря ни слова, он овладел ею и почувствовал, что она очень сильно возбуждена. Он двигался быстро и нетерпеливо, и его грубые, отрывистые стоны наполняли комнату, смешиваясь с её собственными, хриплыми отголосками страсти. Она больше не была пассивной, её руки впились ему в спину, и её тихие стоны слились с его. Он быстро кончил, и его тело рухнуло рядом с ней. Он тяжело дышал, а она лежала неподвижно, будто обессиленная.

Света заснула почти мгновенно, её дыхание стало ровным и тихим. А Паша лежал рядом, смотрел в потолок и пытался осмыслить произошедшее. Ярость и страсть, которые бурлили в нём несколько минут назад, теперь сменились ледяной пустотой. Он чувствовал себя опустошённым и обманутым. Но не мог понять, почему.

Спустя несколько минут из коридора раздался тихий писк. Это был телефон Светы, она оставила его на тумбочке у входной двери. Паша тихо встал с кровати. Он не хотел разбудить Свету. Сердце колотилось в груди, когда он взял её телефон. Экран загорелся, и он увидел сообщение. Сообщение с незнакомого номера.

"Ты была великолепна. Спокойной ночи."

Паша вернулся в спальню. Он лёг, но не смог уснуть. Слова "Ты была великолепна" въелись в его сознание. Он лежал с открытыми глазами, чувствуя себя так, будто его тело состоит из тяжёлого свинца. В голове у него не было мыслей, только пустота. Он не знал, что делать и как ему жить дальше. Спустя како-то время усталость взяла своё, и он провалился в тяжёлый и беспокойный сон.

Утром он проснулся от знакомого аромата свежесваренного кофе. Света уже хлопотала на кухне, в свете дня она выглядела свежей и отдохнувшей. Она нежно поцеловала его в макушку и поставила перед ним чашку, в которой поднимался душистый пар. Они сели за стол.

— Ну как ты, соня? — спросила она, улыбаясь. — Ты так крепко спал, я даже будить тебя не стала.

Паша отпил кофе, обжигая язык. В его глазах до сих пор стояли буквы того сообщения.

— Нормально, — ответил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. — А ты? — продолжил он, пытаясь изобразить непринужденный интерес. — Расскажи, как вечеринка прошла?

Света, не подозревая о его ночных мучениях, весело защебетала:

— Ой, Паша, было так весело! Мы болтали, играли в «Похищение принцессы», знаешь, как в молодости. И смеялись так, что животы болели! Мы просто не заметили, как время пролетело.

Она на секунду замолчала, а потом, глядя на его напряжённое лицо, добавила, как будто прочитав его мысли:

— Ты не ревнуй, пожалуйста. Ничего такого не было, просто все хорошо провели время. Ты же знаешь, я тебя люблю.

Паша молча допил кофе. Он смотрел на неё и думал: "Может, она говорит правду? Может, я всё себе накрутил?" Но в голове снова и снова всплывало то сообщение. Он должен был узнать правду, но как? Спросить её напрямую — значит вызвать скандал. Он должен был придумать что-то другое. И он придумал.

В понедельник утром он вошёл в магазин. Продавцы уже готовились к открытию.

— О, Паша! Привет, — заулыбалась Лена, одна из продавщиц. — Видел бы ты как Света жгла на вечеринке. Мы так весело провели время!

Паша почувствовал, как сердце у него упало. Он заметил, что Лена и ещё пара продавщиц смотрят на него как-то странно — с сочувствием, смешанным с какой-то едва уловимой иронией.

— Правда? А я думал, она просто устала, — выдавил Паша. — Я хотел бы проверить серверы.

— О, конечно, — кивнула Лена. — Но там всё в порядке, я сама видела.

Паша почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он быстро направился к двери, открыл её и зашёл внутрь. Он знал, что делает что-то неправильное, но любопытство и желание узнать правду были сильнее. Он подключил свой ноутбук, зашёл на сервер и начал скачивать все записи с камер, снимающих помещения магазина и прилегающую территорию.

Закончив скачивание, Паша поспешно попрощался и вышел из магазина, держа в руках ноутбук, который казался ему невероятно тяжёлым. Лена и остальные продавщицы смотрели ему вслед, и их взгляды, полные сочувствия и иронии, жгли его спину.
Домой он ехал как в тумане. В голове у него билась одна мысль: он должен узнать правду. Он должен увидеть своими глазами, что произошло. Придя домой, он даже не стал раздеваться. Бросил сумку на пол, сел за стол и включил ноутбук. Руки дрожали, когда он открывал файлы с записями.

Наконец, на экране появилось изображение. Камера снимала помещение магазина. В углу, у большого окна, был накрыт стол. За столом сидели сотрудники. Паша медленно, с замиранием сердца, стал разглядывать лица. Вот Лена, Маша и Ира – продавщицы. Среди них выделялась Маша – миниатюрная и стройная брюнетка. Он всегда чувствовал к ней особую симпатию и не раз ловил себя на мысли, что если бы не был женат, то обязательно бы закрутил с ней роман. Сейчас же он понимал, что её взгляд в магазине был полон не только сочувствия к нему, но и знания.
Он продолжил смотреть. Вот его Света. Вот директор Александр Васильевич, его жена, стройная брюнетка Людмила, и водитель Игорь. И рядом с ними – ещё один мужчина, лет 30-35. Паша его не знал. Этот человек смеялся и что-то рассказывал, а Света смотрела на него, и её глаза сияли так, как не сияли уже давно.
Паша затаил дыхание, не отрываясь от экрана. Следующие кадры повергли его в ещё большее смятение. Повинуясь каким-то словам Александра Васильевича, все встали из-за стола и пошли в середину зала. Мужчины расставили стулья в ряд, а незнакомый парень вышел за дверь, ведущую в коридор. Девушки, включая Свету, сняли обувь и встали ногами на стулья, продолжая разговаривать и смеяться.
Паша не мог понять, что происходит. Он ждал чего-то ужасного, но это было лишь весёлое, беззаботное времяпрепровождение. И всё же что-то не давало ему покоя.
На экране камеры появилось нечто, что заставило Пашу сжать кулаки. Незнакомый мужчина вернулся с завязанными глазами и медленно пошёл вдоль ряда стульев, поочерёдно трогая ноги смеющихся девушек. Он двигался неуверенно, его руки скользили по ногам продавщиц, вызывая их звонкий смех. Дойдя до Светы, которая была единственной в платье, он не просто тронул её ногу, а начал медленно и внимательно ощупывать. Его рука поднялась выше, погладила её коленку, а потом заскользила под подол платья.

Света озорно засмеялась, нагнулась и игриво отстранила руку мужчины, не давая ей двигаться выше. Было видно, что это ей не неприятно, а наоборот — это часть игры, в которой она с удовольствием принимала участие. Её глаза горели, а лицо светилось от веселья. Паша никогда не видел её такой. Она выглядела так свободно и счастливо, как будто сбросила с себя груз их совместной жизни.

Мужчина, сняв повязку, посмотрел на Свету. Он властно, но со смехом, показал на неё пальцем. Все присутствующие разразились аплодисментами и хохотом. Света тоже смеялась. Это была не просто игра, а какой-то ритуал, в котором она была главным действующим лицом.

Мужчина немедля взял Свету на руки. Она смеялась, обхватив его за шею. Её волосы рассыпались по его плечу. Под аплодисменты и общий хохот он унёс Свету за дверь.
На экране камеры Паша видел, как за ними закрылась дверь. Он почувствовал, как сердце упало в желудок. Он не мог понять, что произошло.

За смеющимися и аплодирующими сотрудниками, он увидел, как к той же двери, куда унесли Свету, направляются Игорь и Александр Васильевич. В их руках были швабры. Паша не мог понять, что это значит. Зачем им швабры? Что там произошло? Холодный пот выступил у него на лбу.

Тем временем Игорь и Александр Васильевич скрылись за дверью. Всего через минуту они вернулись, ведя Свету под руки. В руках у них по-прежнему были швабры, которыми они размахивали, как мечами. Все сотрудники, увидев эту сцену, дружно засмеялись. Света тоже смеялась, и её смех, казалось, был самым громким.
Теперь Паша всё понял. Это была та самая игра, о которой Света рассказывала ему накануне, – «Похищение принцессы». Он вспомнил её слова, её смех, её оправдания. Сейчас, глядя на экран, он видел всю картину. Он не был сбит с толку. Наоборот, всё встало на свои места.

Как будто в подтверждение его мыслей, из-за той же двери показался незнакомый мужчина. Он делал вид, что очень расстроен, но у него это плохо получалось. На его лице играла широкая улыбка, и было видно, что ему тоже очень весело.
Паша видел, как все сотрудники, включая Свету, возвращаются к столу. Света шла чуть позади всех, и это привлекло его внимание. Незнакомый мужчина догнал её, склонился к ней и что-то сказал, и Паша, не слыша звука, мог только гадать. Света со смехом что-то ответила ему в ответ. В этот момент он игриво шлёпнул её по попе. Это был быстрый, почти незаметный жест, рассчитанный на то, чтобы никто, кроме них двоих, не увидел. Но Паша увидел.На лице Светы появилась довольная, игривая улыбка. Она попыталась уклониться от его шлепка, но это движение было больше похоже на танец. Ей это явно нравилось. Паша смотрел на экран, и в нём закипала ярость.

Паша продолжал смотреть, как все снова садятся за стол. Света села рядом с незнакомым мужчиной. Их плечи касались друг друга, и это было слишком близко. Паша чувствовал, как его сердце сжимается. Ему казалось, что она сидит не рядом, а в чужом мире, куда ему нет доступа.

Мужчина был особенно оживлён, что-то рассказывал, активно жестикулировал, вызывая смех у всех. И Света смеялась азартнее всех, запрокинув голову. Паша видел на экране её лицо, освещённое ярким светом, и оно было таким счастливым, таким беззаботным, каким он не видел его уже давно.

В какой-то момент, когда все в очередной раз разразились смехом, мужчина приобнял Свету за плечи. Его рука легко легла ей на плечо, и он притянул её к себе. И она, не задумываясь, на секунду положила голову ему на плечо. Это вызвало новый взрыв смеха.

Казалось, что всё вернулось в привычное русло. Все смеялись, разговаривали, выпивали. Света и мужчина сидели рядом, но теперь их плечи не касались друг друга. И всё же Паша не мог отвести взгляд.

Время от времени мужчина наклонялся к Свете, его губы почти касались её уха, и он что-то говорил ей. Паша видел, как её лицо озарялось смущённой улыбкой, а потом она наклонялась к нему в ответ и тихо говорила что-то в ответ.

Прошло около пятнадцати минут. Игорь и Александр Васильевич встали из-за стола и направились к двери, ведущей во дворик. Через несколько мгновений в тёмном окне вспыхнули огоньки сигарет. За столом остались только незнакомец и девушки. Они продолжали оживлённо беседовать.

Вскоре незнакомец наполнил всем бокалы. Он встал, поднял свой бокал, посмотрел на Свету и произнёс какой-то тост. Все засмеялись. Света, смущённая и нерешительная, встала. Они с мужчиной переплели руки, выпили, а затем мужчина поставил бокал на стол, обнял Свету и поцеловал её в губы долгим поцелуем.

Света не ответила на поцелуй, но и не отстранилась. Она просто позволила ему это сделать, а когда мужчина отстранился, смущённая и покрасневшая, она быстро села за стол. Девушки засмеялись и захлопали.

После поцелуя незнакомец встал и вышел за дверь, куда ранее уносил Свету. Вскоре вернулись Игорь и Александр Васильевич, снова присоединившись к остальным. Света, покрасневшая и смущённая, сидела за столом, о чём-то задумавшись.

Паша поставил запись на паузу и смотрел на застывшее изображение Светы на экране. Он пытался прочитать её мысли, но видел только её лицо — покрасневшее, смущённое, и задумчивое. По его мыслям, она не выглядела раскаивающейся. Её смущение было не стыдом за проступок, а скорее лёгким, приятным смущением после поцелуя. Её задумчивость — не сожалением, а погружением в воспоминания о моменте, который ей явно понравился.

Света сидела за столом ещё минуту. Она о чём-то думала, её взгляд был направлен в пустоту. И, видимо, на что-то решившись, она встала из-за стола и направилась к той самой двери.

Никто из оставшихся за столом не обратил на это внимания. Они продолжали разговаривать и смеяться. Света скрылась за дверью.

Прошло около пяти минут. Всё это время дверь оставалась закрытой. За столом продолжали разговаривать и смеяться. Паша сидел как прикованный к стулу, не в силах пошевелиться. В его голове роились десятки мыслей, каждая из которых была хуже предыдущей. Что они там делают? Что говорит Света? Какого чёрта они там так долго? Каждая секунда казалась вечностью.

Наконец, дверь открылась, и вошёл незнакомый мужчина. Один. Он был спокоен и улыбался. Подойдя к столу, он что-то сказал присутствующим. Легким движением руки он пожал руку Игорю и Александру Васильевичу, поцеловал в щеку девушек, которые улыбались ему в ответ, надел куртку и, бросив прощальный взгляд на закрытую дверь, вышел из магазина.

Прошло еще полчаса. Света так и не появилась из-за двери. Паша, не в силах оторвать взгляд от экрана, наблюдал, как остальные сотрудники — Лена, Маша, Ира, Людмила, Игорь и Александр Васильевич — встали из-за стола, оделись и направились к выходу. Они шутили и смеялись, совершенно не обращая внимания на отсутствие Светы.

Паша чувствовал, как его сердце разрывается на части. Он думал, что они все заодно, что они скрывают от него правду. Он был в ярости и хотел разбить ноутбук, но не мог оторваться от экрана.

Где же Света? Этот вопрос бился в его голове. Почему она не вышла?

Паша продолжал смотреть на экран. Время на записи показывало 21:11. Он смотрел на эти цифры, и они казались ему приговором. Всё вокруг, звуки города, шум холодильника, – всё исчезло. Остались только эти цифры и давящая тишина пустого магазина на экране.

Почти четыре часа. Он вспомнил, как Света пришла домой около часа ночи. В его голове, как в калейдоскопе, пронеслись её слова: «Всё в порядке, мы ещё празднуем. Ложись спать, меня довезут до дома». Он вспомнил тот писк телефона, который раздался ночью, когда он лежал в постели, пытаясь заснуть. Он вспомнил сообщение, которое увидел: «Ты была великолепна. Спокойной ночи». Он вспомнил её слегка растрёпанные волосы, её пьяную страсть. Всё это теперь складывалось в одну ужасную картину.

Где она была? С кем? У него не было сомнений. Он чувствовал, как внутри него всё обрывается. Но он должен был знать точно. Дрожащими от волнения пальцами он включил запись с другой камеры — той, что снимала коридор. Тот самый коридор, куда уносил «принцессу» мужчина и куда после этого вслед за мужчиной удалилась Света.

И вот начало записи.

Мужчина входит в коридор, неся на руках Свету. Он ставит её на пол, смотрит ей в глаза и приближает свои губы к губам Светы, которая неотрывно смотрит на него. Расстояние между ними — считанные сантиметры. В этот момент дверь распахивается, и в проёме появляются Игорь и Александр Васильевич со швабрами наперевес.

Мужчина поспешно отстраняется. Александр Васильевич что-то говорит мужчине, и все трое разражаются смехом. Затем они с Игорем берут Свету под руки и выводят её за дверь. Мужчина выглядит немного растерянным, он стоит на месте и о чём-то раздумывает, но тут же улыбается и решительно выходит вслед за ними.

Паша снова начал перематывать запись вперёд. Его пальцы дрожали от напряжения, он лихорадочно щёлкал мышью, пропуская десятки секунд, а потом и минуты. Но он никак не мог найти момент, когда в коридоре снова появляется мужчина. Экран оставался пустым.

Одновременно с ужасом и ревностью, Паша впервые в жизни испытал странное, незнакомое ощущение. Что-то горячее и возбуждающее пробежало по его венам, когда он вспоминал, как рука мужчины гладила бедро его жены, как она смеялась. Это было отвратительно и ужасно, но вместе с тем и невероятно сильно. Его собственное возбуждение от картины предательства пугало его куда больше.

Паша, задыхаясь от нахлынувших эмоций, продолжал перематывать запись. Он искал, искал то, чего боялся найти. Наконец, он нашел нужный фрагмент. Дверь открылась, и в кадре появился мужчина. Он медленно, будто никуда не торопясь, подошёл к подоконнику, облокотился на него спиной и замер в ожидании.

Спустя минуту в кадре появилась Света. Её шаги были неуверенными. Она шла медленно, словно не решаясь подойти. Её лицо было напряженным, но Паша видел в этом напряжении не страх, а внутреннюю борьбу. Она теребила подол своего платья, не поднимая глаз. Она выглядела так, словно принимала очень важное и трудное для себя решение. И Паша, затаив дыхание, ждал, какое решение она примет.

Света остановилась в нескольких шагах от мужчины и подняла на него глаза. Они начали разговаривать. Ни на лице Светы, ни на его лице не было улыбки. Наоборот, мужчина говорил, наклонившись вперёд, его рука несколько раз поднималась, будто он пытался что-то объяснить или в чём-то убедить. Света, скрестив руки на груди, слушала его, нерешительно опустив взгляд. Её лицо было напряжённым, она закусывала губу. Паша видел, что это не игра, а серьёзный разговор.

В этот момент мужчина сказал что-то, что вызвало у Светы лёгкую и смущённую улыбку. Она кивнула и коротко ответила ему. В ответ на это мужчина взял Свету за плечи, прижал её к стенке и впился в её губы страстным поцелуем.

Паша, не в силах оторвать взгляд от экрана, наблюдал, как его жена, которая была матерью его ребёнка, которая была его жизнью, целовалась с чужим мужчиной.
Света поначалу как будто пыталась сопротивляться. Её руки лежали на его груди, а тело напряглось. Но мужчина не отстранился. Его руки, крепко сжимавшие её плечи, скользнули вниз, по её спине, прижимая её тело к своему. Света перестала сопротивляться. Её руки медленно поднялись, обхватили его за шею, а её тело расслабилось, отдаваясь поцелую. В этот момент рука мужчины опустилась ещё ниже. Он начал гладить её бедра поверх платья, задирая подол, а потом и под подолом.
Паша видел, как этот поцелуй перестал быть односторонним. Теперь они целовались страстно и с взаимным желанием.

В этот момент мужчина прижал Свету своим телом к стенке. Его нога раздвинула её ноги и прижалась бедром к низу её живота. И в этот момент Света мягко отстранилась. Её руки осторожно легли ему на грудь, а голова медленно отвернулась от него.

Мужчина, не отступая, оставался рядом со Светой. Он что-то говорил ей, наклонившись так близко, что его губы почти касались её уха. Паша видел, как на лице Светы сменялась целая гамма эмоций.

Сначала появилась лёгкая, смущённая улыбка — как от комплимента, который одновременно и приятен, и неловко его слышать. Но тут же она исчезла, уступив место сомнению. Её брови слегка сошлись на переносице, и она прикусила нижнюю губу. В её глазах Паша увидел нечто похожее на страх, но это был не страх перед мужчиной, а скорее страх перед собственными желаниями, перед тем, что она могла бы сделать.

Мужчина, наконец, отошёл от неё и вышел в дверь, ведущую в зал. Света осталась одна. Она подошла к окну, облокотилась на подоконник и долго смотрела на улицу, о чём-то думая. На её лице больше не было ни смущения, ни страха — только сосредоточенность.

Наконец, словно решившись на что-то, она подошла к вешалке, сняла с неё своё пальто, оделась и вышла через чёрный ход на улицу.

Дрожащей рукой Паша переключил запись на наружную камеру. Он знал, что увидит там, но не мог остановиться. Он нашёл нужный фрагмент и увидел, как к припаркованной около магазина машине идут Света и мужчина. Мужчина обнимал Свету за талию, и она не пыталась отстраниться. Это не было похоже на простое дружеское объятие.

Перед дверью машины мужчина поцеловал Свету в губы. Паша не мог видеть её лицо, но знал, что она не сопротивляется. Затем мужчина открыл перед ней дверь, и Света села на переднее сиденье. Мужчина сел за руль, и машина, отъехав, скрылась в море огней ночного города.

На экране остался только тёмный кадр, но в голове Паши всё было ясно. Он знал, где Света провела эти четыре часа. Он чувствовал, как его сердце бешено колотится. Ревность и боль были неразрывно связаны со странным, отвратительным возбуждением, которое только усилилось от просмотра последней записи. Он не мог понять этого, и это пугало его ещё больше.

Он встал. Его движения были механическими, но не от опустошения, а от внутренней дрожи. Он должен был узнать всё. Каждая деталь, каждое прикосновение, каждое слово, которое он не слышал. Он хотел знать, что случилось за эти четыре часа.
Он знал, что сейчас не может сделать это, потому что Света на работе, и телефон у неё с собой. Он решил, что дождётся ночи. Он будет ждать, пока она уснёт, и тогда всё узнает.

С этого момента жизнь для него стала состоять из двух периодов: «до ночи» и «после ночи». Он ждал. Он сидел на кухне, пил холодный кофе, и казалось, что часы на стене отмеряют не часы, а минуты до его личного конца света. Каждое тиканье было как удар молотка по его сердцу. Когда раздался щелчок ключа, и дверь открылась, он почувствовал не облегчение, а лишь начало своего пути в неизвестность.

Вошла Света с дочкой. Та весело щебетала, и, казалось, что только сейчас жизнь вернулась в квартиру.

Они ужинали. Дочь рассказывала о своих рисунках, поделках, о таких важных для неё делах в детском садике. Света улыбалась и поддакивала. Паша почти не говорил. Он украдкой смотрел на Свету и видел не свою жену, а женщину на той записи. Он смотрел на её бедра и видел, как их касаются руки мужчины, на её губы — и видел, как их целуют его губы. Он смотрел на её лицо и представлял, как оно искажается гримасой похоти в постели с мужчиной, как с её губ срываются стоны и слова страсти.

После ужина они вдвоем уложили дочку спать. Света читала ей сказку, а Паша сидел рядом. Когда дочка заснула, Света поцеловала её в лобик, поправила одеяло и вышла.

— Я сейчас, — сказала она. — Только умоюсь и лягу.
 
— Хорошо, — ответил Паша, — я ещё поработаю.

Он сел за стол, открыл ноутбук. Света ушла в ванную, а потом в спальню. Паша слышал, как она возится, переодевается, и, наконец, тихий, спокойный звук её дыхания. Он ждал. Он ждал, пока она заснёт, чтобы взять её телефон. Когда он убедился, что она крепко спит, он тихо встал из-за стола, стараясь не издать ни звука. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица.

На цыпочках он прошёл в спальню, где она спала на боку, отвернувшись от него. Её телефон лежал на тумбочке, светясь тусклым экраном. Он осторожно взял его, стараясь не разбудить её. С дрожащими руками он нажал кнопку разблокировки. Пароль от телефона он знал давно. Да собственно Света его и не скрывала никогда.
Паша, чувствуя себя омерзительным вором, открыл сообщения. Он увидел недавнюю переписку, и его взгляд сразу же упал на знакомую фразу, которую он видел на экране блокировки: «Ты была великолепна. Спокойной ночи». Теперь у контакта было имя — Илья. А под этой фразой был ответ Светы: «Спасибо, ты тоже. Я этого не забуду никогда».

Эти слова обрушились на Пашу, как ледяной дождь. «Я этого не забуду никогда». Это было не просто признание, это было клятвой. В его голове не осталось ни одного сомнения. Боль, ревность и отвратительное возбуждение слились в один чудовищный ком.

Паша смотрел на экран телефона, и в его голове созревал безумный план. Он не хотел просто удалить переписку или разбить телефон. Он хотел продолжить игру, но уже по своим правилам. Он хотел получить ещё больше боли, ещё больше доказательств, ещё больше подробностей.

Он закрыл глаза, сделал глубокий, дрожащий вдох и набрал сообщение: «Не могу перестать думать о том, что было. Приезжай, если можешь».
Телефон в руке Паши завибрировал. Его сердце, и без того бешено колотившееся, пропустило удар. На экране появилось новое сообщение от Ильи.

«Не сейчас. Я с женой дома»

Через мгновение пришло ещё одно сообщение.

«Давай лучше в субботу».

Паша замер, глядя на экран. Он понимал, что не может позволить Свете узнать о его поступке. Если она увидит его сообщение и ответ Ильи, она поймёт, что он читал её переписку. Но он должен был действовать.

Дрожащими, но уверенными пальцами он вошёл в чат с Ильёй. Он нашёл своё провокационное сообщение и ответ Ильи. Сердце колотилось в груди от боли, но он не остановился. Он нажал «Удалить» и в ту же секунду из телефона исчезли следы его безумства. Он положил телефон на место, рядом со спящей Светой, и тихо вышел из комнаты.

Теперь Паша должен был ждать. Его план был прост, жесток и безумен:
1. Подготовить ловушку. Он уже сделал это, удалив сообщения. Теперь Илья будет думать, что Света просто не ответила.
2. Ждать. Он будет наблюдать за Светой, и ждать, когда она сама решится написать Илье, чтобы встретиться на выходных. Это будет его последняя и самая страшная проверка. Он хотел увидеть, как её собственное желание подтолкнёт её к нему.
3. Увидеть всё. Он проследит за ними, чтобы увидеть всё своими глазами.

Наступила пятница. Эти несколько дней были для Паши настоящей пыткой. Он ходил на работу, возвращался домой, ужинал с женой и дочерью. Внешне всё выглядело как обычно, но внутри он был уже не собой. Он ловил каждый взгляд Светы, каждое её движение, вслушивался в её слова, пытаясь найти хоть какой-то намёк, хоть какой-то знак. Но она была спокойна, внимательна и заботлива, как всегда.

Но в пятницу вечером, когда Света, как обычно, уснула, он снова, на цыпочках, подошёл к тумбочке и взял её телефон в руки. В этот раз он знал, что ищет.
Он открыл сообщения и увидел новую переписку. Она была с Ильёй. Паша, задыхаясь от напряжения, читал сообщения.

Света: "Илья, я много думала. Может быть, увидимся в выходные?" Илья: "Конечно. В субботу вечером?" Света: "Да. До встречи."

Паша смотрел на экран. Его жестокая проверка оказалась верной. Она поддалась. Она сделала это.

Паша лежал рядом со спящей Светой, но не спал. В его голове, как на военном совещании, рождался план. Он больше не чувствовал ни боли, ни отчаяния, только холодную, стальную решимость. Он должен был подготовиться.

Под утро, когда Света была в ванной, он тихо вышел на улицу. Он подошёл к своей машине, обошёл её, осматривая колёса, проверил уровень бензина. Машина — его основной инструмент. Он не мог позволить себе ни единой осечки.

Вернувшись в квартиру, он взял свой телефон и набрал номер друга.

— Привет, Лёха, слушай, у меня тут есть одно дело... Ты свободен сегодня вечером? — Его голос звучал спокойно и небрежно, но внутри всё дрожало от напряжения.

Лёха, ничего не подозревая, согласился. Алиби было готово. Паша взял свой телефон, проверил заряд батареи и убедился, что всё работает. Он был готов.
Весь день тянулся как резина. Паша наблюдал за Светой. Он видел, что она нервничает, хотя и старается этого не показывать. И ближе к вечеру её план начал раскрываться.

— Паш, — сказала Света, её голос звучал небрежно, — я договорилась встретиться с Катей сегодня вечером. Помнишь её? Мы с ней ещё в школе вместе учились. Она ненадолго в город вернулась, хочет со мной в кафе посидеть, поболтать, вспомнить прошлое.

— Вот незадача, — как можно более спокойно сказал Паша, — а я договорился с Лёхой, у нас мужской разговор. Куда мы дочку денем?

— К маме моей отвезём, — после недолгого размышления сказала Света, — она давно просила её оставить.

Паша кивнул, делая вид, что ему всё равно, хотя его сердце сжалось от боли. Она использовала их дочь как прикрытие для своего свидания.

Света улыбнулась. Её обман был настолько прост, что Паша чувствовал себя жалким. Он знал, что она лжёт, но не мог ей об этом сказать. Он должен был играть свою роль до конца.

Отвезя дочку к маме Светы, они вернулись домой. В пустой квартире, где ещё недавно звучал детский смех, теперь повисла гнетущая тишина. Света, с небрежным видом, начала собираться. Паша сидел в гостиной, наблюдая за каждым её движением, как прикованный.

Через некоторое время она вышла, преображённая. На ней было чёрное, облегающее платье, которое подчеркивало все изгибы её тела. Разрез до середины бедра, который Паша видел только в спальне, теперь был открыт для чужих глаз. На ногах — туфли на высоких каблуках, а на шее — тонкое золотое колье, которое он подарил ей на годовщину.

Света нанесла лёгкий макияж, распустила волосы, и в воздухе повис её любимый, но теперь такой чужой аромат духов. Она не просто собиралась в кафе с подругой. Она собиралась на свидание.

Паша смотрел на неё с недоумением.

— Зачем так нарядилась? — выдавил он из себя, и голос его прозвучал глухо. — Ты же с Катей в кафе идёшь.

Света улыбнулась.

— А что такого? Мне просто захотелось красиво одеться. Для себя. Ты разве против? Да и Катька пускай позавидует, — она снова улыбнулась, на этот раз игриво.

Паша ничего не ответил. Она, не дожидаясь ответа, взяла сумочку, чмокнула Пашу в щеку и направилась к двери.

Паша молча наблюдал, как Света открыла дверь и вышла. Щелчок замка прозвучал как выстрел. В тот же миг он сорвался с места. В его груди горел холодный огонь, смешанный с болезненным, отвратительным возбуждением. Он схватил ключи от своей машины, телефон и выскочил на улицу.

Света, оглядевшись по сторонам, пошла по улице пешком. Паша, стараясь оставаться в тени, сел в свой автомобиль. Он завёл мотор и, выехав со двора, начал преследование. Он держался на расстоянии, стараясь не привлекать внимания, но и не упустить её из виду.

Света шла по вечернему городу, пока не свернула на одну из центральных улиц. Паша следовал за ней, и каждая минута была для него пыткой. Она остановилась у входа в уютный, но дорогой ресторан. Паша остановился в небольшом переулке напротив.
Сердце его бешено колотилось. Из ресторана вышел Илья, и на его лице была улыбка. Воровато оглядевшись по сторонам, он подошёл к Свете, обнял её и поцеловал в губы. Паша всё видел.

В тот момент, когда он увидел, как Илья обнял Свету и поцеловал её в губы, мир Паши рухнул. Всё, что он подозревал, в чём сомневался, о чём думал с болезненным возбуждением, стало реальностью. Она стояла рядом с ним, его женой, его Светой, а он был заложником этой сцены.

Сердце его бешено колотилось, а в груди горел холодный огонь. Он чувствовал, как его мир распадается на части. Он хотел выбежать из машины, ворваться в ресторан и разнести всё в пух и прах. Но он не мог. Он был парализован, прикован к своему месту.

Он смотрел, как они, улыбаясь, вошли в ресторан. Паша сидел в машине, а его глаза, словно магниты, были прикованы к их силуэтам в окне. Он не мог уйти. Он должен был смотреть.

Словно прикованный к своему сиденью, он смотрел через мутное стекло автомобиля в окно ресторана. Внутри горел тёплый, уютный свет, создавая атмосферу уединения и романтики. Он видел, как Света и Илья, смеясь, шли к своему столику. Илья положил руку на её поясницу, а Света, словно чувствуя его прикосновение, прижалась к нему.

Они сели. Паша видел их лица. Они сидели друг напротив друга, склонившись над меню. Света улыбалась, а Илья, глядя на неё, не мог сдержать восхищённого взгляда. Затем он взял её за руку. Паша видел, как их пальцы переплелись.

Он видел, как она, его Света, его жена, сидит напротив другого мужчины, смеётся, улыбается и смотрит на него влюблёнными глазами.

Прошло около часа. Паша, словно прикованный к своему сиденью, смотрел, как они ужинают, как заказывают десерт, как Илья расплачивается и как они, улыбаясь друг другу, выходят из ресторана. Илья снова обнял Свету за талию, и они пошли к припаркованной неподалёку машине. Паша видел, как они сели в чёрный, блестящий автомобиль Ильи. Двигатель завёлся, и машина медленно тронулась с места.

Паша, пытаясь совладать с дрожью в руках, завёл свою машину и выехал из переулка. Он следовал за ними, стараясь не отставать и не привлекать внимания. Машина Ильи ехала по ночному городу, а затем свернула на трассу. Паша, как тень, следовал за ними. Городские огни постепенно исчезли, уступая место тёмным полям и лесам. Наконец, они свернули с главной дороги и поехали по узкой, просёлочной дороге, пока не остановились у уединённого домика, вероятно, дачи Ильи.

Паша остановился в темноте, не доезжая до дома. Он видел, как Илья и Света, держась за руки, вышли из машины и вошли в дом. В окнах зажегся свет, освещая их силуэты.

Он смотрел на это, и ему казалось, что он сам не существует. Что существует только это мгновение, эта дача, этот свет и эта боль. Он смотрел на часы, но не понимал, что они показывают — время словно исчезло, и его сознание застряло в этом моменте. Он был вне времени, вне жизни. Он сидел там, как прикованный, и чувствовал, как каждый удар его сердца отсчитывает не секунды, а последние мгновения его прежней жизни.

Вдруг в его голове что-то щёлкнуло. Холодная ярость сместила всю осторожность. Он больше не был охотником — он был обезумевшим от боли зверем, который должен был увидеть всё своими глазами. Он выключил двигатель, вышел из машины, и, не думая о последствиях, направился к дому. Он двигался медленно, как хищник, подкрадывающийся к добыче. Он был уверен в себе. Он должен был довести дело до конца.

Он подошёл к окну, за которым горел свет, и замер. Он видел их. Они сидели за столом и пили кофе. Света смеялась, а Илья, наклонившись к ней, что-то говорил.
Паша, словно прикованный к своему месту, смотрел в окно. Допив кофе, Илья встал, подошёл к Свете и протянул ей руку. Она взяла её, и они пошли в другую комнату.
Паша, не в силах оторвать взгляд, последовал за ними, перейдя к другому окну, которое оказалось приоткрытым. Штора не была опущена. Он увидел большую кровать, слабо освещённую стоящим в углу торшером, пушистый ковёр на полу и картину над изголовьем кровати, на которой был изображён парусник. Илья и Света, оказавшись в спальне, слились в страстном поцелуе. Илья осторожно, но уверенно расстегнул молнию на её платье. Платье медленно сползло с её плеч, обнажив её тело, одетое в тонкое чёрное кружевное бельё.

В этот момент Паша почувствовал, что его тело пронзило током. В его груди бился холодный, стальной гнев, но одновременно он снова почувствовал огромное возбуждение. Его член стоял колом, так как не стоял никогда. Он чувствовал, что смотрит живой порнофильм, в котором его жена играет главную роль. Он больше не мог отвести взгляд.

А в спальне Илья, продолжая целовать Свету, расстегнул застежку на ее бюстгальтере, и снял его. Глазам Паши открылась грудь Светы – такая знакомая, такая соблазнительная и притягательная. Но теперь уже не только для него. Илья снова прижался к Свете и снова стал страстно её целовать. Света отвечала с такой страстью, с какой никогда не отвечала Паше. Одна его рука была на затылке Светы, удерживая её голову, второй он по-хозяйски оглаживал ее бедро, залезая под кружева трусиков, сжимал её попку и даже пару раз звонко шлёпнул ладонью. Было видно, что Свете это нравится, от каждого шлепка она вздрагивала, сильнее прижимаясь к Илье и страстно отвечая на его глубокие поцелуи. А её рука… Паша видел, как её рука лихорадочно шарила по джинсам Ильи и пыталась их расстегнуть. Когда это не получилось, она просто прижала руку к его ширинке и стала двигать рукой вверх и вниз. «Она ласкает его член!» — пронеслось в голове у Паши. Но, как ни странно, он снова почувствовал возбуждение. Его собственный член рвался из штанов.

Наконец Илья оторвался от Светы, отошел на шаг и стал разглядывать её. В глазах Светы не было ни капли смущения, наоборот – в них горел огонь страсти и желания. Он взял Свету за руку и властно подтолкнул ее к кровати. Света упала на спину и осталась лежать. Её руки были раскинуты в стороны, слегка согнутые в коленях ноги сжаты. Она неотрывно смотрела на Илью, закусив губу и с нескрываемой страстью в глазах. Илья, хищно глядя на Свету, расстегнул пуговицы на рубашке и отбросил ее в сторону. Затем плавно расстегнул джинсы и резко снял их с себя. Паша увидел его член. Не сказать, чтобы он был слишком большой, может чуть больше, чем у самого Паши, но значительно толще. И практически упирался в живот. Света перевела взгляд с лица Ильи на его член и стало понятно, что она любуется им. Желает его. Желает почувствовать его в себе, ощутить его. Паша не мог больше сдерживаться и, расстегнув брюки, принялся подрачивать свой член.
 
А тем временем Илья опустился на кровать у ног Светы, уверенным движением снял с нее трусики и раздвинул её ноги. Паша заметил, что Света приподняла таз, чтобы помочь устранить последнюю преграду. Взору Ильи и Паши открылась потрясающая картина. Гладко выбритые и слегка пухлые половые губы Светы, ее слегка выступающий клитор. И всё это в обильной смазке, немного покрывающей внутреннюю часть бёдер Светы. Даже Паше через окно было видно, как всё блестит от смазки. За пять лет совместной жизни Паша не помнил жену такой возбуждённой. Нет, она, конечно, возбуждалась от его ласк, текла, даже иногда получала неподдельный оргазм. Но такой жаждущей самкой он её никогда не видел.
 
— Ты такая красивая… — донесся голос Ильи. — Я так хочу тебя! Я не могу ждать!

— Да! – услышал он знакомый, хриплый и страстный голос Светы. – Да, возьми меня прямо сейчас! Я безумно хочу этого!

Илья не стал тянуть. Он пристроил головку члена к истекающему соками влагалищу Светы и несколько раз провёл им вверх и вниз. Света издала страстный стон, прогнула спину и подалась ему навстречу.

Паша не мог поверить в реальность происходящего. Света, Светик, его жена, бесстыдно раскинула ноги перед чужим мужчиной и готова принять его член в себя. Его член, а не Пашин. И она не только готова, она жаждет этого, всем своим существом. 

И тут это произошло. Мощным и уверенным движением Илья проник в Свету. Сразу на всю длину. Её тело вздрогнуло, потом на секунду замерло, а с её губ сорвался глубокий и протяжный стон.

Илья тоже на секунду задержался в этом положении, словно давая ей привыкнуть к этим ощущениям, а потом начал двигаться. Его движения были размашистыми, сильными и уверенными. Его руки прижимали к кровати руки Светы, сведённые над головой, не давая ей пошевелиться. Его ноги, опираясь на колени, были между ног Светы, не давая им возможности сомкнуться. Его бёдра, совершая движения вверх и вниз, вжимали бёдра Светы в кровать. А она металась. Металась так, словно пыталась вырваться, но это было не сопротивление, а желание почувствовать власть Ильи. Его твёрдое намерение не выпустить её из своих объятий до конца. Довести её до финала. И она это получала полностью. И двигалась в такт ему. Стоны Светы оглашали комнату. Они были такими громкими, такими страстными, каких Паша от неё не слышал.

А Илья продолжал её неистово трахать. Временами он находил её губы своими губами и яростно целовал её, проникая языком в рот Светы, на что она отзывалась еще более страстными движениями и мычанием. Оторвавшись от её губ и глядя в её зажмуренные глаза, Илья шептал:

— Нравится тебе, сучка? Нравится?

И тут же ответный голос Светы, задыхающийся от страсти:

— Дааа! Дааа! Не останавливайся, продолжай!

— Хочешь, чтобы я трахал тебя всю ночь?

— Да, да, да! Трахай меня! Трахай меня, как шлюху! Оооо, я твоя сегодня! Бери меня, всю бери! Делай со мной что хочешь!

Паша, яростно дрочивший под окном, на секунду ошалел. Его жена, примерная и скромная девушка, оказывается способна на такие слова! Слова, которых он никогда от неё не слышал.

А в спальне, под частые шлепки соприкасающихся тел и хлюпающие звуки, к возрастающему ошеломлению Паши, продолжался страстный диалог, уже переходящий в крики:

— Что, не трахает тебя муж как я? А?

— Ааах! Ооох! Ты намного лучше! Ты трахаешь… как никто другой… меня не трахал… ммм…

— Нравится раздвигать ноги под чужим мужиком?

—О да, да! Обожаю! Ааа… Ммм…

— Кто ты, а??

— Я… твоя… ммм…

— Говори!
 
— Шлюха…

— Кто?

— ****ь…

— Громче!
— Я… твоя… ****ь… Ооо, глубже!!

— На! На! Получай!

— Ааа! Да! Даа!!!
— Что ты делаешь, а?

— Трахаюсь…

— Неет!

— Я… ооох… ебусь… с тобой…

— Аха! А что сейчас в тебе?

— Аааа! Твой… член… Твой ***… Такой… большой… мощный… Обожаю… Ооо!

— Ууу! Ебливая сучка!
 
— Да…

— Прошмандовка!

— Да, ****ь… Прошмандовка… Ещё, ещё, ебиии!

— ***соска подзаборная, на!  ****а разъёбанная, получай! Шлюха конченная, вот тебе!

—  Ааааа! ****ь, ****ец, я кончаю!!!

И тут Паша увидел, как тело жены забилось в конвульсиях, как она попыталась выгнуть спину, но тело Ильи, вжимавшее её в постель, не дало этого сделать. Как её освободившееся руки ногтями впились в спину Ильи. Как её ноги сильнее обвили его бёдра, прижимая его тело к своему. Она металась и кричала. От этого зрелища Паша почувствовал, что его член начинает пульсировать, и на руку, на майку, на брюки начинает бить нескончаемый фонтан. Да, его жена, извиваясь в этот момент в постели с Ильёй, получала удовольствие, которого не испытывала с ним. Но и его оргазм был невиданно ярким. А тем временем и Илья максимально ускорил движения. Его член ходил в Свете как отбойный молоток. И тут Паша, сквозь пелену своего оргазма услышал рык Ильи: «Бляяя, я кончаю, кончаю, сучка!!!». Он вынул член из Светы, пристроил его ей на живот и сделал два-три движения. И тут из его члена вылетела сперма. Уже пришедший немного в себя Паша видел, что этот фонтан был куда сильнее его фонтана. Он был обильнее, он «стрелял» так далеко, что забрызгал не только живот, но и грудь, шею и даже немного лицо Светы. Издав последний стон, Илья откинулся на кровать, лёжа рядом со своей любовницей. Оба приходили в себя.
Света пошевелилась и положила голову на грудь Илье. Он погладил её по голове.

— Ты знаешь, — послышался Паше такой знакомы и родной шёпот, — ты был фантастическим. Тогда, в прошлый раз, я была на седьмом небе. А сегодня, кажется, на семьдесят седьмом. Илья довольно улыбнулся.

— Ты, девочка, тоже огонь. Моя Маринка и близко такого не вытворяет. Паша увидел улыбку Светы. Её рука гладила живот Ильи, спускаясь всё ниже и ниже.

— Да ты, я смотрю, ненасытная! – послышался его голос. Тебя муж, видимо совсем на голодном пайке держит. Хочешь ещё? Дай немного передохнуть…

А рука Светы уже вовсю ласкала его член. Она явно хотела продолжения.А Паша уже не мог смотреть на это. Вместе с его оргазмом ушло и возбуждение. И осталось чувство, которое он не понимал.  Как сломанная марионетка, он медленно и тихо отошёл от дома. Его тело дрожало, но не от холода, а от внутреннего напряжения. Последние слова, которые он услышал из спальни, были слова Ильи — «с твоими аппетитами тебе надо попробовать большее. И я тебе это устрою». И хихиканье Светы.

Он вернулся к своей машине. Двигатель завёлся, и он, как тень, поехал домой.
Пустая квартира встретила его холодной тишиной. Он сел на диван, и в его голове звучали голоса, которых не было. Он ждал.

Света не вернулась той ночью. Паша провёл её один, не сомкнув глаз. Он лежал в пустой постели, чувствуя холодное место рядом с собой. В его голове, как заевшая пластинка, крутились образы, которые он видел в окне дачи. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел её лицо, её улыбку, её тело, движения. Слышал её крики и стоны, её слова, её конвульсии.

Утром он встал, как зомби. Взял телефон, и увидел, что на экране нет пропущенных звонков от Светы.

Он сидел на кухне, пил холодный кофе, когда его телефон завибрировал. Это была она.

— Привет, — её голос звучал бодро, даже весело. — Извини, что не позвонила, мы с Катей так заболтались, что я решила не будить тебя. Я осталась у неё, переночевала.

Паша, сжав телефон в руке, ответил:

— Хорошо.

— Как там дочка? — в её голосе появилась нотка заботы, но Паша уже не верил ни одному её слову.

— Всё в порядке. Я скоро поеду к маме, привезу её домой.

— Хорошо. Тогда я скоро приеду.

Она положила трубку. Паша сидел в тишине, и в его голове звучали только её слова. "Мы так заболтались". "Катя". Каждая её ложь была для него как удар ножом.

Жизнь, которую он знал, закончилась. Прежний Паша, с его моральными принципами и сомнениями, больше не существовал. Предательство Светы освободило его. Теперь он сам был готов на те шаги, на которые не мог решиться раньше.

В его голове всплыл образ симпатичной Маши, коллеги Светы. Он вспомнил её улыбку, её смех, её глаза, ее фигуру. Раньше он отгонял от себя эти мысли, считая их неприемлемыми. Но теперь он смотрел на них как на новую возможность.
Медленно, с холодной решимостью, он взял свой телефон. Нашёл в списке контактов её имя и, не раздумывая, отправил ей сообщение.