А стоит ли, вообще, копаться в Трёх мушкетёра

 
            Окончившему челябинский "истфил" более 40-ка лет назад, недавно вышедшему на пенсию Ивану Сергеевичу Французову, отчего-то, вдруг, захотелось вновь перечитать "Трёх мушкетёров" Дюма. Однако, после последовательного и дотошного изучения "истории о весьма ветреном гасконце", впечатление от книги было крайне далёким от того приятного школьного потрясения в 14 лет. Отложив роман, преподаватель литературы плавно переместился на аккуратно продавленный диван и задумался…
                --и так, судя по всему, д'Артаньяну было 18 лет, когда он въехал в Париж, опять-таки, весной 1628 года. И он, ко времени вонзания неким Фельтоном ножика в грудь несчастного герцога Бэкингема 23 августа того же года, должен был успеть как-то внедриться во всю предстоящую многоходовую  историю. Да, у юного гасконца было письмецо от отца к капитану мушкетёров г-ну Де Тревилю. И что, кто-то бы сумел, будучи никем, так ловко обустроить свои дела уже к ближайшему лету?...
--Иван Сергеевич поудобнее расположился в "межямочном" пространстве и продолжил рассуждать-
               --итак. вскоре, по мере ускоренного развития событий, резонно возникает простой вопрос – "А кто такая, вообще, госпожа Бонасье?" Очень даже интересно, как вышедшая замуж за мелкого 40-летнего торговца мадемуазель, спустя жалких три года, уже помогает самой Королеве Франции решить срочный вопрос, с опрометчиво подаренными знатному британцу, подвесками. Допустим, что Констанция… отчего-то невероятно крутая. Тогда к чему этой молоденькой красотке было венчаться с явно не любимым неудачником, когда вскоре она уже стала важной персоной при дворе?
           --закончив размышлять по поводу этой, довольно ветреной замужней мадам, возраст которой у заметно расслабленного писателя, варьируется от 21 до 28 лет, Французов решительно перешёл, к безусловно напрашивающемуся "обличению" главных мужских персонажей книги:
               ---вообще-то, если внимательно вчитываться в лихие экзерсисы, казалось бы, великого романа, то уж мудрый Атос и юный д'Артаньян, точно крайне далеки здесь от понятия "благородство". Одно повествование, как сильно подвыпивший граф смачно делится воспоминаниями о том, как он ярко влюбился в хрупкую прелестную англичаночку, точно характеризует его, совсем даже не в святом качестве. А ведь юная блондинка тоже была не равнодушна к мужу, однако граф, лишь увидев на плече супруги британскую лилию, тут же повесил несчастную  девушку на ближайшем дереве. Мало того, сидя рядом с не менее "набравшимся" д'Артаньяном, Атос ещё и очень сожалел о том, что жена выжила, растерянно повторяя "ведь я так хорошо её повесил". Вопрос только один – за какие такие преступления? Что успела совершить эта очаровательная британка в свои 16 лет, перед тем как перебраться во Францию. Да в те времена… могли заклеймить и за кражу яблока из господского сада. Однако, читателю всегда внушали, что "миледи" была замешана в самых грязных, непотребных преступлениях. Однако, по тогдашним местным английским законам виселицей каралось около 200-т правонарушений. Правда, у Дюма юная мисс, типа, соблазнила священника. Ну, тогда точно, один путь… на ветку ближайшего к графу дерева… .
           --приятно похохотав над своим последним "силлогизмом", расслабленный Иван Сергеевич перебрался из комнаты на небольшую, но уютную кухню. Поставив на импортную светло-салатовую плиту небольшой серебристый чайник, этот полноватый мужчина продолжил копаться в содержимом "безудержного" романа Дюма-отца… .
…что интересно, а ведь Миледи, скорее всего, изначально воспитывалась в достойной британской семье. Иначе, как объяснить её добротное общение на французском, вкупе с безусловным знанием этикета. И очень даже возможно, что девушка реально влюбилась в молодого графа. Однако, тот повёл себя … крайне… "благородно".
--сняв закипевший чайник, изрядно "потоптавшийся" на задумчивом графе дотошный  исследователь Дюма, продолжил:
     -- я почти уверен, что большинство читателей в юности проглотивших заветных "Трёх мушкетёров",  отчего-то не заметили, как в реальности был особенно отвратителен и 18-летний гасконец. Перечитайте главу под названием "Ночью все кошки серы", где ваш любимец, похотливо размечтавшись покорить Миледи, умело подделывает письмо от некого графа Де Варда. И каким-то инфернальным образом, будучи не узнанным, юноша проводит страстную ночь, с отчаянно не желающей ничего подмечать, влюблённой  англичанкой. "Эх, какая мелочь, - произнесёт каждый второй читатель. Подумаешь, это же первая треть 17-го века, чего бы гасконцу то и не пошалить". Так-то оно так, но далее автор делает из банально любвеобильного д'Артаньяна, реального подлеца. Вновь, каким-то, понятным лишь расслабленному автору образом,  получив от разохотившейся Миледи письмо Де Варду, молоденький проказник зачем-то пишет в ответ следующее: "Типа, у меня намечается несколько встреч подобного рода и когда настанет Ваша очередь, то я всенепременно Вам об этом сообщу". Какое-то невиданное бессмысленное коварство для столь неопытного в интригах существа. Понятно, что оскорблённая таким диким ответом британка попросила молодого ловеласа "разобраться" с этим неожиданно мерзким графом… .
--тут, забыв заварить красный китайский чай филолог, в странном волнении вскочил на ноги. Ему, мужчине за 60 было совершенно не понятен замысел романиста, "заставившего" юного гасконца "разродиться" столь нелепым посланием… . Затем, машинально долив в пустую чашку кипяток, Иван Сергеевич, продолжил…
        -- и вот, ближе к окончанию романа, а именно в момент казни Миледи, д'Артаньян подобно "шакалу" обвинял несчастную, обманутую англичанку именно в том, что та попросила его убить Де Варда. И кто этот выскочка после такого подлого поступка? Понятно, что молодой парень не простил ей отравление своей возлюбленной, но вот к чему автор присовокупил столь жалкие заявления в том, что Миледи попросила его о наказании "подлого обманщика". Ведь согласно замыслу Дюма, этот юный проказник воспользовался чужим именем, дабы ловко насладиться парадоксально горячей британкой, а затем к чему-то обвинил ту ещё и в "коварном" подстрекательстве. Ну, пошалил бы разок, если так уж … внезапно потянуло на блондинок. Но перекладывать справедливую реакцию раззадоренной женщины, после ночи любви с которой та, вдруг, получает крайне странное, оскорбительное письмо – это дико! Но большинство читателей, судя по всему, этот фрагмент умело пропускали. И для них юный д'Артаньян так и остался навсегда прекрасным, чуть озорным, но безусловно благородным мушкетёром… .
      --на этом утверждении утомлённый Иван Сергеевич закончил свои нежданные, эмоциональные рассуждения. Конечно, столь серьёзно относиться к довольно легкомысленному роману Дюма было изначально совершенно бессмысленно. Но иногда на пенсионеров с филологическим образованием находит этакая блажь, когда им по старой привычке хочется хоть как-то... да самовыразиться, а той, жадно внимающей аудитории,… уже давно нет… .