Его Алмазом кличут. Глава 37. Новости из больницы

По прибытии в Домодедово мы сразу же нырнули в такси и через полчаса были в больнице. Врач, сопровождавшая нас, быстро объяснила первой мимо проходившей медсестре о состоянии ребёнка. Медсестра подбежала к своему столику в коридоре и кому-то позвонила. Выслушав ответ, она приказала нам ждать врачей в коридоре. В этот момент девочка приоткрыла глаза и что-то сказала. Я ничего не понял, но ужасно обрадовался. Мне даже показалось, что лицо её приобрело нежный румянец. И только я собрался сказать ей что-нибудь приятное, как она снова закрыла глаза. Было неясно, заснула ли она или потеряла сознание.

Вдали коридора показались три мужских фигуры. По их тяжёлому и уверенному шагу я понял, что они направляются к нам. Без лишних слов, невнятно поздоровавшись, они взяли девочку и погрузили на тележку, неожиданно возникшую рядом с нами. Один из них, самый высокий и худой спросил документы на ребёнка, и когда я их вручил, он сразу же передал бумаги медсестре, которая тут же отправилась за свой стол что-то оформлять. Увозя девочку уже другой врач, обернувшись и словно вспомнив, что надо бы мне объяснить всё происходящее, сказал:
– Сейчас на операцию, сколько продлится – сказать сложно, но точно не меньше трёх часов. Узнать о самочувствии ребёнка можете завтра. Сейчас не ждите.
И они повезли её к лифту. Сопровождавшая нас женщина-врач сказала:
– Ну, всё. Дальше я, наверно, не нужна. Поеду. Вы уж отзвонитесь её родителям, поди места себе не находят. Как мне лучше до аэропорта добраться?

Само собой, Москвы она совершенно не знала и, вероятно, была здесь впервые. Поэтому я постарался максимально подробно объяснить ей дорогу, куда и на чем добраться. Она же, поняв, что мои инструкции займут слишком много времени, да и вряд ли она их все запомнит, перебила меня:
– Да ладно, чей не немая я, спрошу у людей-то. Это я уж так спросила, приблизительно, – сказала она с простотой в голосе и уехала.
   
Я же, постояв ещё немного, поразмыслив обо всём, решил… ещё посидеть. Я не торопился уходить. Даже не знаю, почему. Может, оттого, что в глубине души всё же надеялся, что дождусь окончания операции и узнаю её исход. На улице уже стемнело. Я просидел в коридоре около часа и, не заметив, ничего меня интересующего, всё-таки собрался уходить. В конце коридора послышались крики медсестры, я ринулся туда. Но нет. Она говорила что-то по поводу других больных. Про девочку же я не услышал ни слова. И медленно побрел домой.

И вот я дома лежу на диване и отхожу от моего необычного и такого разного путешествия. Вспоминая всё от начала до конца, я не заметил, как время подошло к полуночи. Несмотря на то, что я уже дома, и командировка закончилась, во мне присутствовало ощущение некоей недосказанности. Вероятно, из-за неожиданной разлуки со стариком и той прекрасной сельской атмосферы. Меня оттуда словно выбросила какая-то сила и вернула в прежнюю реальность. И оттого на душе было неуютно.

Я позвонил Нестеровым и рассказал о нашей дороге в Москву, об операции и неопределенности в прогнозах врачей. Конечно, они очень переживали. Также пострадавшая мать девочки из-за сильных волнений на тот момент пока не полностью пришла в себя, хотя фактически она отделалась парой небольших ожогов. Они попросили меня навещать их дочь и следить за её состоянием, поскольку сами они смогут приехать только через неделю. Но, и не попросив они меня об этом, я всё равно стал бы ходить к ней.

Позвонил я и Максиму. По его голосу понял, что он очень напуган завтрашней предстоящей дорогой. Я, как мог, успокаивал его и посоветовал вспомнить в подробностях наш путь туда. Наказал также не стесняться и спрашивать дорогу у людей. Он слушал и что-то мычал в недоумении. Наверное, сегодня ночью он заснуть не сможет. На работу он прибудет не раньше, чем через пару дней. Надо предупредить Лисицына. Ах, да! Лисицын… Ему ведь через пару дней нужно предоставить интервью… Хотя что это за интервью? Ведь в мой блокнот записано только начало нашего диалога, поскольку дальше я услышал то, что с данным форматом совсем не вяжется. Да и блокнот я, собственно говоря, оставил у старика, как, впрочем, и все остальные свои вещи. Надеюсь, Максим их не забудет. Ладно, объясню всё как есть. И Лисицыну придется ждать ещё день или два. Я рисковал нарваться на конфликт с начальством.