Его Алмазом кличут. Глава 38. Подарок для Маши

К удивлению, Лисицын с большим пониманием отнесся к моему рассказу. Как заботливый отец двоих детей он не мог не проявить сострадания к девочке:
– Ну, ничего, Игорёк, ничего. Ладно, пара дней – не так много. Но ты навещай девочку-то, не бросай. На вот, купи ей игрушку какую-нибудь и фруктов, скажешь от дяди Серёжи, – заботливо наказал он, протягивая мне деньги.

Не стану лукавить, ещё находясь в Сибири, у старика, я думал, что очень изменился, что теперь я совсем другой. Что знаю о жизни гораздо больше, чем обычный среднестатистический человек. И даже был горд собой. Хотя моей заслуги в этом почти не было. Несколько раз я представлял, как после командировки вхожу в редакцию и смотрю на коллег другими, более умными глазами, смотрю свысока и ликую оттого, что они заметили перемены во мне. На самом деле так и было сегодня, с одной лишь разницей – перемен во мне никто не заметил, да что там перемен, некоторые не заметили и моего присутствия. Привалов, мой сосед по столу, как обычно, отпустил пару глупых шуточек в мой адрес. Теперь они казались мне ещё более глупыми. Но досадовать по поводу равнодушия коллег было некогда, я окунулся в работу.

День прошёл как одна минута. Я поспешил в больницу к девочке. Несмотря на рабочую суматоху, я всё же вспоминал о ней несколько раз. Она представлялась мне так же, как и вчера, в бессознательном состоянии. И я, понимая, что вряд ли мне сегодня удастся поговорить с ней, все же накупил целый пакет гостинцев и игрушек. Идя по улице мимо ярких витрин магазинов, на одной из них я увидел большую красивую куклу в пышном розовом платье и шляпе, и не смог не купить.

В больнице тоже была сумятица. Медицинский персонал бегал туда-сюда, на мои вопросы никто не отвечал. Из обрывков их фраз я понял, что в больницу только что доставили мужчину с сильнейшей травмой головы, потерявшего много крови, и операцию нужно было делать настолько срочно, что счет шёл на минуты. Чтобы найти врача, оперировавшего девочку, мне пришлось изрядно потрудиться, а затем долго ждать его в коридоре. Наконец, высокий мужчина вышел из приемного покоя и подошел ко мне.
– Здравствуйте! А как… – и тут я понял, что не знаю имени ребёнка, а ведь её документы были в моих руках! Но в такой стрессовой ситуации я не догадался заглянуть в них. Однако фамилию этой семьи запомнил и продолжил неуверенно, – как себя чувствует Нестерова?
– Не волнуйтесь, всё хорошо, – врач сразу понял, кого я имею в виду. – Следов на коже много, но теперь ей ничто не угрожает. Сейчас ей нужна реабилитация и покой. Пару недель полежит у нас, а там можно и дома долечиться. Вы к ней заглядывайте почаще, грустит она по родителям, плачет, – сказал врач.
– А она в сознании? – я обрадовался.
– Да, конечно. Ей уже значительно лучше.
– А денег сколько нужно?
– О, нет-нет. Случай не очень сложный, так что за государственный счет. А вы сходите к ней, она в 25-ой палате, – сказал он, улыбнувшись, похлопал меня по плечу и ушёл.

Я приоткрыл дверь в палату. Горел тусклый свет и две маленькие девочки листали большую книгу с красочными картинками, тихонько обсуждая нарисованных персонажей. Я постучался для вежливости, и они обе заинтересованно подняли глаза. Мою пострадавшую я сразу узнал, она же смотрела на меня недоуменно, не зная, кто я и к кому из них двоих пришёл. Пройдя в палату, я встал перед девочками и улыбнулся:
– Привет! – сказал я как можно ласковее и мягче, глядя моей подопечной прямо в глаза, – я Игорь.
Она по-прежнему меня не узнавала. Её подружка, поняла, что дядя пришел не к ней, и вернулась на свою кровать, давая нам возможность побеседовать.

Не зная, рассказывали ей врачи про случившееся или нет, я начал объяснять всё сам. Девочка слушала, молча, и её лицо становилось хмурым. Похоже, пожар она помнила смутно.
- Дядя, вы кто? – спросила она.
Я не знал, как рассказать ей, если предисторию она слушать не хотела.
– Как тебя зовут? – спросил я.
– Маша.
– Маша, а помнишь недавно я подходил к вашему дому и любовался синими цветами? Ты тогда предлагала мне нарвать букетик, помнишь? – я очень кстати вспомнил этот момент.
– Да… Мне мама говорила, что вы к дяде Алмазу в гости из самой Москвы приехали. Рипатёры…
Я рассмеялся.
– Ну, да. Только мы не репортёры, а журналисты, хотя… что-то общее есть. Ну, вот мы и познакомились. Держи! – я вручил ей куклу.

Её глаза! Мне показалось, они засияли всеми цветами радуги и заискрились. Удивление, радость и восторг! Именно в такой очередности менялось её лицо. Она даже не смогла сказать ни слова. Минут десять Маша просто держала куклу в руках и разглядывала её со всех сторон, гладила своей маленькой ладошкой платье и волосы, двигала руки и ноги. А потом спросила: «Это мне?» Я кивнул. Потом она продолжила рассматривать куклу и разговаривать с ней.
– А когда мама с папой за мной приедут? – неожиданно спросила она.
– Скоро, Маша, очень скоро. А пока я буду тебя навещать каждый день, ты не против?
– Хорошо, – грустно сказала она.