Возвращение алых парусов Глава 16 Новый год

Глава 16. Новый год

Праздничный ужин был накрыт в просторной гостиной, украшенной еловыми ветвями и свечами. Стол занимали бутылки шампанского, блюда из дичи, рыба, икра, пироги, сладости и фрукты.
За ужином обсуждали местные новости, обменивались воспоминаниями о прошедшем годе и делились планами на будущее. Софию Ивановну попросили рассказать о последних Петербургских новостях, и она поделилась слухами об огромном влиянии на царскую семью Григория Распутина.
– Главная причина доверия к Распутину со стороны императрицы Александры Фёдоровны заключается в том, что он помогает их сыну, наследнику престола Алексею, страдающему от несвертывания крови, – объяснила София Ивановна. – В моменты кризиса и обострения болезни Распутин, по мнению семьи, успокаивал больного и способствовал его выздоровлению. Этот дар принес ему неограниченное доверие со стороны императрицы, которая видит в нём не просто целителя, но и духовного наставника. Она считает Распутина посланником Божьим, что позволило ему получать доступ к решениям на самом высоком уровне.
– Болезнь несвертывания крови называется гемофилия, – сообщил доктор, – ее вылечить нельзя. Просто нужно соблюдать осторожность.
– Сохрани нас Бог от этого несчастья, – попросила мать Артура, – в моем роду такого нет. А что говорят в Петербурге о возможности новой войны?
– В газетах пишут, что война возможна. Германия борется за место под солнцем. Франция хочет вернуть территории, утраченные после войны с Пруссией. Россия и Австро-Венгрия соперничают за влияние среди славян на Балканах, а Россия стремится к контролю над черноморскими проливами.
– Я думаю, что мы не готовы к войне, – заметил Артур, – наши три броненосца "Кагул", "Ростислав" и "Адмирал Лазарев" вряд ли смогут противостоять в Черном море турецкой эскадре.
– Сохрани нас Бог от этого несчастья, – снова попросила мать Артура, а Ассоль добавила:
–  Хорошо, что Артур не военный.
– Да что вы, Софья Ивановна, войны не будет. Эти разговоры – лишь политические игры. Мы здесь, на берегу, вдали от всех этих интриг, и надеюсь, что мир продлится ещё долго. В любом случае, сюда война доберется не скоро, – предположил доктор, –  я не перестаю восхищаться нашими крымскими землями. Коктебель с каждым годом становится всё более привлекательным курортом для отдыха.
– Но развитие курорта не только приносит удобства, но и угрожает природе, – пожаловалась мать Артура, – уже начинают застраивать Карадаг! Как можно трогать такое чудо природы?
– Важно, чтобы развитие шло на пользу местным крестьянам, не только дачникам, – заметил доктор, – виноделие, например, может стать хорошим стимулом для местной экономики. Наш крымский виноград славится не хуже французского, и я недавно слышал, что планируется открытие новой винодельни. Это поможет местным найти работу. Говорят, что наши вина даже на международных выставках начинают занимать призовые места. Между прочим, ежедневная рюмка вина способствует долголетию! Так что, друзья, предлагаю поднять бокалы за Коктебель и за наше будущее!
Праздник завершился под звуки колокольчика, возвещавшего приход Нового года, за которым последовали тосты, пожелания счастья и благополучия.
После мороженого гости поднялись из-за стола.
Подъехала карета доктора. Ассоль с Артуром и София Ивановна вышли его провожать.
– Доктор, – попросила София Ивановна, – может, вы еще что-нибудь вспомните о моей дочери? Был у нее на шейке медальон?
– Не помню.
– Доктор, умоляю вас, вспомните!
– Медальон. Сейчас, сейчас… А вы знаете, медальон был, он мне мешал, я его снял и положил на столик. А когда она задышала, надел ей опять. Я знаю, по таким вещам иногда можно опознать ребенка и найти родителей.
– А вы заметили, что на медальоне выгравировано латинское изречение «Per aspera ad astra» – «Через тернии к звездам»?
– Мадам, вы слишком много от меня хотите, потом принесли раненного матроса, и мне было не до нее. Во всяком случае, уверяю вас, ваша дочь жива. Если бы был жив капитан Грэй, вы узнали бы больше. Минутку… ее, кажется, взял себе моряк. Да, моряк из Опасного. Он даже приходил ко мне советоваться, его жена из-за перенесенной в детстве болезни не могла иметь детей.
– Где это, Опасное, – сразу спросила София Ивановна, – я немедленно туда съезжу. Значит, моя дочь жива! Доктор, вы придали смысл моей жизни! 
– Это небольшой поселок на другой стороне Керченского пролива, недалеко от Тамани. Сейчас это не реально, начались зимние шторма, – объяснил Артур, – а когда потеплеет, приезжайте в мае, я сам вас туда отвезу.
– Как жалко, что мы это не узнали раньше, – спохватилась Ассоль, – а ведь мы были там рядом.

Когда все стали расходиться по своим комнатам, Ассоль шепнула Артуру:
– Ты иди, ложись, а я на минутку загляну к Софии Ивановне, она очень нервничает. Захвачу с собой бутылочку валерьянки.
София Ивановна еще не ложилась. Она стояла у окна, наблюдая, как кружатся снежинки.
– София Ивановна, я принесла вам валерьянку, несколько капель вас успокоят, вы столько лет ждали вестей о вашей дочке, осталось недолго. Я уверена, что ваша дочь найдется.
– Спасибо за добрые слова. Я разговариваю с ней каждый день, и это дает мне силы. Ассоль, я наблюдала за тобой и видела, как тебе тяжело из-за того, что тебя не принимает мать Артура.
Ассоль опускает глаза, стараясь скрыть своё волнение.
– Да, она считает меня недостойной своего сына. Всё время напоминает о том, что я из простого народа.
София Ивановна берёт её за руку, смотрит прямо в глаза:
– Не знаю, стоит ли тебе это рассказывать. Хорошо, слушай. В Петербурге, на Каменноостровском проспекте, есть очень популярный сад «Аквариум». Там стоит двухэтажное здание со стеклянной крышей. Небольшой красивый вестибюль, буфетная, столовая и кабинеты с обилием лепнины и позолоты. На нижнем этаже находится аквариум, в котором можно увидеть все, от невской корюшки до огромных стерлядей и осетров. В верхнем помещении большой зал, где на сцене выступают гимнасты и фокусники, маги и чародеи. После двенадцати остаются любители канкана. Ты знаешь, что такое канкан?
– Танец.
– Ах, моя дорогая Ассоль, канкан не просто танец. Это целый вихрь ног, юбок и энергии! В Париже его танцуют в знаменитых кабаре, таких как Мулен Руж. Женщины, танцуя канкан, поднимают свои пышные юбки так высоко, что многие считали это вызовом обществу. Помню, как в молодости я впервые увидела этот танец. Особенно тогда выделялась красивая танцовщица, днем она продавала цветы, а вечером на сцене в саду «Аквариум» лихо отплясывала канкан. Согласно правилам, она не имела права уходить до закрытия кабаре, и не должна была отказываться от приглашения поужинать с клиентом, не только в общем зале, но и в отдельном кабинете. А приглашали ее в отдельный кабинет богатые поклонники, пока всех не отвадил молодой красавец капитан. Да, это была красивая пара. Потом она исчезла, и он больше не появлялся. По слухам она расторгла контракт, и он заплатил большую неустойку. К чему я тебе все это рассказываю, ты не догадалась?
– Пока нет.
– Красивой танцовщицей была мать твоего мужа. Я ее узнала. Так что её прошлое не так уж безупречно, как она хочет, чтобы казалось.
Ассоль удивлена, и сбита с толку. Это неожиданное откровение вызывает у неё смешанные чувства – от облегчения до негодования. Может ли это быть? А записка в книге «Война и мир»? Значит, это все – правда.
– Почему она так поступает, если сама из простого сословия?
– Возможно, она боится, что её прошлое раскроется. Что кто-то узнает о её прежней жизни, о канкане, – отвечает София Ивановна. – И, возможно, именно поэтому она так агрессивно защищает свою новую "аристократическую" маску.
Ассоль некоторое время молчит, обдумывая услышанное.
Когда она вернулась, Артур спросил:
– Ну как она?
– В порядке.
– А чего так долго.
– Ну… я ей накапала валерьянку.
– Опять ты что-то не договариваешь, о чем вы говорили?
– У женщин есть свои секреты. Лучше расскажи, как ты встречал ушедший  год.
– Примерно так же, как и сегодня. Только вместо тебя рядом сидела…
– Твоя невеста.
– Да, она. Ее выбрала для меня мама. Наши семьи дружили, и я с ней был знаком с детства. Однако я был погружен в свои мысли, словно находился в другой реальности. Все вокруг казалось пустым, не приносящим радости. Я чувствовал, что эта жизнь – не та, к которой я стремился. В моем сердце жила тоска по чему-то подлинному, по приключениям и свободе, которых я не мог найти среди золотых стен и искусственных улыбок. Когда часы пробили полночь, я поднял бокал шампанского, но мои мысли были далеко, возможно, уже устремлены к неизвестному побережью, где я встречу тебя. А как ты встречала прошлый Новый год? Ты уже знала, что мы встретимся?
–  Мы с отцом затопили печь, и я приготовила ужин: рыбу, картошку и испекла хлеб. Никаких особенных украшений, только веточки ели, принесенные из леса. Я представляла себе, как в далеком мире живут люди и отмечают Новый год иначе – женщины в бальных платьях, с музыкой и танцами, с подарками. В глубине души я верила, что меня ждет необычайное будущее. Представляла себе алые паруса, как они вздымаются над горизонтом, отражая закатные лучи солнца.
Когда часы пробили полночь, я загадала желание: в новом году случится что-то необыкновенное, что изменит мою жизнь. И я встретила тебя!
– А все-таки, о чем вы говорили c твоей новой знакомой?
– Артур, уже поздно, и я засыпаю. Давай отложим этот разговор.
Она решила не рассказывать услышанное Артуру. Она понимает, что Артур искренне любит свою мать и не хочет его ранить. Тем более, что его мать – важный человек в его жизни, и, разоблачив её, она могла бы разрушить их  отношения. Артур был бы огорчён и, возможно, разочарован в своей матери, если бы узнал правду.
Так мать осталась для него такой, какой он её знает – графиней Грэй.