Выпускной

Физико-математический лицей Москвы, при достаточно известном Университете. В меру престижный (в двадцатке по рейтингу).  Дети туда поступают в 14 лет после 7 класса и учатся 4 года до окончания. Принимают в лицей по результатам сдачи вступительных экзаменов по математике и физике. Перспектива - поступление в тот самый Университет или аналогичные. Лицей гордится тем, что даёт хорошее общее образование, независимо от выбора профиля в будущем. В общем, учебное заведение – весьма достойное.

Как правило, в группах преобладают мальчики, - это ожидаемо для физмат лицея. Девочек меньше, они все на виду. Мамы мальчиков весьма активны. Именно поэтому они – в родительском комитете. Зачем они лезут в администрирование? Ответ напрашивается сам, - не очень верят в своих детей. Особенно не верят в чужих умных девочек в физике-математике.

Маша попала в этот физмат лицей случайно. Жила себе жила, заканчивала Школу Искусств по классу фортепиано, 6 лет занималась карате. А потом вдруг полюбила математику-физику. Неожиданно. Сказала: «Хочу там учиться!». Родители согласились: «Дерзай». Пробные экзамены Маша провалила, - она не ходила на подготовительные курсы, в отличие от остальных поступающих, не занималась с репетиторами. До основных экзаменов оставалось немногим больше 2-х месяцев. Маша засела за занятия, часами в ноутбуке рыла информацию, решала задачи повышенной сложности. И, о чудо, поступила. Она была счастлива, родители гордились. Маше приходилось тяжело, особенно первое время, математик даже сказал на родительском собрании, что девочка, наверное, гуманитарий. Узнав об этом, Маша хитро усмехнулась и ещё больше стала заниматься. Уже через год у неё списывали математику и физику (гуманитарные предметы у неё списывали с первых дней).

Маша – поздний ребёнок. Сестра – не поколение старше. Машу любили, но старались не грузить излишней родительской заботой. Не баловали особенно, но мнение уважали. У неё была татарская фамилия и необычная внешность. Красавицей, наверное, не назовёшь. Рост – чуть более полутора метров, густые длинные каштановые волосы, ослепительно белая кожа, правильные черты лица и миндалевидные глаза.  Напоминала персонажей из японских «анимэшек».  Внешность яркая и запоминающаяся. Поклонников много. Интересная особенность – к ней всегда тянулись неординарные и одарённые люди, она их понимала и умела дружить. Посредственности же предпочитали держаться в стороне. Так прошло почти 4 года. Маша вполне успевала в учёбе, принимала активное участие во всяких мероприятиях, занималась в театральной студии, была старостой класса с непререкаемым авторитетом.

К выпускному родители начали готовиться заблаговременно, ещё зимой. Выбрали место проведения банкета (кафе на территории историко-архитектурного комплекса), посчитали гостей, назвали сумму, частично оплатили. Далее началось обсуждение деталей. Вопрос встал об алкоголе. Часть родителей считала, что дети уже совершеннолетние, имеют право на бокал шампанского или лёгкий коктейль. Другая часть была категорически против. Галина Перовская сказала, что её сыну нет 18-ти, он очень одарённый и пошёл в школу на год раньше. Нина Сидорова (женщина, воспитывающая сына одна) заявила, что в их семье алкоголь под запретом, они православные и очень верующие. Нонна Альбертовна (одинокая дама с литовской фамилией, в возрасте) переживала за своего Вову по причине его здоровья, но предпочитала об этом публично не заявлять. Им предложили быть на банкете вместе со своими детьми и приглядывать за ними. Выяснилось, что они и так панируют там быть, но не хотят, чтобы их мальчики почувствовали себя чего-то лишенными в сравнении с остальными. Машина мама Елена посчитала, что это не справедливо по отношению к большинству детей и так об этом и заявила.  Неожиданно завелась Сидорова:

- Вы поощряете алкоголизм!

- Нет, нисколько. Просто ребята взрослые, у них впереди взрослая жизнь, в которой они могут себе позволить бокал шампанского.

- Я так и знала! У самой дочь алкоголичка, хотите всех такими сделать!

- С чего Вы взяли, что Маша алкоголичка?

- Все об этом знают.

- Кроме меня, наверное.

- Да, все знают. Просто Вам не говорят. Мало того, что сама пьет, еще и на уроки приносит спиртное и спаивает одноклассников.

- Откуда Вы взяли эту чушь?

- Мой сын мне сказал по секрету. А он мне никогда не врет.

- У Вас время до конца дня, чтобы оказаться от своих слов и извиниться. Иначе завтра встречаемся у директора лицея. Пригласим педагогов, классного руководителя, мою дочь и Вашего сына. Я буду писать исковое заявление о клевете.

- Делайте, что хотите.

Елена была возмущена до предела. Это была чудовищная ложь. Во-первых, дочь была под контролем. Лена работала дома, поэтому всегда видела, как Маша возвращается из лицея. Во-вторых, у Маши не было лишних денег на спиртное, ей выдавалась достаточно скромная сумма на неделю. В-третьих, Маша всегда рассказывала за ужином, как прошел день, что нового и т.д. Сегодня Маша болела и лежала в своей комнате с температурой. Елена долго думала, нужно ли ставить ее в известность, но решила, что нужно. Пошла к Маша в комнату и дала прочитать переписку. Глаза дочери округлились, лицо покраснело, полились слёзы.

- Мам, ну ты же знаешь, что это неправда.

- Знаю. Но нужно что-то делать.

- Сволочи! Ненавижу!

Маша рыдала. Елена обнимала её, гладила по голове и вспоминала. В юности она тоже была красавицей, умницей и отличницей. Также, имея служебную собаку, входила в совет клуба служебного собаководства при ДОСААФ. В совете клуба состояла пожилая дама. Собаки у неё не было, мужа и детей тоже, зато она по линии ДОСААФ вела патриотическую работу с подростками и возглавляла туристическую секцию в районном клубе. Звали даму Зинаида Сергеевна. Водила в походы трудных подростков, курила Беломор, характер имела железный, всегда была уверена в своей правоте. Вот с этой дамой у Лены случился конфликт.  На совете клуба обсуждался вопрос о спекуляции щенками. У Ольги Савельевой была собака породы колли (шотландская овчарка), по тем временам – редкость. А из Афганистана вернулся муж – лежачий инвалид. Рос маленький сын, Ольга крутилась, как могла.  Цены на щенков устанавливал клуб, на её щенков установили цену 55 рублей. Но продавать она решила по 80. Покупатели не обижались, недавно по телевизору закончился сериал «Лэсси», после которого все буквально влюбились в эту породу. От желающих приобрести щенка не было отбоя, образовалась очередь на год вперёд. Как позже выяснилось, Зинаида Сергеевна тоже захотела щенка колли, начала узнавать у покупателей, сколько они платили. Когда узнала правду, возмутилась и оповестила руководство и совет клуба о спекуляции. Все всё понимали, сочувствовали Ольге, руководство готово было закрыть глаза, но только не Зинаида Сергеевна. Она заявила, что будет бороться с наглой спекулянткой, собрала совет клуба, внесла предложение выгнать Ольгу из членов клуба.  Это означало, что документов на щенков клуб не выдаст. Поставили вопрос на голосование, Лена проголосовала против, как и ещё несколько человек. Решение не прошло. Зинаида Сергеевна выдала гневную речь, предложила подумать хорошо и переголосовать. Молодёжь отказалась. Взгляд разгневанной Зинаиды Сергеевны остановился на Лене:

- Ты тоже спекулянтка?

- Нет.

- Почему тогда ты против того, чтобы наказывать спекулянтов? Тебе не стыдно?

- Нет.

- А я тебя знаю, ты в моём районе живёшь. Ты пожалеешь. Я к директору твоей школы пойду, пусть проведёт с тобой воспитательную работу.

- Пожалуйста.

Лена не могла сдержать улыбку, она отлично училась, была комсоргом класса, занималась музыкой и гимнастикой, - её репутация в школе была почти безупречна.

Зинаида Сергеевна не простила Лене той ироничной улыбки. В школе ничего не изменилось. Но, когда через неделю Лена позвонила приятельнице по музыкальной школе, мама Ирины категорически отказалась звать ту к телефону и строго предложила Лене больше не звонить, так как Ирине запрещено общаться с Леной. Когда та же история повторилась ещё с несколькими знакомыми, Лена решила прояснить, в чём дело. В музыкальной школе девочки ей сказали по секрету, что их родителям звонила Зинаида Сергеевна и рассказывала, что Лена – «волк в овечьей шкуре», ворует в школьной раздевалке деньги из карманов и вообще ведёт порочную жизнь. Стоит заметить, что Зинаида Сергеевна звонила только тем, чьи дети не учились в одной общеобразовательной школе вместе с Леной.  Зинаида Сергеевна всего лишь предостерегала. Но город небольшой, пошли слухи. Сначала Лена не обращала внимания, но как-то мама принесла эту сплетню с работы и задала вопрос:

- Как же так? Почему?

Пришлось рассказать всё, как есть. Мама жутко расстроилась:

- Вот зачем ты с той Зинаидой связалась? Она известная сплетница. Теперь позора не оберёшься.

- В моей школе всё нормально. Наверное, она к директрисе ходила, ей не поверили. Решила окольными путями. Мне обидно, конечно, но не могу ничего поделать.

- Сходи к ней, поговори, извинись.

- Мне не за что извиняться.

- Ну вот теперь будут на тебя пальцем показывать, у меня за спиной шушукаться.

Мама накручивала себя всё больше, и к папиному приходу с работы уже распереживалась до предела. Узнав причину нашего с мамой расстройства, отец потребовал от меня подробного отчёта.  Выслушав, разозлился:

- Почему ты раньше молчала? Знаешь, где она живёт?

- Да.

Он переоделся, надел трудовые награды и сказал:

- Пошли.

Пока шли к дому Зинаиды, отец задал ещё несколько вопросов. Пришли, поднялись на 3 этаж, позвонили в дверь однокомнатной квартиры. Открыла Зинаида Сергеевна, какая-то не очень опрятная и, похоже, не очень трезвая. Её взгляд по мере узнавания Лены становился растерянным и злым. Посмотрев на папу Лены, Зинаида Сергеевна сказала:

- Минуту.

Дверь закрылась.  Через минут 10 дверь опять открылась. На пороге стояла Зинаида Сергеевна, причёсанная, с накрашенными губами, в белой блузке и чёрном парадном сарафане с орденами и медалями. На лице была строгость и решительность.

- Что Вы хотите?

- Поговорить.

- О чём?

- Думаю, Вы догадываетесь, о чём.

- Хорошо, проходите, только один. При девочке я разговаривать не буду.

Папа улыбнулся:

- Ладно. Дочь, подожди тут.

Лена села на ступеньку и стала ждать. Где-то через полчаса отец вышел, за ним злая и вся красная Зинаида Сергеевна. Она посмотрела на Лену и, будто через силу, произнесла:

- Извини. Я ошиблась. Перепутала тебя с другой девочкой.

По дороге домой Лена, сгорая от любопытства, начала разговор:

- Что ты ей сказал?

- Неважно. Ты свои извинения получила. Всё.

- Но папа! Она говорит, что перепутала меня с другой девочкой. Она врёт!

- Знаю. Но ты пойми, дочь, ей нужно как-то сохранить лицо. Именно поэтому она и отказалась при тебе разговаривать. Но мне она обещала, что обзвонит всех, с кем тебя обсуждала, и скажет, что перепутала тебя с другой девочкой.

- Бедная «другая девочка»!

- Да уж…

Прошло много лет, но Лена всегда помнила поступок отца и была ему благодарна. Как больно и обидно, когда на тебя клевещут без причины и повода, особенно в юном возрасте. И как тяжело без поддержки взрослых с этим бороться.

Маша плакала. Лена, погладив её по голове, сказала: «Не переживай, всё будет хорошо!» и вышла из комнаты. Первый телефонный звонок был классной руководительнице. Изложив ситуацию, Елена поинтересовалась мнением учителя по поводу её дочери. Та изумлённо сказала, что первый раз слышит что-либо подобное в адрес Маши. Наоборот, Маша – одна из лучших учениц, староста. Никаких предосудительных поступков за ней не замечено, это могут подтвердить все педагоги. Если действительно необходимо, она поможет организовать встречу всех сторон и педагогов у директора, но надеется, что кое-кто одумается.

Через 3 часа Нина Сидорова одумалась, вышла на связь и выдала следующее:

- Сын вернулся с учёбы, у нас состоялся откровенный разговор. Ничего плохого он про Машу сказать не может.  Извините.

- Да Вы что? Если Игнат ничего такого не говорил, то Вы сами это выдумали? Зачем?

- Я перепутала Машу с другой девочкой. Ещё раз извините.

После этого Сидорова тщательно удалила свои комментарии из родительского чата. Маша сказала:

- Бедная «другая девочка»! Но на выпускной я всё равно не пойду.

После болезни, явившись на занятия, Маша заявила, что не пойдет на банкет в честь выпускного и попробует перевестись в другой лицей. Её начали отговаривать. Учиться и так оставалось всего ничего, переводиться куда-то – бессмысленно. Одноклассники, узнав причину, собирались устроить Игнату «тёмную», но тут уже Маша была против. Кончилось тем, что он просто попал в «игнор». И раньше с Сидоровым мало общались, а теперь ещё и иронизировали над любой его попыткой пообщаться: «Иди, мамочке это расскажи «в откровенном разговоре»… А она всем передаст»

Дальше сдавали ЕГЭ, проекты в универе. Настал выпускной. На торжественной части директор всех поздравил. Приглашённые снимали всё, - и поздравления, и вручение аттестатов, и награждение. По окончании официальной части родители забрали Машу и её друзей, отвезли на уютную лесную поляну в Подмосковье, недалеко от реки, выгрузили палатку, еду, мангал, замаринованный шашлык и немного вина. Сказали: «Если что, мы на связи, завтра приедем. Празднуйте!», и исчезли. Никто не упал в костёр, не свалился в реку, не напился. Была отличная погода, звёзды, воспоминания о лицее, песни под гитару.

В банкетном зале тоже праздновалось неплохо, как говорят. Приглашённые аниматоры, конкурсы, танцы, веселье. Но не без происшествий. Андрей Перовский с приятелем из параллельного класса протащили бутылку водки и где-то в тайном месте её уговорили.  Вова (сын Нонны Альбертовны) очень хотел составить им компанию, но был отвергнут со словами: «У тебя здоровье плохое, говорят. И мама твоя расстроится. Иди отсюда.» Тогда Вова достал из кармана какие-то таблетки, закинул себе в рот и стал очень весёлым. Мама Паши Егорова принесла в сумке 2 бутылки виски, угостила мам, понемногу наливала детям, которых считала адекватными. Игнат Сидоров сидел рядом с мамой и скучал. Напрасно Нина пыталась расшевелить его, призывая поучаствовать в конкурсах или пригласить какую-нибудь девочку на танец. Он отказывался, чувствуя, что его жизнь так и пройдёт рядом с мамой, которая всегда знает, как для него лучше. Игнат не собирался идти в Университет, где профильные предметы – физика и математика, он был слаб в этих дисциплинах. По совету мамы он собирался в архитектурный. У него не сохранилось связей с одноклассниками, в лицее у него не было друзей.

Под утро банкет закончился. Все были навеселе, кто чуть-чуть, кто всерьёз. Кто-то поссорился, кто-то почти подрался, кто-то всё пытался упасть в пруд. Заботливые мамы разобрали своих чад и бережно доставили домой. Игнат был трезв, он устал и дал себе слово больше не вести с мамой задушевных бесед. А перед глазами стояло яркое улыбающееся лицо Маши, которой не было на банкете, которую он оболгал (не специально, лишь ради самоутверждения перед мамой). Как хорошо, что он её никогда больше не увидит!