Денисово болото

Солнце припекало, очень жарко было, от долгой ходьбы гудели ноги.
  Впереди был незнакомый, вековой, сумеречный ельник, далее начинался сосняк.
 За сосняком начиналась болотная глухомань. Корабельные сосны, поваленные ветром, бурей, лежали вразброс друг на друге. Нога тонула в седом длинном мху.
На Денисовом болоте было тихо и пустынно. И тишина стояла гулкая, сухая, тревожная, от болота тянуло  сыростью, холодком. Местами влажные моховые кочки были густо обкиданы бардовыми россыпями созревшей брусники и краснобокой клюквой.
  Болото шло широкой неровной полосой. Болото топкое, глухое, марь кругом.
В противоположной стороне от болота сквозь шеренгу корабельных сосен виднелась тёмная гладь озерца Черныш. Чёрное торфяное зеркало воды завораживало глаза. Левый берег щетинился кустами корявого ивняка, силуэты береговых стволов сосен спокойно отражались в заводи. Высокие жёлтые полосы лютиков, отделяли, окантовывали края болота.
У самой воды  бегал крохотный куличёк и тихонько попискивал. С береговой сосны на корявую ель, прыгнула белка, как солнечное пятно. сУетились на берегу муравьи в муравейнике. Невидимый тетерев где - то бормотал в болотной глуши, слышалось далеко. Мохнатые комары  не давали покоя, вились сплошной стеной. Лишь впереди меня на ветке багульника примостилась, покачиваясь из стороны в сторону, сизоворонка, опасливо поглядывая по сторона своими чёрными глазками. Быстро махая крыльями пролетела к лесу выпь и опять глухая тишина.
 Лес казался, тихим, дремучим, диким, необжитым людьми. Окрест, насколько хватало глаз, одна болотная глушь, глухомань.
Полуденный зной конца августа постепенно сменился прохладой наступающего вечера.
 Постепенно стали золотиться вершины береговых сосен. Разгорался закат.