Кровь на кимоно. Глава 2

В отеле его встретила почтительная тишина. Номер на десятом этаже открывал панораму города, раскинувшегося до самого горизонта, словно россыпь драгоценных камней на черном бархате. Сон не шел. Гарри вышел на балкон, ни ветерка, ночной бриз едва шевелил волосы. Он смотрел на это безбрежное море огней и чувствовал себя песчинкой в океане свете. Но даже здесь, на головокружительной высоте, его не покидало ощущение, что он под прицелом. Кто они, эти люди в аэропорту? Зачем следят? Всю жизнь он был охотником, загонял преступников в угол. Теперь он сам стал добычей?

Город за окном только начинал просыпаться, окутанный нежным предрассветным светом. Гарри несколько минут лежал неподвижно, пытаясь осознать, где находится. В памяти всплыли обрывки последних дней: долгий перелет, аэропорт, преследователи, такси, скользящее по залитым огнями улицам, и, наконец, мягкая кровать в этом незнакомом, но таком комфортном номере.

Он подошел к окну и раздвинул шторы. Перед ним открылся захватывающий вид на Токио. Небоскребы уходили ввысь, их зеркальные поверхности отражали первые лучи солнца. Под ними раскинулся лабиринт улиц, уже наполняющийся первыми машинами и спешащими людьми. Этот город, такой огромный и незнакомый, одновременно завораживал и немного пугал.

— Что ж, Гарри, — прошептал он сам себе, — приключения продолжаются.

Он принял душ, приводя себя в порядок, выбрал свежую одежду. Достал из рюкзака блокнот, в котором были записаны его первые шаги в Токио.
— Начнем, пожалуй, с еды.
Он спустился в лобби и направился к стойке регистрации, чтобы узнать, где можно позавтракать и как лучше добраться до центра города. Улыбчивая сотрудница отеля с готовностью объяснила ему все детали, вручив карту Токио.

Его ждал визит вежливости в редакцию «Токийского вестника», встреча с местными репортерами, знакомство с материалами полиции. Могут подождать. Происшествия случаются каждый день и каждый час. Серия убийств была странной, да. Жертвы — влиятельные бизнесмены, коррумпированные политики, якудза. Люди, чья репутация была далеко не безупречной. И на теле каждой жертвы был оставлен один и тот же символ — словно ножом вырезанный иероглиф ";;" (Тэнбацу), что означало «небесная кара».

Кто стоит за этим? Обычный маньяк? Конкурирующая преступная группировка? Или нечто иное? В криминальных кругах ходили слухи о Жнеце. Фигура почти мифическая. Чистильщик, избавляющий мир от тех, кого не мог достать закон. Гарри никогда не сталкивался с ним лицом к лицу, но слышал о Тени, появлявшейся то тут, то там, каравший за семь смертных грехов: гордыню, жадность, гнев, зависть, похоть, чревоугодие и уныние. Неужели он добрался до Токио?

Взгляд Гарри блуждал по городским огням, и внезапно из памяти всплыл образ из прошлого. Образ Мисаки. Они были здесь вместе много лет назад во время секретной операции, такой запутанной и опасной, что воспоминания о ней до сих пор отдавались фантомной болью. Ее смех, блеск ее темных глубоких глаз, прикосновение ее прохладной руки. Они расстались так же быстро, как и сошлись. Долг, опасность, жизнь на кону — удел агентов под прикрытием. Классика жанра. Жива ли она? Помнит ли его? Найти ее было еще одной, негласной, причиной его приезда, почему он не отказался от командировки.

На ресепшн у дежурного сотрудника службы приема и размещения Гарри расплатился за ночь. По понятным причинам он не намеревался здесь оставаться надолго: всего лишь перевалочный пункт, переночевать. Место было засвечено. Токио принял его в свои объятия — цепкие и душные. Спертый, влажный воздух токийского лета ударил в лицо Гарри, едва он вышел из кондиционированной прохлады отеля. Это было не то ласковое тепло, которое он помнил, а тяжелое, давящее облако, пропитанное запахами незнакомой еды, выхлопных газов и миллионной толпы. Он закинул на плечо сумку, поправил воротник рубашки, уже ставший липким, и зорким взглядом бывшего детектива (бывших детективов не бывает!) окинул пеструю городскую суету.

Утром Токио предстал в ином свете. Солнце играло на стеклах небоскребов, улицы были полны спешащих клерков, школьниц в матросках с эксклюзивными рюкзаками за плечами и туристов с камерами. Гарри, стараясь выглядеть одним из них, зашел в небольшой магазинчик в районе Гиндзы, купил бутылку воды. Он был предельно осторожен, всматривался в отражения в витринах, но вчерашних преследователей видно не было. И как сглазил: тут же их заметил. Он перекинул через плечо дорожную сумку, инстинктивно расправляя плечи, как перед неминуемой дракой, и окинул возникшую перед ним сцену взглядом, который за годы работы в полиции научился отделять зерна от плевел. Не те же самые, что в прошлый раз, но типаж был до боли знакомым. Двое в неприметных темных костюмах, с незапоминающимися лицами. Они не искали кого-то, они ждали. Его. Двое с напряженным выражением на лицах и в плохо сидящих костюмах. Они не держали табличек с именами. Они смотрели в его сторону.

Старые инстинкты сработали мгновенно. Гарри нырнул в поток людей. Он не стал оглядываться, но чувствовал их присутствие спиной, как барометр чувствует приближение шторма, как чувствовал когда-то холодное дуло пистолета, мысленно прокручивая на ходу варианты. Задание лондонского редактора, на первый взгляд, было рутинным для журналиста его калибра: серия статей о таинственных убийствах в японской столице. Но кто-то явно не хотел, чтобы он совал свой нос в это дело.

Гарри использовал толпу как прикрытие. Он затерялся в лабиринте пешеходных переходов, несколько раз менял направление, пока не уверился, что оторвался. Вместо того чтобы сразу ехать в отель «Парк Хаятт», где его ждал забронированный еще в Лондоне номер, он решил пройтись. Ему нужно было почувствовать город, его ритм, его дыхание. Синдзюку ошеломлял. Неоновые вывески взмывали ввысь, отражаясь в плавящемся асфальте, создавая футуристический пейзаж. Он бродил по узким улочкам Омоидэ-ёкотё, где из крошечных якитори-баров валил дым и раздавался смех, контрастируя с безмолвными небоскребами, царапавшими небо.

Чувство голода (еще не завтракал) привело его в неприметный ресторанчик в ближайшем переулке. Низкая деревянная дверь, синие занавески-норэн с иероглифами. Внутри – длинная стойка из светлого дерева, за которой пожилой мастер в белом колпаке виртуозно справлялся с ножами, сковородками и котлами одновременно. Пахло соевым соусом, имбирем и чем-то еще, пряным и уютным. Гарри сел за стойку. Посетителей было немного: двое офисных работников, сосредоточенно поглощавших свой рамен (популярный в Японии суп с лапшой, заправленный мясом, овощами, грибами, сыром, маринованными яйцами) и пожилая пара, тихо беседовавшая за маленьким столиком.

Он заказал тэндон — чашу риса с горкой из свежайших, обжаренных в легчайшем кляре морепродуктов и овощей. Креветки, баклажан, корень лотоса, тыква. К нему подали мисо-суп и маленькую пиалу с маринованными овощами. Это была простая, но идеальная для удовлетворения аппетита еда. Гарри ел не спеша, наблюдая за отточенными виртуозными движениями повара, прислушиваясь к голосам снаружи. Здесь, в этом островке спокойствия посреди бурлящего мегаполиса, он на мгновение позволил себе расслабиться.

Мысль о задании не отпускала. Кто-то убирает фигуры с шахматной доски жизни. Жнец? Или кто-то, кто хочет казаться Жнецом, его дублером? И символы на телах жертв... «Небесная кара». Слишком театрально, слишком прямолинейно. Настоящий профессионал не стал бы оставлять после себя таких кричащих улик.

Гарри доел свой то ли завтрак, то ли обед, поблагодарил повара и вышел на улицу. Визит в «Токийский вестник», знакомство с полицейскими отчетами, посещение морга и прочее, что будет ему дозволено как иностранцу, придется отложить. Главной проблемой лично для него оставалось выживание (или вживание?) в чужой среде. И еще — постараться найти Мисаки Ито. Он должен увидеть ее снова. Гарри осмотрелся и решительно шагнул в неизвестность. Он был готов. Что приготовил для него город тайн и призраков прошлого?

Он спустился в лабиринт метро. Несколько пересадок на разных линиях, короткие перебежки по гудящим переходам. Ему нужно было время, чтобы раствориться, почувствовать пульс города, прежде чем запиреть себя в стеклянной башне отеля. Он бродил по улочкам Акихабары, где свет от вывесок с аниме-персонажами создавал причудливую, ирреальную атмосферу, а затем свернул в тихий район Канда, где старые книжные магазины дремали в тени современных зданий.

Номер в отеле «Парк Хаятт» встретил его безмолвным спокойствием и панорамным видом, от которого перехватывало дыхание. Город лежал у его ног, гигантский, пульсирующий организм, пронизанный венами автострад и артериями неоновых рек. Но эта высота не дарила чувства безопасности, наоборот — она делала его идеальной мишенью. Беспокойство, как яд, растекалось по артериям.

Гарри вышел на балкон. Кто он теперь? Охотник или жертва? Всю жизнь он расставлял ловушки, а теперь сам угодил в капкан, расставленный невидимым врагом. Он мысленно перебирал детали дела. Все жертвы — крупные публичные фигуры: финансист, замешанный в махинациях, политик, уличенный во взяточничестве, глава строительной компании с сомнительными связями. Все они были грешниками в мире больших денег и власти. И на теле каждого был искусно изображен иероглиф ";;" — «Небесная кара».

Жнец. Он слышал этот термин или, скорее, кличку в разных частях света. В Колумбии, где исчезали наркобароны. В Риме, где находили мертвыми продажных чиновников. Легенда о чистильщике, который взял на себя роль одновременно судьи и палача, избавляя мир от воплощений в людях семи смертных грехов. Гордыня, жадность, похоть, гнев... Каждая из токийских жертв идеально вписывалась в этот список. Но было ли это делом рук мифического Жнеца или кто-то умело имитировал его почерк, сводя личные счеты? Его подражатель?

Взгляд зацепился за далекие огни района Аояма. И память включилась, как старый кинопроектор, перелистывая кадры хроники. Он и Мисаки. Он и Красивый цветок. Она и впрямь была красива, как может быть красива японка. Они сидели в маленьком джаз-баре именно там, в Аояме. Она смеялась, откинув со лба прядь иссиня-черных волос, и рассказывала ему старую японскую легенду о лисах-оборотнях. Ее пальцы легко касались его руки. Это было до того, как их секретная операция пошла наперекосяк, до того, как им пришлось расстаться без прощального поцелуя, растворившись в толпе, чтобы спасти друг другу жизнь. Жива ли она? Помнит ли она тот вечер, тот смех, ту почти осязаемую надежду на будущее, которое так и не наступило? Найти ее было не просто желанием — это стало для него назойливой мыслью. Она была ключом к его собственному прошлому, якорем в этом городе призраков.

Гарри переоделся, стараясь выглядеть как обычный турист. Вышел из отеля. Он осторожно двигался по улицам, но не прятался. Он шел через знаменитый перекресток Сибуя, где в часы пик тысячи людей одновременно пересекают дорогу, создавая сиюминутный хаос, в котором так легко затеряться. Здесь, в этом человеческом муравейнике, он, как и все, чувствовал себя одновременно и невидимым, и уязвимым.

Время близилось к файв-о-клок, традиционному британскому пятичасовому чаепитию. Желание перекусить привело его в тихий переулок недалеко от станции метро. За синими шторками-норэн скрывался крошечный ресторанчик, как следовало из рекламного слогана, специализирующийся на угре, — унаги-я. Внутри — всего несколько мест у лакированной стойки и пара столиков. Пахло сладковатым соусом кабаяки и приятным дымком от древесных углей. Пожилой мастер, чье лицо было похоже на старую пиратскую карту острова сокровищ, молчаливо и сосредоточенно укладывал куски жареного угря на подушечку из риса.

Гарри заказал унадон. Ему принесли лакированную коробочку, открыв которую, он увидел идеально приготовленного, блестящего угря на белоснежном рисе. К блюду подали прозрачный бульон с крошечным грибом и горстку маринованного дайкона. Он ел медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Эту простую, веками отточенную церемонию отличала медитативная гармония. Он наблюдал за другими посетителями: молодой парой, которая делила одну порцию на двоих, и стариком в очках, который читал газету, изредка отправляя в рот кусочек угря. Никто не обращал на него внимания.

Именно здесь, в этой тишине, к нему пришла ясность. Символ на телах — «Небесная кара». Это была постановка. Вызов обществу и властям. Жнец, если он существует, — это призрак, тень. Он не оставляет визитных карточек. Тот, кто совершал эти убийства, хотел быть неуловимым, бестелесным, духом, Тьмой, наконец. Создавая легенду, отвлекая внимание от истинных мотивов, распространяя слухи и управляя ими из-за кулис.

Гарри расплатился, благодарно поклонился старому мастеру. Выйдя на улицу, он уже знал свой следующий шаг. «Токийский вестник» и отчеты полиции подождут. Сначала он должен найти Мисаки. Она работала тогда в сфере искусств, подрабатывала гейшей, как многие знатные японки, знала подноготную этого города, его скрытые теченияиопасные заводи. И она была его единственной ниточкой, чтобы связать прошлое с сегодняшним днем. Что ж, пора. Охота началась, но теперь он знал, что он должен делать, с чего начать. Нужно заново познакомиться с городом, ведь прошло столько лет…

Гарри сверился со своей картой. Императорский дворец был в списке его приоритетов, как и настоящий ароматный рамен, пища богов и простых жителей страны Восходящего солнца, но его главной страстью всегда были книги. Он решил, что начать нужно с того, что приносит ему наибольшую радость. Гарри отправился на поиски книжного магазина с редкими изданиями. Когда еще выпадет такой случай!

Он выбрал метро, чтобы быстрее добраться до района, где по информации рекламного гида по городу, который он прихватил из своего номера в отеле, находились несколько известных книжных лавок. Поездка в токийском метро сама по себе была событием: идеальная чистота, удивительная пунктуальность и вежливые предупредительные пассажиры. Выйдя на станции Дзимбочо, Гарри оказался в совершенно другом мире.

Улицы здесь были украшены вывесками книжных магазинов, каждый из которых манил своими оригинальными неповторимыми витринами. Воздух был наполнен легким запахом старой бумаги и высохшей типографской краски. Настоящий рай для библиофила! Гарри с замиранием сердца заглядывал в каждую лавку, его глаза бегали по полкам, на которых разместились горы книг всех возрастов и эпох. Он провел несколько часов, погруженный в этот книжный оазис, перелистывая старинные фолианты, вдыхая их неповторимый аромат и пытаясь разобрать иероглифы на корешках.

В одном из самых старых и тесных магазинчиков, где книги буквально наступали друг другу на пятки, Гарри наткнулся на небольшую секцию, посвященную западной литературе. И там, спрятанным между пожелтевшими томами, он обнаружил то, что искал — редкое издание одного из своих любимых английских поэтов, датированное началом 20 века. Это было настоящее сокровище, и Гарри почувствовал, как сердце радостно подпрыгнуло в груди. Он купил книгу, чувствуя себя так, словно выиграл джекпот в Национальной лотерее Великобритании.

С сокровищем в руках и приятной усталостью в ногах, Гарри вышел из книжного магазина. Солнце уже склонялось к горизонту, и на улицах становилось еще оживленнее. Теперь, когда его жажда к редким книгам была утолена, пришло время для следующего пункта в его списке. Он решил, что настала очередь Императорского дворца.

Дорога к дворцу оказалась приятной прогулкой. Гарри наслаждался видом ухоженных японских садов нихон тэйэн, символизирующих совершенный мир земной природы, древних каменных стен, которые возвышались над рвом, создавая ощущение очага спокойствия среди шумного мегаполиса. Войдя на территорию Восточного сада, Гарри был поражен безмятежностью и красотой окружающего ландшафта. Он прогуливался по аллеям, любуясь прудами с карпами кои и вековыми деревьями.

В одном из укромных уголков сада, недалеко от руин старой башни, Гарри заметил молодую женщину в нарядном кимоно. Она сидела на скамье, полностью поглощенная рисованием на мольберте. Ее волосы были цвета воронова крыла, собраны в аккуратный пучок, а в ее взгляде, когда она поднимала глаза, читалась поглощенность своим занятием, уход в себя, подобно медитации на свежем воздухе.

Гарри, сам будучи человеком, ценящим искусство, не мог не подойти. Он остановился на почтительном расстоянии, восхищаясь представившейся ему картиной. Девушка подняла голову, заметив его присутствие, и ее лицо озарила легкая, застенчивая улыбка.

— Простите, я не хотел отвлекать, — начал Гарри на английском, слегка смутившись. — Я просто... ваш этюд выглядит потрясающе.

— О, спасибо, — ответила она с легким акцентом, но на удивление хорошем английском. —Я всего лишь пытаюсь уловить настроение природы.

Она жестом пригласила его подойти ближе.
— Вы турист?

— Да. Гарри, только что из Лондона, — представился он, чувствуя, как его охватывает симпатия к ней от ее улыбки. — А вы?

— Мое имя Акира, — скромно ответила она.
— Осеннее сияние, — машинально отметил про себя Гарри.

— Я живу здесь, в Токио. Мне нравится приходить сюда, когда нужно немного покоя и вдохновения.
Акира показала ему свой набросок, на котором был изображен фрагмент сада в стиле французских художников-импрессионистов.

Гарри был очарован не только ее несомненным талантом, но и ее спокойной, дружелюбной манерой общения с незнакомым человеком. Они разговорились, обсуждая красоту сада, различия между Токио и Лондоном, и, конечно же, книги. Акира была большой поклонницей японской литературы, поэзии, и Гарри сразу почувствовал в ней родственную душу. Время пролетело незаметно.

Солнце меж тем уже начало клониться к западу, за верхушки деревьев, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона.
— Акира, — начал Гарри, чувствуя легкое волнение. — Это немного внезапно, но... вы не хотели бы поужинать со мной? Я очень хотел бы попробовать настоящие рамен, а вы, мне кажется, знаете лучше меня, где.

Акира улыбнулась.
— С удовольствием, Гарри. Я знаю одно замечательное место неподалеку, там подают самые вкусные рамен.

И они отправились в небольшой, но уютный ресторанчик, воздух в котором был наполнен аппетитным ароматом свежеприготовленных блюд. Гарри впервые попробовал настоящие рамен, и они превзошли все его ожидания — бульон, нежная лапша, сочное мясо и свежая зелень создавали идеальное сочетание вкусов. Они смеялись, делясь историями из своей жизни и обсуждая планы Гарри на ближайшие дни в Токио.

Гарри почувствовал, что не хочет с ней расставаться. Вечер уже спустился на Токио, зажигая миллионы огней.
— Акира, — сказал Гарри, провожая ее до ближайшей станции метро. — Я... мне было так хорошо сегодня. Может быть, ты позволишь мне проводить тебя до дома?

Акира кивнула, ее взгляд ее был мягким, задумчивым, но в нём таилась какая-то недосказанность.

Доехав до конечной станции метро, они не стали сразу прощаться, а медленно прогулялись по тихой улочке. Звезды сияли над городом, легкий ночной ветерок игриво тормошил волосы Акиры. Наконец, они остановились у подъезда ее дома.

— Спасибо тебе, Гарри, — прошептала Акира, глядя на него. — Спасибо за чудесный вечер.
— Спасибо тебе, Акира, — ответил он, чувствуя, как бьется его сердце. — Я не хочу, чтобы этот день заканчивался.

Прежде чем Гарри это осознал, их глаза встретились, и он затаил дыхание. Он не смел выдохнуть, боясь, что этот момент закончится. И в этот момент что-то изменилось. Невидимая искра проскочила между ними. Гарри осторожно протянул руку и нежно коснулся ее щеки. Акира закрыла глаза, склоняясь к его прикосновению. Он наклонился, и их губы встретились в долгом, нежном поцелуе. Это было нечто большее, чем просто прощание. Несколько минут они еще стояли, обнявшись, в тишине ночного Токио. Наконец, Акира мягко отстранилась.

— Мне нужно идти, — сказала она твердо. — Если ты не против, я хотела бы увидеться с тобой снова.
— Я тоже, — сказал он, крепко сжимая ее руку. — Когда?
— Вскоре, — улыбнулась она. — Может быть, встретимся на том же месте у Императорского дворца? В то же время. Запомнишь мой телефон? До свидания…

Гарри чувствовал себя так, словно парит в воздухе. Давно с ним такое не случалось. После Мисаки. Увлечение, юношеская влюбленность? А ведь он далеко не молод. Статный, рослый, недурен собой, но всё же… У себя в номере, он подошел к окну. Огни Токио мерцали внизу, но теперь они казались ему яркими, дружелюбными, многообещающими. Он лег в постель, улыбаясь. Первый день в Токио оказался куда более насыщенным и чудесным, чем он мог себе представить.

На следующее утро Гарри проснулся рано, едва дождавшись первых лучей солнца. Мысли об Акире не покидали его, и он с нетерпением ждал новой встречи. Завтрак в отеле показался ему особенно вкусным, хотя он едва помнил, что было на столе.
Гарри не стал медлить. Он достал карту Токио и туристические брошюры, которые взял в аэропорту. Его целью было спланировать день так, чтобы тот стал интересным и незабываемым для них обоих.

— Что бы ей понравилось? — размышлял он вслух, проводя пальцем по карте. Музеи? Возможно. Храмы? Тоже вариант. Что-то еще?..

Его взгляд остановился на районе Сибуя с его знаменитым перекрестком. Или, может быть, тихие сады и храмы в Уэно? А что насчет района Асакуса с его древним храмом Сэнсо-дзи и улочками в традиционном японском стиле? Гарри представлял, как они вместе бродят по узким переулкам, пробуют уличную еду, смеются и открывают для себя новые грани города.

Он обвел кружком несколько мест: Сибуя, храм Сэнсо-дзи, Гиндза с ее магазинами и галереями. Он подумал, что Акира, как художница, оценит художественные галереи и красивые виды. Ему не терпелось поделиться этими идеями с ней и составить идеальный маршрут для следующего свидания. В его голове уже вырисовывался образ их общего будущего, хотя он знал ее всего один день.

Выйдя из отеля, Гарри вдохнул прохладный утренний воздух. Улицы были чистыми, воздух казался каким-то особенным, наполненным ароматами цветущих деревьев. Он ощутил прилив сил. Впереди был новый день, полный открытий и незабываемых впечатлений в этом удивительном городе.

(фрагмент)