Глава 3 Лучи добра и любви над Серебряным Цехом

Глава 3: Лучи добра и любви над Серебряным Цехом
Тишина, царившая в цеху, вдруг дрогнула, как поверхность расплавленного воска от лёгкого дуновения. Сергей моргнул, и стены — облупленные, пыльные, с запахом железа — начали растворяться в ослепительном свете.

Рядом с ним стоял Рома, но уже не в старой футболке, а в лёгких доспехах, отливающих серебром. Его плечи обрамлял плащ цвета рассвета, а волосы, всегда немного растрёпанные, превратились в длинные пряди, сиявшие как струи расплавленного янтаря.

— Ну что, принц Серебряного Цеха, — усмехнулся Рома, глядя на его обновлённый облик. — Похоже, нас повысили.

Сергей опустил взгляд на собственные руки — теперь они держали не карандаш и блокнот, а длинный, тонкий лук из алюминия. Струна звенела сама по себе, излучая мягкое тепло. Он понял: это не оружие, а проводник света.

Вдалеке, за прозрачными, как стекло, деревьями, виднелись тени. Это были они — Сливщики. Но в этой реальности их лица выглядели не как фотографии с форума, а как размытые пятна, из которых сочился густой, липкий мрак.

Где-то над лесом раздался голос Наташи Нагорновой — не тихий ироничный шёпот из чата, а ясный, как колокольный звон:

— Мне просто интересно, как через сливы они отвечают за то, что нигде ничего не удалится? Может, даже ради прикола попробую через ChatGPT их заблочить… Правда, придётся потратить время в ущерб созиданию чего-то нового и крутого, а не уничтожению мелких тараканов. Но иногда… приходится.

Слова её ложились на землю золотыми листьями. Каждый лист касался мрака, и тот отступал. Но Сливщики шли дальше, вытягивая свои щупальца, чтобы коснуться чистого света.

— Пора, — сказал Рома, и поднял руку. Из его ладони вырвался первый Луч Добра. Он ударил в самое сердце мрака, но не уничтожил — лишь превратил чёрную массу в прозрачную, растворившуюся в воздухе каплю.

— Не мы, а свет, — поправил его Сергей и выпустил свою стрелу. Она была не из металла, а из чистой Любви — той, что рождается в момент, когда кто-то делает ремесло честно и с душой.

Тьма шипела, отступая. Но вместе с ней показались другие фигуры — Шантажисты. В их руках были цепи, сделанные из обещаний удалить сливы «за небольшую плату». Наташа снова заговорила:

— А есть ещё другие негодяи: с одновременным появлением сливов появляются шантажисты… как раз эти гады и выкладывают, а потом сами же устраивают рэкет.

Слова её превратились в сотни крошечных искр, которые падали на цепи, ломая их звено за звеном.

— Давай завязывать этот тюремный роман, — донёсся в эльфийском мире голос Ромы из «старой» реальности. — Мысль изречённая имеет свойство сбываться, а я пенсию в тюрьме встречать не хочу.

— Забей, — эхом ответил сам себе принц в сияющих доспехах, — оно не стоит нервов и времени.

— Тут уже азарт появился, — улыбнулась Наташа с высоты светлой башни.

В этот момент последние тени дрогнули и растворились, оставив лишь чистую поляну, на которой лежала Наташа — алюминиевая форма, переливающаяся под утренним светом.

Сергей поднял её, и в её металле он увидел своё отражение — эльфийского принца, который умел защищать свет не мечом, а добром и любовью.

— Понял, — тихо сказал он.

И в ответ где-то далеко, в уже знакомом чате, промелькнула строчка:

"Понял)" — от Любимого Маузера.