семь сестёр сестра тени

19
– Видели Королевича? – первым делом поинтересовалась у нее
Соня, остановив прямо на лестнице, ведущей в ее детскую. Девочка
уже готовилась ко сну. Волосы на голове были накручены на
бумажные папильотки.
– Видела, – ответила ей Флора.
– Правда, он очень милый? Вид у него немного устрашающий, это
верно, но на самом деле он очень-очень хороший.
– Согласна, целиком и полностью, – рассмеялась в ответ Флора и
поцеловала девочку в макушку. – Спокойной ночи.
– Флора.
– Да?
– Пожалуйста, расскажи мне одну из своих историй прямо сейчас,
на сон. Они у тебя гораздо более интересные, чем те книги с
картинками, которые мне на ночь читает няня.
– Обязательно расскажу, но только завтра. Договорились?
– А, все взрослые всегда так говорят, – слегка надула губки Соня.
Но в эту минуту на лестнице возникла фигура няни, отправившейся на
поиски своей воспитанницы. Она тотчас же взяла ее за руку и
приготовилась вести наверх.
– Честное слово, Соня. Обещаю. А сейчас спокойной тебе ночи и
сладких снов…
Флоре требовалась хотя бы короткая передышка, чтобы
опомниться и прийти в себя после столь грандиозного события, каким
стало для нее только что закончившееся чаепитие. Чтобы отвлечься,
она заглянула в комнату для игр и обнаружила там Вайолет. Та сидела,
свернувшись калачиком в кресле возле камина, и читала какую-то
книгу.
– Не помешаю? – тихонько поинтересовалась у нее Флора.
Девочка вздрогнула от неожиданности и взглянула на нее поверх
раскрытой книги.
– Наверное, с моей стороны будет грубо, если я скажу, что да,
помешали.
– Тогда я ухожу.
– Нет, останьтесь, – сказала Вайолет, указав на кресло напротив
себя.
– Уверена?
– Да, – ответила Вайолет с нажимом в голосе.
Флора пересекла комнату и села в кресло.
– Что читаешь?
– Китса. Вита принесла мне эту книгу, запоздалый подарок ко дню
моего рождения. Поздравила задним числом, если можно так
выразиться.
– Очень щедрый подарок, как мне кажется. А я вот с трудом
отличаю хорошую поэзию от плохой.
– Конечно, это только сугубо мое мнение, но я думаю, что когда
читаешь поэтов эпохи романтизма, таких, как тот же Китс, к примеру,
то совершенно не важно, какой у него литературный стиль или как он
рифмует свои стихи. Главное – это то, как он пишет о любви.
– Не совсем тебя понимаю, Вайолет, – осторожно заметила Флора,
хотя в глубине души была почти уверена в том, что все она поняла
правильно.
– До того как я познакомилась с Витой и та объяснила мне, что
такое настоящая поэзия, я тоже считала все стихи ужасно скучными, –
задумчиво обронила Вайолет, глядя на огонь в камине. – А сейчас вот
читаю Китса и понимаю, что его стихи – это некое универсальное
объяснение в любви, рассчитанное в том числе и на тех людей,
которые не могут сами выразить свои чувства на бумаге или вслух.
Понимаете, о чем я?
– По-моему, да. Но, пожалуйста, продолжай, Вайолет.
– Думаю, Вита подарила мне этот сборник совсем не случайно.
Просто она захотела, чтобы я прочитала те слова, которые она сама
чувствует, но не может их озвучить.
– То есть ты полагаешь, что она тебя любит?
– Да, так же сильно, как и я люблю ее. – Вайолет с вызовом
посмотрела на Флору. Как же похожи ее глаза с их бездонной
голубизной на глаза матери, подумала та. – Вы полагаете, это плохо?
Целый день Флора упражнялась в том, чтобы прежде думать, а
потом уже говорить. Но сейчас ее ответ прозвучал предельно честно.
– Знаешь, Вайолет, существует множество форм и видов любви.
Родительская любовь – это одно, любовь детей к своим родителям –
это другое, любовь к другу или подруге, любовь к дорогому тебе
человеку, любовь к животным… это все разные формы проявления
любви.
Флора увидела, как разгладились черты лица Вайолет после этих
ее слов, как тут же исчезла настороженность в ее взгляде.
– Да, да! Все так! Но, Флора, как мы можем выбирать, кого нам
любить, если общество, в котором мы живем, диктует свои
требования?
– Что ж, приходится соблюдать этот диктат, хотя бы внешне,
зачастую вопреки тому, каковы наши истинные чувства. Но мы
должны поступать в соответствии с общепринятыми нормами, увы,
такова реальность.
Какое-то время Вайолет хранила молчание, потом улыбнулась и
впервые с тех пор, как Флора познакомилась с девочкой, она увидела
счастливое выражение на ее лице.
– Вы все поняли абсолютно точно! – Вайолет захлопнула книгу,
поднялась с кресла и подошла к Флоре. – Сначала я не понимала, что
такого увидела в вас мама, но теперь до меня наконец дошло. Я рада,
что вы у нас. Вы ведь тоже любили, не так ли? Спокойной ночи,
Флора.
Вайолет ушла, но уже в следующую минуту на пороге комнаты
показалась Барни.
– Простите, мисс Флора, но миссис Кеппел просит вас заглянуть к
ней в будуар перед тем, как она отправится на ужин.
Флора тоже поднялась с кресла и направилась вслед за Барни на
другой конец коридора, где располагались приватные апартаменты
четы Кеппел.
– Флора, проходи же сюда. Садись рядом, – приказала ей миссис
Кеппел, восседающая за туалетным столиком с величественным видом
самой заправской императрицы.
– Спасибо, – поблагодарила Флора и стеснительно опустилась на
краешек пуфика, обтянутого бархатом, невольно залюбовавшись
распущенными волосами ярко-рыжего цвета своей благодетельницы.
Они свободной пеленой рассыпались пышными локонами по ее
белоснежным плечам. На миссис Кеппел был пеньюар из дорогих
кружев шантильи, наброшенный поверх корсета, красиво
обозначивший ее полную грудь, соблазнительно выступающую из
выреза. Еще никогда Флора не видела миссис Кеппел такой красивой.
– Хочу сообщить тебе, что сегодня ты произвела на Берти самое
благоприятное впечатление.
– Мне он тоже очень понравился, – ответила Флора, как всегда,
осторожно подбирая слова.
– Ах, сейчас он совсем не тот, каким был когда-то, – откликнулась
миссис Кеппел. От ее внимания не ускользнул сдержанный тон
Флоры. – Он ведь очень болен, но категорически не хочет лечиться. Но
при этом остался по-прежнему очень добрым и мудрым человеком.
Берти очень-очень дорог мне.
– Да, миссис Кеппел.
– Барни, будь так добра, оставь нас с Флорой на пару минут.
– Слушаюсь, мадам.
Барни, бесцельно слонявшаяся за спиной своей госпожи в
ожидании, когда та даст сигнал, чтобы начать делать прическу,
проворно выпорхнула из комнаты. Миссис Кеппел повернулась лицом
к Флоре.
– Моя дорогая, – начала она, беря ее руки в свои и сильно сжимая
их. – Я ведь до последнего не была уверена в том, стоит ли тебя
представлять Берти, не будет ли это опрометчивым шагом с моей
стороны. Но все прошло лучше некуда. Ты была выше всяческих
похвал сегодня.
– Правда? А я так сильно нервничала.
– Ты была самой собой, и король сразу же это отметил. Прощаясь,
он сказал мне, что ты похожа на дикий цветок, распустившийся среди
шотландских гор.
– Я… я польщена такой оценкой.
– Ах, Флора! – Миссис Кеппел подавила тяжелый вздох. – Ты и
сама не понимаешь, сколь высока эта оценка. И насколько я благодарна
уже тебе за то, что ты такая, какая есть. Он попросил меня сделать все
от меня зависящее, чтобы не испортить тебя, не превратить в еще одну
великосветскую куклу, чтобы жизнь в большом городе не погубила эту
твою врожденную естественность и непосредственность. Он надеется,
что в будущем вам еще представится случай пообщаться снова. Но
поскольку ты не была официально представлена ко двору, я думаю, и
он тоже, кстати, такого же мнения, что лучше держать вашу
сегодняшнюю встречу и все ваши будущие контакты, если таковые
будут, в секрете.
– Хорошо. Но только Вайолет и Соня знают, что я видела его.
– Ну, естественно, знают! – рассмеялась в ответ миссис Кеппел. –
Я вовсе не имела в виду своих домашних. Всех тех, кто обитает в
стенах этого дома. Кстати, одна из причин, по которой Берти так
любит бывать здесь на Портман-сквер – это как раз отсутствие какой
бы то ни было публичности и полное соблюдение анонимности. У нас
он чувствует себя самым обычным человеком, таким, как все. А
именно этого ему и не хватает в той жизни, которую он вынужден
вести. Понимаешь меня, Флора?
– Думаю, да, миссис Кеппел.
– Вот и отлично. Уверена, у вас с Берти еще будет возможность в
обозримом будущем познакомиться друг с другом поближе.
– Да, я буду только рада этому. Я…
– Что, милая?
– Я только хотела спросить, а мистер Георг… он тоже посвящен в
этот секрет? Он знает о визитах короля сюда? – Лицо Флоры
моментально стало пунцовым. Собственно, какое право она имеет на
подобные вопросы?
– Ну, конечно же! Что за вопрос! Они очень дружны с Берти и
часто даже вместе охотятся, когда осенью король приезжает к нам в
замок Дантрез.
Понимая, что она только что сморозила величайшую глупость,
Флора покраснела еще сильнее.
– В нашем доме мы не держим секретов друг от друга. А сейчас
мне пора пригласить Барни. Мы отправляемся на ужин в МальбороХаус через полчаса. – С этими словами миссис Кеппел позвонила в
колокольчик, стоявший на туалетном столике. – Там будет и премьерминистр. А потому можно уже заранее сказать, что весь вечер за
столом будут обсуждать последние выходки кайзера.
Флора поражалась в глубине души, как свободно и легко слетали с
уст этой женщины такие известные имена. Она швырялась ими с такой
непринужденностью, словно это были косточки от вишен.
– Надеюсь, вы получите удовольствие от этого вечера, – сказала
она.
– Спасибо, но уверена, что не получу. Кстати, я вспомнила, что
завтра ты собираешься навестить свою сестру Аурелию и тетю на
Гросвенор-сквер. Лично я занята, но Фрид отвезет тебя на машине и
туда и обратно.
– Спасибо.
– Не за что, милая. И еще раз мои самые искренние поздравления
тебе. Сегодня за чаем ты вела себя безупречно. Не сомневаюсь, это
лишь начало вашего знакомства с Берти.
* * *
– Сестричка, миленькая!
Аурелия заключила Флору в свои страстные объятия прямо на
пороге гостиной дома тети Шарлотты. Но вот они вошли в комнату, и
она тут же плотно прикрыла за собой дверь.
– Я попросила тетю Шарлотту разрешить нам пообщаться какоето время наедине, – пояснила Аурелия сестре. – Мне просто позарез
нужен твой совет.
Она подвела Флору к дивану и сама уселась рядом. Флора
подумала, что сестра сильно изменилась, причем в лучшую сторону, с
тех пор как они виделись с ней в последний раз. В ее прекрасных
голубых глазах снова появился блеск, они излучали жизнелюбие, на
щечках опять расцвели розы. О причинах таких метаморфоз
догадаться было несложно.
Пожалуйста, Господи, дай мне силы утаить мою боль…
– Я пригласила тебя потому, что с момента нашей последней
встречи кое-что произошло. У меня был гость…
– Вот как? И кто же он?
– Арчи Воган! – воскликнула Аурелия, не в силах далее скрывать
свое ликование. – Он навестил меня два дня тому назад, я уже
заканчивала укладывать свои вещи, готовясь к отъезду. Ты же знаешь,
послезавтра я должна буду отбыть в Шотландию. Представляешь себе
мое удивление, когда я увидела его.
– Еще бы! Представляю! – Флора попыталась изобразить на своем
лице крайнюю степень удивления.
– Разумеется, я была уверена, что он явился только за тем, чтобы
попрощаться со мной – ничего не значащий визит вежливости… Но,
представь себе, едва войдя в гостиную и закрыв за собой дверь, он тут
же взял меня за руки и покаянным голосом объявил, что допустил
чудовищную ошибку. Так и сказал, чудовищную ошибку! Не сойти
мне с этого места.
– Можно только догадываться, что ты почувствовала в тот момент.
– Я, естественно, спросила у него, о какой такой ошибке идет
речь, и он пустился в пространные объяснения. Сказал, как внезапно
испугался той ответственности, которую несет в себе брак, что,
наверное, он просто не создан для семейной жизни – точь-в-точь
твоими словами! – что боится того, что станет мне плохим мужем и
прочее, и прочее… Словом, вот таковы были причины, по которым он
так и не решился сделать мне предложение, пока я гостила у них в
Хай-Уилд.
– Понятно.
– Но стоило мне уехать, как он тут же осознал, как ему не хватает
меня. – Глаза Аурелии подернулись мечтательной дымкой. Видно, она
заново переживала сладостные мгновения их объяснения с Арчи.
– Боже мой! Как… романтично…
– А когда мать сообщила ему, что я буквально на днях собираюсь
покинуть Лондон и уехать в Шотландию, он тут же понял, что ему
следует делать. Мчаться сюда и попытаться остановить меня любой
ценой. Что он и сделал.
– Так он все же сделал тебе предложение?
– Да! Ах, Флора! Вначале он попросил у меня прощения за свое
непонятное поведение, потом опустился на одно колено и протянул
мне коробочку с кольцом. Просто потрясающий перстень с изумрудом!
– И что же ты сказала ему в ответ?
– О, здесь ты можешь смело гордиться мной. Я сказала, что его
предложение застало меня врасплох, все так внезапно и неожиданно,
что мне надо время, чтобы все хорошенько обдумать. Хотя бы
несколько дней… Вот поэтому я и попросила тебя приехать сюда. Ты
ведь так хорошо разбираешься во всех этих сердечных
хитросплетениях. Помоги мне, дорогая Флора. Посоветуй, что мне
делать.
Усилием воли Флора постаралась отогнать от себя все личное.
Мало ли как она сама страдает сейчас в глубине души? Но разве это
имеет значение?
– Позволь мне все же поинтересоваться, почему ты не приняла его
предложение сразу же? Что тебя остановило?
– Как почему, Флора? Я же сама тебе говорила, помнишь? –
возмутилась Аурелия. – Сказала, что не приму никакого его
предложения, если ему вздумается предложить мне руку и сердце.
Наверное, тогда во мне говорили обида, моя оскорбленная гордость, но
все же… И потом, я до сих пор не уверена в том, что он меня любит
так же сильно, как люблю его я.
– Но разве он не признался тебе в любви?
– Признался… Во всяком случае, сказал, что без меня его жизнь
будет пуста и никчемна.
– Ну вот видишь! – Флора постаралась изобразить на своем лице
самую лучезарную улыбку. – Это и есть самое настоящее признание в
любви… Только слова для него Арчи подобрал свои, особые…
– Ты так считаешь? – Аурелия бросила на сестру жалобный
взгляд. – Наверное, я просто жду чего-то необыкновенного…
Начиталась всяких романов с их красочными описаниями любовных
историй. Но, как бы то ни было, а его колебания и сомнения, что бы он
там ни толковал мне о причинах, заставивших его повести себя так, а
не иначе, все это вызывает во мне определенное недоверие. У меня
такое чувство, что он чего-то недоговаривает.
– В любом случае он сделал тебе предложение, а все остальное
тебя уже не касается.
– Я спросила у него напрямую, нет ли у него другой женщины,
той, что похитила его сердце, и он поклялся мне, что любит только
меня и меня одну.
Флора почувствовала, как больно заныло сердце в ее груди.
– После таких слов, думаю, тебе стоит принять его предложение.
Ведь такое признание дорогого стоит.
– Да, понимаю… Но, Флора, у меня ведь были и другие кавалеры.
Я имею в виду на протяжении сезона. И все они так пылко ухаживали
за мной. – Аурелия поднялась с дивана и стала нервно расхаживать по
небольшой гостиной. – Меня засыпали цветами, любовными
посланиями, и хотя все это мне было не нужно, но я видела, что эти
молодые люди искренне добиваются моей любви. А с Арчи у меня все
по-другому. Такое впечатление, что это не он добивается меня, а я
добиваюсь… внимания мужчины, которому я, судя по всему,
совершенно безразлична.
– Знаешь, даже я со своими весьма скудными познаниями по
части мужчин, понимаю, что многие из них воспринимают любовь и
все, что с ней связано, совсем не так, как мы, женщины. Да, некоторые
могут быть пылкими и романтичными, а другие, напротив, очень
сдержанны в проявлении своих чувств. Вспомни нашего отца. – Флора
ухватилась за свой последний, самый весомый, как ей показалось,
аргумент. – Наверняка ведь он обожает маму, но никогда, ни единого
разу, он не заявлял открыто о своих чувствах к ней.
– Ты и правда думаешь, что он ее обожает? – Аурелия прекратила
ходить и замерла посреди комнаты. – Я всегда удивлялась, глядя на них
обоих. Не хотела бы я такой супружеской жизни, как у наших
родителей.
Флора поняла, что ее главный аргумент – отсылка к примеру
родителей, не сработал.
Да и действительно, их весьма своеобразный брак вряд ли мог
послужить источником вдохновения для других.
– Знаешь, это все, наверное, потому, – начала она выпутываться из
щекотливой ситуации, в которую сама же себя загнала, – что мужчин
изначально воспитывают быть сдержанными, не выказывать свои
эмоции на людях. Вот и Арчи Воган, он явно из числа таких мужчин.
Аурелия метнула на сестру быстрый взгляд, в котором мелькнуло
нечто похожее на подозрительность.
– Ты ведь его всегда недолюбливала, говорила, что не доверяешь
ему. А сейчас я просто удивляюсь тебе. Ты с таким жаром защищаешь
его… Не понимаю…
– То, что я к нему чувствую или, наоборот, не чувствую, не имеет
никакого отношения к делу. Я просто пытаюсь быть объективной и
веду себя с тобой предельно честно и открыто. Ты поинтересовалась
моим мнением, я тебе его высказала. Что тут непонятного? Да, он
совершил ошибку, но сам же и осознал ее. А сейчас он хочет жениться
на тебе. Чего еще желать, Аурелия? Особенно с учетом того, что ждет
тебя в перспективе, если ты ответишь ему отказом…
– Знаю, сама все знаю. Все последние дни я только и думала о
том, что умру от горя и тоски в этой Шотландии, куда буду вынуждена
вернуться и стану жить под одной крышей с родителями.
– Ну, вот! Этим все сказано.
– Да, за исключением одного… Мне будет так же невыносимо
жить с мыслью о том, что Арчи не любит меня по-настоящему. А
женится на мне только из-за приданого, чтобы сохранить свою
фамильную усадьбу.
– Моя дорогая Аурелия, думаю, лорд Воган уже в полной мере
продемонстрировал тебе, что у него есть свой взгляд на вещи и что он
не из тех мужчин, кого можно заставить сделать то, чего он сам не
желает.
– То есть ты полагаешь, что мне нужно принять его предложение?
Сказать ему «да»?
– Полагаю, – бодро солгала Флора, озвучив, пожалуй, самую
большую ложь в своей жизни.
– И, несмотря на все свое негативное отношение к нему, ты
согласишься быть моей старшей подружкой и будешь танцевать на
моей свадьбе?
– Конечно.
– Тогда… – Флора увидела, как сестра моментально просветлела
лицом. – Что ж, тогда ты убедила меня. Я скажу ему, когда он завтра
явится сюда во второй половине дня, что принимаю его предложение.
Спасибо тебе, сестричка. Не знаю, что бы я без тебя делала. Итак, мы
все обсудили и решили, пора переходить к чаю. Сказать честно, после
всех этих переживаний я чувствую такую слабость во всем теле…
Часом позже Флора позволила Фриду усадить себя в лимузин.
Она тоже чувствовала себя невероятно слабой после того чудовищного
обмана, который только что совершила. Да, она поступила так, как это
было нужно, как было правильно и как ей следовало поступить,
приложила все усилия для того, чтобы убедить Аурелию принять
предложение Арчи. И все же весь обратный путь до Портман-сквер ее
терзали сомнения. Ведь Аурелия желала лишь одного: получить от
Арчи такую же любовь, которую она сама питала к нему.
Но именно этого, и Флора хорошо понимала всю сложность
ситуации, Арчи и не способен был дать ей. Никогда.
* * *
– Надеюсь, ты уже в курсе того, о чем сообщает «Таймс» в своем
утреннем выпуске? – Миссис Кеппел протянула Флоре свежую газету,
и та прочитала объявление о помолвке.
– Да. Аурелия сказала мне, что лорд Воган сделал ей
предложение.
– Ты рада, что они поженятся уже на Рождество? На удивление
короткая помолвка. Тебе так не кажется?
– Наверное, они оба посчитали, что и так растратили слишком
много драгоценного времени понапрасну. Я рада за них обоих. Они
ведь любят друг друга.
Миссис Кеппел слегка прищурилась с глубокомысленным
выражением лица.
– Тогда я тоже рада за них. Надо будет послать им поздравление
по случаю помолвки от всей нашей семьи.
– Я тоже отправлю им свое поздравление.
– Кстати, сегодня утром посыльный из дома Воганов в Лондоне
принес письмо сюда. Я сказала дворецкому, что сама отдам тебе это
письмо.
– Спасибо.
Стараясь ничем не выдать своего волнения, Флора взяла конверт
из нежных белых ручек миссис Кеппел.
Та молча наблюдала за тем, как она слегка разгладила конверт
пальцами.
– Моя дорогая Флора, сегодня во второй половине дня я дома и
никого не принимаю. Если хочешь, загляни ко мне на чашечку чая, уже
после того, как прочтешь письмо.
– Я… спасибо.
Флора вышла из гостиной и побежала к себе наверх. Плотно
прикрыла дверь, потом уселась прямо на кровать и уставилась на
конверт. Уже от одного только вида почерка Арчи слезы тут же
навернулись у нее на глаза. Она разорвала конверт и дрожащими
пальцами развернула листок бумаги.
Беркли-сквер, 18
Мейфэр
19 октября 1909 года
Я сделал так, как Вы просили, хотя знаю: это неправильно по
отношению ко всем нам троим. Но сейчас, когда все уже решено, я
попросил устроить нашу свадьбу как можно скорее.
Несмотря ни на что, я люблю тебя.
Арчи
* * *
– Ах, это ты Флора? Проходи. Я тебя ждала.
– Правда? – Флора стояла, переминаясь с ноги на ногу на пороге
малой гостиной миссис Кеппел.
– Правда, – уверенным тоном отрезала та. – Прикрой, пожалуйста,
дверь поплотнее. Чай уже ждет тебя. Присаживайся смелее. Нас никто
не потревожит.
Флора послушно направилась к столу. Шла медленно,
раздираемая сомнениями и страхом. Еще никогда до сего дня она ни с
кем не беседовала откровенно о личном, но сегодня…
– Садись же, дорогая, поближе к огню. Согрейся немного. –
Миссис Кеппел протянула Флоре чашечку с чаем, и та с удовольствием
сделала глоток. – Итак, мы можем тут спокойно чаевничать и
сплетничать обо всем на свете, если хочешь. А можем и серьезно
поговорить обо всем. Выбор за тобой.
– Я… я, право, не знаю…
– Любовь – это такая запутанная штука, не так ли? Но ты, как и я
когда-то, предпочитаешь советоваться только сама с собой. Мой
дорогой Берти не перестает повторять, что знание – это сила. Иногда,
правда, хочется меньше знать и жить спокойно, ни о чем не тревожась.
Но это неразумно со всех точек зрения. Во всяком случае, мы с тобой
предпочитаем так не делать.
– Да, – послушно кивнула Флора, поражаясь прозорливости своей
благодетельницы.
– Итак, Флора, ты посвящена в мою тайну. Все в Лондоне
полагают, что им понятно, какого рода связь существует между мной и
королем. Многие критикуют эти отношения. Но все их злобные
инсинуации, их неуемное желание всячески дискредитировать меня в
глазах других их же самих и ослепляет. Они не видят очевидного. Я
люблю этого человека. Какой-нибудь посторонний скажет, что я лишь
потакаю своему неуемному честолюбию, что я тщеславна, амбициозна
и прочее. Наверное, узнай они о том, что ты отвергла ухаживания
лорда Вогана, они бы тоже поторопились осудить тебя. Сказали бы,
что ты поступила жестоко. Но я-то прекрасно понимаю те истинные
мотивы, которые тобой двигали. Ты любишь свою сестру, очень
любишь, и ее счастье для тебя важнее всего.
– Миссис Кеппел, что вы говорите? Я… Никто, ни одна живая
душа даже не подозревает о том, что у нас с лордом Воганом что-то
было…
– Я знала об этом. По крайней мере, догадывалась. Пожалуй,
единственный человек во всем Лондоне, кто догадался. И потом, я же
видела, какие у вас обоих были лица в тот день, когда он навещал нас
здесь. Весь трагизм той ситуации, в которой вы очутились… Он же
буквально отпечатался на челе каждого из вас. Но не волнуйся, твоя
тайна умрет вместе со мной. И все же, Флора, излей свою душу.
Поверь, тебе сразу же станет легче. Иначе так можно сойти с ума.
И Флора пустилась в откровения. Слушая ее излияния, миссис
Кеппел налила ей бокал шерри, потом протянула чистый кружевной
платок и все время просто сидела и слушала. Флора рассказала ей все,
что было между ней и Арчи, и ей действительно стало легче.
– Ты не первая и не последняя, кто отказывается от своей любви,
кто отправляет любимого мужчину в объятия другой женщины,
руководствуясь при этом исключительно собственной порядочностью
и чувством долга, – негромко обронила миссис Кеппел, когда наконец
замолчала. – Я тоже оказалась в свое время в аналогичной ситуации…
Еще до того, как вышла замуж за моего дорого Георга… Еще до
встречи с Берти… Скажу так: ты поступила, руководствуясь самыми
благородными мотивами. Но сейчас пора перевернуть эту страницу и
двигаться дальше.
– Понимаю. Но это, пожалуй, и есть самое сложное: жить дальше.
– Самый хороший способ залечить сердечные раны – это
максимально развлечь себя с тем, чтобы поскорее найти достойную
замену. Я страшно рада тому, что именно в этом я могу тебе
поспособствовать. – Миссис Кеппел жизнерадостно улыбнулась. –
Скоро начинаются увеселительные балы. Уверяю тебя, еще до того,
как состоится свадьба твоей сестры, ты получишь по меньшей мере
несколько предложений руки и сердца.
– Спасибо на добром слове. Но, сказать откровенно, сейчас меня
мало интересуют соискатели руки и сердца.
– Это потому, что ты с ними еще не знакома! – В глазах миссис
Кеппел зажглись веселые огоньки. – Мы начнем с бала в ДевонширХаус… Потом еще этот прекрасный танцевальный зал в Бленхейме.
Туда, правда, ехать и ехать… Но, думаю, стоит рискнуть и совершить
этот марш-бросок. Потом еще…
– Миссис Кеппел, можно задать вам вопрос?
– Да, милая.
– А почему вы все это делаете для меня?
Миссис Кеппел бросила задумчивый взгляд на огонь, потом
перевела глаза на Флору.
– Потому что в тебе я вижу ту дочь, которой у нас никогда не
было.

люсинда райли