Солнце встает с востока. 110. Дом с туями

Туренин думал о Васе и его разговоре с Верой. Она позвонила ему, когда тот был на пенболе. Он ответил не сразу, а когда ответил, то недовольным голосом: «Чого дзвониш? Ти мені і на війну будеш дзвонити?!» Такой ответ в пересказе Нины Николаевны сначала разозлит Туренина. «Ничтожество! – выкрикнул он. – Что он вообразил о себе?» Мол, он – маленький, некрасивый, со сдавленным черепом в том месте, где должен быть мозг, который  производит мысли, не так, как железа слюну, и все же, даже если они носятся в воздухе, хотя это не точно, есть же какие-то нейронные сети то ли для того, чтоб ловить их, то ли для того, чтоб создавать (производить),  из него же все эти иллюзии. Интересно, откуда его фантазия о своей значимости? Точно не собственная. Точно извне. Она появилась, щелкнув его по носу, как бы ободряя этого недоумка, и возбудила в нем тщеславные мечты о его высокой роли в событиях последнего года. Но в настоящее время (это мнение Туренина) не было таких ролей, не было героев и подвигов. Его разозлили не слова, наоборот они его рассмешили, а другое. Другое – это (…) Тем более, что пенбол не его заслуга. Сюда опять вмешался Власюк. Он первым предложил поиграть в солдатиков. А тот похвастался перед командиром, который, тут же (...) ухватился за идею, чтоб так, таким образом повысить боевую подготовку подчиненных. Да он хотел выпендриться (пустить пыль в глаза). В Васе казаться выше, чем позволяли ему его природные данные – черта характера. Природа, вообще-то, избирательна и скупа, в том смысле, что знает, кому что дать. И как несправедливо (преступно) общество – в сущности, искусственное противное человеческой природе образование с обязательными страхами и придуманными ритуалами! Оно как бы замещает природу. И тут, развивая дальше свою мысль, он спрашивал себя: «А если б его не было, не было государства?» Надо сказать, что его не устраивал и хаос Бакунина (в другом месте возвращение  к русской общине) с «незримой диктатурой» и героем романа и мерзавцем Нечаевым, именно потому, что он хорош как раз для всей этой разношерстной шоблы. Возвращаясь к Васе, в его случае тот мог рассчитывать только на общество, все равно какое.  Именно оно могло его возвысить.

«Нет, не буду думать о нем», - решил он.

Он лежал на диване, подсунув под голову твердую подушку, как обычно, на спине с руками на груди, некоторое время без мыслей.

Затем он опять вернулся к Васе, но уже с другой стороны.

«Кто сумасшедший? Я, или они сумасшедшие?» - думал Туренин, в первую очередь, о Власовых. Подумав так, он поправил себя, что, дескать, имеет ввиду не психическое состояние. В этом смысле с ними, может быть, все и в порядке. Разве что смеющееся лицо Юрия Николаевича. Но оно было, как маска. Это его, если можно сказать, дресс код. Это излишки профессии. Это необходимо с психологической точки зрения. А так внешне с ними все в порядке. То есть нет никаких внешних проявленний агрессии. Они не истерят.

И дальше:«Власовы! Они очень странные. Их Юля в Испании работает в небольшой пиццерии. У Дмитрия собеседование за собеседованием, то есть перманентный и бесполезный, можно сказать, перфорированный процесс. Потом, он весь больной. Но они не злятся на него. Он у них хороший. А, кстати, они уже давно напрашиваются к нам в гости. Пускай приходят».
 
Нина Николаевна, вмешавшись в его размышления, сказала, чтоб он отстал от Васи: тот, по крайней мере, работает.

И добавила:
-Ты знаешь, застрелился Ярослав!

Туренин не сразу сообразил, какой: не тот же, который сейчас в Швейцарии, другой, у него дом с туями в глухом переулке.
 
-Я говорил, что с ним что-то не так. Помнишь? Помнишь! И вот…

В восемь часов утра, когда тетя Валя прогуливала Яра, к дому Ярослава подъехала большая и очень дорогая машина. Из нее вышел мужчина средних лет спортивного телосложения. На нем были кроссовки, синие джинсы и белая футболка. Лица мужчины она не рассмотрела. Он перепрыгнул через невысокий забор. И дальше уже, оказавшись возле двери в дом, начал бить в нее кулаком.

В это время она, обычно, шла в дом, но что может быть сильнее женского любопытства! к тому же он так бил, с такой силой, что было слышно в квартирах соседних домов - тетя Валя осталась на улице.

Она уже хотела крикнуть ему: «Мужчина, что вы делаете!». Но тот и так перестал стучать. Вернувшись к машине, он начал звонить по телефону.

Вся эта неопределенность с чужим мужчиной, а именно: кто он? зачем он здесь? - продолжалась около часа, пока не приехала полиция. Тетя Валя никогда раньше не видела его, и поэтому она то подходила к окну своей квартиры, из которого был виден тот дом и машина напротив, то, теряясь в догадках о том, что произошло, а произошло, видно, ужасное, и перед ее глазами стояла такая картина: большая комната  вся в крови и он, Ярослав – мертвый, шла от него прочь.

Она жила в маленькой квартире. У нее всего две крошечные комнатки. Можно представить, что там, в них происходило: все перевернуто вверх дном и посредине этого бедлама один хозяин – Яр. Обстановка такая, что можно сойти с ума. Кухня даже меньше, чем в квартире Веры. Там нет раковины. Чтоб помыть посуду надо идти в туалет. Он туалет и он же ванная. Везде пыль, грязь и вонь. Воняет даже на лестничной площадке. На вид тетя Валя – нормальная женщина, она красит ресницы и делает маникюр, всегда чисто одета. Кстати,  уже был ее портрет. И вот она жила в таких условиях.