Без чемодана

Виктор Матюк

Без чемодана

Чья-то мама, она - звезда экрана, без чемодана и без плана решила бежать,
Куда глаза глядят, хотелось спать, хорошо одно,
Что не пришлось на всю округу стенать,
Что это второй её неудавшийся брак, в очередной раз глаза застил кромешный мрак,
Куда бежать, когда ускорять шаг, если поругана честь,
Да и грехов за спиной не счесть?
Теперь женщина та, что была когда-то в холостого мужчину влюблена, вновь одна,
Ещё вчера – чья-то жена, теперь – разведёнка, слава богу без ребёнка!
Кто её обрёк на взбалмошную жизнь? Да катись всё пропадом,
С её-то опытом, она не пропадёт, её полночная звезда взойдёт
На голубом небосводе, ей надоела жизнь в цепях,
Над головой постоянно летает зловещий страх,
То мордобой, то запой, то галдёж,
То гвалт, самообман иссяк,
Близок закат,
Былое не вернуть назад!
Если что-то не так – это сущий пустяк,
Жизнь без дрязг, склок и драк
Замедляет каждый шаг!
В душе бардак,
На тебя судьба навесила всех собак,
Ты был бы рад женскую душу познать,
Чтобы взглянуть на её жизнь свысока,
Женщина вновь одна, ни кола, ни двора,
Вокруг неё зловещая пустота!
Скоро наступит темнота,
Небо перед закатом загорится багрянцем,
И в сумасшедшем танце запылают огненные протуберанцы!
Перед тобой мир разорванный и томный, живой и неугомонный,
Ритм монотонный не по мне, женская фотография на глухой стене
О чём-то напомнила мне, прошлое долго таилось вовне,
В раскрытом настежь окне тотчас мелькнула ущербная Луна,
Она, как и женщина с фотографии оставила яркий след в чужой биографии,
Вспомнились слова Эпитафии на кладбищенском символе вечности,
Жаль чисто по-человечески всех, на ком был грех суеты сует!
Лунный свет тотчас померк, от горести никакой корысти,
Жить по совести нельзя, законы земного бытия
Диктуют свой расклад, плывёшь наугад
Навстречу промозглым ветрам,
Не замечая собственных ран!
Впереди сизый клубящийся туман, тут же вспомнился давнишний любовный роман
С той молодой особой со старой фотографии, вновь мелькнули слова из эпитафии:
«Тому, кто дорог был ты при жизни от тех, кто помнит и скорбит каждый миг,
Проведённой наедине, дай бог, чтобы мир другой принёс тебе покой!»
Склоняясь на крест святой, зрю в темени кромешной
На быт здешний, он остался прежним,
Тот же запах черешни,
Тот же сумрак вечерний,
И всё та же боль и тоска, не хватает сил для броска
Щепоти соли со скоблёного  стола
В открытое настежь окно, разум усвоил давно,
Глаза намозолив женщине с фотографии,
Что на порнографии много не наживёшь,
Тело бросает в дрожь женское враньё и ложь!
Что посеешь, то пожнёшь! Не осуждаю никого, только её и себя самого!
Грехи мои тяжки, всякие случались промашки наяву, а не на бумажке!
Внезапно с брюк обрывались подтяжки, обнажались волосатые ляжки: 
«Барышня, изволь унять мужскую тоску и боль! Сделай глубокий вдох,
В мужской душе - переполох, это первый звонок, что порок вызвал в горле комок
Из горьких слёз, вход чуть выше в запретную цитадель,
Никому из мужчин больше не верь,
Только мне и самой себе!» Все мы разные, каждый принадлежит самому себе,
Судьба несётся сломя голову вперёд, слухи грязные бегут в обход,
Грохот и треск доносятся из отдалённых мест,
От взбешённой скачки расширяются зрачки,
Будто во время рыночной толчеи!
Женщина, сотканная из радостей, трудностей и тайн, склонна на ложь и обман,
Она напускает туман даже на гранённый стакан, только ночная мгла
На просторы степи прилегла, как из открытого настежь окна
При брюзжащем свете церковной свечи появилась та,
Что намедни была снята с креста: она на грани сумасшествия
Всегда со трепетом ждала второго пришествия Христа,
На её лице ни страха, ни жалости, только тень усталости,
Как симптом надвигающейся старости! Живая и горячая,
Холодная и зрячая, сладкая, как ягода-малина, бывшая святыня для всех,
Кто жаждал страстных утех вдалеке от тех мест, где смерть правила балом!
Тот, кто законы страны попирал, при случае её бы украл
И даже к столбу её бы приревновал,
Уж точно никто не знал, что её звериный оскал
Таинство и волшебство в чужой душе искал,
Будто гранённый кристалл в огне горящего мангала,
Дама с тюремного табурета тут же привстала,
Ей вспомнились вагоны вблизи старинного вокзала,
Она уезжала от своего идеала любви,
Зато впереди – не видно ни зги!
Как бы угадать и не встрять в словесную перепалку
Ни с кем, даже тем, кто готов ей бросить палку и подать руку для спасения,
Камни преткновения разбросаны везде на заросшей полынью тропе!
Мы все рождены в грехе, голыми рождаемся, жизнью наслаждаемся,
С головой окунаемся в лоно греха, для нас закон, как столетняя тайга,
Когда у тебя ни кола, ни двора, а в душе – пустота, тебя не манит высота,
Неужто жизнь прошла и когда придётся всё начинать с чистого листа?
В памяти - дыра, спутались фамилии и имена, в душе – зловещая тоска,
Истина проста – спасайся и не пререкайся, греши и тут же кайся,
Но самим собой до самой смерти оставайся! Решайся!
Сознание теряя то ли от холода, то ли жары, 
Она едва взобралась на лагерные нары,
Где бандарши старые пристально рассматривали очи карие,
А бедра поджарые к любви причастные, оказавшись в одиночестве,
Без любви и творчества, всю интригу бытия отдали в руки его Высочества Случая!
Тоска трескучая в душе не прячется, она там останется навсегда,
Твои года – твоё богатство,
Где коварство и святотатство не обещают всеобщее братство, только государство,
Измерив могущество своё, уповает на ложь и враньё,
Они заставляют тебя встать под ружьё,
Направив остриё его сумасбродного кинжала
На смутные контуры твоего давнишнего идеала! 
Странное убеждение, что любовь - не похожа на развлечение,
Хочешь – люби, не хочешь – уходи, не оплатив давнишние долги!
Ни совесть, ни сомнения не разбрасывают камни на стезе преткновения,
Человеческое самолюбие безмерно, мораль ему не ведома, разум окутывает тьма,
Не от великого ума люди валяют дурака, прячут деньги в кованные сундуки,
Только неучи и алкаши проявляют склонность к разрушению,
Прочь сомнение, мужское внимание для милого женского создания
Заставляет дыхание участиться и к мужскому плечу внезапно прислониться!
Много взлётов и падений, интриг и приключений осталось на сокровенном пути,
От притязаний рока и судьбы грешнику не уйти, только безумец или гений,
Когда всё в его груди колышется, как бельё на ветру, может затеять свару,
Или что-то спеть под семиструнную гитару в пьяном угаре!
Постаревшая женщина в модном и выцветшем пеньюаре
Вспоминала в промозглой ночи о лагерном кошмаре,
Разум был с ней солидарен, этот мир - не идеален,
Из окон чужих спален доносится тихий стон,
Тот, кто не был в жизни по уши влюблён,
Готов звонить во все колокола,
Что странная туманная мгла
В христианских душах свила подобие женского дупла!
Унылая пора – очей очарование, природа дивный узор соткала
Из зла, добра и людского очарования, душа липким потом тогда истекла,
Её лихорадка полночи трясла, лишь когда взгляд упёрся в старинные образа,
Молодая вдова в слабеющие руки серебряный крест взяла,
И подарила мужчине толику тепла!
Люди на неё косились, чем-то интересовались,
Запретных тем без злого умысла не касались,
Хрупкость души - в открытости и безобидности уст,
Тоска и грусть коснулись высоких чувств!
Жизнь – не исповедь, надо молчать,
Не врать, не лгать и себя не обличать!
Где-то уместнее свет, где-то – полумрак,
Чтобы как-то сохранить баланс!
Фарс исчез у дамы преклонных лет в один момент,
Капитал иссяк, нет денег даже на кабак,
Мораль сей басни такова:
Не бери близко к сердцу чужие слова,
Брошенные на ветер, истина сокрыта в таинственном цвете,
Никто не знает, чем промозглый ветер овеет уставшее лицо,
Крутится фортуны колесо, его не вправе остановить никто!
Судьба всё, что могла, падшей женщине дала,
Так почему же она так быстро ушла со двора?
Неужто ей солнце в семье ярко не светит?
Преходяще всё на этом белом свете! 
Страсть вспыхнет, ярко погорит,
А через миг та вспышка разум затмит, 
Прежний колорит любви уже стремглав исчез,
Любовь осталась без надежд на новый прогресс!
Постаревший храбрец в ответ на свои упрёки,
Оказался в шоке, он услышал сущий бред,
Как оказалось, любви на белом свете нет!
Обомлев, он на корточки у входной двери присел,
Взглянул окрест, рядом только груда камней,
Их никто не убрал со стези двух бунтарей!
Душа женский шёпот не слышит, она едва дышит,
Её грудь иногда замирает, сердце неистово страдает,
Ветер колышет седую прядь волос, ну что ж - впереди промозглая ночь,
Былое время не вернёшь, потухший костерок заново не разожжёшь,
Мужчина – не бомж и не на Христа не похож, он ненавидит враньё и ложь, 
Всерьёз не воспринимает женские слова, что прежняя любовь давно уже мертва!
Передо мною мириады звёзд, за спиной старый заброшенный сельский погост,
Слева – старинные часы, справа – огромный календарь, не такой, как встарь,
В памяти – золотой алтарь, за окном – уличный фонарь,
Под ним каждая божья тварь открывает букварь
Всех пережитых передряг, с финансами – напряг,
Это сущий пустяк, на обочине высохший сорняк,
Как залётный варяг растёт среди огромных коряг!
Жизнь ему удалась, в диком поле свирепствует сквозняк,
Пир на костях в этих местах в самом разгаре, гуляки в ударе,
Пьют и едят на шару, спьяну старому смутьяну пришлось
Отмывать седую прядь волос от множества женских слёз!
Мир - убог, бог – строг, стезя прекрасна и ужасна, жить и страшно, и хорошо,
У всякого - своё ремесло, кто-то проповедует добро, а кто-то зло,
Кого-то к бесам понесло, а кто-то зрит через раскрытое настежь окно
На сломанное висло от утлого челна, моё дело – сторона, мне даль небес видна,
Очаровательно смотрится она! У пожилой дамы в белой панаме много изъянов,
Она без чемодана всплыла из любовного романа будто Жанна Д’Арк,
Давнишний аромат истлел на семи ветрах, тлен и прах умерил страсть,
Давнишний брак попал под звон огромных кувалд, будто маг или бывалый солдат
Начал землю пахать в сопровождении баб, они на скаку коня остановят
И в горящую избу войдут, и с собой туда разврат привнесут!
Тень прежний жизни отразилась на женской харизме!
Туда грешнику дороги нет, ему дорогу преградил кювет,
Выросший из суеты сует в ответ жалобный женский скул,
Промозглый ветер подул в хилую грудь, трудно вдохнуть,
Невозможное былое время вернуть на несколько лет назад!
От себя не сбежать! Надо землю пахать, сеять и жать,
Потом наступит молотьба, и от безгрешной жизни не останется и следа!
Надоела работа, как кавычки идиоту, мне бы на природе устроить ложе себе,
Но с кем и где? Живу никого не таясь, не трясусь, не утопаю во множестве чувств,
Где искус рождает то тоску, то грусть, их враз сменяет радость,
Оргазм снимает усталость с милых дам, им плевать на стыд и срам!
Рано поутру горькую слезу со щеки утру, толику её тепла с собой возьму
И унесу за дальний утёс,
Там нет женских слёз, зато враньё и ложь оставляют пустошь в душе,
Оставшись наедине,
Пытаюсь сбросить враньё с покатых плеч,
И свою совесть в чистоте до конца пути сберечь!
У крыльца гарцуют вороные кони, моё искони принадлежит
И принадлежало только мне,
Святость вовне таится где-то в глубине! Я никому и ничего не должен объяснять,
Мне самому надлежит решать, как поступать: тлеть или пылать,
Искусы умножать или от них галоп бежать, куда глаза глядят?
Мне ровным счётом наплевать, кто из числа умных и статных баб
Будет мои книги читать или их просто перелистывать, мысли не извлекать,
Лишь автора огорчать, он не станет перлы в дотошную публику метать,
Зачем? Олицетворение конца всему - вижу наяву, на себе тащу ношу свою,
И жду конца своего, преходяще всё, зрю в синеву небес, наяву упавшая честь
Свистит, будто картечь, пролетая чуть выше плеч!
Нас судит толпа, нас осуждает бог,
Судьба готовится свернуть в бараний рог, только вздорный поток страстей,
Исполнив долг, делает плевок падшей женщине между ног, печален итог!
Подумаю об этом завтра, выпью сотку для затравки,
Без огромной булавки не выхожу из дома,
Выгляжу скромно, не задаю лишних вопросов,
Пусть народ живёт среди ледяных торосов,
Зажав в руке крючковатый посох! Прежде и сейчас
Вся надежда его – на себя самого,
Он готов воздать равным за равное,
Отделяя второстепенное от главного!
Сколько людей, столько мнений, лесть порождает друзей,
Правда – приятелей, дурное начало – дурной конец,
Так задумал Творец! Ничего сверх меры,
Смелым помогает судьба,
Наша доля не легка,
К делу не пришьёшь слова!
Дама без плана и чемодана через рабство прошла,
Всё испробовала, научилась собеседников выслушивать
И дела в долгий ящик не откладывать! Когда дух колеблется,
Душа бесится, если человек не крестится, он с коня не спешится,
Долго копошится, чтобы наконец решиться на сумасбродный шаг,
Никто ему не указ, судьба нам дарит шанс в очередной раз,
Подчас он не желает чужую жизнь услащать,
Надо дерзать детям орлиного племени,
Даже под тяжестью бремени не переходить на зловещий крик,
Не стоит во все колокола звонить, чтобы всю округу возвестить
О роке земном, который ворвался в твой отчий дом, и навёл смуту в разуме твоём!
Образ мыслей - не наказуем, исход проступка – непредсказуем!
Не отрекаются любя, не спешат на бал с тонущего корабля,
Жизнь кончается не завтра, в минуты азарта,
Когда в делах запарка, нам не хватает фарта,
Внезапно приходит озарение,
В нём моё спасение!
Дама стройна, красива и сильна,
Почему же она вновь одна?
Она же не похожа на чемодан без ручки после очередной семейной взбучки?
Ей надоела жизнь от аванса до получки, не раз и два раза плакала её душа
От красоты земной и небесной, устав от блеска скалы отвесной,
Отзывалась о ней нелестно, бесполезно суть переиначивать,
И напрасно свою энергию растрачивать!
Уж лучше грешником быть,
Чем грешником слыть
И спокойно плыть на утлом челне,
Взлетая к облакам на пенящейся волне!
Только там чужое мнение не вызывает помутнение разума,
Брошенная невзначай фраза доводит женщину до маразма,
Если она без толики иронии и сарказма!
Слыть мастером злословия страшно, ещё ужаснее оставшись наедине,
Возводить напраслину на любую человеческую блажь,
Свою душу хотя бы уважь,  возьми в руки карандаш
 И лови кураж вдохновения, имеющий терпение
Станет когда-то гением, толпа будет считаться с его мнением,
Он – творение земли и небес, его образ не зря воскрес именно здесь!
Язык руки – зеркало души, греши – не греши, от себя не сбежишь,
Коротка земная жизнь, тишь, дождь капает с покатых крыш,
Ты молчишь, сгорбившись сидишь, приоткрыв несколько таинственных книг,
Они в любой миг вынесут тебе последний вердикт! Как дальше жить?
Эта женщина не стоит ни любви, ни ненависти, Господи, прости
Грешницу эту, которая до сих пор так и не стала Музой поэта!
Чтобы её любить и с ней в браке жить,
Надо быть сумасшедшим,
Через тернии прошедшим,
Но не нашедшим на своём пути
Ни узы страсти, ни оковы нежной любви!
«Прими или прогони, я больше так жить не могу, замерзаю на снегу,
Не возомни из себя прокуратора или известного литератора!
От моей боли и жизни в неволе выросли ангельские крылья,
Прилагаю необыкновенные усилия, чтобы эту боль пережить,
И задуманное осуществить!» - женский злобный рык над тишью повис!
Толпа бомжей и прочих горемык собралась в заброшенном дворе,
На морозе или на дожде сиянье грёз проникало в бунтующую плоть,
Каков приход, такой расход! Жизнь идёт по кругу, кто-то ищет супругу,
Кто-то с перепугу нашёл подругу для телесного общения,
Дама та, что намедни была снята с крест,
Прошла через стадию перевоплощения,
Пришло отмщение: супруга непризнанного гения
Искала новые ощущения на стороне, где плоды утешения
Во всей красе растут на таинственной и безлюдной тропе!
По воле рока и проведения быстро идёт процесс старения,
 У него свои проблемы и ясность, что безвозвратность былого
Выходит, нам боком, искус следует за пороком, он находит подход, 
Чтоб ближе к сумраку ночи проникнуть в грешную плоть,
И увидеть воочию смуту прочую, её не потчую ничем, зачем?
Страсть не перебороть, об этом знает Господь,
Проливной дождь не может искус охладить,
Мозг не в состоянии забыть смоль волос!
Если это вправду и всерьёз тогда,
Надо жать на тормоза,
Взвесив против и за
Истоки добра и зла!
Эгоисты, чьи поступки наполнены корыстью, не расстаются с мыслью,
Что преуспеяние дурных – соблазн для многих! В конце жизненной дороги
Жизненный опыт, который в борьбе добыт, будто золото девяносто девятой пробы,
Сулит многие льготы, стоит только сойти с проторённой тропы,
Как ты сразу сжигаешь прежние мосты с примесью собственной простоты! 
Рок и вправду жесток, стоит ему увидеть истоки суеты сует,
Как он в ответ уничтожает твой невзрачный интеллект!
Близится рассвет, а Германа всё нет!
Куда же он запропастился?
Какой казус с ним случился?
Неужто в драбадан напился зелья чужого?
Разве не осталось в его душе ничего святого?
Каждый кузнец своей судьбы, увы, все конченные сволочи
Раскладывали жизнь по полочкам, держали руки по швам,
И шли по головам к заветной цели, сразу гасли свечи в храмах,
Постаревшее лицо в шрамах, запах фимиама слышен даже на Балканах,
Только душевная рана что-то плохо рубцуется, жизнь вот-вот вздуется,
Как воздушный шар, коль разум стар, близок его закат, в душе – бардак,
И ты никак не можешь оставить весь этот кошмар! Сиреневый бульвар
Всю ночь благоухал от женских чар, таинственный нектар ошельмовал толпу,
Она узнала наяву свою дальнейшую судьбу!
Жизнь - невмоготу, хочется снискать славу себе,
Святость таится вовне, на зелёном сукне
Огромного письменного стола стоит бутылка вина,
Опустошённая до дна, выпитая с горла,
Ни одна капля не была пролита на старинный свиток,
В поединке боевая ничья, моё дело - сторона,
Сюда грешник пришёл, учинил произвол,
Увидел исход, и вместо того, чтоб сказать правду бабе в лоб,
Что твоя собеседница похожа на пробку с винной бутылки,
Пронзительная боль в затылке затмила высь,
Ты поднял руки вверх, твой собеседница отвергла сдачу в плен! Зачем? Всё – тлен!
Всё – суета! Не важно, что вызывает болезнь, важно то, что устраняет её!
Преходяще всё, даже то, что в борениях обретено!
Живи, как можешь, раз нельзя как хочется!
Былое время назад не воротится!
Беру то, что дают,
Коль не дают желанного!
Чту следы прошлого, ничего не требуя взамен!
Зачем? Один хрен рабам не суждено подняться с колен!
Им не дождаться перемен! Познавая себя самого,
Мы смотрим на своё естество, будто на художественное панно,
Красочно выглядит оно, но стоит вглубь копнуть, как меняется суть лица,
Истинная натура, ум и культура зрят с прищуром на происки Амура,
Его золотистая шевелюра под музыку трубадура порхает на ветру,
Ближе к утру я сам утру горькую слезу с отвисшей щеки,
Пока она не коснулась мужской груди!
Впереди не видно ни зги!
Чаша весов опускается под тяжестью груза,
Ты ешь и пьёшь от пуза, и хочешь, чтобы достопочтенная Муза
Избежала житейского конфуза! Узы супружеского союза лопаются внезапно,
Былая страсть исчезает безвозвратно,
Понятно, что неприятно со стороны наблюдать,
Как твоя общая тетрадь попадает на алтарь, и её начинают священники читать
Во время проповеди! Господи, помилуй и отведи истину любви от кромешной зги,
Бог держит всё в своих объятиях, простой народ живёт, проливая пот,
Не ведая тревог, выбирает одну из таинственных дорог,
Сила природы велика, невдалеке шумит река страстей,
Где грехи всех мастей к себе манят толпы людей!
Природа довольствуется малым, народ отсталый
Живёт, как попало: сеет, пашет и жнёт,
Но его дух стремится ввысь, на исходе жизнь,
Как не крутись, куда ни повернись,
Везде скользкий карниз!
Не поскользнись,
Не торопись на веру принимать слова, что жизнь сгорает, как дрова в печи,
Ты же стоишь у огромной двери и читаешь строфы свои для местной саранчи,
Сердце выскакивает из груди, а позади – шельф из скопища грехов,
За спиной - звон и дрязг оков, мир не нов, он вновь обрёл силу и мощь,
Твою стезю размыл проливной дождь, ты – немощен и тощ, ложь и рознь
Рождают злость, даже сброд и тот пытается тебе глаза колоть несуразицей простой,
Ты за ней, как не преступной стеной, душа всё помнит и страдает, силы собирает
В один кулак, чтобы разверзнуть смуту и мрак! Память слабеет, плоть хиреет,
Ветер веет – подвивает, он к благодати взывает,
Тот, кто других умнее, выглядит скромнее!
Мудрость – источник наук, Сизифов труд
Не ушёл насмарку, душа вывернута наизнанку,
В её делах запарка, она и кухарка, и стряпуха,
Хотя ещё не старуха и по ветру держит ухо!
Глубоки корни человеческой глупости,
Ошибки юности трудно воедино собрать,
Чтобы их истоки досконально понять!
Дела влекут за собой слова,
Бумага не краснеет,
Каждый мыслит, как умеет!
Продолжается битва за алтари и очаги,
Никого не интересует, что у тебя внутри?
Людей ослепляет страсть, если карта в масть,
Можно в лучшем свете привстать,
С глаз тотчас исчезнет пустота,
Даже женщина та, что в меру умна и проста в отношениях,
Находясь в состоянии брожения, изменит свои намерения!
Нам не пристало падать духом, умершим – земля пухом,
А живущим будет намного лучше, если временное удушье
Исчезнет подальше и поглубже, оставив в душе шуршание
Грядущих перемен, ничего не получив взамен! Зачем?
Всё – тлен! Всё – суета! Пока есть дыхание, есть надежда,
Жизнь прелестна, сброшена наземь белоснежная одежда,
Даже невежда не может отрицать, что от молодых и статных баб исходит благодать!
Все старость винят, но не хотят уходить ни в Рай, ни Ад! Ничто не цветёт вечно,
Жизнь скоротечна, наивна и бессердечна! Уж так устроена женская натура:
Снаружи – прекрасная фигура, зато внутри – хоть шаром покати,
Толику ума трудно по крупицам найти! Хочешь уйти – уходи,
Резину не тяни! Чем реже удовольствие, тем оно приятнее!
Задержав дыхание на несоизмеримой глубине,
Радуюсь исходу вдвойне, истина сокрыта в вышине,
Суд прощает воронов, но не прощает голубей!
Страсть нас гонит взашей в компанию алкашей и ****ей,
Живи и балдей, без лишних затей не учи бомжей, как им жить,
Кого любить, и как благодатный огонь из рутины бытия добыть?
Отовсюду сквозит, спина болит, о себе напоминает радикулит,
У жены – целлюлит, пытаешься идти напрямик, там позор и стыд
Преграждают твой бренный путь! Следы прошлого покоя не дают,
Всепожирающее время сеет сомнения за исход твоего творения!
Ты на грани отречения от всего, что в борениях обретено!
Предоставь мечу решать твою долю и судьбу!
Любовь – чудо, откуда приходят истоки блуда
И куда они исчезают? Этого даже провидцы не знают!

г. Ржищев
9 августа 2025 г. 8:07