Виски vs Вечность

Аннотация-дисклеймер

Грузины от России самонадеянно отделились и отдалились. Из-за чего автору пришлось изготовить длинный [как у нынче беглых грузин в прошлом случалось] тост.
Теперь это застольный тост российского производства. Что подтверждается внесением соответствующей реестровой записи в ГИСП Литпромторга [белым шрифтом без засечек на белом фоне] по личному распоряжению автора.

Внимание! Употребление даже дорогого алкоголя никого ещё не сделало поэтом, не сделало счастливее, да и вообще сокращает срок службы ваших необслуживаемых биоскафандров, коварно растворяя единожды заложенную в клеточные мембраны человеков липидную смазку. А что касается вечности, так её никто ещё не коснулся. Кроме автора и вас, перебирающих колоду этих высеченных пикселями на дисплее миниатюр.

Ограничение по возрасту: 21+


ВИСКИ vs ВЕЧНОСТЬ
[или монолог от того, кто разлюбил даже дорогие часы]

Рекомендуется прочесть в качестве длинного тоста дорогому другу на его юбилее


Представьте: вы стоите на краю Вселенной с бокалом в руке и думаете, что круче — выпить или раствориться в бесконечности... Вопрос, конечно, слегка глупее, чем спрашивать у кактуса, удобно ли ему в цветочном горшке. Но именно так вы и живёте — ставя в один ряд апельсины и чёрные дыры, будто Вселенная — это гигантский бар, где можно для своего удовольствия заказать «что-нибудь эдакое».

Виски — это не напиток. Это жидкие песочные часы. Его можно налить в стакан, разбавить льдом, как детскую обиду, или неспешно пить чистым, словно поспешное признание в любви на третий день знакомства. Он почти как свеча — горит [если производитель не жлоб и не пожадничал на градусы], только не светит. Оставляет после себя шрамы из дубовых ноток и цветочное послевкусие вины, которое вы тут же списываете на «философский эксперимент». Его магия — в праве на ошибку. Не понравилось? Вылейте в раковину, словно стихи юного декадента. А если вы из умножадных — просто щедро разбавьте Колой... Виски — наш сообщник в побеге из реальности в вечность. Он шепчет: «Ты умрёшь, но сейчас ты бог, который может заказать второй раунд».

Вечность же — это как подарок от инопланетян: вроде и хочется принять, но страшно открыть — вдруг внутри окажется инструкция на языке, которого нет. Или то, что тебя убьёт не быстро и совсем не больно [подсказка: как виски]. При этом вечность не горит, никогда не заканчивается и не просит добавить лёд. Её нельзя разбить в порыве откровения или подарить как сигарету метафизическому бомжу. Вечность — это когда секси-дама вам подмигивает и приглашает в конце вечера «на чай», а приводит на лекцию о квантовой запутанности. И вот вы уже триллион лет в одиночестве [та дама-динамо, спустя время, скончалась от старости первой] слушаете, как тикают космические часы, а выход — там же, где начало. Только к этому началу уже никак не попасть.

Философы, конечно, почти вечность — какие-то жалкие тысячелетия — мучили себя, а сейчас и вас, своими глупыми вариантами ответа на вопрос «зачем», но все их труды сводятся к тому, что даже Платон в итоге в глубине души наверняка мечтал о стаканчике чего-то покрепче. Виски не претендует на гениальность. Он как старый друг, который не спрашивает: «В чём смысл?» — а просто наливает, пока вы с ним не решите, что смысл, возможно, в том, чтобы перестать искать смысл.

Ирония, которая бьёт в мозг крепче 60-градусного односолодового напитка, в том, что выбирая между вечностью и виски, вы на самом деле совершаете выбор — готовы ли стать музеем самих себя. Вечность — это бесконечный день сурка, где даже восходы надоедают. Это как слушать один и тот же анекдот, который бесконечно рассказывает вам время, но от повторения всё смешное слишком давно выхолостилось и слишком давно уже совсем не до смеха. Виски — это жидкий мятеж. Он кричит вам в лицо со дна бокала: «Да и пускай сгорим мы все в конце концов, но зато сейчас — посмотри, какое красивое пламя!».

Допустим, вы всё же считаете себя весьма умным — не то что некоторые — и, нехотя, поддались-таки обаянию бессмертия. И что дальше? Через какой-то миллион лет вы в один прекрасный момент обнаружите, что испытываете к мухам-однодневкам уже не отвращение, а зависть... Потому что вечность — это когда вы навечно застряли в железном лифте с гнусавой мелодией из рекламы на повторе, а виски — это тот, кто может нажать кнопку «стоп». Он — сочный оазис в пустыне, где даже верблюд обречённо говорит: «Да плевать уже, где тут вода, давайте просто посидим, вон как красиво...».

ИТОГ БЕЗ ИТОГА

Мы любим виски не вопреки, а потому что он — как мы. Хрупкий, немного наивный, с послевкусием «ой, что это было». Да, он не спасает от вечности, он спасает от тяжких мыслей о ней. И если однажды в дверь постучит бесконечность, мы сделаем вид, что нас нет дома, откроем виски, достанем два бокала, и устроим маленький апокалипсис здесь и сейчас.

Так выпьем же за то, что нельзя прочесть и разлить по полкам! Не за книги, а за миги. Которые убегают быстрее, чем мы успеваем их проклясть. И пусть вечность подождёт — у неё, в конце концов, всё равно нет других планов.