16. Гантус ар-Руси

Глава 16. Гантус ар-Руси.

Когда задумчивый дервиш Халид вышел из Омеядской мечети в Дамаске, к нему подошёл молодой человек, представившийся известным поэтом и астрологом Омаром Хайямом. До злополучной ночи на горе аль-Мукаттам в Каире халиф Мансур не мог себе представить, что зайдет в Омеядскую мечеть и не выносил имя «Омар». Будучи воспитанным в исмаилитских традициях, он проклинал династию Омеядов за убийство имама Хусейна и большое число родни пророка Мухаммада. А тут он выходит из мечети Омеядов и разговаривает с поэтом Омаром.

- Мир тебе! Ты дервиш Халид Каирский? – поинтересовался Хайям.
- Да, это так. И тебе мир! Чем обязан?
- Тебя приглашает на свою свадьбу в Тир царь Хирам Абу Баал.
- Чем обязан подобной чести?
- Не знаю. Он сам выбирает своих гостей и просил меня встретить тебя здесь, чтобы пригласить в воскресенье к себе на праздник.
- Как лучше туда идти? – поинтересовался дервиш.
- Он прислал телегу. Мы поедем вместе. Отправляемся завтра на рассвете.
- Хорошо, - ответил дервиш. – Вообще то я держу путь в Бухару, но могу заехать и в Тир посмотреть на легендарного архитектора Хирама.

Утром на рассвете в пятницу дервиш увидел обещанную телегу, запряженную тройкой лошадей, в районе Баб Тума. Телега выглядела по-царски изящной. В ней уже сидели Омар Хайям, кучер и ещё двое гостей, которых Халид сразу узнал. Это были двое странников с площади в Куфе, наблюдавшие за казнью Джада Ибн Дирхам.

Омар Хайям представил всех. Кучером оказался ассириец Зику из Багдада. Дервиш вспомнил, что покупал у него пиво в Багдаде, когда судили суфийского поэта аль-Халладжа. Зику отпустил бороду и держал повода, несмотря на то, что кисти рук у него постоянно ныли. Ашел представился скульптором и артистом древнешумерского театра. Каддур Баддур заявил, что родом из Хадрамаута и стал другом Ашела во время путешествия по Аравии.

Во время поездки приглашенные на свадьбу обсуждали предстоящее мероприятие. Омар Хайям предвкушал вкус благородного красного вина и надеялся на то, что познакомится с лучшим виноделом всех времён – Иешуа из Назарета. Каддур Баддур спрашивал, будут ли присутствовать девушки. На что Ашел заверял, что приедут актриса Тиамат, парфюмерная королева Таппути и, вероятно, Балкис.

- Но Балкис же – любовница царя Соломона, а он наверняка приедет к своему другу Хираму! – воскликнул Каддур Баддур.
- Не бойся, найдутся красивые и незамужние барышни! – заверил его Ашел. – Тебе повезло, потому что главный обольститель женских сердец Ахмед аль-Мустафа не приедет. Он отказывается посещать мероприятия, где распивают вино и вообще любой алкоголь.
- А кто ещё будет? – поинтересовался дервиш Мансур.
- Много разных известных людей. Приедет драматург шейх Зубайр, давно проживающий на севере среди дикарей на туманном Альбионе. Будут философы Ибн Сина, Ибн Рушд и Ибн Баджа. Ожидают приезда Ибн Баттуты, Ибн Фадлана и Ходжи Насреддина. Увидишь сам, о благородный дервиш! А по пути мы заберём ещё одного гостя. У нас как раз место есть. Сделаем привал в районе гор Ливана, проведем ночь в гостеприимном монастыре святого Георгия, там он нас будет ждать.

Вечером на самом закате телега, запряжённая тройкой лошадей, подошла к монастырю в горах Ливана. Их встретил монах-карлик с удивительно уродливой физиономией и длинным толстым носом. Показывая путникам дорогу ко входу в монастырь, он обвел своей корявой рукой лицо и заявил:

- Бог создал нас всех по своему образу и подобию.
- Это наш долгожданный спутник? – поинтересовался у Омара дервиш Халид.
- Нет. Сейчас увидишь.

В монастыре гостей встретил дружелюбный настоятель отец Ибрагим Халили и худой долговязый чужестранец с ухоженной бородой и серыми умными глазами.

- Знакомься, это Гантус ар-Руси – наш друг, который завтра поедет с нами в телеге на свадьбу к царю Хираму.

Гантус ар-Руси со всеми поздоровался за руки, кланялся и произносил выученные на зубок приветствия. Говорил он по-арабски на ливанско-сирийском диалекте с явным акцентом чужестранца. От этого его речь обретала свой уникальный шарм. Слова он произносил четко, используя поэтические обороты речи и цитаты из мудрых книг. И лишь арабская буква «‘айн» ему давалась с трудом. Каждый раз, произнося ее, он совершал такое усилие, что его бледное лицо краснело от напряжения.

Перед сном гости собрались в столовой поужинать вместе с монахами по приглашению настоятеля Ибрагима Халили. Путников потчевали хлебом, сыром, оливками, овощами, рыбой и вином. Омар Хайям весь вечер общался с Гантусом ар-Руси, декламируя стихи и обсуждая различия между арабской и персидской культурами. Дервиш Халид сидел рядом и внимательно слушал их общение, отметив, что Гантус – славянин. Возможно, родом из той же страны, что и его мать.

Этой ночью дервиш Халид впервые за долгие годы лег спать не на потрепанную циновку, а в удобную кровать. И хотя кровати монахов считаются аскетически жесткими, ему показалось, что он лег на мягкую перину, вспомнив те времена, когда щеголял фатимидским халифом.

Рано утром дервиш Халид проснулся под звон колоколов и направился в хамам, помыться и привести себя в порядок. Над гранитной раковиной располагалось большое зеркало. Дервиш Халид впервые за последние годы увидел четко свое отражение. Глаза его впали, волосы на голове и бороде покрылись сединой. Лицо исхудало, лоб стал шире, на макушке образовалась лысина. Дервиш внимательно изучал свое отражение и отметил, что значительно изменился с тех пор, как его попытался убить раб на горе аль-Мукаттам.

Размышления его прервал странный звук. За соседней раковиной стоял Гантус ар-Руси, набирал в рот воду и полоскал, издавая горлом напряжённый звук «‘айн». Заметив недоумение дервиша, Гантус пояснил:

- Я каждое утро так тренируюсь около часа. Мешаю воду с содой и развиваю голосовые связки, чтобы научиться произносить фонему «‘айн». У нас в нашем родном языке нет такого звука, поэтому мне трудно его произносить.

После этого чужестранец поведал, что приехал из далёкой северной страны, а сам он – ученый, изучающий арабский Восток. Так дервиш Халид узнал о том, что есть такая держава – Руссия, где тоже обитают учёные, исследователи, философы и мудрецы.

09-08-2025