и её наконец-то не стало

ели, ели,
кудлатые ели,
кто в вас упрятан
и кто в вас потерян?
али украденный он,
али так бродит...
и не ведает
ни дней и ни времени,
проглатывающего
каждого,
кто один,
и кто не успел дойти,
и кому идти не к кому.
а снег бредёт по дорогам, по городу...
и покрывает всё, что мы когда-нибудь помнили
чем-то белым,
чем-то вроде метели,
чем-то вроде
моря —
любовью.
и люди забыли о боли,
и люди забыли,
что недавно несли в своём слове
обиду,
древнее, как могилу,
бессилие
проклятия.
стали исцелять они.
стали запоминать они
только самое важное:
что такое бесстрашным быть,
быть стержнем:
утешить утешить утешить
кого-нибудь грешного,
такого, — как ты.
вспомнили люди что-то хорошее.
вспомнили люди, что все похожи они.
и утопили они,
в слезах утопили
голодные бронхи войны,
не наевшейся газом угарным,
не наевшейся тобою, и нами.
и захлебнулась война,
и остыла она,
и ее наконец-то
не стало...