Дневник Фелисити

Привлекательный мужчина, ладно причёсанный и носивший образцовую бороду, вроде лохматого полумесяца, однажды, сидя в домашней столовой за поздним завтраком, заявил русоволосой женщине, которая жила с ним уже лет десять, что она надоела ему и он желает, чтобы она немедленно собрала свои пожитки и оставила его навсегда.
Сожительница по имени Фелисити, сидевшая за столом напротив, выпучила глаза, отчего они стали похожими на два дорогих аквамарина и вытянула вперёд, насколько было возможно, сжатые губы, пятнадцать минут назад покрашенные в малиновый цвет.
Просидев так полминуты, размышляя, спросить у Вадима, что с ним случилось или не спрашивать, она остановилась на втором варианте. Поднялась со стула, не привлекая внимания переместилась и, переодевшись и покидав вещички в чемодан с колёсиками, удалилась.
Её состояние можно было назвать болезненным.
На улице она нетерпеливым жестом остановила проезжающий таксомотор и потом всю дорогу думала о том, что из-за того, что произошло, она теперь испытывает страдание и ей нужно научиться с этим жить.
Однообразное существование стало привычным. Иногда она включала проигрыватель.
Не потому, что хотела услышать, как звучат саксофон, контрабас и барабаны, а потому что ей нравилось то раздражение нервной системы, которое вызывали дисгармония и хаос джазовой композиции.
Однажды, мучаясь в своей однокомнатной квартире, доставшейся от родителей, Фелисити оживила старый ноут, чтобы прочитать в интернете хорошие советы.
Сомнительные знатоки утверждали, что после расставания у того, кого вышвырнули, разрушается идентичность личности, сформированная в длительных отношениях. Поэтому надо постараться избавиться от эмоциональной зависимости от привычного объекта.
Фелисити записалась на приём к одному из психологов, практикующих на проспекте Мира в офисе на первом этаже двенадцатиэтажного дома.
Толстощёкая женщина в коричневом платье с блёстками, развалившись в удобном кресле, вещала клиентке, расположившейся на драном кошками диване.
Каждое утро вы просыпались рядом друг с другом. Возможно, что вы были лучшими друзьями, помимо того, что вы были сексуальными партнёрами. Теперь после разлуки что с вами происходит? Тоскливое настроение - это уж как пить дать. Это уж как два пальца...ну вы понимаете.
- Извините, я не понимаю, - сказала Фелисити.
- Ну как вы не понимаете, - и бла-бла-бла-бла.
Вернувшись домой, бедолага нашла в телефонной книжке номер своей лучшей подруги, Варвары Ребровой. Один невразумительный барьер существовал - они не встречались больше десяти лет.
Согласно воспоминаниям неожиданной неудачницы, Варвара увлекалась и занималась всякой всячиной, между прочим, эзотерическими разборами экзотерических событий.
Уличное кафе под навесом. Полипропиленовые стулья окружили пластмассовые столы. Посетителей нет, кроме двух дискутировавших женщин.
Варвара негромко объяснила обретённой подруге:
- Неожиданная война неожиданна ли? Вы смешали все ингредиенты, желая получить кислый квас, а потом, попробовав готовый напиток, спросили себя, разве мы к этому стремились?
Необычные обстоятельства были созданы самостоятельно. Многочисленные крохи не были посчитаны и пощипаны и тем не менее слепились в результат, который не устраивает.
Фелисити спросила с надеждой в голосе:
- Но что-то можно сделать?
- Ну конечно, можно, - сказала Варвара. - Отражённое направление мысли перспективно и не имеет аллюзий. Перемена декораций и различные инверсии не затрагивают непоколебимый фундамент. Интеллект при правильном развитии может контролировать и редактировать динамику и скачки внутри бесконечности.
Варвара подарила подруге блокнот с коричневой обложкой, чтобы Фелисити придумывала в уме истории и записывала их.
По прошествии времени (год или два - не знаю) Варвара взяла записи приятельницы, чтобы проанализировать.

Из дневника Фелисити.
1)
(На Мироне была запылившаяся одежда и обувь. По дороге с остатками асфальта идти было опасно. Одуванчик, осот, плевел разрослись настолько, что путник мог не увидеть препятствия, запнуться и упасть, получив ранения. Странник, оценивающе посмотрев сквозь ветви осин и тополей, догадался, что до вечерней зари не дойдёт до ближайшего посёлка, заночевать придётся или в овраге, или среди кустов дикой смородины.)


2)
Сидевшая в кресле перезрелая женщина с распущенными седыми волосами, вытянув липкие от вишнёвой водки губы, присосалась к сигарете, зажатой двумя пальцами.
Между тем её подруга, того же возраста тётка, с таким же количеством морщин на лице, с кошмарной причёской, похожей на конскую гриву, увидев в окно молодца, освещённого выглянувшим из-за туч солнцем, поспешила наружу. Оказавшись возле детины, она слегка откинула бритую с боков голову, чтобы было удобней гундосить. Но молодой человек предупредительно протянул руку и похлопал её по костлявой ляжке, намекая на будущее событие.
3)
Там, где заканчивался проспект Дружбы, была небольшая площадка, мощёная камнем, посередине удачно торчали два многолетних дерева, плотная тень от которых почти весь день лежала на земле и была похожа на человека в чёрном плаще, но не была им.
Кстати сказать, распластавшееся бесперспективное изображение напоминало каждому, кто останавливался здесь, о его бытовых проблемах.
И от северного угла каменистой площадки начиналась улица Правды.
Автомобильная дорога, поворачивая с проспекта, продолжалась по указанной улице. По обеим  сторонам вытянулись дома, бетонные многоэтажки с невзрачными фасадами; возле одной позеленевшая команда тополей, родившихся и выросших в тех травянистых местах; около другой плечом к плечу находилась серая дружина ясеней; дальше берёзовая ассоциация, а затем липовый союз. Довольно сложный пейзаж для того, кто, находясь в движущемся по маршруту автобусе, пытался его запечатлеть в памяти.
В одном из домов жила молодая, крепкая на вид (её крепость выражалась в толщине запястий и проявлялась в ширине подбородка) женщина с лицом, как у белоснежки, на котором имелся полный набор специальных инструментов, предназначенных для того, чтобы видеть, различать запахи, по необходимости улыбаться и производить осмысленные звуки.
За границей лица ближе к затылку притаились уши с серебряным пирсингом.
Симпатягу звали Надежда Круглова. Она была капитаном полиции и работала следователем в уголовном розыске. Её холодные мысли время от времени совершали изящные пируэты, не хуже тех, которые совершает ловкач на коньках, танцуя на льду.
Соломенного цвета волосы на голове разрослись до такой степени, что стали похожи на дикий лес в миниатюре. Это природное явление приходилось раз в месяц доверять стилистам из салона красоты "Искусство", который находился в кирпичном здании через дорогу от здания районного отдела внутренних дел, где у героини был кабинет со светлым окном и письменным столом, на котором монитор компьютера застыл в позе медитирующего прямоугольника.
Крыша этого амбициозного здания выглядела почти торжественно - после того, как бригада кровельщиков обновила её.
Надежда профессионального следователя не была земным компасом, скорей походила на вечный огонь в центре позолоченной звезды, что возле монумента неизвестному солдату.
Здесь нужно отвлечься. Ведь задумчивый некто снова неподвижно сидел боком к раскрывшему пасть ноутбуку и разглядывал стену, покрытую бумажными обоями с кудрявым узором.
(С разных сторон вселенной вызваны предметы, причём некоторым пришлось преодолевать не только расстояние, но и напрочь забытое прошлое.)
Однажды пятеро представителей внутренних дел были отправлены в командировку. Одна из них - та самая.
Сейчас не припомню, куда они прибыли - чтобы обменяться сыскным опытом. В Самарканд - туда и прибыли, если это так важно.
Базар в Самарканде монотонно звучал. В чайхане, сделанной из сталинского кирпича, за столиком сидели двое, уроженец Душанбе и старожил Бишкека, и между собой разговаривали на ломаном русском языке, обсуждая проблему отцов и детей.
Сухощавый таджик с окаменевшими скулами сокрушался, что его неприступный внук отказывается от утренней овсянки.
Величавый представитель Киргизии с узорной тюбетейкой на голове откровенно заявил, что его младшая дочь, потеряв всякое уважение к родителям, связалась с каким-то проходимцем и уехала куда-то на дальний север в тульскую область.
В это время в чайхане появился человек в старомодной одежде, похожей на костюм дипломата, в правой руке державший маечку из полупрозрачного целлофана, наполненную фруктами. Седовласый москвич, как его называли азиатские друзья, поведал во всеуслышание, что купил аж три килограмма абрикосов по смехотворной цене.
Куда-то лодка времени не тормозя плыла меж звёзд и скал, - высказывание провинциального пиита-демагога.
Надежда, сидя неподалёку, присмотрелась и прислушалась к тому, что происходило и, поставив чашку с чаем на стол, удивительно смеялась, как будто тихо переливалась через край.
Перестав, она превратилась в томную и тонкую женщину, на лице которой были изображены уже разрешённые задачи. Её основным покрытием являлась серо-синяя униформа.
Тётка приподняла руки и в течение минуты рассматривала шикарные ногти. Затем рассеянно посмотрела в распахнутое окно и ей почудилось, что громоздкая лодка, которой удавалось одновременно плыть и между звёзд, и между скал, разбилась о скалы и над домами поплыли ужасные обломки, напоминавшие осколки огромного зеркала. По-видимому, величие странной лодки было утрачено.

Прочитав рукопись, Варвара пришла к выводу, что стиль изложения можно считать необычным и исполненным очарования.
Следующей её мыслью было, что она никак не ожидала, что Фелисити может так эксклюзивно выражаться.
Прелестная женщина с причёской, похожей на группу чёрных плёток, облачённая в хлопковый халат, покрытый узорами, напоминавшими мелкие осколки айсберга, эксперт в области эзотерики и уникальный аналитик, расслабившись на удобном диванчике шибко призадумалась.