Его Алмазом кличут. Глава 40. Начало новой жизни

Родители Маши, как и обещали, приехали в указанный срок. Девочка к тому времени совсем окрепла, хотя, по словам врачей, лечение кожных покровов нужно было длительное время продолжать дома. Я надеялся, что Машины родители позвонят мне предварительно и предупредят, что забирают дочку домой. Я думал, что успею приехать и попрощаться с ней. Отец девочки и правда позвонил мне и искренне благодарил. Оправдывался по поводу того, что они долго не приезжали и что никак не могут отблагодарить меня деньгами из-за отсутствия средств. В тот момент я был на работе и не смог приехать в больницу, отчего очень расстроился.

Всё, никуда уже не нужно было ехать после работы… Особенно сильно грусть меня настигла в моей съёмной квартире. Всю ту неделю, что я навещал Машу, даже не чувствовал, что живу один, мне было просто некогда об этом думать. Возвращаясь из больницы поздним вечером, я сразу ложился спать, а утром спешил в редакцию. И так всю неделю. Да, я был очень занят и даже порой измотан, но я был нужен. Был нужен этой девочке. Она ждала меня каждый день. За эти дни во мне сформировалось чувство ответственности, осознание необходимости заботы о другом человеке, ощущение собственной значимости. Я чувствовал, что повзрослел.

Возвращение Маши домой напомнило мне о том, что период заботы о других закончился, и настало время заняться собственной жизнью. В гостях у старика я так этого хотел! Я предвкушал! Представлял, как приеду домой и начну ряд преобразований. Я ждал того дня, когда смогу приступить к свершениям. Но сейчас, стоя на пороге пустой квартиры, которая полна мусора и непонятных вещей, я понял, что всё не так просто, как мне представлялось.

Впереди были суббота и воскресенье, поэтому я решил-таки заняться практичными делами, нежели мечтать в одиночестве. Именно вспомнив о выходных днях, я по привычке хотел отложить свои грандиозные планы на завтра, а сегодня полежать, отдохнуть и посмотреть телевизор. И вот я уже присел на диван и потянулся за пультом, как что-то остановило меня. Я вдруг одернул себя мыслями о том, что ни минуты нельзя ничего откладывать. Иначе сегодняшним бездействием я расписываюсь в желании ничего не менять. Я резко встал. Что хотел сделать в эту минуту, я пока не понимал. Вероятно, таким движением я решил сам для себя обозначить свою решимость и боевой настрой. Встал и начал оглядывать комнату, словно что-то ищу, надеясь одновременно, что какая-нибудь из вещей, попавшихся мне на глаза, наведёт меня на мысль, с чего следует начать.

И тут передо мной возникла неприглядная картина. Странно, что я никогда раньше не обращал на это внимание. Сколько же мусора было в этой квартире! И весь – мой, не хозяйский. Старые газеты, грязная одежда, сползающая с дивана на пол, остатки завтрака на столе и прочий хлам. Набрав воздуха в грудь, я с энтузиазмом взялся за дело.

На уборку у меня ушло около двух часов. На помойку пришлось выкинуть полквартиры, причем именно сразу, поскольку я не хотел оставлять мусор до утра. Но вот, что интересно – разбирая кучу разных бумаг на столе, я нашел множество рекламных вкладышей, среди которых был флайер-приглашение на выставку работ одного московского художника. Откуда он у меня? Разве что машинально я на улице взял у распространителя или вытащил из почтового ящика и зачем-то притащил домой, как, впрочем, и всё остальное.. Эту кучу я отправил в пакет с мусором. Но тот флайер оставил. Несмотря на то, что я никогда не интересовался живописью, отчего-то листовку не выбросил, а просмотрел ещё раз и отложил в сторону, подумав, что когда-нибудь позже я все же туда схожу.