Кто убил Репку?

(Из цикла «Сказки для Паши»)
Фарс-детектив
Ехать в деревню Репкино дознавателю Огурцову ужас как не хотелось. Он настроился сходить с сослуживцами в ресторан. Но Шефа поставил на уши звонок Репкинского участкового Бананченко. Из воплей Бананченко явствовало, что либо участковый напился до невменяемости, либо на его земле  творится  невообразимое. К невообразимому все давно привыкли даже больше, чем к пьянству, и Огурцов, скрепя сердце, отправился в глухомань. Раскрывать по горячим следам убийство некоего гражданина Репки.
-Посадил дедка репку, - вспомнил он дорогой бородатый анекдот – а Репка вышел и замочил Дедку.
Мысль о репке напомнила Огурцову, что он с утра ничего не ел: берег место в животе для шикарной трапезы, да и некогда было. На бегу-на лету проглотил в ближайшей стекляшке пару черствых пирожков с чем-то да и потрясся по бездорожью! При мысли о пирожках Огурцову сделалось себя жалко, и он озлился на весь мир – в первую очередь, конечно, на село Репкино и его обитателей. Не могли в другой раз этого Репку замочить, день-другой существенной разницы не сыграл бы!
На сельской улице – безотрадной, как все улицы захолустья – дознавателя поджидала группа лиц во главе с участковым –   еще молодым, но уже расхлистанным парнем.
-Что тут у вас? – морщась от отвращения к селу, справился Огурцов. – Показывайте, где тело!
-Так нет его! – отрапортовал Бананченко.
-Нет тела, нет и дела, - приободрился городской дознаватель. – Знаешь такую  мудрость?
- Так съели его!
- ЧТО?!
-Тут такое дело…- участковый придвинулся к дознавателю и доверительно дыхнул на него перегаром. – Такое дело, что мне самому – никак! Я ж самоучка, даже приходскую школу милиции не кончал…
-Каннибализм? – перебил посуровевший дознаватель.
-А вот вам свидетели все изложат! – поспешил самоустраниться   Бананченко. – Вы уж их сами, товарищ капитан, потрясите. Мне-то нельзя, мне тут еще жить!
-Они вам что, угрожают? – ухмыльнулся презрительно дознаватель.
-Никак нет. Но я тут – свой среди своих! Меня тут каждая жучка знает и всю жизнь будет потом облаивать, если маху дам!
Товарищ капитан перевел взгляд на группу лиц, стоявших поодаль – толстую, неряшливо одетую бабищу с малиновыми щеками, щуплого мужика в щетине и представительного господина в старомодном костюме,  такого же века шляпе и с портфелем под стать прикиду.
Баба прямо-таки  рвалась давать показания, и дознаватель начал с нее.
-Убили! – затараторила бабища. – Дедка, Бабка, Внучка и вся их живность! Я  сама видела!
-Конкретней! – потребовал Огурцов. – Кого убили?
- Репку, кого ж еще! Я видела, как его тянули! Я ж тут через плетень живу,  все вижу, все знаю.  И как они его тянули…
-Так! – рявкнул Огурцов, прерывая  поток ее квохтанья. –  Спокойно и по порядку! Кто такой  Репка?
-Олигарх! -  отрапортовала бабища.
-А здесь ему что понадобилось? -  оглядел Огурцов   двор и дом через изгородь, предположительное место преступления. Трудно верилось, что олигарх, да еще сам-один,  сунется в этакую бедность.- В гости зашел чайку попить?
- Про чаек не скажу! - не оценила бабища тонкую иронию Огурцова. – А как за чуб его тянули, видела этими вот глазами. Сперва в землю вбили, а потом стали тянуть!
Образ чубатого олигарха в воображении Огурцова не рисовался, и дознаватель  глянул вопросительно на Бананченко. Участковый, сбросив проблему людоедства с похмельной головы на районную, мирно покуривал у ограды травку.
-Сержант! – прервал его сладкое занятие дознаватель. – Вы первичный осмотр места происшествия произвели? Показания свидетелей записали?
-А?  - очнулся Бананченко. – Не. Я вас ждал, чтоб не натоптать. Вот если б куру кто украл, тогда б я сам по всей строгости, а так – не!
Дознаватель просек, что угодил в край непуганых идиотов.
-Да не слушайте вы ее! – пришел ему на выручку мужик со щетиной. – Дура-баба! Бомж то был приблудный, а никак не олигарх! Вот бомж - да, мелькал тут, они его приветили, а после - того…Сгубили они его! – обдал он дознавателя крутым перегаром. – Похмелиться не дали, он и отъехал!
-Вы здесь что, все перепились?! – разъярился Огурцов. – Похмелиться не дали, а сожрать – это за обе щеки?!
И почувствовал, как неприятно зашевелились в нем пирожки невесть с чем.
-Почему - за обе?! – удивился от души мужичонка. – У них щек - полное подворье. За щеки ничего не скажу, а как тянули, сам видел! Я как раз у себя репу копал..- сделал он  широкий жест и завалился на бабищу. Бабища дала ему тумака.
-Как же, копал! – взвилась она, забыв об официальных лицах. – Валялся с репкой в обнимку…
-Опять репка?!  Еще один?!– заорал на все село Огурцов. – И у вас  – репка?!
-Так это ж наш основной продукт пропитания. – миролюбиво осадил его участковый. – Можно сказать, национальное достояние деревни. Еще мой дед, и дед моего дела…
-Помолчите, сержант! – ощерился  дознаватель. И оставив сержанта докуривать, направился к господину в костюме конца пятидесятых годов прошлого века. Тот дожидался своей очереди быть допрошенным на пристойном отдалении от неприличной компании.
-Представьтесь! – потребовал Огурцов.
- Так это ж наш председатель! – непочтительно встрял откровенно повеселевший  Бананченко.
-Он  тоже присутствовал?…
-Не, он  после подсуетился. – простодушно объявил участковый . –Сперва я до него побег, а после – он сюда! Но он этих, убивцев… этих… забыл слово!
-Короче!!
-Он их знает даже лучше, чем я. По долгу службы и этого…
- Короче! Кого убили, тянули, за что съели, и откуда такой экзотический способ прятать тела? !  Проще было б свиньям скормить! Или вы свиней не держите?!
И вновь никто не оценил тонкую иронию горожанина.  Все загалдели с самой искренней обидой:»Держим! А то! Так а зачем  свиньям?! Чего ж добро переводить, ежели можно – самим…»
Огурцову стало нехорошо. Людей в маразме он не выносил с детства, проведенного в стенах коммуналки. И поскольку единственным лицом не в маразме ему представился председатель, он потребовал лаконично:»Рассказывайте!»
-  Подозреваемый  Дедка…, - солидно прокашлялся представитель местной власти. – он из политически неблагонадежных. К нам определен был на поселение. На исправительные, так сказать, работы  в местном масштабе. Поскольку он, скажу вам, птица не из простых.
-Кто - птица? – Огурцов понял, что теряет доверие  к свидетелю.
-Дедка. – свысока глянул на него председатель. – Вы-то в те годы пешком под стол ходили, да и не ходили еще,  потому что тогда под стол ходили ваши родители,  и ничего  вы о Мичурине  знать не можете!. А он проходил как раз по  делу Дедки. Шпионаж и вредительство в особо крупных масштабах!  Что-то у них там не срослось, супруга крупного комиссара полезла за яблоком, а на нее упал самолет…
-  Откуда?- теряя от злости голос, спросил дознаватель. - С международной авиалинии?
-Почему? – удивился его тупости председатель. – С яблони. Он там рос у Дедки с Мичуриным, самолет. Или у Лысенки, сейчас уже не припомню. Это вам надо обратиться в архивы НКВД…
-Я сейчас обращусь! – уже прямо-таки шалея от злости на мир, пообещал дознаватель. – Я психушку вам  сюда подгоню! На полевой стан!
-Не имеете права. – твердо  заявил председатель и выпрямился надменно. – Мы план выполнили по всем показателям. А за  отчетный период с 54 по 78 год перевыполняли, согласно директивам партии и правительства, в пять и более раз. У меня все документы в порядке. Тех, что на Дедку, тех действительно нет, потому что Дедка был реабилитирован задолго до моего вступления в должность. Если между нами, - понизил он голос до доверительного шепота, и перегаром, уже радует, не обдал - то про самолет я в детстве слышал от деда, он тогда…
- Все! Забыли про самолет! –  взвыл Огурцов. – Про Дедку докладывайте! Что он, говорите, за птица?
-Ученый! – доложил заговорщески  председатель. –  До сих пор от этих своих привычек вредных, старорежимных, не избавляется! Уж как мы его прорабатывали, как мочалили, а он все копает,  все копается в огороде! Нормальные дедки в его годы по печам лежат, а ему неймется! Старой закваски птица!
- Кого он убил? – коротко спросил Огурцов.
-Инопланетянина! – сообщил с достоинством председатель. – Вероятно, тот не шел на контакт, а Дедка решил продать  нашу деревню сатурианам.  Вы на него надавите, он все и выложит. Старый, хоть и старой закваски.
Пропустив этот добрый, в духе детства председателя, совет мимо ушей, Огурцов потребовал по возможности вменяемого ответа:» Лично вы видели, как он мочил инопланетянина?»
-Я не обязан  лично видеть! – возмутился председатель. – Я вижу то,  что мне докладывают. А мне докладывали…
-Кто?!
-Да тот же Бананченко!
-Сержант! – взвыл дознаватель. – Я надеялся,  вы заурядный алкаш! Ну, травкой балуетесь! А вы?!.. Ты меня вызвал из города, чтобы я слушал весь этот бред, сукин ты сын?!
И вспомнив об ужине в ресторане, Огурцов ощутил позыв самому совершить  убийство.
-Так люди ж говорят! – не оробел Бананченко. –  Слухами ж земля полнится. Да и у кого еще такая башка может быть? С  чубом зеленым?  Длинющим? Чтоб  его  часа два тянули и вытянуть не могли!
-Хорошо! – решил дознаватель изобразить терпеливое внимание. Он где-то читал или слышал – сейчас уже трудно было вспомнить, что он вообще читал или слышал - что с безумцами лучше не спорить. –Что инопланетянин делал в огороде?!
-Так рос он там! – удивился его невежеству участковый.
 А председатель добавил:» Что лишний раз свидетельствует о том, что Дедка и в лагерях товарища Сталина не отказался  от своих ошибочных взглядов на науку, не открестился, а продолжает развивать авантюры и производить опыты над пришельцами. Я много раз рапортовал  о Дедке наверх, но меня спускали вниз по причине бюрократической неповоротливости среднего звена аппарата…
-У Дедки, - встрял щетинистый мужичок. –  животина и та, не как у людей! Собака у него говорящая!
- А кошка – буддист. –обронил председатель как бы за между делом.
-А еще мыша! – дорвалась до дознавателя бабища с малиновыми щеками. – Мыша дрессированная!
 И баба в страхе округлила глаза. Судя по всему, где-то в чем-то оставшись женщиной, мышей она боялась больше, чем инопланетян.
-Ну и что? –Не посочувствовал ее мышефобии  дознаватель. Он много раз видел в цирке всякую дрессированную живность..
-А то, что она репку доколупала! Мыша! Если б не мыша, они б не справились!
-Хотите сказать, что  гражданина Репку убила мышь?
- А чего? – влез Бананченеко. – Мышь – штука серьезная! От нее сам слон на измене!
И, спохватившись, что взял неверный тон, торопливо отвернулся справить малую нужду. Человек в такой позиции был вне зоны начальственного гнева.
-Насчет гражданина – это не в моей компетенции. – хорошо поставленным голосом объявил председатель. – Какой он там галактики гражданин был, не знаю. Но что не наш, это явно.
- Это явно читается по признакам построения тыквы. – блеснул ученостью участковый.
-Тыквы или репки?! – рявкнул дознаватель свирепо.
-Один хрен! – отмахнулся участковый.
-А вот и не хрен! – дернул дознавателя за рукав мужичонка с испитой рожей. – Про хрен вам никто не донесет, потому что хрен – он другой.
-Тот длинный, а этот круглый! – поддакнула бабища.
-А я говорю, один хрен! – завращал глазами Бананченко. – Я закон!  И раз я говорю хрен, значит, гори оно! Лишь бы трубы не горели!
И более не стесняясь Огурцова – к нему здесь  привыкли и, видимо, сочли своим парнем – участковый вынул из кобуры чекушку.
- По маленькой, капитан? – дружелюбно предложил он. – Чтоб оно пошло, как по маслу! Следствие или как его, ядри его в корень!
-Корень был! – не дал дознавателю возмутиться нахальством Бананченко  щетинистый мужичонка. – Как же без корня? У всякого свой есть корень! А кто без корня, те перекати поле! Вот как Дедкины дочка с мужем! Оторвались  да и закатились невесть куда!
-В Америку! - поведала бабища. – Они затем олигарха и порешили, чтоб по его документам сбежать в Америку!
-Приравнивается к предательству Родины, - отчеканил приговор председатель.
Дознавателя замутило. То ли от пирожков, то ли от густого перегара и всеобщего сумасшествия.  Он коротко приказал сержанту:»За мной!» и толкнул калитку во двор опасного рецидивиста Дедки. Мысль о том, что Дедка и его съест, чтобы скрыть следы предыдущего преступления, дознавателя не пугала.  Мысль пришла и ушла, и  Огурцов ей даже не удивился: где-то в другой жизни, до поездки в деревню Репкино, он читал, что помешательство – заразно.
К тому же, пресловутому Дедке было на вид сто лет в обед. Он сильно боялся Огурцова, но старался не подавать вида, из чего дознаватель заключил, что  председатель не врал: Дедка точно происходил из репрессированных интеллигентов. Сидевший до Огурцовского появления на крыльце, Дедка встал было на ватные ноги, но дознаватель не стал самоутверждаться над старостью и милостиво разрешил:»Сидите, сидите! Видно, еще не насиделись!»
К его удивлению, Дедка оценил юмор и поднял на Огурцова умоляющие глаза.
-_Побойся Бога, сынок. – залепетал он. – Уж поверь мне, сынок, оклеветали меня! Никого я не убивал!
Дряблость Дедки – если, конечно, дед не прикидывался дряблым – была тому доказательством, но Дедка на своем подворье проживал не один. Рядом с ним стояла стройная высокая девушка. Явно, Внучка. Явно, готовая в любой миг прийти на выручку патриарху. Будь она одета чуть помоднее, и не ожидай дознавателя ресторан, Огурцов, пожалуй, приударил бы за деревенской дивой. Хотя, навряд ли она б такой порыв  поощрила. Лик у девы был строгим и скорбным, и от Огурцова она ждала кое-чего похуже торопливых лобзаний. Оторвав от нее загоревшийся было взгляд, дознаватель сместил его налево и  заморгал: на ступеньке крыльца сидели рядком собака, кошка и мышь. Собака в упор глядела на Огурцова  умными человеческими глазами, Кошка  - так , словно насквозь его видела, а мышонок, привалившийся к ее боку, с детским любопытством крутил головенкой. Мышонок чувствовал себя защищенным, и единственный из фигурантов дела, относился к Огурцову доверчиво.
-Кто это? – невесть у кого спросил дознаватель.
-Наши. – ответила Внучка. – Ваши. Обвиняемые.
-Пока еще не обвиняемые, положим. – стряхнул с себя Огурцов, как одурь, страдальческий взгляд собаки. Он  уже много лет не сочувствовал никому, кроме себя, и правильно делал. Вот за что ему, блестящему оперу,  еще и такая фантасмагория?! В течение всей своей служебной карьеры он только и знал, что голодать, недосыпать и смертельно успевать на работе, а у этих даже трупа для него  нет! И они еще чего-то хотят! И эта собака, которая смотрит на Огурцова совсем, как собака из его детских грез!..
-Тебя как звать? - спросил он  у собаки.
-Жучка. – ответила за собаку Внучка, и собака согласно тявкнула. Говорящей она, кажется, не была.
-  А я ж  про что?! – затарахтел участковый, о котором  дознаватель забыл. – Странная семейка! Да хоть Кошку взять ихнюю! Ну, чего она мыша не жрет?
Кошка обдала участкового таким взглядом, что умный мент на его месте сразу бы заткнулся, но Бананнченко успел опорожнить чекушку и не смутился.
-Они тут все – как коммуна мировая! – процитировал он кого-то, видимо, председателя. – Вот я и позвонил ! Когда что-то не как у всех, это ж опасно?! Я правильно понимаю?!
- Достал! – дал волю дознаватель и нервам, и обиде на жизнь! Из-за таких вот придурков честные опера пролетают на ресторанные посидели! А ведь сегодня  должны чествовать шефа! За успешно раскрытое им дело о насильственном затоплении княжны Таракановой группой лиц во главе с рекой Невой, совершенное со злым умыслом и по предварительному сговору.  Начальство на бифштексы не поскупилось бы!
-Так кого вы не убивали, и кто вас оклеветал? – устремил он на фигурантов  взгляд, под которым Дедка съежилась, а Внучка, напротив, с вызовом распрямилась.
-Не надоело еще  над дедушкой издеваться?! – вопросила она тоном Немезиды. – Дедушка и без вас нахлебался горя, а теперь еще и вы примчались по доносу вот этого пьяницы!
-Эй! - рявкнул на нее участковый. – Ты мне поговори, я тебя живо урою!
-Ну и урой! – не испугалась храбрая девка. – Меня урой, а Дедку не тронь! Его и так всю жизнь урывали!
Внучка произвела на Огурцова долгожданное впечатление нормального человека.  Поэтому с ней он заговорил по-человечески:» Никто никого ни в чем покуда не обвиняет. Но сигнал поступил, и я обязан отреагировать!»
-Это правильно! – одобрил из-за оградки председатель. – Это по -нашему!
- Я посадил репку, - слабым голосом заговорил главный фигурант. – Она выросла большая-пребольшая. Я стал тянуть, а сил нет… - предъявил он  дознавателю подрагивающие по-старчески руки. – Я тогда  жену позвал на подмогу…
-И где она? – оглядел своих подозреваемых Огурцов. Никого, похожего на Бабку, среди них не наблюдалось, но если Дедка, как тут говорят - кудесник науки, он  легко мог обратить свою половину в кошку. Или, вот, в собаку с человеческими глазами. Совершить старинный мужской поступок – защитить женщину от насилия.
-Бабушка в доме, - развеяла Внучка мечту Огурцова о беспримерных мужских деяниях. – Сухари сушит дедушке. Вы ж его заберете?!
«На фиг мне это надо», - чуть не ответил попросту дознаватель, но вспомнил, что находится при исполнении. Вдобавок,  в поле слышимости сержанта,  пройдохи и ябедника. Как таких земля носит!
-Таких и носит! – прочел Дедка его сердитую мысль. – Тяжко ей, а куда ей из-под нас деться?
И добавил загадочное:» Мы ее держим, вот она всех и носит».
Вдаться в смысл этой странной фразы Огурцов не успел. Из дому выскочила решительная особа со скалкой в руке и с криком:» Сволочи!» кинулась на группу свидетелей. Была особа еще молодой, но рано состарившейся женщиной, из чего Огурцов заключил, что на Бабке Дедка женился уже после отсидки, в возрасте более, чем почтенном. И ведь она за него пошла!  На безрыбье?  Или  из-за самого  Дедки?
Огурцов чуть было не позавидовал по-мужски  сталинскому сидельцу, но  битва у изгороди его отвлекла.
Бабка, дорвавшись со своей скалкой до бабы с малиновыми щеками, норовила нанести той тяжкие телесные. И нанесла бы, если бы Бананченко, с воплем:»Бабоньки!» не встрял между ними. Умел, когда хотел, участковый исполнять свой служебный долг!
-Ах ты гнида, мразь! На огород мой позарилась, мерзавка?! - надрывалась меж тем Бабка, отбиваясь от участкового.- По миру пустить захотела?! Так вот тебе, змея! Вот тебе!
-Сама змея! Сама мразь! – прикрываясь Бананченко,  орала в ответ багрянолицая бабища.
- Знаю я, как ты ночами по участку моему шастаешь! – не унималась Бабка. – Своя земля не родит, так моей захотели?!
- От того не родит, что ты порчу навела! – парировала бабища. – Сглазила мне хозяйство!
-Дура! – не отказавшись от попыток нанести тяжкие телесные, возопила Бабка. – Мужик твой пьет  день-деньской, ты в ящик таращишься, а потом..
-Сидеть! – коротко приказала Внучка  собаке. И как  извинилась перед Огурцовым за Бабкино простонародное поведение:» Они и правда у нас воруют.  Это же они вам донесли, будто мы кого-то убили? А мы  вытянули репку и…
-Ага! – обвиняющее перебила бабища. – Всей кодлой! С собакой с этой ! Живодерня по ней плачет! Еще и с кошкой! Мыша, и тот  участвовал! Да  где же такое видано в приличном цивилизованном мире?! Чтоб мыша …
-Гражданка!  -с казенной суровостью окликнул Огурцов Бабку. В приличный цивилизованный мир он не верил, но и в диком неприличном следовало соблюдать кой-какие нормы правопорядка –Отставить  самосуд!
-А то ж уроют! – поддакнул сержант, принявший сторону Бабки . Возможно, она, в отличие от краснолицей бабищи, подкармливала его, одинокого, пирожками. За Дедкину жизнь Бананченко не дал бы и бутылки из-под чекушки, но лишаться свой дойной коровки не рисковал.
- Тут из города капитан! Я вызвал! – похвастался он. –Капитан  разберется. По строгости и справедливости, как положено.  Смолкни! – цыкнул сержант на бабищу. – Про тебя мне известно!
-Я еще нужен здесь? - напомнил о себе  оскорбленный невниманием к своей личности председатель. – У меня, знаете ли, дела государственной, можно так сказать, важности…
-Будете нужны, вызовем! – не проникся его важностью Огурцов.- На пока свободны!
И председатель удалился с видом оскорбленного достоинства, зажав подмышкой портфель. Ему помешали обезвредить агента Космоса, и он, скорее всего, собирался отрапортовать об этом на самый верх. Огурцову на кляузу его  было плевать: чем бы дебил ни тешился, лишь бы не хватал за руки!
-Не виноват он ни в чем! – грудью встала Бабка на защиту своего Дедки. Скалку она  сжимала  по-боевому, но в голосе звучала  мольба о справедливости. – Завидуют они нам! Чего только ни измышляют!
-А председатель? – решил до конца провентилировать ситуацию Огурцов. – Он почему не защитил вас? Они ему взятку дали? Но откуда у них деньги на взятку, если, по вашим же словам, один только пьет, а вторая таращится в телевизор?
-А от нас! -  проинформировала с горечью Бабка. – Крадут, крадут, и нет на них управы! А как я ее с поросем поймала, по горячим следам от ее ножищ, они вон до чего додумались!
Огурцов успел заметить, как смутился мимолетно сержант при слове «взятка» и взял   его смущение на заметку.
- Вы сперва про животину ихнюю расспросите! – поспешил Бананченко увести разговор подалее от  темы мздоимства. – Что с ней Дедка сделал, какие опыты, что они себя держат поумнее людей!
Собака поглядела на Бананченко с сожалением, Кошка  - с презрением, а Мышонок вопросительно пискнул.
-Так они и есть – поумнее, - обреченно произнес Дедка. – Лютости в них нет, зависти, а любви, верности – больше, чем в иных людях..
-Они нас понимают, - поддержала Дедку Внучка. – И что в этом такого? Мы и между собой общаемся  не только словами, жестами…
  - Импульсами общаемся, биотоками,  -взволнованно  заговорил Дедка. Весь его вид выражал надежду быть понятым и оставленным на свободе.  - От каждого существа, от каждого растения – свое идет излучение. Они так  с нами говорят. Из души мира в душу. Цветы с Космосом говорят…
-Да!  -спохватился Огурцов. – Насчет Космоса! Кто тут к вам залетал?!
-Никто к нам не залетал. – ответила Внучка так, словно не жители Репкино, а именно дознаватель  остро нуждался в тесте на психическую вменяемость. – Председатель с уфологом столичным списался. Тут сюда приезжал, места наши смотрел. Сказал, что места наши уникальны, именно здесь и надо строить Международный уфологический центр. Именитый ученый, академик…
-Шарлатан! – опровергла Бабка. – Под коттеджи для буратин земля им понадобилась! Подавятся! Через мой труп они здесь замки себе отгрохают! – И Бабка выпрямилась с видом древней воительницы, понадежней перехватив скалку.
- Мы здесь одни только и отказались продавать землю, - пояснила ее позицию Внучка. – Остальные  согласны.
 И Огурцову показалось, что он раскрыл «дело об убийстве гражданина Репки»!. « Посадил Репка Дедку,» - перефразировал он бородатый анекдот.
- Не хотите заявления подать? За причинение морального ущерба,  за клевету? – перевел он взгляд с Бабки на Внучку.-.Ваши недоброжелатели не успокоятся, если им все сойдет с рук. Будут вас  и дальше терроризировать…
-Эт точно! – подхватил участковый. И добавил проникновенно.- Мне б отсюда тож никуда не надо, здесь у меня дом, работа, а в городе?  Че мне там делать? Бомжевать?
-Они ж тебе деньги обещали! – напомнила Бабка мстительно.
-Так я  ж их пропью! – признался Бананченко. – Не, я к городской жизни неприспособленный! Я ж почему еще позвонил? - вновь перешел он на доверительный перегар. – От себя лично! Потому что сам видел, как они это –  Бабка за Дедку, Внучка, за Бабку, Жучка за Внучку, Кошка..И  – Мыша! Все встали друг за дружку и навалились!
Внучка нагнулась к Мышу, взяла его в ладонь и усадила себе на плечо. Мышь доверчиво потерлась мордочкой о ее щеку.
-Так не бывает! – с детской обидой объявил Бананченеко. – А у них бывает! А у других от этого крыша едет! Даже  у меня!
« Пить меньше надо! « - чуть не исторг прописную истину дознаватель, но тут заговорил Дедка.
- Все бывает, -  поведал он кому-то незримому . – Всякое . Если сердцем смотреть на мир, то и мир тебе ответит. Добром на добро, а на зло…
-И чего тот мир тебе ответил? – перебил насмешливо участковый. – Измочалил да и выкинул помирать!
-Выжил я,  - опять же не присутствующим поведал Дедка. –  Другие не выжили, а я выжил. Жена у меня верная, семья, земля меня любит, все у меня на ней растет хорошо. Я же с ней разговариваю, с землей, она мудрая. И деревья разумны, и вот он. – указал Дедка на Мышу – Не по-нашему, не по-людски разумны – по-своему.
. И спросил вдруг у дознавателя:»Вы  когда-нибудь слышали, с каким стоном дерево умирает?  Перед тем, как  упасть, оно в голос кричит. Страшно кричит. Прощается.»
При других обстоятельствах, чуждый общению с живой природой Огурцов счел бы Дедку в лучшем случае чудаком, но сейчас он глядел, с каким вниманием слушают старика «братья меньшие»  и понимал, что они его и впрямь – понимают. Притом, понимают много лучше, чем  дипломированный специалист из города.
- Вы бы и с волками нашли общий язык? – спросил он нарочито язвительно, чтоб  избыть морок, помеху здравому смыслу. – С крокодилами?
-Нет, - ответил серьезно Дедка. – С волками жить, по волчьи выть, а я так не умею. Хищников, что людей, что зверей, десятой дорогой обходить надо, сынок. Разной мы породы.
-От хищника не уйдешь! – молодцевато  провозгласил Бананченко . – Ты при Сталине не ушел и сейчас бы не ушел, если б умного человека из города не прислали! А прислали, потому что Бананченко расстарался! -  метнул он на Внучку многозначительный взгляд. – Выждал, пока все  до края докатится, и уж тогда меры принял! Я-то своих, деревенских, знаю! Сам такой! А что беру магарыч, - ляпнул он признательное без тени раскаяния, - так чтоб уважали! Работа у меня такая! И народная мудрость учит: дают – бери, а бьют беги!
-Вот и соседи наши по народной мудрости живут, - с той легкой иронией, что так нравилась Огурцову в самом себе, обронила Внучка. – Работа не волк, в лес не убежит.
- Не волки они. – не то недослышал, не то недопонял Дедка. – Жаль их. Жили, как не жили. Бедные. Он в бутылку спрятался, она, вот, в телевизор свой с головой залезла. А туда одним глазком глянешь – мороз по коже! Гибель мира пропагандируют! Увечат людей через информационное поле! Опасно это, сынок! – взглянул он на дознавателя так, словно завещал ему борьбу за чистоту эфира.
-Смотря как относиться. – не повелся Огурцов. – Умный человек разберется.
-И умного запрограммировать можно, - траурно вздохнул Дедка. – Вода камень точит. Если темного  много будет, а светлого мало, черное на белое наползет, поглотит. Если не противопоставлять..
-Ну, и что вы противопоставляете? Репку большую-пребольшую? – внезапно для себя завелся Огурцов. – Вы, понятно, уже о Боге думаете, о душе…
- Душой и противостоим, Богом….
 - А с преступностью кто будет бороться? – взвился Огурцов. – Лев Толстой?!
-Зря вы думаете, что в душе сил меньше, чем в теле, - укорил его последователь великого писателя. –Это большое заблуждение – думать, будто большинство людей злы, черствы..Беда в том, что они себя не знают. Живут, как их запрограммировали, вот хищники их и превращают в пособников. – и вскинув патриаршьим жестом хрупкую длань, Дедка не дал дознавателю возразить. – Председатель наш, к примеру. Хороший ведь человек, но…
-Ужастиков по телевизору насмотрелся! – вставил таки реплику Огурцов.
-И это тоже. – сразу же согласился Дедка. – А прежде он их по радио слушал, с трибун высоких. Ему надо указания выполнять, рапортовать, а сейчас?  Мира, где он жил, как рыба в воде, нет больше,   а в нынешнем мире - как ему себя уважать? Он себя не как личность уважал, как должностное лицо! – воздел палец Дедка.
Огурцов вспомнил, что и сам он –  должностное лицо при исполнении и  сходу взял резкий деловой тон.
-Так вы будете писать встречное заявление? –  требовательно справился он. И добавил выскочившую из памяти фразу:» Добро должно быть с кулаками!».
-Отмахался я кулаками. –вздохнул отечественный сторонник Махатмы Ганди.. - Махал, махал, а замахали меня. Против своры волчьей с кулаками…э-э, сынок!
- Тогда пакуйте вещи! – не  по-должностному разгневался Огурцов. – Кошку в котомку, мышку в карман и на  паперть, в богадельню, на все четыре! Мир не добрый, дедуля! - объявил он чудаковатому старцу законы выживания -  В нем сегодня все  друг друга поедом жрут!
-Так и раньше было,  с начала времен – с философским смирением ответствовал чудаковатый старик.- Но ты  сам знаешь, сынок, порой крохотного толчка хватает, чтобы преогромное свершилось событие!
-Да вы не Дедка, вы  Мышка! - вознегодовал Огурцов  и на мир, и  на деда не от мира сего.– Какое у вас тут свершилось событие?!
 - Символического значения! – изрек со значением ископаемый утопист  и обратился к жене. – Человек с дороги, голодный, а мы тут соловья баснями кормим! Нехорошо!
Бабка  сразу же скрылась в доме. Огурцов ее не удерживал. Дело об убийстве господина Репки яйца выеденного не стоило.  Развалилось на корню. Зато накрылся медным тазом шикарный банкет с начальством,  а виновник всего - тупой мент Бананченко – покуривает себе травку под грушей и в ус не дует! Козел!
Дознаватель Огурцов собрался было выплеснуть на Бананченко  вулканическую злость  за  порушенные мечты о бифштексе, но мента, сама не ведая того, спасла Внучка.
-Мои родители в город перебраться хотят, - произнесла она тихо, и на сей раз от доверительности пахнуло не перегаром, а чем-то цветочным.
«Наверное, так пахнут репки!» – подумалось вмиг остывшему Огурцову.
- Им уфолог обещал помочь и с жильем, и с пропиской. Они у него оба работают. Мама горничной, а папа – садовником.
- Уфолог – это академик, который- шарлатан, который приезжал к председателю и наплел про сатурниан! – уточнил дознаватель, и по тому, как завыла Жучка понял, что нюх его не подвел.
-Так  это он  – олигарх? Который все тут решил скупить под репкин корень?!
-Ну ! – обрадовался его прозрению участковый.- Странноватый на вид, патлы зеленые, но денег – куры не клюют!
-И это его здесь тягали по земле за ботву? В смысле, за патлы?
-Ну так! – осклабился пуще прежнего сельский мент.
 - Кто конкретно тягал? – покосился дознаватель на впавшего в глубокую старческую задумчивость хозяина подворья.
-Да Бабка, кто ж еще! – радостно просветил Бананченко. – А уж потом все повысыпали!
-Дедушка стал бабушку защищать. Потому что зло…оно с кулаками! – скромно  съязвила Внучка. – Ну, и Жучка, конечно, бросилась, и кошка . Они с Жучкой очень дружны…
А Мыш сидел у Дедки в кармане! – просветлел лицом дознаватель.
-В бабушки . – поправила Внучка.
-Но тогда что получается? – взбудоражился Огурцов. – Свидетели показали, что Дедка – за Репку… Фамилия олигарха - Репка? – сурово вопросил он и сам себе ответил. – Понятно! Восстанавливаем картину преступления. Бабка на Репку, Дедка – за Бабку, Жучка, кошка, мышь в кармане…Не получается картины! За Репку должен был – Дедка!
-Так он свою бабку  от олигарха закрыл! –дописал «картину маслом» Бананченко. – А  уж потом все смешались в одну кучу. Когда Репка брякнулся!
-Почему он брякнулся? – в упор глянул Огурцов на прелестную фигурантку.
-Его Мыша укусил. – призналась она. – Когда Репка подрался с бабушкой, придавили Мышу, и он вцепился Репке в нос. Репка заорал, споткнулся о Жучку и грохнулся, и  его Кошка исцарапала! Жучка его тяпнула за ногу, это правда, а кошка ему вцепилась в рожу. Но мы Репку не убивали! – молитвенно сложило у груди руки ангельское создание. – Мы его выгнали со двора. И все!
-Он вам угрожал? – проникся Огурцов ее ясным взором и не успел на себя за это разгневаться.
-Еще как. – пожаловалась ему, как родному Внучка.
 И Огурцов  впал в подростковый идиотизм. Он ощутил себя рыцарем, спасающим принцессу от людоеда.  Тем более, что Бананченко щедро плеснул в костер его рыцарства свежего горючего материала.
-Всех урою, орал! – поведал Бананченко. – Всю вашу не при ней будь сказано, какую деревню, с лица земли сотру и урою!
-Хорош академик! – прокомментировал информацию дознаватель, и Внучка его тонкую иронию оценила:» Он моим родителям теперь жалование не платит. Ни копейки не заплатит, пока они не уговорят бабушку отдать ему землю. Теперь уже за так, в компенсацию  ущерба. А еще угрожает им.
- Чем?
-А всем! – опередил Внучку словоохотливый участковый. Он успел вынуть из кармана и ополовинить вторую чекушку. – Они ж на него как эти вкалывают…как гастритбареры.
-Миром всегда правила сила, но и маленькое добро сильней большого кулака, - совсем не к месту, по мнению Огурцова, возвестил доморощенный Сократ-Дедка. Дедка все еще пребывал внутри своих рассуждений о природе добра и зла. Дознаватель заподозрил, что Дедка вообще жил в глубине себя, а в окружающем его мире только гостил.  В себя он прятался, как его сосед – в бутылку, а щекастая бабища – в телевизор.
-Олигарха не прошибешь кулаком! – понял Дедку по-своему участковый. – Под него копать надо по-крупному. Вот я вас и вызвал! – покосился он на Внучку с видом рыцаря, одолевающего дракона.
-Хвастун! – улыбнулась ему Внучка, и Огурцов ощутил давно забытое чувство ревности. «Такие чувства мешают работе мысли – одернул он себя. – И вообще! Мое дело – районный центр. Не убили Репку, и ладушки!  Мне давно пора на банкет!»
 И словно услышав его мысль о еде, на пороге дома возникла Бабка и воззвала:» Прошу всех к столу!»
Первыми, вприпрыжку, в дом понеслись Жучка, кошка и участковый. Вторым ухромал Дедка. Когда под грушей Огурцов и уже не его принцесса остались вдвоем, дознаватель в Огурцове спросил нарочито сухо:» Будете писать заявление? Если нет, то я уезжаю.»
-На кого писать? – улыбнулась ему кроткая Внучка. – На олигарха? Так это он на нас писать вправе,   это мы его покусали и поцарапали.  На соседей? Дедушка на своих не напишет.
- Идите к столу! – повторно крикнула Бабка. – Репка остывает!
-Что остывает? Кто?! – переспросил Огурцов. И мигом выпутавшись из уже не принцессиных чар, опрометью кинулся в дом. Похоже, он недопустимо расслабился! Его элементарно заворожили!  Намеренно отвлекли от дела! И тут  же тело сыскалось! И не просто тело, а расчлененка!
- Где тут у вас Репка? Показывайте!
-Да вот, - оторопела от его натиска Бабка. – В горшке. С морковкой, с лучком…
Дознаватель Огурцов ткнулся в горшок носом. Пахло овощным.
-А мясо? – поднял он на Бабку глаза Железного Феликса.
-А пост у нас! – с вызовом ответила Бабка. – Все дни теперь – один сплошной пост! Кур соседи покрали, козой нашей в том году  за телевизор свой расплатились, а поросенка…Нет уже у них нашего поросенка, пропили!
Дознаватель поковырял ложкой варево.  Следов мяса не обнаружилось. Это и успокоило и расстроило Огурцова.
Бананченко также не порадовался отсутствию белка в пище.
- Корнеплоды  в рационе, а вы заяву написать не хотите! – укорил он Бабку – Ладно, Дедка! У него закваска та еще, но вы  ж бабка боевая…
-Это я со скалкой боевая, - осадила его Бабка. – А в крючкотворстве не смыслю!
- Товарищ капитан в нем собаку съел! – оскорбил мент дознавателя. И  как ни в чем ни бывало подался к Огурцову через длинный дощатый стол. – Выручишь, капитан, как тебя по имени-отчеству?
При этом Бананченко  метнул на Внучку взгляд главного деревенского  благодетеля, и дознавателя проняло.
«Гад! – подумал он, и внутри него вновь неприятно шевельнулись утренние пирожки с чем-то. – Так вот ты меня для чего сюда затащил! На моем горбу въехать в рай?! Морду бьют за это такие, как Дедка! Но я не буду об тебя марать честь мундира! Я просто встану и уеду.»
На сей раз уехать помешал Мыша. Он вскарабкался на стол и принялся хлебать варево из тарелки гостя. Случись такое в городской квартире Огурцова, Мыше б не жить, но в интерьере деревенской избы  появление мышонка выглядело и смешно, и трогательно.
-Мыша! – укорила Внучка младшего члена Дедкиной команды.- Ты что себе позволяешь?
Малыш тут же отодвинулся от тарелки .
-Да пусть! – великодушно уступил ему Огурцов свою порцию репы. – Прикольно! А  он  как будто и правда понял! – добавил он с забытой интонацией детства.
- Обратная связь! – улыбнулась ему Внучка - лукаво, но без кокетства. – Вы же читали в детстве сказки о людях, которые понимают язык птиц и зверей?
-Нет. – честно ляпнул Огурцов. – Я занимался криминалистикой!
И как накликал. Дверь распахнулась, и на пороге возник щетинистый мужичонка.
- Вот! – объявил он. И широким жестом высыпал на пол с  килограмм морковки.
-Что – вот?! – на лету поймал  участковый шанс повысить свой рейтинг в глазах прекрасной Внучки.
-Компенсация. – с трудом выговорил алкаш трудное слово. – За  ущерб.  Всякий. Уж чем богаты.
- А порося?! – аки коршун налетел на мужика участковый.
-Какой такой порося?! – поросячьими ресницами захлопал мужик. – Не знаю никакой пороси!
- Ты мне лапшу на уши не вешай! – преобразился Бананченко из коршуна в громовержца.
-А чего мне вешать?! – затрепыхался мужик. – Это ты на меня не вешай! Ты ж меня с самых пеленок знаешь!   То бишь, я – тебя!
-Ты с кем говоришь?! – рявкнул Бананченко показательно.  В этот миг он чудовищно себе нравился.- Я с тобой детей не крестил, и пеленки ты мои не стирал! Так что давай по существу: куда свинью дели?!
-Ту, что с их подворья? – струхнул сосед. – Так то не свинья была! То я у них на дворе валялся! Ну да, был я, как  свинья, но все ж человек! Еще тогда шавка ихняя меня оскорбила! – воззвал он к сочувствию. – Сперва тявкала, а после как рявкнет:»Пошел вон, пьянчуга!». А моей бабе зубами юбку порвали! – наподдал он слезливости. - Она к ним ночью завалила по-добрососедски, за солью, а они спали, только шавка не спала, живодерня по ней плачет! Моя пошла сама соль найти, чтоб не будить никого, а ей это…вещественный ущерб нанесли! А я просто спал! Возле репы. Но то ж я был, человек,  а меня  со свиньей сравняли!
-Да когда ты в последний раз был человек?! - прервала монолог мученика  Бабка.
- Спокойно, гражданка! - одернул ее Бананченко. – Разберемся!
Бабка глянула призывно на Огурцова, но тот решил не мешать участковому наводить порядок на вверенной ему территории.. Пусть пораспускает хвост. Может, будет от того польза делу. Хотя дела-то и не оказалось.
 -Ты давай отвечай, какого  давал ложные показания? – совсем уж окрылился и озверел Бананченко. – Ты чего тер про бомжа?
-Так то ж я и был, - пролепетал улученный.
-Так ты сразу и порося, и бомж?! Ты уж какое-то одно алиби выбирай!
-Ну, примерещился он мне, бомж захожий! - ударил себя кулаком в грудь мужик - С перепою бывает! Кому-то крокодильчики видятся, а мне, вот…
-Врешь! – победно  заорал участковый. – Миски, модельки с телека , эти могли тебе привидится, но чтобы бомжи?!...Баба твоя тебя подговорила врать следствию?!
-Обиделся я! –от души признался мужик. – Вот на них! У меня лампочка горела, я зашел, а они послали! Ах вы, думаю, падлы! Ничего, сочтемся, будет и  у меня праздничек!
-А что ж ты с бабой своей не сговорился ?! – усомнился Бананченко в  искренности  односельчанина. – Она про олигарха, ты – про бомжа.
-Так пьяный был! – как на непутевого, поглядел на него мужик. – Я в дрезину, она – в телевизоре, когда тут сговариваться?! Похмелиться не успел – вот они тут, как тут! – указал он подбородком на снисходительно молчавшего дознавателя. И  обрел дерзость безвинно страждущего.. – А то ты не знаешь, как оно в жизни-то происходит?! Хочешь, как лучше, а тебя собаками травят! Говорящими!
- Слушай! –прервал властно Бананченко. И встал, распрямив покрасивше стан. – Сейчас пойдем,  отдашь порося! Бабу свою не бойся, бабу я на себя беру.
-Ой ли?! – оглядел его с сомнением мужичок.
-Не ой, а беру!  Упретесь, урою! И телек ваш урою! И самогонный аппарат! Пошагали!
Он  развернул мужика лицом к двери и одним движением длани карающей вытолкал за порог. Он излучал власть и силу и готов был за ценой не постоять, чтоб заслужить  «магарыч» в виде Внучкиного благодарного взгляда. Только взгляда на первый раз! Курочка по зернышку клюет!
-Чего это он распетушился? – удивился Дедка.
-Шалапут! – как сплюнула Бабка. – Ни к земле тяги, ни к службе рвения, шастает по подворьям,  с того и живет.
-Неплохой он человек, -заступился Дедка за участкового. –  Себя не нашел..
-А он искал? – напустилась  Бабка на Дедку. –  У тебя все хорошие!
Жучка тявкнула примиряющее, а кошка   потянулась и направилась к двери. Не иначе, как проследить за развитием событий.
-Чем вы ее кормите? – полюбопытствовал Огурцов. Кошка не выглядела жертвой вегетарианства.
- А она, как Бананченко, по чужим дворам кормится, - ответила Бабка, все еще недовольная и образом жизни участкового, и образом мыслей Дедки.
-Так вам  иск впаять могут! – пошутил с серьезным лицом дознаватель, и Бабка согласилась:» С них станется! Но пусть сперва докажут, что наша кошка набедокурила!»
-Все мы одним мирром мазаны, - вздохнул философски Дедка. –  Есть всем хочется,  а наши, человечьи, аппетиты неутолимы. Оттого и нет мира на земле, оттого и рвемся с Земли.
- Лично я никуда  не рвусь, - объявила Бабка. – Здесь родилась, здесь и помру. – И метнула взгляд на скалку.
Дедка Бабку  не услышал .
- Из-за алчности своей и вышли мы из природы, - продолжил он неспешный  разговор с Мирозданьем. –А  из природы выйти – все равно что за атмосферу Земли шагнуть. Вышел – и задохнулся.  А вы  стремитесь поскорее с Землей расстаться. – переключился он с Мирозданья на Огурцова. В слово «расстаться» вложил Дедка угрожающе двойной смысл, и Огурцов защитился, провозгласив привычное:»Все там будем!»
-Там, да не там. – загадочно возразил старик.
 - От нас зависит, - успокоил Огурцов его и себя, но Дедка не успокоился. Вероятно, ему давно уже не с кем было потолковать о наболевшем. Кроме Мирозданья и, может быть, Внучки, глядевшей на него сострадательно. 
-Ничего от нас не зависит, пока мы от себя не зависим, - убежденно вещал Дедка. – Пока живем в суете, под себя гребем и под себя же гадим. Мы ведь все-таки его съели! – указал он на горшок с репкой. И Огурцов чуть не подавился.
- Он другое хотел сказать! – почувствовала ужас дознавателя Внучка. – Он хотел сказать, что растение – тоже живое существо со своим внутренним миром – симпатиями, антипатиями, привязанностями…
-Так и что теперь? –  гневно отверг Огурцов саму мысль о разумности детей Флоры. – С голоду подохнуть?
-Я пытался решить эту проблему, - поделился Дедка воспоминанием. – Пытался разработать искусственную пищу…
-Это когда на жену  комиссара самолет с дерева упал? – вспомнил дознаватель рассказ председателя и подумал, что дыма без огня не бывает.
-Какой самолет? – искренне удивился Дедка. – Я ведь биолог, я в самолетостроении не разбираюсь. Но я тогда тоже попытался встать над Природой, отрекся от ее даров, и за это был наказан. Я потом только понял, за что меня судили. Не люди – Природа посредством людей. Никто не вправе подменять собой Бога!
-Тогда что вы тут убиваетесь по своей репке?  - устал  дознаватель от его мудрствований. – Вы ее для чего растили? Чтоб она на корню сгнила?
-Нет, конечно, я о другом немножко. С точки зрения репки я – хищник…
-А у нее есть точка зрения?!
-Кто знает! Я так глубоко не копал. Но как я вправе съесть репку, так олигарх в праве съесть меня. Вот о чем я подумал…
-Не о том  думаешь! – громко вознегодовала Бабка. – Ты думай, как нам  отбиться!
-Я как раз об этом…
- Будете считать себя добычей, вас точно сожрут. – предрек Огурцов и покосился на Внучку. Ему очень не хотелось, чтобы ее сожрали.
- Я думаю иногда, может, они и есть – инопланетяне, олигарх и иже с ним? – обратил к нему старик чистый, недоумевающий взгляд. - Почему им здесь никого, ничего не жаль? Почему они так странно, убого мыслят? Может, они из Космоса прилетели питаться нами? Приняли обличье человеческое и…
-А вы себе не противоречите? – перебил его  дознаватель и посмотрел на часы. Банкет был в самом разгаре, но Огурцов еще успевал к десерту. – То вы говорите, что мы все ненасытны,  от этого наши беды, теперь инопланетян приплели как какую-то параллельную популяцию.
-Мы ведь совсем ничего не знаем, - как извинился Дедка. –  Мы можем только догадываться, предполагать. А кто больше всех знает, те…самые недоразвитые из нас. Но и самые счастливые. – присовокупил он. –Я хотел сказать, успешные, потому что счастье не в том, чтобы присвоить побольше. Счастлив, кто отдает с радостью!
-Это ты о чем?! - напряглась Бабка.
-Кто от сердца отдает, хорошему человеку. – не услышал ее Дедка. - Кто из-под палки, тому плохо. А кто отбирает, тому еще хуже, хотя он, в силу своей ущербности, не подозревает об этом. Он взять в толк потом не сможет, за что ему воздается!
-Рад, что вы все правильно  взяли в толк! –  Огурцов поднялся из-за стола.  Оскорбленное чувство справедливости еще клокотало в нем, но здравый смысл уже давил это иррациональное чувство. «Плетью обуха не перешибешь!»  вспомнил Огурцов народную мудрость. - Спасибо за ужин, поеду. Надеюсь, инопланетяне вас сегодня  не посетят.
Внучка вышла проводить Огурцова.
-Зря вы так! - огорчилась она под грушей. – Дедушка не сумасшедший.
-Я  все понимаю. – заверил Огурцов. – Старый, больной, беспомощный человек, на которого еще и войной наехали.   Он и есть - репка! Сейчас схватят за бороду и потянут.
 - Он уже – там! – устремила Внучка взор к небу. – Здесь мы с бабушкой, родители мои, а он – между нами. Поэтому вы не совсем его понимаете.
-Мне его некогда понимать. Мне срочно надо ехать ловить преступников! – провозгласил Огурцов железно и снова посмотрел на часы.
- А вы и правда сможете их изловить, самых главных? –  с надеждой намекнула Внучка на олигарха.
-В одиночку – нет. – понял Огурцов ее фразу как намек на продолжение знакомства. И прикинул, стоит ли знакомство того, чтобы трястись ради прекрасных глаз в Репкино. Бензин обойдется дороже сомнительных удовольствий, а удовольствия чреваты осложнениями.  Все Репкино – сплошные глаза и уши!  Внучку вызвать в районный центр на свидание? Но и тогда осложнений будет не избежать! Пойдут разговоры, в искаженном виде дойдут до Шефа, а  там и до олигарха докатится слушок, будто бы нашелся у деревни свой Георгий Победоносец! «Ох и дадут тебе на орехи!» - предрек здравый смысл.
 –А если всем миром навалиться? – не сдалась Внучка .  Огурцов понял, что подвигов от него не ждут и, вопреки здравому смыслу, огорчился.
- Если всем миром, все получится! – заверил он с коронной легкой иронией. – Бабка за Дедку, Внучка за Жучку, как там дальше?
- Мышка за кошку, - подсказала Внучка. И длинно, обреченно вздохнула.
-Если всем миром, тогда порядок! – не стал Огурцов добивать ее правдой-маткой. Тем более, что она и сама ее знала.
-Проблема в том, что мир – неоднороден. – за него закончила Внучка. – У каждого своя хата с краю, и своя рубашка каждому ближе к телу.
-И никто не господь Бог, как верно заметил господин Дедка. – подхватил Огурцов. – В том числе, и я.
Подумал с неприязнью о Шефе и, вопреки себе, выпалил:» Я тоже всего лишь репка!»
-Тогда – до встречи на небесах! – в духе своего деда ответствовала красавица.
-В открытом Космосе! – парировал Огурцов. – Где сержант? Он что, горькую где-то пьет? Он мне нужен!
-А мы ведь их всегда побеждаем, хищников, -  заявила не в тему Внучка. – Потому и живем до сих пор. И Земля живет. Ее на себе держат такие, как дедушка. Упыри света боятся, и если мы объединим свой свет, если нас будет много…- таки взялась она дожать и завербовать Огурцова, переманить его в стан заведомых пораженцев. Лицо ее светилось внутренним светом, глаза сияли ярчайшими светилами свода, но Огурцов не поддался. Интересы службы он ставил выше соблазнов.
-Извини, - перебил он  вдохновенную Внучку. И услыхав истошный визг поросенка, благословил соперника на флирт. – Мне, знаешь, по митингам ходить некогда…
-И не надо! - обрадовалась Внучка. – Надо, чтобы каждый – сам по себе, сам в себе…
«Такая же божевильная как Дедка! –смекнул Огурцов, прислушиваясь к приближающемуся визгу. – А жаль!  Что-то в ней есть!».
Взопревший, но ликующий Бананченко в сопровождении усмиренных им  воришек, уже втаскивал в калитку мешок со свиньей. Заведенной явно не для того, чтобы обмениваться с ней информацией!
- Как все непросто, как все запущено, - самому себе, вслух, сказал Огурцов в машине. Представил , как он является в ресторан – воистину, глодать кости - и ему стало противно.  Куда противней, чем при виде Мыши у края своей тарелки.  Шеф, поди, сто раз уже успел рассказать подобострастно внимающим подчиненным, как он вырвал Буратино из лап Карабаса и разбудил Спящую Красавицу!
При мысли о красавице Огурцов чуть было не повернул вспять, но совладал с импульсом. Ему надо было отчитаться, выслушать дружескую «ржачку» и поржать самому. Как же без этого!
И он быстрее погнал машину в сгущающуюся  ночь. Впереди сверкал огнями кабак, позади сияли дивные, звездоподобные очи, и Огурцов безрадостно, здравым смыслом, знал, что дорога в деревню Репкино ему еще ляжет!