Стерпится, слюбится... Часть 1. Глава 1

На берегу реки стояло одинокое дерево. Под палящими лучами солнца на камне сидела молодая женщина и рыдала в голос. Она настолько была погружена в своё горе, что не заметила, как сзади к ней подошла старая цыганка.
-Чего рыдаешь, дочка? Я вижу беда у тебя? Плюнь, всё наладится. Он не достоин тебя. Лучше подумай о дочке.
 Женщина вздрогнула и замолчала, уставившись на цыганку. И вдруг, как бы очнувшись, спросила:
-О какой дочке? У меня нет детей.
Улыбнувшись и присев, напротив, на траву цыганка закурила трубку. Сделав небольшую паузу, произнесла:
-Ты беременна. У тебя родиться девочка. Необычная девочка, но судьба у неё будет сложная, если ты не позаботишься о ней...
Женщина смотрела на цыганку, удивлённо вытаращив глаза, ей казалось, что  та читает её мысли, а цыганка, затянувшись и выпустив кольцами дым, продолжала:
-У тебя судьба тоже не сладкая. Если тебе некуда идти, то пошли с нами. В таборе тебя никто не обидит.
Только теперь женщина заметила, что по дороге, которая проходила, метрах  в  десяти от неё, двигались повозки и шли люди. Яркие одежды  на женщинах и девушках говорили о том, что это был кочевой цыганский табор. Женщина поблагодарила цыганку за приглашение, но идти с ними отказалась, попросив, просто погадать. Старая цыганка покачала головой и сказав, что беременным не гадает, пошла догонять табор.
Через несколько месяцев родилась я. Моя мать, обиженная на моего отца, не очень -  то была рада моему появлению. Моя бабка запретила ей делать аборт, в надежде, что её зять вернётся, узнав о ребёнке, но чуда не произошло.
Пока моя мать была в роддоме, пришло письмо. Свекровь, очень доброжелательная женщина, сообщила о том, что её драгоценный сын, женился на другой, а свадьба с моей матерью была ошибкой и ребёнок возможно даже не от него, но она даёт благословение на имя, которое они с моей бабулей выбрали ещё до моего рождения. Узнав об этом, моя мать, назло всем, решила записать меня первым попавшимся именем, которым в то время модно было называть девочек, но бабушка ее опередила и при выписке из роддома, вручила моей матери свидетельство о рождении, где меня нарекли Софией, как и было задумано.
Своё детство я помню с того момента, когда мы с братом ходили в круглосуточный детский садик. Я хорошо помню, что когда наступал вечер после полдника за другими детьми приходили родители и забирали их домой, а мы с братом с болью и завистью, смотрели им в след из окна. Мать работала посменно на заводе и забирала нас только на субботу и воскресенье. Лежа в пастели, в практически пустой спальне детского садика, я мечтала, о том, что придет пятница, и мама заберёт нас с братом домой. Дома мы вместе будем лепить пельмени, а когда за окном станет темно, и зажгутся фонари, мы, устроившись, втроём на большой кровати, заснём счастливые, слушая, как мама читает нам нашу любимую сказку о трех поросятах.
 Мать растила нас одна. Она пыталась окружить нас заботой и вниманием, на столько, насколько она умела это делать. Для нас с братом суббота и воскресенье были праздниками. Дома с мамой, да и поесть можно было досыта. Я с нетерпением ждала того момента, когда я пойду в школу и наконец-то уйду из этого ненавистного детского садика, где мы с братом чувствовали себя брошенными.
И вот мне исполнилось семь лет. Я с замиранием сердца ждала осени. В этом году я шла в первый класс. Мама купила мне новый портфель, тетрадки, альбом, краски, карандаши и ручки. Такого богатства у меня никогда не было. Я аккуратно сложила это всё в портфель, спрятала его в старенький шифоньер. Соседка отдала нам поношенную, но вполне пригодную школьную форму и два фартука (черный и белый). Денег на новую форму у матери не было, но зато она купила мне ленты. Они были белые и коричневые, широкие и капроновые, да и в косичках они смотрелись намного лучше, чем бельевые резинки. Я была на седьмом небе от счастья, что теперь мне не придётся ходить в детский садик и ночевать там. Особенно я была рада тому, что все вечера я буду рядом с мамой.
Начальная школа мне давалась нелегко. Матери некогда было со мной заниматься. Я плохо читала, но ещё хуже писала. А когда у ребенка, что-то не получается, да ещё ему не кому помочь, то у него начинает развиваться комплекс неполноценности. Мне казалось, что мир рухнул. Я ненавидела школу, учителей, детей, которые надо мной смеялись. Первый класс я закончила еле - еле, на тройки.
 Летом мать определила меня на три сезона в пионерский лагерь. В лагере мне, в общем-то, нравилось. Я ходила в кружки, где мы из цветной бумаги делали мозаику. Какие получались красивые картинки. Пела в хоре, оказывается у меня  был  хороший голос. Участвовала в спектаклях. Мне говорили, что, наверное, в будущем я стану актрисой или певицей. Я гордилась собой, но как только наступал вечер, и все уходили на танцы, мне было не до веселья. Вечерами я грустила и плакала. На танцы я не ходила, мальчишки меня не приглашали, так как  я была толстой, да и платьев, таких красивых, как у девчонок, у меня не было. Мать всегда нам покупала, что по дешевле, так как она не получала алименты ни на меня, ни на брата, а  ее зарплаты  хватало, что бы еле-еле сводить концы с концами.
Приезжала, она раз в неделю, да и то на часок. Мать привозила чистую одежду и сладости, которые съедались тут же. У меня как-то не получалась растягивать их на неделю, как это делали другие дети. Не знаю, как у других детей, а у нас конфеты и колбаса были только по праздникам. В Новый год мама приносила подарки, которые им давал профсоюз на работе. Так вот в этих подарках были и шоколадные конфеты, вафли, и  даже мандарины.
 Да и ещё, на день рождения, всегда под подушкой , я находила большую шоколадку, которая называлась "Чайка". Помню до сих, пор её обёртку:  на нежно - голубом фоне птица - белая чайка.
Близился конец лета, и я с ужасом думала о том, что скоро опять школа. 
Первого сентября к нам в класс пришёл новый мальчик, и хотя, он не обращал на меня внимание, я в него влюбилась. Мне стыдно было плохо учиться, и я стала усердно заниматься, только затем, чтобы меня похвалили, и он это услышал. Во многом, благодаря ему  я училась на твёрдые четвёрки, а по чтению у меня были одни пятёрки. Я лучше всех читала стихи и участвовала в конкурсе чтецов, где занимала только первые места. Я сама каждый день стирала и пришивала белые воротнички на форму. Просила маму заплетать мне красиво косы и укладывать их в корзиночку. Но, увы, все мои старания были напрасны. Это была моя первая безответная любовь, к мальчику по имени Толик. У него, у единственного в школе, были белые валенки, которые так ему шли.
Любовь моя закончилась на новогоднем утреннике.
Мама сшила мне костюм снежинки из марли, и обшила его мишурой. Сделала мне красивую корону, а самое главное, она купила мне лакированные белые туфли. Во всё этом наряде я была такая красивая, что глядя на себя в зеркало, я не могла наглядеться.
В конце новогоднего утренника, когда мы должны были танцевать танго с тем, с кем хотим, я подошла к Толику, который стоял среди других ребят. Присев в реверансе, пригласила его на танец. Мальчишки засмеялись, а он сделав шаг вперёд, сказал зло улыбаясь:
-Я с жир трестами не танцую.
Его друзья смеялись и обзывались: "Жирная бочка родила сыночка. Жиро, мясо, комбинат, ром, сосиски, лимонад ..."
Я развернулась и с полными от слёз глазами, медленно побрела к ёлке, сквозь танцующие пары. Во мне кипела обида и злость. Вот так закончилась моя первая любовь. 
Мир рухнул. Мне опять стало не интересно жить.
На новогодних каникулах меня отправили в зимний лагерь. Две недели пролетели быстро, и опять надо было идти в школу. Судьба, как бы сжалилась надо мной и Толика, по каким-то причинам , перевели в другой класс.
Желание учиться у меня не было, и когда я принесла первую двойку, мать сказала:
-А я заказала тебе на день рождения ходящую куклу. Её должны будут привезти  через неделю из Москвы. Придётся отказаться.
Я даже не могла мечтать о таком подарке. У меня было два пупсика с ручками, которые были монолитом, вылиты вместе с телом. Я мечтала, что бы мне подарили пупсика, у которого двигались бы и ручки и ножки, чтобы я могла шить ему разную одежку, как это делали другие девочки. Но кукол у меня никогда не было.
 А тут кукла, да еще и ходящая. О таком, я даже и мечтать то, не смела.
- Мама, я исправлю двойку. Я буду хорошо учиться, только не отказывайся от куклы. – плача, стала просить я мать.
Мать сжалилась надо мной и сказала:
- Хорошо, я посмотрю, как ты сдержишь слово.
Я старалась изо всех сил. Двойку я, конечно, исправила, да и другие предметы  подтянула, но чего это стоило мне и моим учителям. Я оставалась после уроков и буквально требовала объяснить мне то или иное задание, которое я не понимала как делать. Учителя мной были довольны, а я ждала эту необыкновенную куклу.
И вот наступил мой день рождения .  Утром я как всегда нашла под подушкой шоколадку «Чайка», а потом мама достала с шифоньера большую длинную коробку.
Когда она ее открыла, я чуть не лишилась чувств. В коробке лежала большая красивая  кукла. Такой куклы не было ни у кого. Мама аккуратно вытащила ее из коробки, поставила на пол, взяла за левую руку и кукла зашагала прямыми ногами, слегка раскачиваясь в стороны. Брат захлопал в ладоши, а я взяла ее на руки и прижала к себе.
Боже мой, думала я. Теперь у меня есть настоящая кукла. Вот теперь пускай мне завидуют…
 Но моя радость длилась не долго. Мама забрала куклу, положила ее в коробку , а коробку обратно отправила на шифоньер.
- Кукла дорогая. Вдруг ты ее сломаешь. Будешь играть только в моем присутствии – сказала мама и ушла в магазин.
Боже, как мне было обидно. Я считала себя уже взрослой, так как я уже заканчивала третий класс, а в четвертом классе у нас уже были разные учителя. Мы считались учениками среднего звена и бегали по кабинетам, как старшеклассники.
Вечером к нам пришли гости, и мама демонстрировала им мою куклу, а когда все ее поводили ,она убрала куклу в коробку и положила обратно на шифоньер. Так со своим подарком я и не играла. Мою куклу только демонстрировали  маминым друзьям и знакомым, но я все равно гордилась, что у меня есть такая кукла. Я привыкла к тому, что мне не разрешают играть с ней и как- то уже без интереса относилась к ней. Я даже не просила ее достать, что бы хотя бы посмотреть на нее.
Летом я как обычно уехала в лагерь на три сезона и как-то совсем забыла про куклу, а когда мы стали готовиться к первому сентября и мама попросила меня достать коробку с лентами из шифоньера, я вдруг увидела мою куклу. Она сидела  без коробки, заваленная  не глаженой одеждой, а когда я ее взяла и хотела поводить ,то она не шагала.
- Мам, а что здесь делает моя кукла? И кто ее сломал? Я даже не поиграла с ней.
Из моих глаз потекли слезы. Мать посмотрела на меня и строго сказала.
-Хватит ныть, а то я тебе больше ничего не куплю.
Мне было больно и обидно. Я тихонько плакала, но так, чтобы мать не услышала. Она нас с братом  не очень то  баловала игрушками, и я очень боялась, что на следующий день рождение я вообще не получу никакого подарка.