Али

1/1
Голод. Жгучий, тянущий, постоянный.  Живот впал так сильно, что наверное можно нащупать спину сквозь него. Странно, думает мальчик, почему тогда у его младшего брата от голода раздувало живот? Братик. Как он выглядел? Перед глазами всегда одна и та же картина стоит его вспомнить, ребенок сидящий на корточках и палочкой в ручке, что-то рисует на земле, затем поднимает взгляд на стоящего рядом брата и улыбается. Это единственное, что осталось в памяти Али о его маленьком брате, который навсегда останется в его сердце 2х летним, худым с раздутым животом ребенком.
 Подтянув ноги, Али пытается встать. Темные пятна перестали плясать перед его глазами, возможно, ему удастся дойти до безопасного места. Не с первого раза, но он поднимается на ноги. Держась за дом, стены которого обжигали руки. Ноги покалывают и немного трясутся.
Когда он пришел в себя, небо было окрашено в ярко-красный. Сейчас уже темнело. Скоро по улицам начнут рыскать голодные собаки и ОНИ. Ему нужно поторопиться.
Палящее солнце разогревает улицы как сковороду, все неподвижное. Стоит солнцу спрятаться, как все опасное для обычного человека выходит на улицы.  Поэтому слабым и беззащитным существам и людям, вроде Али, безопасно передвигаться именно днём. Это он знал с детства. Мать вела за руки детей по раскалённой дороге, пока они скулили. Вечером ожоги на ножках не давали покоя от боли.
Слабые ноги еле перешагивали. Поворот. Ещё немного. Руки горят. Глаза слезятся. Чьи-то шаги приближаются из-за спины шаркая.
- Куда ты идёшь сынок? - говорит на странном диалекте мужской голос.
Али чуть поворачивает голову и видит мужскую обувь, моргнув, он поднимает взгляд. Мужчина с черных штанах и серой рубашке смотрит на него ожидая. Голова обвязана платком, мальчик прижимается к горячей стене не ответив.
- Ты слышишь меня? Сынок? - подходит чуть ближе мужчина и прикасается к его плечу.
Али выдавливает из себя неразборчивое мычание.
- Ты болен?
В ушах начинает звенеть и подкашиваются ноги. Голос незнакомца почти не слышен.
- Эй? Ты описался?
Не успел дойти. Последнее что проносится в его голове, когда он снова погружается в темноту.
Жуткий скрежет метала, противно пролезает в его мозг через уши, не давая спать. Открыв глаза, мальчик видит стоящего спиной мужчину. Что он там делает? Повернувшись на бок, он попытался сесть. Кровать под ним скрипит от движения и мужчина обернулся.
- Аа - мужчина откладывает в сторону огромный нож, который точил - Сынок, проснулся.
Мужчина выглядит старше его мамы,  на вид ему лет 50. Седая голова и борода, глубокие морщины вокруг глаз, нос картошкой и ровные, небольшие пожелтевшие зубы.
- Здравствуйте - еле слышно выдавливает Али, пытаясь встать на ноги.
- Сиди, сиди. - давит на плечи мужчина – Покушаешь сначала. Куда торопишься деловой такой? - улыбается он и начинает ходить по комнате накрывая на табуретку, стоящую рядом с кроватью.
Внимательно следя взглядом за мужчиной, Али понимает, что в его движениях что-то ни так. Только когда тот ставит тарелку с супом на табуретку и садится рядом на стул, видит. У него одна рука, левая. Мужчина подталкивает ложку и кивает на тарелку. Наклонившись над табуреткой, мальчик берет лепешку и жадно откусывает. Прозрачный суп с парой картофелин, морковкой и рисом, кажется самым вкусным блюдом на свете. Пока он ел, незнакомец просил не торопиться. Али знал, что будет болеть живот, из-за того что он почти не жуёт, но лучше ощущать боль от наполненного живота, чем от пустоты. Когда вся еда съедена и чай выпит, мальчик прочитав молитву отодвигается от табуретки. Мужчина похлебывающий чай напротив снова улыбается.
- Как тебя зовут?
- Али. Просто Али.
Незнакомец напротив кивает понимающе. Фамилии и отчества у большинства детей сейчас нет, как и родителей.
- Сколько тебе лет сынок?
- Семь.
- Ты один? Мать? Братья или сестры?
Али мотает головой.
- Твой отец один из них?
Мальчик отворачивается и понять ответ не сложно.
- Был. Он мёртв. А вы?
Ухмыльнувшись мужчина кивает на свое правое плечо.
- Знаешь, как ОНИ наказывают за неповиновение?
- Знаю. - смотрит Али ему в глаза.
Слово которое Али старался не произносить даже в мыслях избегали все. Инсургенты. Уже много лет повстанцы захватили власть в стране. Инсургенты называют себя властью, но для людей они так и остались захватчиками. Насилие и преступность в котором живёт обычный люд, нельзя назвать государством.
- Вот и познакомились. - выдыхает тот, затем чуть громче продолжает - Меня зовут Ан Малик. Я собираю всякое железо и утварь, чтобы обработать их и продать. Можно сказать, что я кузнец. Как раз на днях искал себе помощника. - улыбается мужчина - Али, хочешь работать у меня? Еду и...
- Да. - отвечает мальчик перебив его.
Ан Малик улыбается ещё шире.
- Хорошо.
В тот день Ан Малик, провел ему небольшую экскурсию рассказав как происходит работа с железом. К огню его не допускали и на поиски материалов мужчина уходил в одиночку, давая Али маленькие поручения по типу уборки, сортировки или отмывания железяк. Все что ел мужчина, тем же и кормил мальчика. Готовил он сам и очень вкусно, обещая научить когда-нибудь мальчика.
Дом в котором он теперь жил был большой. Две большие комнаты с заколоченными окнами и дверями под замок, занимали железки. Как сказал Ан Малик "ценные". Третья, рядом с его, служила хозяину дома спальней. Старая скрипучая кровать и деревянный шкаф одиноко стояли у двери в большой комнате. Али спал  и жил в той же, где очнулся в первый день. Две большие глиняные печки у противоположной стены, полка с казаном и посудой, сушенные травы под полкой, одна табуретка и стул, небольшая железная кровать с тонким матрасом и входная дверь слева. Двор был ограждён высокой глиняной стеной, когда-то выкрашенной в белое. Повсюду валялись железные трубы, прутья, посуда, ножи, и гвозди. Рядом с железными ржавыми воротами небольшая тележка на двух колесах. В ней мужчина и таскал железо в свой дом. За домом был ещё один разрушенный, оставивший от себя одну стенку через которую они ходили в небольшой туалет. Большие глиняные печи стояли под навесом занимая все пространство. Здесь все было покрыто сажей и пахло гарью. В стене дома висело пару тазов в которых они купались. Две большие железные бочки стоящие сбоку были наполнены водой, которая нагреваясь на солнце, использовались для купания. Ан Малик был чистоплотным мужчиной и приучал мальчика к этому тоже. Не помывшись после трудового дня, а такой был каждый, мужчина не разрешал ложиться в постель. По началу уставший и вымотанный за день Али, надув губы быстро мылся за домом бурча под нос недовольства. Мужчина его потом весь вечер журил за это.
- Сквозь 4 стены слушал твои проклятия пока ты мылся. Да простит тебе бог, твое невежество. Грязным и вонючим телом молиться перед сном Богу...
Мальчик стыдливо опускал голову и молчал. Сам мужчина мылся чаще, как и молился. Во время молитвы Ан Малика, мальчик тихо сидел рядом слушая голос мужчины.
Когда захватывали юг, Инсургенты особо не церемонились и почти сравняли все с землёй. Города превратились в опасные развалины. Полуразрушенные здания потихоньку осыпались, обнажая внутренности, убранства некогда бывших чьих-то домов или офисов.  Людям приходится жить в разгромленных домах и спать практически на улице. Все что осталось от былой цивилизации: одна больница и небольшой рынок, в котором трудились и зарабатывали местные жители.
На рынке Али бывал редко, в основном Малик сам торговал изделиями. Продажа была самым лёгким из всей работы. Поиск металла происходил под палящими лучами солнца или под развалами обрушенных домов. Выжигание и чистка тоже забирала много сил. Но бывали дни, когда выходить в город было опасно, тогда Малик отправлял мальчишку за прилавок, а сам выжигал железо за домом.
Одним вечером, после молитвы, Малик и Али услышали стрельбу неподалеку от их дома. Мужчина потушил керосиновую лампу и, взяв мальчика за руку, принялся тихо молиться. Рядом со стеной дома был слышен свист и смех мужчин проезжающих мимо на машине. Раньше повстанцы не приходили в этот район. Здесь практически не осталось людей. Всюду были видны лишь обломки домов и сухие деревья. Али трясло. Они сидели в тишине, каждый думая о своём. Первым нарушил тишину мужчина.
- Сынок, если увидишь стену разрушенной, уходи. Не возвращайся сюда и не ищи меня. Уходи как можно скорее и дальше. Ты меня понял?
- А как же вы?
- Даже если я буду лежать на пороге ворот полуживой, не приближайся ко мне, уходи! Понял меня? Али?
- Но ведь...
- Али! - прервал его мужчина строго - Сделай так, как я прошу тебя. Ты никогда не ослушаешься моего слова, понял?
- Куда же мне идти? - вздохнул Али.
Ан Малик притянул его в темноте и обняв, похлопал по спине. В эту ночь перед сном, мальчишка молил Бога, чтобы он уберёг  Ан Малика от повстанцев и Али не остался один. Снова.
Али возвращался с рынка, уставший, голодный, но счастливый. Сегодня ему удалось продать не мало товара. Вчера Ан Малик дал ему пачку денег и велел отдать их все женщине по имени Хаят. Но за весь день к мальчику не подходила ни одна женщина и никто не просил у него денег. Карман Али имел сегодня приятную тяжесть, в нём было много денег. Столько, мальчик не видел за всю свою жизнь.
Завернув в сторону ворот дома Али замер перестав дышать. Все мысли его покинули, а уши заложило. На  воротах своего дома висело бездыханное, окровавленное тело Ан Малика. В живот мужчины была воткнута какая-то труба, из которой вытекала его кровь на дорогу. ОНИ словно расправились с животным, а не человеком. Повесив мужчину и выпустив всю его кровь, будто собираются заготовить Ан Малика как крупного скота.
Знаете почему Али бежал в противоположную сторону от Ан Малика? Дома? Единственного близкого ему человека? Али обещал. Дал слово потратить деньги на Хаят. Хаят - означает жизнь. Он должен жить. Так хотел Ан Малик.
 Зачастую, родственники или знакомые, которые пытаются захоронить человека, после казни повстанцев, сами становятся их жертвами. Для инсургентов люди, противящиеся их слову, тоже преступники, соответственно их ждёт одна участь.
Три года Ан Малик растил его, воспитывал и давал свою отеческую любовь. И вот, Али бежит в ночи, разодрав все ступни о камни, даже не имея возможности похоронить его правильно, как человека.
"Ни в коем случае не находись ночью на улице сынок"
Луна освещающая путь мальчику в пустыне шептала " Нельзя останавливаться". И Али бежал. Бежал, пока споткнувшись не упал. Разодранные руки и колени горели огнём. Лёжа на земле, мальчик думал о голодных псах, бегающих по ночам по улицам. Не имело значения кто сегодня до него доберется быстрее, ясно одно - его убьют.

;
1/2
Кожа горела под лучами солнца. Стоило чуть двинуться, как колени прострелила острая боль. Сколько он спал? Пить хотелось до хрипа в горле. Встав на ноги, мальчик огляделся. В какую сторону он бежал? Откуда он пришел сюда? Вокруг все было одинаково. Большую южную часть страны занимала пустая неплодородная, сухая земля. Сухая земля, края которой не было видно и колючки. Подул лёгкий прохладный ветерок ему в лицо. Вдохнув полной грудью, Али пошел в сторону подувшего ветра. Пыль под ногами поднималась от его шагов и ложилась на ноги. Пройдя шагов 20, он наткнулся на длинную сухую палку, лежащую на земле. Подняв её и отряхнув, Али пошел дальше, щуря пощипывающие глаза. Через пару часов пути, когда солнце достигло зенита, мальчик натянул свою рубашку на голову, защищаясь от солнечного удара. Самое удушающее время только началось, а у мальчика уже не осталось сил. Подобранная палка казалась тяжёлым камнем в ослабевшей руке.   Вдыхаемый горячий воздух обжигал все внутренности.
Горячий ветер и пыль, постоянные союзники летнего периода на юге. В это время года температура под солнцем доходила до 50°С. Чтобы не получить солнечный удар или ожоги, необходимо передвигаться мелкими перебежками в тени и в закрытой одежде. Но пыль и жара ухудшали не только видимость, но и дыхание, поэтому находиться на улице в такое время опасно.
Али впал в свои мысли, медленно бредя по горячей земле, почти теряя сознание, он услышал животный рык с боку. Сердце замерло, а глаза распахнулись в ужасе. Медленно повернув голову вбок, он увидел тощую и облезлую собаку. Ребра её выпирали под кожей, шерсть клочками торчала на ней. Из скалившейся пасти торчали огромные клыки, готовые разорвать Али в любую секунду. Вместо того чтобы думать как поступить, Али пялился на собаку и не мог понять, "Как она здесь оказалась?".
Днём собаки не выходили на улицу, уж тем более на пустырь. Жажда и голод мучали их сильнее, чем ночью. Псы охотились на полевых мышей, сусликов и птиц ночью в полях и в городе, но и человечиной не брезговали  из-за голода. Этому Малик учил мальчика, пока они искали железо для торговли.
Замахнувшись для удара, Али поднял руку с палкой над головой и сильно топнул ногой. Пёс зарычал сильнее, чуть наклонившись вперёд. Так они и замерли. Пёс готовый прыгнуть и вцепиться в мальчика и Али с палкой готов защищаться до последнего. Долго стоять на одном месте было тяжело. Пятки в порванных шлепанцах горели от контакта с нагретой землёй, глаза щипали, а поднятая рука начинала ныть. Скалящаяся тварь начала переминать лапами, видимо не выдерживая боль от горячей земли. Капли пота стекали по лбу к бровям. Али больно укусил свою губу, чтобы отвлечься от ноющей руки. Собака сделала несколько шагов вбок не приближаясь, затем прошла ещё, Али не сводил с неё глаз, поворачиваясь вслед за ней. Свист разрешавший воздух как меч долетел до них напугав. Оба вздрогнули и повернулись. Топот. Лошадь. Скрип металла и стук колёс стали ясно различаться в приближающемся шуме. Собака дернулась и отбежала в сторону, а мальчик услышал звук хлыста.
- Эй? Не двигайся пока я не подъеду ближе.
Он и не собирался, Али смотрел на собаку отбегавшую неуверенно дальше.
- Стооой. - топот прекратился - Ну, идём на тележку.
Али повернулся. За его спиной стояла тележка на двух колесах, на которой сидел молодой мужчина и привязанная лошадь цвета спелой тыквы. Мужчина помог подняться ему и посадил рядом, не отрывая взгляда от пса неподалеку. Когда они поехали дальше, пёс последовал за тележкой, но близко не подходил.
- Вот голодная тварь! - зло прошипел мужчина - Смотри за ней, а я прибавлю ходу.
Али кивнул и повернулся назад. Собака отстала от них быстро. Вывалив язык на бок она все больше отставала от тележки. Когда она пропала из виду, Али развернулся обратно глядя вперёд.
- Я Ману. Еду на север. Тебе куда?
- Я Али. Тоже иду на север.
- Хорошо, что я встретил тебя Али, подежуришь сегодня ночью. Я не спал уже больше суток. Дам тебе хлыст. Собаки боятся моего хлыста.
- Хорошо.
Больше они не говорили до следующего дня. Ману заставил поспать его до вечера, накрыв мальчика одеялом. А ночью Али сидел под звёздами и слушал храп мужчины за спиной. Ели они по 2 куска лепешки в день и пили по стакану воды. Экономить было необходимо все, еду, воду и время, чтобы доехать до севера за две недели.
Ночами Али много размышлял о прожитых годах с Ан Маликом. Он не хотел забыть ни единой мелочи сказанной мужчиной. Сидя под звёздами в ночи, Али приравнивался к преступникам.
Самим законом запрещены прогулки в ночное время. На данный момент это уже официальное, если хотите государственное, правило. Хотя пару лет назад, не принято было шарахаться ночами лишь по религиозным предписаниям. После заката солнца совершалась молитва и без острой необходимости, люди старались не покидать свои дома. Ибо считалось, что ночью по улицам обитают хитрые Джины, желающие заполучить душу человека или навести на него страшную болезнь. Ан Малик долго смеялся над своими же словами, пока рассказывал мальчику:
- Представляешь Али? Люди верили в злого Джина приносящего несчастья, а Бога забывали. Молитва стала привычкой, а не общением с Богом. Вместо того, чтобы благодарить всевышнего за все что он дал им, они продолжали требовать и просить большего. Али, не принимай ничего как должное в этой жизни. Не важно что ты получаешь и от кого, это даётся тебе, а ты будь благодарен! Говорить с Богом, а не просить. Это и есть предназначение молитвы.
Северная часть страны граничит с небольшой, но мирной страной и именно здесь были крупные месторождения руды. Заинтересованные в добыче иностранные компании построили на границе несколько больших заводов по переработке. Но с приходом повстанцев к власти, на хорошо оплачиваемых организациях стали работать именно их люди. Для простого жителя севера, остался заработок в виде ремесленничества и огромного рынка. При этом любой вид дохода возлагался налогом. Нынешняя власть диктовала достаточно жестокие условия для людей.
 Здесь ещё сохранилось немного цивилизации и работы. Но жестокая и алчная политика повстанцев, создавала даже здесь всё худшие условия жизни. На севере люди всегда жили лучше, чем в остальной части страны. Ан Малик мечтал накопить денег и уехать на границу севера. Он говорил, что здесь самое безопасное место. Много людей приезжали именно в эту часть страны. Малик рассказывал о красивом море и большом, как город, рынке. Работы им точно бы нашлось. Проблема заключалась в следующем. Дорога до севера была опасна из-за повстанцев, которые не разрешали переезд с юга и убивали всех пытающихся сбежать. Даже если удастся проехать на север, город на границе охранялся и был закрыт теми же повстанцами. Когда они пришли к власти, обворовав казну и людей, народ бросился бежать именно на север, потому как с других сторон страну окружала более бедная и опасная страна.
На третий день Али поделился своими планами с Ману в пути.
- Я вот, до деревни еду, дальше сам мальчик. Меня и мою лошадь пустят на мясо сразу же, стоит мне зайти дальше. Но знаешь, я буду молиться за тебя, чтобы ты дошел до границы.
- Спасибо. Я буду молиться за твоё здоровье тоже. Пусть Бог сбережёт тебя и твоих близких.
Мужчина удивлённо вскинул брови.
- Благодарю Али! Береги себя и не поддавайся этим не людям! Не знаю что ведёт тебя, какая боль и утрата, но оставайся верен своему пути. Не попадись этим псам Инсургентам, не ведись на их сказки.
- Я лучше умру, чем стану одним из них.
- Правильно! Смерть чище, чем такая жизнь.
Расстались они у небольшой деревни, обменявшись парой добрых слов на прощание. Никто из них не обернулся и не смотрел вслед друг другу. Здесь их пути разошлись навсегда.
Следующую неделю Али шёл перебежками от одной деревни, до другой. В деревнях он спал в сараях и ел украденные яйца или овощи. В первый раз его избили и обокрали такие же мальчишки как он, сироты бродящие по улицам. Пару раз был побит палками мужчинами за воровство. Первым городом на его пути, был таким же, который он покинул на юге. Глиняные дома, не большой рыночек, стая голодных псов и много разрушенных домов. Здесь Али задержался почти на месяц, работая на рынке за еду. Денег никто не платил, а он никогда их и не просил. Опасно иметь при себе даже одну монету, что дороже твоей жизни. Но и отсюда ему пришлось буквально бежать без оглядки. Один торговец нагло приставал к Али с самого начала. Никому дела не было до этого, поэтому с каждым разом, тощий потный торгаш становился все наглее. Когда Али попытался дать отпор мужчине, защищаясь железной ножкой от стола, мужчина разозлился и обещал сдать непослушного негодяя Инсургентам как вора. По их законам Али бы отрезали кисть. Напуганный мальчик не поддался мужчине и сбежал той же ночью.
Это было не в первые, но Али хорошо запомнил пережитый ужас в детстве. Хоть ему было тогда лет 4-5, злая память ясно запомнила все, мучая его иногда кошмарами. Тогда ещё была жива мама, но помочь маленькому Али никто не смог.
Бешеный стук сердца оглушал вой собак в ночи, пока мальчик бежал из города. Здесь ночами было очень холодно, но Али весь вспотел и горел. В этой местности росли кусты колючек, которые можно было жевать для утоления жажды. Змеи ночами кишели в полях. Бывали и ядовитые, но Али пока везло, его ни разу не кусала змея. Скорпионы здесь были больше и чёрные. Торгаши на рынке иногда их отлавливали и жарили, пробовать такое мальчик не решился. Лисы и шакалы иногда попадались людям за городом. Никого не встретив на своем пути, Али дошел до следующей деревни. Так продолжался его путь до столицы, после которой следовала граница.
Чтобы обойти повстанцев, Али пришлось идти в обход города. В одной из ночных побегов он познакомился с двумя братьями чуть старше него, Салим 12лет и Дали 14 лет, больше ничего о них Али не узнал, они практически не разговаривали между собой. Передвигаясь ночью вдоль города в сторону границы, ребята рисковали быть пойманными повстанцами в лучшем случае, а худшем их пристрелили бы сразу как заметили.
Дали сильно заикался, поэтому отвечал коротко или молчал. Его в возрасте 9 лет забрали повстанцы из семьи, для своей армии. Попытавшегося остановить их отца, убили на глазах у семьи сразу же. Его братишка Салим рассказал, что брат сбежал от Инсургентов пару месяцев назад и они сразу ушли из деревни к границе.
- Дали не успел совсем немного, - шептал мальчишка, пока брат спал - мама умерла от побоев нашего соседа, за пару дней до его побега. Я успел только похоронить её и собирался пойти и убить его. Но брат не позволил.
- Моя мама тоже. - ответил  Али и Салим молча кивнул.
Его мама тоже подвергалась избиениям и насилию со стороны других мужчин, издевкам и унижениям со стороны женщин.
Братья остались на окраины столицы, планируя подзаработать на добыче рудников. Али же направился в небольшой городок на границе о котором рассказывал Ан Малик. Выезд из столицы был перекрыт забором с небольшим постами охраны. Чтобы пройти к границе, Али пришлось копать и ползти. Изодрав себе все ноги и руки, он полз от стены столицы и под сильным ветром наглотался песка и земли. Городишка был небольшим, но людей здесь жило очень много. Главное, вечером когда мальчик дошел до города, горели огни и ходили люди. Это говорило о безопасности. На Юге ночь - опасное время для жизни. Дойдя до огромного рынка, Али лег под одним из пустых прилавок на картоны и уснул. Завтра будет искать работу здесь. И жить скорей всего тоже, только место нужно закрытое, а то здесь ветер холодный и сильный ночами.
Работа находит его самого с самого утра. Хозяин лавки, что служила мальчику ночлегом, сходу приказывает помогать ему с раскладкой товара. Али безоговорочно делает что велят.
Когда рулоны материалов разложены на железном столе, а края аккуратно расправлены, мужчина отдаёт свою ветровку с куском лепешки, бутылкой с чаем Али и отправляет того перекусить. Али пока грызет лепешку, замотавшись в одежду мужчины, внимательно разглядывает его.  Небольшого роста, коренастый мужчина усаживается на деревянный стульчик у прилавка, выглядывая покупателей. Голова мужчины почти лысая, а борода седая. Глаза добрые, тонкие губы поджаты, уши немного торчат. Кто-то из мужчин, раскладывающий свой товар за прилавками обращается к нему "Умар Ака". Голос у хозяина теплой безрукавки громкий и четкий. Мальчик шмыгнул замёрзшим за ночь носом подумав, может он разрешит остаться? Разрешит. И работу даст и платить будет. Али не иначе как счастливчик, раз решил переночевать именно под этим торговым прилавком.

;
1/3
- Али! Иди сюда, быстрее! - кричит дядюшка Азат, торгующий сушенной рыбой - Вот ведь ветреный мальчишка! - ругает он подошедшего мальчика - Сколько можно звать тебя?! Умар Ака дай это. - протягивает пакет с рыбой мужчина - Скажи я сделал это для него специально, тут мало соли, как он любит. Иди сейчас же.
Дом дядюшки Умара находится  прямо за рынком. Жена торговца была очень доброй женщиной, узнав о ночующем на улице мальчике, освободила кладовую в доме и лично привела его туда жить. В небольшой комнате хранились материалы и коробки с готовыми постельными наборами белья, тонкий спальный матрас Али лежал сбоку, рядом с дверью. Семья кормила его три раза в день и давала крышу над головой, за его труды. Прилавок с товаром, дядюшка Умар доверил мальчишке спустя полгода. Пока ребенок торговал материалами, мужчина помогал жене продавать ее выпечку. Жила пожилая пара неплохо но, как и все, тщательно скрывала это от посторонних. Детей их Али никогда не видел, а спрашивать не решался. Вдруг они не живы.
Сейчас мальчишке 11 лет, целый год жизни у границы пошел ему на пользу. Али вытянулся, но все ещё оставался худым. Сил у ребенка хватало на целый день физической работы. Теперь он молится, вместе с Умар Ака, мальчик молится 5 раз в день и читает до дыр подаренную мужчиной книгу с молитвами. Каждый раз совершая молитву, Али просит покоя и умиротворения Ан Малику, здоровья Ману и благополучия братьям Дали и Салиму, обязательно молится за здоровье пожилой пары, что дали ему возможность жить как нормальный человек, а не как беглецу с Юга.
- Если это рыба, то не смей переступать порог дома. - орет в окно  из дома Умар Ака.
- Не слушай его сынок. Давай мне мешок и беги на рынок - улыбается его жена.
Тетушка Амина полноватая, такая же низкая как ее муж Умар Ака. Но в отличие от мужа, улыбчива и любит поговорить. От неё Али узнал многое о местности.
На границе есть пункт помощи для бедных и больных. Организация эта принадлежит каким-то белым людям с ровными зубами из заграницы. Видеть их приходилось всего пару раз на рынке, Али никогда не видел такой белой кожи и светлых волос. Но больше всего здесь было других иностранцев. Таких же темных, но с очень узкими глазами. Язык их казался мальчику как змеиное шипение, но более громкое. Тётя Амина назвала их людьми с востока. Чужой язык не поддавался ни слуху ни пониманию, сколько бы Али не прислушивался к их говору. Удивительно как люди могут произносить такие звуки, быстро ещё и громко. Али казалось, будто они всегда ругаются. А ещё они  постоянно морщились проходя по рынку, будто они съели что-то кислое. Иностранцам с востока принадлежало одно из уцелевших производств по добыче руды. Попасть к ним на работу было нереально для обычных людей, в основном там трудились завербованные повстанцами мужчины, отдавая большую часть своего заработка "власти".
- Али? - позвала тетя Амина задумавшегося мальчика - Сегодня... Можешь сегодня остаться спать  на рынке?
- Конечно. Я принесу деньги завтра утром.
- Нет. Муж сам придет завтра. Не приходи. Иди.
Али знал. Дядя Умар уже ворчал целую неделю о приезде сына. Оказалось их сын, Абдулла, был повстанцем. Мальчик никогда не видел его, но пожилая пара была недовольна приездами сына всегда. Абдулла привозил много мяса, риса, муки и денег, но его родители сразу после его уезда, отдавали все нуждающимся семьям. Дядя Умар называл сына "бандит" и никогда не звал его по имени.
Ману тоже назвал Инсургентов бандитами. Да, именно бандитами. По тому как начало их организации, называемой народом Инсургентами, взяло из крупной бандитской группировки торгующими наркотиками. Правда, себя они считали полноправными властями народа, а не захватчиками.  Долгие годы борьбы за власть, ослабила экономику страны и укрепила состояние повстанцев. Конечно, какой-то шайке бандитов  государственный переворот устроить не легко, но когда на твоей стороне деньги и оружие, все же возможно.
Хозяин лавки не пришел ни на следующий день, ни через день. На третий день, с утра Али будил торговец рыбой дядя Азат. Вид у него был испуганный. Старая рука больно шлёпала мальчика по плечу.
- Вставай оборванец! Ну же! Быстрее! - сонный мальчик щурился потирая руку - Беги отсюда!
- К-куда?
- Уходи я тебе сказал! Сейчас же! Сын Умар Ака узнал о тебе! Глупое отродье, шевелись давай!
Холодное утренний воздух пробирал до мурашек. Взяв маленький мешочек с прибылью мальчик подорвался и убежал. Старик забрал коробки и матрас на которых ночевал ребенок, и ушёл оглядываясь.
Абдулла рыскал по всему рынку ища мальчишку. Зачем ему понадобился Али, мальчик не знал, но попадаться повстанцам на руки не хотелось. Ничего хорошего из этого не выйдет, в худшем случае, его заберут в свою армию убийцы его семьи. В армии повстанцев взрослые дяди под наркотиками с оружием сначала ломали мальчиков, подчиняя под свое влияние силой, затем обучали убивать, а главное становиться жестокими и безжалостными. Чтобы рука с оружием ни дрогнула даже направленная на собственных родителей. Ведь несогласные с властью приравнивались к мертвым.
Через сутки Али бродя пришел к морю. Дядюшка Умар однажды привел и показал ему это место. От рынка до моря идти нужно было часа полтора. Город оставался позади, лишь пару разрушенных домов и деревьев попадались на пути. Кусты колючек царапали ноги, а песок поднимаемый ветром, попадал прямо в глаза. Местные жители не любили это море, рассказывая друг другу разные страшные истории о нём. Али же нравилось сидеть на земле у берега, слушая волны и лягушек.
На следующий день, мальчик стоял вокруг подвешенной сушёной рыбы потирая руку, за которую его больно оттащил торговец Азат.
- Нельзя тебе здесь появляться! Не понимаешь слов? Абдулла здесь!
- Я должен отдать деньги.
- Умар Ака сказал это плата за работу.
Глаза мальчишки расширились.
- Нет!
- Что значит нет, сопляк?! Возьми и проваливай!
- Но...
- Тихо! - шикнул старик выглядывая из коморки на улицу - Уходи, иначе я сам сдам тебя Абдулле! Свалился же на мою голову. Знаешь, сколько он обещал за тебя? - сощурился старикашка - Ради Умар Ака я все ещё не сделал этого. Пшел вон! Не хватало ещё мне проблем с повстанцами из-за сопляка.
"Однажды я заплачу тебе деньгами за твою работу Али, тогда ты должен немедленно покинуть меня."
Сидя у моря Али думал, как прожить ему дальше, ведь на рынок ему дорога закрыта теперь. Он поднялся на холмик у моря, на котором росло дерево. Солнце жгло кожу, несмотря на холодный ветер. Однако подойдя к дереву, Али удивлённо посмотрел вниз, на другую сторону холма. Небольшой дом, без окон и двери стоял одиноко окружённый колючками. Возможно, в нём можно будет переночевать, подумал мальчик спускаясь к домику. Вечерело, холодный ветер пробирал до костей. Лишь бы там не было полно змей или скорпионов подумал мальчишка, осторожно перешагивая через колючки. Растения задевали щиколотки и кусали пятки, как бы осторожно не ступал Али. Наконец добравшись до дверного проема он смахнул с обуви прилипшую колючку и поднял голову.
Стены и крыша, все что осталось целым в этом здании. Краска на стенах осыпалась, оголяя бетонную стену, местами стена сохранила окрас белого цвета. От окон не осталось даже рамы, что уж говорить о стёклах. Пол был завален мусором из сгнивших досок, полиэтилена, бумаги и кусков тряпок. Возможно кто-то жил здесь ни так давно. Возможно это место новое жилье мальчика, ночевать сегодня он точно будет здесь. Но для начала необходимо было убраться.
Стемнело быстро. Али успел убрать лишь один угол, чтобы лечь там спать. Вернувшись на рынок ночью, он взял  из под лавок картон и полиэтиленовые мешки. Ему не в первой спать на улице, поэтому мальчик набрал все что смог унести. Разложив старые доски, на них картон, Али расстелил сверху все полиэтиленовыми мешками и завернувшись уснул. Всю ночь он потел и чесался. Проснувшись с первыми лучами солнца мальчик поспешил к морю. Окунувшись в ледяной воде Али сел на берегу совершая утреннюю молитву. После он долго сидел задумавшись глядя на водяную рябь.
Ан Малик был перед его глазами, мягкий голос мужчины читающий молитву звучал в голове. Али пропустил вечернюю молитву, за что сейчас ему было ужасно совместно. Мысли об его учителе, успокаивали немного переживания. Обернувшись к домику он улыбнулся, теперь у него есть дом.
Ан Малик говорил, что каждая тварь созданная Богом имеет душу и чувствует боль, посему нельзя их убивать без надобности. Но сейчас, глядя на свернувшуюся змею на его "постели", мальчик готов был сжечь этот мусор вместе со змеёй. Али не мог заставить себя не ненавидеть змей. Они были ему противны с самого детства. Решив, что она сама уползет, когда проголодается, он начал выносить из домика мусор. Сложив весь хлам за домом, Али зашёл проверить свою постель и обнаружил, что змеи нет.
Работать где-то нужно, чтобы прокормиться. Гадать куда идти не пришлось. Войдя в город он побрел по улицам, предлагая всем свою помощь. Навстречу ему шел молодой парень с двухколесной тележкой полной лепёшек. Али подошёл купить одну.
- Здравствуйте. Одну лепешку, пожалуйста.
- Эхей - улыбнулся парень, наклонившись к его лицу - Здравствуй. А деньги у тебя есть? Лепёшки только что испечённые, горячие, целых 5 монет стоят. 
Достав монеты, мальчик протянул ему.
- Ааа. А молока не надо? Смотри - потянул парень небольшую баночку теплого молока - ещё теплое.
- Дорого, наверное - замялся Али.
- Дорого конечно! Знаешь, какое оно вкусное?! Мы коров чем попало не кормим. Тебе отдам за 10, а?
- Я бы с удовольствием попробовал.  Уверен вкуснее молока нет. Простите, дорого.
- С ума сошел?! Давай за семь бери быстрее.
- Вижу ваше молоко жирное, значит очень сытное. Но мне не хватит денег.
- Эй, за шесть! - закипал парень.
Али что, зря торговал столько на рынке?!
- Скажите где я смогу найти вашу лавку? Я обязательно приду за вашим вкусным молоком когда у меня будут деньги. Оно стоит своих денег, я уверен.
- Дай пять и не зли меня больше!
Достав из кармана ещё пять монет, мальчик отдал её и положив руку на грудь искренне поблагодарил парня. Тот горделиво, но с дергающимся глазом, протянул банку.
- Пробуй. - скомандовал парень.
Конечно молоко было вкусным. Али пил его лишь пару раз у Ан Малика в доме. Но это молоко было без коровьего привкуса и свежее. Мальчик чуть всю банку не выпил, еле остановившись.
- Как я и думал. Самое вкусное молоко, которое я пробовал. Я счастлив, что встретил вас сегодня. Спасибо.
- Даа. Это уже третий заход с утра! - кивнул парень в сторону рынка - Наша лавка находится рядом с торговцем мяса, знаешь? Седьмая от главного входа, справа.
- Конечно! Я обязательно приду ещё, когда заработаю денег. Спасибо! Буду всем рассказывать, какие вы добрые люди и насколько вкусное у вас молоко.
- Да брось ты. У нас и так клиентов полно. - задрал горделиво нос парень - Где ты работаешь? Скажи всем, что и лепешки у нас на молоке и не дорогие.
- Я ищу работу. Недавно мне пришлось уйти из лавки в которой я помогал торговцу.
- Ааа. - протянул парень задумчиво - Умеешь печь лепешки?
- Нет, но я быстро учусь.
- Правда? Ага... Стой здесь. Я сейчас вернусь.
Вернулся он не скоро, но Али торопиться было некуда, поэтому он послушно стоял на месте.
- Пойдём.
Прозвучал голос над головой мальчика. Сидевший на корточках Али вскочил и последовал за парнем. Шли они не долго. Людей здесь проходило меньше, а улочки становились уже. Глиняные стены, небольшие деревянные ворота или двери. Никаких окон.
- Заходи. - сказал парень и прошел в небольшие деревянные ворота.
Небольшой дворик с топчаном посередине, выглядел аккуратно и чисто.
- Это сарай - указал налево парень - ты туда не ходи. Твое рабочее место за домом, пойдём.
Дом больше чем его, двери нараспашку, окна завешаны. Справа небольшой огород из зелени и овощей. За домом два больших тандыра и две печки под большой и маленький казан. Дрова сложены с боку аккуратной кучей. Ещё одна дверь в дом, которую парень закрыл сразу же, как они пришли. Кран торчащий из стены дома, под ним небольшой бетонный бассейнчик, от которого проведен небольшой ручеёк уходящий в стену за тандырами.
- Я Камал. Буду платить тебе за работу 10 копеек в день. Работать нужно с 4х утра до 7 вечера. Тесто мы готовим сами, ты должен испечь лепешки и держать здесь чистоту. Дрова будешь сам заготавливать. Согласен?
- Я Али. Спасибо вам! - не задумываясь, ответил Али.
- Хорошо. Мы будем кормить тебя только обедом. Но запомни, тебе нельзя ходить во двор или в дом. Ты отсюда не должен уходить до вечера.
- Понял.
- Завтра я научу тебя печь.

;
1/4
Работа окажется не сложной. Только очень уж жарко стоять у печки целый день, когда на улице и без того градусов сорок. Руки с непривычки болели до самых лопаток. Ожоги по рукам и плечам пылали огнём под палящим солнцем. Печь лепешки приходилось много. С утра и почти до самого обеда он пёк. Затем убирал весь мусор, чистил печки и колол дрова для следующего дня. Иногда приходилось смотреть за блюдами в казане одновременно. Следить за огнём и  мешать блюдо, чтобы не подграло. Проработав так неделю, Али получил тридцать копеек и обеды в виде лепешки с водой.
Спустя две недели работы на новом месте, он наконец познакомится с хозяином дома. Камал худой и высокий совсем не был похож на своего отца. Небольшого роста мужчина лет 50, седой и толстоватый. Глаза глубоко посаженные, маленькие и черные как волосы его сына. Поздоровавшись с мужчиной Али сразу понял, кто это. Мужчина сложив руки на груди, хмуро наблюдал за ним молча. Мальчик убирал золу из тандыра и подкидывал дров под бурлящие казаны.
- Что готовится в этих казанах?
- Я не знаю, простите.
Мужчина вздернул бровь, наблюдая как Али кинулся мешать маленький казан, добавив заготовленную зелень.
- Гульнар! - заорал он.
Девочка лет 9 вышла из дома опустив голову.
- Почему не смотришь за едой?
- Брат сказал не выходить сюда - тихо ответила девочка.
Али не мог заставить себя не подслушивать. Голос её был тихим и красивым. Саму девочку он не разглядел, боясь разозлить её отца. То что она дочь хозяина, можно было понять легко. Точно такие же глаза и узкие губы, но черты более мягче.
- Иди к казанам и смотри за приготовлением еды, которую готовишь.
- Хорошо папа.
Повернувшись к мальчику он наблюдал. Тот как ни в чём не бывало продолжал убирать золу. Собрав в ведра мусор, Али вытер тандыры и закрыл крышками.
- Оставь свои ведра и подойди ко мне. - приказал грозно мужчина.
Али послушно отложил всё и подошёл к нему.
- Я Али, ваш сын нанял меня печь хлеб.
- Я знаю кто ты. - спокойно прервал его мужчина - Тебя ищет Абдулла. Я знаю кто ты.
Мальчик напрягся. Неужели его сдадут за награду?
- Не бойся. Садись. - кивнул он на лавку рядом с собой - Сколько платит тебе Камал?
- 10 монет каждый день.
- Али, Камал мой сын. Сколько он платит тебе?
- 30 монет в неделю господин.
- И так, ты носишь и колешь дрова, убираешь мусор, готовишь блюда, которые мы едим, а тебя кормят одной лепёшкой. Скажи мне Али, тебе хватает денег на еду?
- Хватает на лепешку в день.
- С сегодняшнего дня, плачу тебе я. И кушать ты будешь в доме. За дверью небольшая кухня. В обед ты должен кушать и отдыхать там, ясно?
Мальчик кивнул молча.
- Дрова больше не носи, за это получает деньги другой человек. Ты отбираешь его хлеб.
Мужчина тихо посмеялся над удивлённым и напуганным мальчиком.
- Камал - мой старший сын. Хитрый как лис. - сморщился мужчина как от боли.
Мальчик поежился от откровений мужчины. Называть молодого парня лисом, крайне оскорбительно для него.  Ан Малик говорил, "Хитрость, мужественности не придаёт. Только честность."
- Камал не плохой человек господин. Он дал мне работу и я не умер от голода.
- Не зови меня господином. - фыркнул мужчина - Я Хамид, дядя Хамид для тебя. Господ в этом доме нет сынок. Выброси золу и иди домой отдыхать. Гульнар.
Девочка, молча стоящая у Казанов с блюдами обернулась.
- Когда он вернётся, дай ему с собой горячей еды из казана. - затем он повернулся к Али - Возьми плату за работу и купи себе еды. Завтра оставайся дома.
Сказав это, Хамид встал и зашёл в дом. Растерянный Али смотрел на монеты в своей руке не веря своим глазам. Десять монет по 10 насчитает он позже. Миска с машевой кашей пахла аппетитно на весь дом.
Али посмотрел на шуршащий пакет, заменяющий стекла в оконном проёме, и расплакался. Каша была очень вкусной, хоть и успела остыть, пока он ревел. Ополоснув тело, Али совершил молитву и лёг спать.
Его уши, руки и ноги немели от утренней прохлады, но мальчик продолжал сидеть на берегу, совершая утреннюю молитву. Закончив он отряхнул штаны и обернувшись застыл. Шагах в 15 от него, на земле, сидел Хамид в той же позе, как сидел ранее Али, на коленях.
- Ты молишься здесь?
- Мой дом... - шмыгнул носом мальчик, покосившись на домик - немного грязный.
На улице только появлялись первые лучи солнца, а Хамид сидел здесь, напротив Али, на холодной земле. Что его привело сюда?
Хамид встал на ноги опираясь на колени. Выпрямившись, он какое-то время молча смотрел на босоногого мальчика.
- Никуда сегодня не уходи. Придет Камал, принесёт вещи.
Он ушёл в сторону города, не объяснив более ничего. Какие вещи? Зачем? Почему Камал? Откуда Хамид знает, где Али живёт? Вопросы в его голове сменяли друг друга, оставаясь без ответа.
Камаля было слышно из-за тележки. Тихий скрип колес и стуки о железное дно. Мальчик с интересом рассматривал тележку.
- Здравствуй Камал. Мне помочь?
- Здравствуй. Вот возьми. Отец передал тебе. Привези завтра утром тележку, когда придёшь печь.
- Хорошо, спасибо.
Камал, как и его отец, ушел ничего не объясняя. В тележке лежали аккуратные доски, бруски, гвоздей мешочек и топор с молотком. Странный набор, что с этим всем делать?
Рано утром, Али стоял у ворот дома Хамида с пустой тележкой. К его удивлению, ворота были все ещё закрыты. Может он рано пришел? Обычно Камал в это время, ждал уже у тандыров его, с готовым тестом. Через пару минут деревянные ворота скрипнули петлями и открылись. Сидевший на корточках Али соскочил на ноги, увидев Хамида. Мужчина посмотрел на тележку и хмыкнул.
- Здравствуйте. Спасибо вам за ящик.
- Здравствуй Али. Ящик?
- Из досок получился хороший ящик на ножках. За ним я сегодня утром позавтракал. Спасибо вам!
- Вооот как. - улыбнулся Хамид. - Проходи сынок, тележку оставь мне. Я как раз собираюсь на рынок.
У огромных тазов с накрытыми лепешками стояла Гульнар. Отвернувшись от Али, она стояла молча и чего-то ждала. Заговаривать с ней Али не смел, лишь поздоровался. Присутствие девочки его напрягало. Почему-то Али стеснялся выглядеть нелепым при ней. Даже обжигая руку, он не издавал звука продолжая печь. Когда первая партия лепёшек была почти готова, Гульнар прикатила тележку брата и расстелив на ней скатерть отошла на свое прежнее место.
- Я отвезу сам лепешки. Иди пожалуйста. - голос его дрогнул и последние слова зазвучали на несколько тонов выше.
Али тут же покраснел, насколько это было возможно его смуглой кожей. Девочка хихикнула.
- Камал сказал разбудить его, как только ты испечешь две партии.
Теперь понятно, почему она не уходила. От стыда Али больше не заговорил с ней, зато Гульнар вдруг разговорилась.
- Вчера отец сильно ругал брата. Камал тебя немного ненавидит теперь.
- А причем здесь я?
- Брат не платил тебе и морил голодом. Заставлял тяжело работать без отдыха.
Али молча работал, но скорость сбавил. Если он правильно понимает, то Гульнар собирается выболтать ему всё на свете.
- Привозить и колоть дрова должен его друг Хаким, за это ему платит отец.
Мальчик кивнул угукнув, собирая первую партию лепёшек.
- Отец продал наш большой дом из-за Камаля. Отдал все деньги Абдулле, чтобы его не забирали к повстанцам, а брат продолжает расстраивать отца и маму.
- Что?
- У нас был большой дом, много коров и...
- Подожди, Абдулле? Твой отец знает его?
- Ты точно не местный. Мама сразу это поняла. Абдуллу знают все здесь. - она посмотрела на Али как на дурачка. - Весь рынок платит повстанцам налог.
- Это я знаю.
- Абдулла ввел этот налог, поэтому теперь все его боятся. Мама говорит, что Камалю крупно повезло, что мы так легко откупились от повстанцев. Абдулла ужасно жадный и - девочка чуть наклонилась вперёд, произнеся шепотом - хитрый как лис.
- Ты ужасная болтушка. - улыбнулся Али.
Гульнар расширила глаза открыв рот, но не произнеся ни слова нахмурила брови и отвернулась. Продолжая лепить лепешки, Али попросил её:
- Пожалуйста, не говори такого никому, это опасно для всей твоей семьи.
- Я знаю! Я не маленькая, ясно?
- Ясно - улыбнулся мальчик.
С того дня Гульнар часто болтала с ним пока готовила блюда на костре или утрами, когда по указанию брата ждала две партии лепёшек.
У Хамида было 4 детей, из них остались самая младшая Гульнар и самый старший Камал. Два сына его умерли от осколков взорвавшейся гранаты на рынке. Близнецы Хасан и Хусейн помогали отцу на рынке, когда повстанцы взорвали тележку с травами прямо в толпе людей. Это было первое возвращение Абдуллы в город, после того как он сбежав из дома, примкнул к Инсургентам. Тогда люди не захотят платить большой налог с продаж повстанцам, выгнав Абдуллу. И он вернётся заговорив с жителями по другому. Устроит массовые убийства ни в чём неповинных людей. Забирая их сыновей, мужей и отцов в ряды повстанцев, не взирая на возраст. Тогда-то и пришлось отцу Гульнар продать большой дом, скот и  все драгоценности, чтобы буквально выкупить родному сыну свободу. Маленькая Гульнар злилась на брата и плакала рассказывая о погибших братьях. Близнецы любили маленькую девочку, баловали как принцессу. Камал же всегда только приказывал ей, как прислуге.
- Отец выгнал друга Камаля. Теперь брат сам занимается дровами. Он был очень зол. - посмеялась девочка.
- Ты не должна так открыто злорадствовать. Он же твой брат.
- Не могу удержаться. - ответила абсолютно довольная девочка.
Через месяц работы, Али накопил денег. Закончив работу, он сидел у печей в ожидании хозяина дома. Маму Гульнар он ни разу не видел, но та всегда отправляла дочь с чем-нибудь вкусным для него. Жуя пирог с тыквой он услышал голос приближающегося мужчины.
- Что случилось Али? Почему ты ещё здесь?
На улице уже смеркалось. Хамид приходил домой поздно. Скорей всего после рынка, мужчина работал где-то ещё. Потому что рынок закрывался в пять часов вечера, а мужчина возвращался в 9-10 ночи.
- Здравствуйте. Я хотел попросить у вас помощи.
Хамид сел на лавочку у стены дома и внимательно слушал.
- Говори.
- Я накопил денег, но дорога на рынок мне закрыта...
- Ты хочешь что-то купить?
- Доски. Хочу построить дома топчан.
Брови Хамид поднялись вверх.
- Топчан... Ты сможешь сделать его сам?
- Мой... Мой учитель, научил меня однажды. Я смогу.
- Кто он? Где живёт?
- Убили повстанцы. На юге... Его звали Ан Малик. Он научил меня молиться и работать.
Лицо Хамида посерело на глазах, а глаза потускнели. Стоящий напротив Али встревожился.
- Вам плохо?
- Ох Али... Земля такая маленькая. - тихо произнес мужчина и принялся читать молитву по умершему.
Доски ему привез злой Камал. Швырнув с тележки доски он ушел обратно, но вернулся довольно скоро с набитой тележкой досок с брусками. Два дня с утра до ночи, Али стучал молотком мастеря топчан. Руки болели, пальцы обстуканные молотком горели, но улыбка с лица мальчишки не сходила. На второй день, вечером, пришел Хамид с сыном. Хамид с интересом рассматривал домик, пока Камал прикручивал входную дверь.
В пустом доме была одна лишь комнатка. Небольшой ящик у окна, в котором лежал зелёный лук и лепешки. В конце комнаты невысокий, широкий и деревянный топчан. В оконных проёмах прибиты полиэтиленовые мешки.
- Али, ты знал, что этот дом проклят? Колючки обросли вокруг него.
Али покосился на Камаля.
- Какая разница? Здесь мне тепло и сухо спать.
- А вода в этом озере отравленная. Надеюсь, ты там не купался?
- С первого дня как набрёл на него. Обычная вода Камал, не слушай никого.
- Здесь повесилась ни одна девушка, бежавшая от повстанцев. Призраки не приходят к тебе ночами?
- Не видел. - пожал плечами Али.
- Никто ни ходит сюда из-за страшного проклятия, которое...
- Работай молча. - прервал сына Хамид.
Камал надувшись продолжил работать. Мужчина прошел к готовому топчану и присел на него.
- Надо же. Али ты сделал хороший топчан, даже мой вес выдерживает.
- Вы ложитесь, топчан большой. - улыбнулся мальчик.
Хамид прилёг на жёсткие доски, полностью поместившись в рост и засмеялся громко. Довольный Али улыбался во все зубы, наблюдая за ним.

;
1/5
- Быстрее Али!
Мальчик бежал с тяжелым подносом, держа его над головой. В выходной день рынок был полон людей, но привыкший к этому месту Али, просачивался через толпу быстро и аккуратно. Покупатели приветливо улыбались ему. Как только поднос с завернутыми в скатерть лепешками опустился на стол, толпа плотнее стиснулась, разбирая горячие лепешки. Парень быстро обменивал товар на деньги, пока Али присел на стульчик за ним. Разобрали лепешки быстрее, чем он успел отдышаться. Али поднял уставший взгляд на Камаля и тот рассмеялся.
- Нет, нет. Этого достаточно. Тесто там в любом случае закончилось. Заберёшь банки?
Сложив банки из под молока на поднос, он помог поднять поднос на голову Али. С рынка он возвращался спокойным шагом, разглядывая людей вокруг. Уже как год Абдулла со своими людьми уехал из города. Хамид сразу же забрал мальчика на рынок. Убедившись в его навыках в торговле, мужчина приказал сыну учиться продавать. Теперь Камал и Али по очереди работали на рынке и пекли лепешки. Мужчина купил ещё одну корову, молока стало больше. Гульнар и её мама Зейнаб делали масло, которое пользовалось большим спросом у покупателей.
Сегодня Али освободится пораньше, а посему решил не тратить время зря и поторопиться закончить работу. Месяц назад Умар Ака, отец Абдуллы, позвал мальчика обратно к себе в лавку, но Хамид был против. Он даже не позволил мальчику думать, решив сам поговорить с мужчиной.
- Ты будешь каждый раз выгонять его, стоит твоему сыну явиться?  Возьми себе другого помощника, оставь мальчишку жить спокойно.
Старик Умар, виновато опустив голову молчал. Али было его жалко, ведь старики не виноваты в том, что их сын стал Инсургентом. Человека заманить или заставить вступить в ряды убийц, им не составляло труда. В основном они приманивали молодых людей обещаниями о безбедном будущем, умалчивая какие грязные эти деньги. Хотя, есть ли люди не знающие за счёт чего живут повстанцы? В свое свободное время Али бегал к торговцу тканями и помогал чем мог. Деньги у старика он никогда не брал, будучи благодарным ему за прошлое.
Убрав мусор и подготовив тандыры к завтрашнему дню, Али взял маленькую тряпочную сумку с лепешками и направился на рынок. Три лепешки всегда были в его сумке, после работы. Две Умару Ака, одна ему. Гульнар часто давала ему с собой горячей еды на ужин, но сегодня он ушел раньше. Стол с тканями как всегда был полон выбора. Старик увидев его улыбнулся и встал со стульчика.
- Здравствуйте.
- Здравствуй Али. Ты сегодня рано. Идём ка, нужно кое-что проверить.
Умар прошел в лавку и начал копаться в вязаной корзине.
- Вот - достал он сложенную стопку вещей - померь.
Глаза Али расширились.
- Что вы... Я... Не стоит.
- Жена решает, стоит или нет - улыбнулся он - Одевай быстрее.
Жена Умара Ака иногда шила ему штаны или длинную рубаху. Так она благодарила мальчика за помощь. Тётя Амина всегда любила его и баловала, Али вспоминал её с улыбкой. Но в дом их идти больше не рисковал. Бежевые рубаха и штаны сели на нём идеально. Мягкая и лёгкая ткань стоила явно дорого. Разглядывающий его старик протянул мальчику сложенный молельный коврик и белую тюбетейку.
- Ты ещё молишься сынок?
- Да.
Вечером стоя на топчане, после омовения, читая молитву на молельном коврике и в тюбетейке, Али не сдержал слёз. Прошло три года с его побега из юга в этот город. Сначала ему мучала сильная тоска по его учителю Ан Малику, но встретив много добрых людей,  одиночество стало беспокоить его все меньше. Сердце его было спокойно, а жизнь стабильна. Была работа, дом и хлеб. Жаль, что мама с братиком не дожили до этих дней. Али часто представлял живущих их в этом доме вместе. Он бы каждый день носил вкусного молока братику, а маме покупал бы самый красивые материалы, из которой она шила бы всем им одежды.
На следующий день у него был выходной. Хамид стал давать ему дни отдыха, узнав что мальчик работает до поздней ночи у торговца тканями. С утра Али направлялся на рынок, помогать Умару Ака. Лавка была закрыта, значит старик ещё не приходил. Мальчик начал убирать под лавками мусор, подмел под столами, протер сами столы.
Хозяин лавки шел не один. Хмурый худенький мальчик шел рядом со стариком разглядывая Али в ответ.
- Здравствуйте.
- Здравствуй Али. Вот, привел помощника учиться.
Мальчик был другой, один из тех, которые приехали из далека и работают в заводах. С Востока. Глаза узенькие, нос немного широкий и пухлые губы. Ростом он был ниже Али на целую голову, да и выглядел младше. Кожа чуть светлее, но волосы черного, как ворон, цвета.
- Здравствуй. Я Али.
Мальчишка покосился на его руку и отвернул голову. Умар хмыкнул что-то про бухтев про скверный характер.
- Если не научишься торговать сегодня же, отправлю тебя туда, откуда забрал. - Зло пригрозил старик мальчику - Капризных мальчишек мне не хватало. Али, научи его различать материалы и торговать, остальное я сам сделаю сегодня.
Старик вышел к столу раскладывать товар. Два мальчика стояли в тишине лавки. Прочистив горло Али попробовал познакомиться снова.
- Как твое имя? - ответом ему послужил злой взгляд. - Чтож... Мне 13 лет, я из юга. Ты наверное младше?
- С чего ты взял? - недовольно ответил мальчик - По росту судишь?
- Нет, ты выглядишь молодо. Когда-нибудь торговал?
- Вчера пытался, пока этот психованный старик не побил меня. -  мальчик вытянул руку, задрав рукав, в доказательство.
Предплечье его было в небольших синяках. Али был сильно удивлён. Умар всегда был немного резок и груб с Али, но руки никогда на него не поднимал.
- Знаешь, Умар Ака на самом деле добрый. Пожалуйста, не держи на него зла.
- Ага. - убрал он руки за спину, снова отвернувшись.
- Я помогу тебе, научу как работать у него. Сложного ничего нет, поверь мне. Если ты будешь хорошо торговать, Умар Ака даст тебе ни просто крышу и хлеб, но и денег.
- Откуда ты знаешь?
- Я работал в этой лавке год назад.- улыбнулся Али
- Вэй.
- Что?
- Мое имя - Вэй.
К полудню старик зашёл в лавку проверить ребят. Он не видел их с утра и надеялся, что непослушный пацан не придушил Али. В лавке пахло палёной тканью, мальчики сидели на полу со свечкой и кусками тканей. Рулоны тканей лежали в беспорядке вокруг них. Нитки и тряпочки валялись по полу. Мужчина глубоко вздохнул.
- Али! Оторвать бы тебе твои тощие руки! Сколько раз говорил, не зажигай свечу в лавке?! - крикнул он.
Быстро потушив свечу, Али соскочил на ноги.
- Я был предельно осторожным. Простите пожалуйста, но он никак не запоминал ситец и хлопок. Вы же сами показывали, как различать.
- Вот ведь несносный мальчишка! На улице! Здесь при малейшей искре, загорится вся ткань вместе с лавкой.
- Простите пожалуйста.
- Ах Али! - махнул он рукой на мальчика. - А ты! Не можешь нащупать разницу? Что за болван такой мне достался в помощники.
Вэй отвернул голову, сидя на полу с куском ткани.
- Не ругайте его пожалуйста. У него все пальцы в мозолях, поэтому он не чувствует ткани.
- Мозоли? А ну иди сюда. - Вэй нехотя встал и подошёл к старику - Покажи руки.
Чем занимался ранее этот мальчик, он не сказал, но кончики пальцев были покрыты грубыми мозолями. Умар рассмотрев обе его руки тяжело вздохнул.
- И как он будет торговать? Бесполезный мальчишка.
- Я помогу, у него получится.
- Ладно. Иди в дом и принеси обед.
Вэй демонстративно бросив подпаленную ткань под ноги вышел из лавки. Али быстро поднял её и спешно начал убирать беспорядок.
- Оставь. Сам пусть уберет.
- Я уберу, он хочет торговать после обеда. Вы позволите?
- Хочет он. - фыркнул Умар - Позволю, но под твою ответственность.
- Хорошо - засмеялся Али - я ему верю. Вэй умный. У него получится.
Глядя на стиснутые зубы и искрящий взгляд мальчишки, Умар очень сомневался. Покупатель скривил недовольно лицо, потихоньку закипая.
- Говорю тебе это дорого! Что ты смотришь на меня как на врага? Уступай давай!
Тощий, высокий мужчина с густыми седыми усами, продолжал настаивать на скидке, так как он постоянно закупается здесь. Люди останавливались поглазеть на выступающего покупателя и перешептывались косо поглядывая на мальчика.
- Вэй - шёпотом успокаивал его стоящий рядом Али.
- Чего вылупился? Посмотрите на его взгляд! Как ты смеешь коситься на взрослого человека сопляк?!
- Цена для всех равна, я же сказал уже. Вы плохо слышите?
- Вэй, не груби. - продолжал шептать обеспокоенный Али.
- Что ты сказал? - мужчина кинул в продавца пустой деревянной корзинкой. - А ну иди сюда наглец! Я тебя сейчас научу, как говорить со старшими.
Корзинка ударилась о грудь Вэя и упала под прилавок. Али пройдя к краю стола, пытался удержать разгневанного мужчину. Парень из толпы обратился к наблюдавшему Умару.
- Почему позволяете такое отношение к покупателю Умар Ака? Мальчишка груб со старшим. Ему закон не писан?
Старик отвернулся от толпы, внимательно смотря на мальчика у лавки. Разъяренный покупатель, почувствовав поддержку из толпы, стукнул кулаком по лицу Али. В этот момент Вэй подбежал к упавшему Али, помогая встать. Кровь из носа Али хлынула испачкав всю одежду. Мужчина схватил за волосы продавца, крича про уважение. Вэй закричав пнул его между ног. От боли мужчина ослабил хватку и наклонился, сложив руки между ног.
- Какое тебе уважение?  Урод ты психованный! За что ты ударил Али? За что тебя уважать, если ты торгуешься как женщина, криком выпрашивая скидку? Чего уставились? Идите куда шли, у вас что, дел нет?
- А ну закрой свой рот, пока я не подошёл и не проучил тебя! - гаркнул ранее говоривший парень.
- Иди научись не совать свой нос в чужие дела, козёл ушастый! - крикнул в ответ Вэй.
- Хватит! - крикнул Умар.
Встав со своего стула, он быстро настиг мальчика и дал ему громкую пощечину. Из глаз Вэя брызнули слезы, он схватился за щеку, зло посмотрев в ответ.
- Не смей говорить в таком тоне со старшими, иначе я вырву тебе язык.
- Умар Ака, дайте его мне. Я его перевоспитаю как следует.
- Иди по своим делам молодой человек. В твоём воспитании он точно не нуждается. - парень недовольно сплюнул под лавку и ушёл.
- Идите в лавку, помоги Али. А вы, - обратился Умар к держащемуся за прилавок скандального мужчину - как вас зовут?
- Анвар! Извинений ваших я не приму. Вместо того, уступите мне цену ткани.
- Я не собирался извиняться перед вами, просто вежливо обратился. - улыбнулся старик - Анвар, никогда больше не приходите к моему прилавку, до свидание.
Вечером опухшие мальчики стояли напротив хмурого старика. Ужинать никто из них ни стал. Вэй надув губы отвернулся от еды, а Али не мог двигать челюстью из-за боли. Старик завернул в скатерть блюдо и отдав Али, отправил домой отдыхать.
Хамид сидя напротив, ждал объяснений. Хотя Камал скорей всего знал о случившемся уже вчера, на рынке все друг друга знали, но отцу видимо не рассказал. Лицо на следующий день сильно опухло, отчего глаза мальчика по форме походили на Вэя. Огромный синяк разросся по всей переносице, переходя под глаза.
- Долго будешь молчать? Что за подводка для глаз?
- Вчера, покупатель скандалил...
- Али. - вздохнул мужчина - Я разве не говорил тебе не ходить к Умару?
- Простите. Ему нужна иногда помощь, не могу же я отказать.
- Ох уж этот эгоист Умар... Что будет с тобой, явись неожиданно Абдулла на рынке? А? Ты забыл, как он искал тебя? Даже награду назначил.
Хамид расстроенный встал и ушёл в дом, не дожидаясь оправданий мальчика. Его сын молча стоящий в стороне до сих пор, подошёл заглянув в лицо Али.
- Отец беспокоится о тебе, я, мама, даже Гульнар. Представляешь, что будет с тобой, если он найдёт тебя?
- Не нашел же до сих пор. Не переживайте пожалуйста.
- Что? - усмехнулся Камал - Думаешь это благодаря кому? - Али нахмурил лоб - Да, Али. Да. Мой отец ходил по всему рынку, прося у людей за тебя. На рынке люди прекрасно тебя запомнили, пока ты работал у отца Абдуллы. Я знал кто ты такой в тот день.
- Я не знал...
- Какая разница Али? Ты должен делать так, как говорит тебе мой отец, потому как он не желает тебе плохого.
- Но Умар Ака тоже сделал немало для меня. Поймите меня Камал.
- Ну что за человек... Иди домой. Я сам спеку лепешки сегодня.
- Все хорошо Камал, я смогу печь.
 - Иди. Отец ушел на рынок, я буду тут.



1/6
Домой Али шёл через рынок. Пройдя лавку с рыбой, он увидел стоящего за прилавком с тканями Вэя. Мальчик все так же хмурый, но уже более спокойно торговался с покупателем. Умар, сидел на своем месте наблюдая.
- Здравствуйте.
- Здравствуй, ты почему не на работе?
- Мне дали выходной.
- Даа. Выглядишь неважно. Ну, иди отдыхать тогда, не распугивай мне покупателей своим видом.
Вэй наконец договорившись с покупателем, продал ему ткань белого цвета и подошёл к ним.
- Что так долго? - недовольно спросил старик.
- Просил скидку.
- Уступил?
- Нет.
- Он купил ткань для похорон? - поинтересовался Али.
- Откуда знаешь?
- Обычно её для похорон и покупают. В следующий раз уступи Вэй.
- Почему?
- Когда рождается или умирает человек, мы делаем скидки покупателям.
- Зачем?
- Ну что за болван! - не выдержал старик - Мы не наживается ни на горе, ни на счастье людей.
- Что за бред?
- Вот пёс плешивый! - кинул в мальчика снятым тапком Умар.
- Подождите пожалуйста. - встал между ними Али - Так принято, поэтому просто следуй этому правилу.
- Понял. - ответил Вэй и вернулся за прилавок.
Старик Умар вздернув брови вверх повернулся к Али с открытым ртом.
- Он слушает только тебя.
- Нет конечно. - улыбнулся мальчик.
- Вот невоспитанный мальчишка! Ну я ему покажу как спорить со мной в следующий раз.
- Умар Ака, пожалуйста не бейте его.
- И ты мне на уши капай теперь. Жена меня и так запилила, не трогаю я его! Иди домой, отдохни.
Выйдя из лавки, он подошёл к мальчику.
- Вэй, я приду послезавтра помочь, хорошо?
- Да не нужна мне твоя помощь.
- Ну если не понадоблюсь, то уйду просто пораньше домой.
- Не понадобишься - ответил Вэй не глядя на него.
- Пожалуйста, не спорь с Умар Ака. Делай как он говорит, хорошо?
Недовольный Вэй одарил его молчаливым взглядом.
- Хорошо, хорошо. Ухожу, береги вас Бог.
Продавец закатил глаза отвернувшись.
Торговать у мальчика получалось неплохо, если не учитывать скандалы с покупателями. Вэй был нетерпеливым и резковатым. Старик продолжал бранить его за нетерпеливость и грубость, наказывая переработками. Отношения их не ладились, сколько бы Али не старался. Хозяин лавки требовал беспрекословного послушания, уважения, а Вэй...Не воспринимал никого. Слова Али не значили для него ровным счётом ничего. Что не могло не расстраивать.
- Просто будь более послушен. Он же больше не бьёт тебя, старается договориться с тобой.
- Ага, старается до смерти меня утомить.
- Я попрошу его не перегружать тебя работой или буду стараться приходить чаще, чтобы помогать тебе.
- Тебе-то это зачем? Не нужно мне помогать, отстань от меня.
Однажды Али пришел в лавку в разгар скандала. Хозяин лавки и его помощник так кричали друг на друга, что Али услышал их за несколько продовольственных лавок.
Когда Али зашёл, старик стоящий напротив, замахнулся чайников в руке на Вэя. Из носика чайника валил пар, это означало что чайник не пустой. Напуганный Вэй попятился в сторону выхода спиной. Рука Умара дернулась и чайник соскользнул, полетев на его помощника. Из-за спины мальчика выскочил Али, закрыв собой его. От удара по плечу мальчика, чайник перевернулся и весь кипяток вылился на его грудь. Али не издал ни звука, лишь зажмурился от боли. Умар и Вэй кинулись к мальчику снимая с него рубашку с двух сторон. Старик проклинал своего помощника во всех бедах, а Вэй метался по лавке в поисках холодной воды. На красной коже быстро образовывались волдыри. Выгнав мальчишек из лавки, Умар кинулся убирать воду с пола, пока не намокли ткани. Над Али крутился с бутылками воды Вэй, поливая его грудь.
- Хватит, хватит.
- Стой тихо, я сам решу. Тебе не больно?
- Не сильно. - соврал Али.
- Подожди здесь. Я принесу что-нибудь от ожога. Что ты делаешь?
- Нужно прикрыться, люди ходят. Неприлично. - пытался накрыться мальчик
- Тупой? Нельзя! Стой тихо я сказал.
Вэй знал, что Али работает у Хамида в том же рынке. Добежав до мужчины, он попросил помощи. Мужчина обратился в лавку к местному лекарю и отправил сына с мазью от ожога.  Обеспокоенный Камал шел быстрыми шагами за мальчиком. Али стоял на том же месте, рядом с ним махая на его ожоги, был старик.
Злости молодого парня не было границ, ему хотелось высказать все этому эгоистичному старику, но отец просил держать себя в руках.
Камал накинув на плечи Али рубашку, проводил его до дома. Грудь горела огнем, а от боли темнело перед глазами. Войдя в дом, парень помог лечь мальчику.
- Почему ты не плачешь?
Али отвернул голову к стене.
- Я дал тебе обезболивающее и оставлю здесь ещё. - положил на топчан он блистер - Сейчас спи, вечером поужинав выпьешь ещё.
Лекарства были очень дорогими. Любые. Даже обычную таблетку от температуры Ан Малик не мог позволить себе и покупал их только когда болел мальчик. Сам же мог лежать по несколько дней горя температурой и кряхтя от боли. Глаза защипали от слёз. Он вдруг снова сильно заскучал по Ан Малику, своему учителю.
Камал пришел вечером с супом. Заставила съесть все и только потом разрешил принять таблетки. Намазать мазью решили после, когда подействуют обезболивающие. Термос с заваренными травами он оставил на ночь.
- Мама сказала это поможет для быстрого заживления. Пей. И... Али?
Мальчик повернул голову.
- Дай тебе Бог терпения и здоровья.
- Спасибо.
- Я узнал... - Камал посмотрел в окно обклеенное пакетом - Ты можешь совершить молитву здесь, сидя. Поэтому, не ходи купаться в море.
- Хорошо. Спасибо.
Он знал. Ан Малик тоже так делал, когда болел. Камал ушёл забрав посуду и обещал вернуться завтра днём. Али молился этой ночью за Камаля.
- Спасибо, что дал мне такого хорошего друга. Спасибо что позволил мне узнать настоящую дружбу и поддержку. Спасибо за заботу которую я получаю от моего друга.
Ночью придет Хамид. У мальчика поднимется температура. Он молча сядет рядом с лежащим Али на топчан и уставит взор в окно. Али знает.
- Не просите у Бога мне выздоровления. - скажет сонный мальчик мужчине - Это не испытание, а вознаграждение. Спасибо что беспокоитесь за меня.
В конце недели Камал будет сидеть в доме Али громко смеясь.
- Перестань морщиться, ты похож на куриную попку.
- Щипит глаза. - часто заморгал мальчик. - Уверен, что это лекарство не лишит меня зрения?
- Уверен. - улыбнулся парень закрывая маленькую баночку мази. - Отец однажды обжег ногу и мама лечила его этой мазью. Слышал бы ты как он ругался. - вновь засмеялся он.
- Даже твоему отцу было больно, почему ты смеёшься надо мной? Посмотри, у меня даже сопли текут.
Запах мази был настолько резким, что они оба шмыгали носами. Рана на груди заживала, но некрасивый шрам явно останется.
- Можно я приду печь?
- Нет, отец сказал, что подпустит тебя к работе только после полного выздоровления. Так что будь добр, выздоравливай скорее. Я знаешь ли устал.
- Хорошо. Я буду стараться.
Мужчина больше не навещал его, но сына отправлял каждый день. Они с парнем сдружились уже давно, но сейчас стали по особенному близки. Слушая недовольства Камаля по его здоровью, он думал, что так же вел себя по отношению к братику. Если бы он был жив. Парень кормил его, однажды даже простирал его одежду, натирал мазями и приносил что-нибудь вкусненькое. Он заботился об Али. Происходило это так естественно, будто они всю жизнь были братьями и нет в этом ничего удивительного. Но Али никогда не забывал благодарить. Его и Бога.
Хамид сложа руки на груди хмуро смотрел на мальчика с опущенной головой. Камал стоял сбоку от отца, поддерживающе улыбаясь ему. Почему-то Али чувствовал себя виноватым.
- Почему Умара ты слушаешь безоговорочно, а мои слова для тебя ничего не значат?
- Простите. Я не хотел, чтобы вы так подумали.
- Абдулла скоро снова приедет. - Али съежился - Не появляйся на рынке пока.
- Понял.
- Камал, тебя это тоже касается. - повернулся он к сыну.
- Да отец.
Приедет Абдулла через две недели, в конце месяца. Придя домой после работы, Али пойдёт к морю ополоснуться для молитвы. Выйдя на улицу он встретится взглядом с незнакомым мужчиной. Высокий, худой с большими глазами и носом с горбинкой. Форма. Сердце Али сожмется.
- Отец встретил меня сегодня с улыбкой, но назвал Али. - голос мужчины был хрипловатым. - Правда улыбка его спала, стоило ему понять, что это я. Он не зовёт меня по имени и не смотрит в мою сторону. А тебе он...улыбается?
Поздно ночью Вэй пройдёт во двор старика еле шевеля ногами. Сегодня он заставил мальчика работать на износ. Руки и спина болели, живот от голода продолжал урчать.
- Вэй! - Выскочила жена старика из дома подбежав к мальчику - Вэй, беги к Хамиду.
- Куда?
- Нет. Торговец рыбой. Ты знаешь его. Уходи. Беги скорее.
- Мама!
У дверей дома стоял высокий мужчина. Вэй не видел его раньше, но слышал на рынке. Инсургент.
- Сколько бродяг вы привели в этот дом? - он медленно шел к ним сунув руки в карманы.
Пожилая женщина закрыла собой мальчика, встав перед ним. Мужчина хмыкнул остановившись напротив. Она замотала головой.
- Не нужно. Прошу тебя. Он перепутал ворота, это не наш. Мальчик, - повернулась она к Вэю - тебе через два дома. Когда ты уже запомнишь?! Уходи сейчас же! - толкнула она мальчика к воротам.
- Простите. - спокойно ответил Вэй и развернулся к выходу.
- Ц! Разве ж он так запомнит? - подал голос мужчина из-за спины. - Снова ведь придёт.
- Нет. - взяла за руку мужчину старушка - Он запомнит. Прошу тебя.
Мужчина дёрнул рукой, но она снова ухватилась за него. Тогда он выдернув руку толкнул её в плечо, от чего она упала на землю.
- Не вмешивайся! Мама.
Амина сидела на коленях только во время молитвы. Но сегодня она сидела на них перед воротами плача и слушая крики мальчика за ними. Абдулла не мог никак успокоиться. А сердце его матери обливалась кровью, как и мальчишка получавший удары и пинки от мужчины. До конца своих дней она не выпросит прощения перед богом, за то, что вырастила такого монстра.
Никто не выходил из своих домов на крики ребенка. Все знали, кто рядом с ними живёт. Что бы он не вытворял, никто не смел вмешиваться. Вэй уже давно просил о пощаде. Хотя в начале стиснув зубы, решил просто вытерпеть. Абдулла ходил в каких-то железных ботинках. Так они чувствовались на теле.
В итоге он потерял сознание. Очнулся мальчик от давящей боли в груди.
- Лежи и не двигайся! - скомандовал голос незнакомого мужчины.
Вэй даже если хотел бы не смог ослушаться, любое движение приносило массу ужасной боли. Глаза не открывались. Может он ослеп?
В следующий раз он очнётся от стрельнувшей боли в ноге. Вэй вскрикнет, но подняться не сможет. Чьи-то руки будут больно давить на плечи. И снова голос того мужчины.
- Не двигайся! Терпи сынок, терпи.
Ногу кто-то бинтовал, было адски больно. Сжав зубы Вэй заплакал. Зачем он только выжил? Чтобы снова терпеть боль?
- Вэй?
Это был голос Али. Вэй наконец открыл глаза, посмотрев на нависшего над ним мальчика. Живого места на нём тоже не было. Опухшее синее лицо нависало над ним.
- Вэй, все будет хорошо.
Так вот кто так больно давил на его плечи. Что за дурак?! Разве можно так давить? Когда он придет в себя, то хорошенько втащит этому пацану за боли в плечах.
Но он передумает, когда придет в себя через пару дней. Али с забинтованной рукой и плечом будет кормить его из ложечки супом. На нём как и на самом Вэе нет живого места. Али весь синий, перебинтованный, но продолжает просить поесть его. Оказалось у него сломана нога. Али носит ведро, для использования туалета и помогает ему справится с нуждой. Незнакомый мужчина приходит редко, чтобы сменить повязки и проверить гипс на ноге Вэя. Парень по имени Камал, сын того мужчины, принес костыли для него. В основном мальчишки одни и справляется со всем Али один. Днём из-за жары Вэй много спит, а ночью его мучают боли не давая спать. Али много говорит с ним, хромая по дому, он готовит, убирает и заботится о нём. В то время как сам, не принимая обезболивающие, мучается ворочаясь ночами.

;
1/7
Вэй проснулся в доме один. Это не впервой. Он знает, что Али молится на улице на холодной земле. Почему? Зачем? Не понятно.
Дверь скрипнула и в дом вошёл Али с синими губами. Замёрз.
- Зачем ты так молишься?
- На улице? - Али прошел к столику с термосом и вытащив из скатерти лепешку, начал ломать - Здесь все ещё не чисто. Когда я убирал дом, тут было много фикалий.
- Нет.
- Что?
- Зачем ты молишься так, будто это имеет значение?
- Это имеет значение как минимум для меня. - улыбнулся Али продолжая накрывать завтрак.
- Бога нет Али. - рука Али замерла с поднятым термосом - Когда моя нога заживёт, я тебе это докажу.
Вэй младше. Ему 11. Больше мальчик ничего о себе не рассказывал. Он вообще мало говорил. В основном болтал Али, радуясь, что теперь у него есть ещё один друг. А главное, он может позаботиться о ком-то, как заботятся о нём. Камал носил еду или продукты раз в неделю, пока Абдулла снова не уехал через месяц. Али начал ходить на работу, печь хлеб. Нога Вэя еще не зажила, как и ребро Али, но последний это скрывал. Возможно это был не перелом, но явно не простой ушиб. Вэй оставался целыми днями один. Дом в котором теперь он жил с Али был уютным, хоть и пустоватым. Шуршащий пакет на окне поначалу жутко раздражал и не давал спать. Сейчас же Вэй слыша шелест пакета и не чувствовав холода, ощущал защищённость. Небольшой шкафчик с ящиками для хранения еды, он же служил столом для готовки. Два маленьких таза для посуды и пару вёдер с водой для питья. Два тонких матраса на топчане и два одеяла, одна подушка. Свечи, вместо электрического освещения. Сундук с  вещами и тканями. Побелить бы, думал Вэй, разглядывая серые стены. Стекло, все-таки не помешало бы на окне. Коврик бы под матрасы. Казанчик. Казанчик! Али умел готовить. Почему бы им не готовить разведя костер?
- Костер? - Али выглядел растерянным - Думаю мы могли бы попробовать.
- Ты не хочешь? Почему?
- Я хочу. Просто раньше, не было смысла готовить для себя одного. Ты прав. Тогда, мне нужно купить продукты.
Синяки под глазами Али не проходили до сих пор. У него что-то болело, но он не сознавался. Вэй передумал.
- Я умею готовить. Это сделаю я. Только дров мне принеси.
- Ты же стоять не можешь, не стоит.
- Есть костыли. Я сам буду готовить.
Слишком он в себя поверил, когда сказал что сможет на костылях. Было ужасно неудобно, а главное больно. Али принес небольшой стульчик для него и теперь Вэй мог готовить сидя, правда нога была потом всю ночь. Но попробовав однажды самостоятельно приготовленную еду, Вэй готов был терпеть любую боль, лишь бы так же вкусно кушать. Тем более так, он мог не чувствовал себя сильно обязанным перед Али. Ведь того теперь каждый день ждала горячая, вкусная еда.
Камал пришел в обед один. Зайдя в дом, он сел рядом с мальчиком на топчан. Вэй напрягся. Его заставят уйти?
- Отец, если узнает, убьёт меня. Но я считаю, что поступаю правильно. Вы сейчас нуждаетесь в этом.
Парень вынул из кармана двадцать монет по десять и положил рядом с ним. Мальчик удивлённо посмотрел на деньги, он никогда не видел так много.
- Это Умар передал.
Деньги лежали рядом с загипсованной ногой мальчика до самого вечера, пока в дом не вошёл Али. Вэй незаметно спрятал их под подушку. На следующее утро, после ухода Али, он взял костыли и вышел из дома. Рынок очень далеко. Он знал. Но злость, переполняющая его, давала ему сил.
Он уже не помнит, сколько раз останавливался отдохнуть. Пот стекал по нему ручьями, а кожа горела под палящим лучами солнца. Пить хотелось до хрипоты. От костылей болели плечи и руки. Нога в гипсе пульсировала болью. Голова разболелась, становясь тяжёлой. Али ходит работать с травмой, а Вэй что? Он не слабак! Он сможет дойти. Подгонял себя мальчишка.
Когда он дошел до первых прилавков, его затошнило. Люди при виде него удивленно распахивали глаза. Видимо выглядел он не очень. Кто-то звал его, спрашивали в порядке ли он? В порядке. Не видно что-ли?! Кто-то протянул стакан воды, но Вэй прошел мимо. Он почти дошёл. Сейчас его переполняла злость. Прилавок с тканями был открыт. Старик увидел приближающегося мальчика встал со стула. Ухмылка.
Взгляд старика напуганный. Толпа собралась вокруг них быстро. Он боится за своё имя. Боится за свою репутацию.
- Он, такое же чудовище как ты. - прохрипел мальчик.
- Вэй? - еле слышно произнес старик.
- Ты чудовище. Твой сын чудовище. Вся твоя семья... - не с первой попытки, он достал из кармана монеты под любопытные взгляды и бросил на землю - Мне не нужны твои деньги. - перед глазами начали плясать темные пятна - Лучше бы я умер и ты попал в ад.
Открыв глаза, он увидел недовольного Али протиравшего его аккуратно влажным полотенцем.
- Пить. - прошептал Вэй.
Али подав воды, помог ему попить. Затем продолжил вытирать его.
- В Бога значит, ты не веришь, а в ад - веришь. - недовольно бухтел Али.
- Конечно. Я в нём живу.
Али цокнул неодобрительно и сел рядом начав молиться вслух. Вэй открыв глаза нахмурился.
- Чего ты молишься надо мной?
- Чтобы ты выздоровел поскорее.
- Я здоров. Тебе лечиться надо. - отвернул голову Вэй закрыв глаза.
Али продолжал бухтеть молитву у него над ухом, раздражая.
- Эй! - не выдержал Вэй - Иди проси своего Бога в другом месте! И мне от него ничего не нужно, ясно?!
- Я не прошу его, я говорю с ним.
- Иди, поговори с ним в другом месте!
- Я почти договорил. - спокойно ответил Али продолжая молиться.
- Меня тошнит от твоих молитв!
- Это зло покидает тебя. - так же спокойно ответил он.
Он издевается?! Вэй фыркнув, вновь отвернулся.
С этого дня, Вэй часто придирался к Али из-за его молитв.
- Не бухти над моим супом! - гнал он костылем от казана Али.
- Это молитва.- удивленно смотрел на него Али.
- Вкус испортишь мне, своими молитвами. Уйди! Над тарелкой своей болтай!
Однажды ночью Али проснулся от толчка.
- Перестаньте болтать со своим богом хотя бы ночью!
- Что? - сонный Али не понимал.
- У него что, бессонница? Ты болтаешь со своим богом даже во сне!
Али вздохнул, отвернувшись на другой бок.
- Да простит Бог тебе твоё невежество.
- Сам ты невежество!
За ужином Вэй пихнул в Али ложкой.
- Попробуй только болтать мне тут.
Али пожав плечами, помолился про себя.
Вернувшись утром с молитвы Али застал лохматого и сонного Вэя, сидящим в постели.
- О чем можно так часто говорить?
Али стало смешно с недовольного лица друга.
- Благодарил за то, что ты так быстро поправляешься.
- Не говори с ним обо мне!
- Хорошооо...
- Эй, Али? Не смей просить у него что-то для меня! И не рассказывай ему обо мне ничего!
- Вэй, ты же не веришь в Бога, откуда такая ненависть к тому, в кого не веришь?
Вэй не найдя ответа, кинул в него подушкой и лёг обратно спать.
Вернувшись с работы, счастливый Али всучит свёрток в руки мальчика. В завёрнутой бумаге будет одежда. От старика? Вэй зло посмотрит на улыбающегося мальчика.
- Я буду ходить голым, но мне от этого чудовища ничего не нужно.
- Тётя Амина не чудовище. Она часто спрашивает о тебе, беспокоится. Она ни в чём не виновата.
- Вся его семья виновата!
- Вэй.
- Он не бил тебя. Старик не бил тебя, потому что ты его крови, а я чужак. Видел бы ты его глаза.
- Ты ошибаешься. Но причем тут его жена?
- Она никогда не заступалась за меня. Никогда! - крикнул Вэй и глаза его наполнились слезами. - Она воспитала этого урода! Она виновата!
Плечи мальчика содрогались, пока он уткнувшись в подушку всхлипывал. Али присев рядом мягко похлопывал его по спине, как делал его учитель. И это помогло. Мальчик затих, но лица не поворачивал, стыдясь своих эмоций.
- Ты знал, что в новом законе, лишь единожды упоминаются женщины? - тихо заговорил Али.
Вэй молчал, не знал. Откуда ему было знать, он ведь мальчик. Знал, что его жизнь не ценнее уличной собаки, это главное.
- Закон звучит так :
"Брачный возраст для женщин, является возрастом полового согласия и начинается с 9 лет."
Вэй повернул голову.
- Причем здесь это?
- Женщин, не воспринимают за человека с собственным мнением или мыслями. В нынешнем законе их приравнивают к сосуду для зачатия потомков или удовлетворения своей похоти.
- Я знаю!
- Но, Вэй. - Али как-то грустно посмотрел на друга - Так было и до Инсургентов. Я до сих пор помню как отец бил мать, потом били другие мужчины...
- Хочешь сказать, старуха не могла мне помочь?
- Не имела права вмешиваться, когда решение принял мужчина.
- Но ведь старик с ней не груб и она даже принимает некоторые решения в доме.
- Да, что приготовить на ужин. - улыбнулся Али - Я жил там тоже Вэй. Сейчас он стар и чувствует вину за сына убийцу, но когда-то её муж позволял сыну поднимать руку на мать.
- Так это старик виноват! Старый вонючий...
- Вэй. Если рассуждать так, то виновато не одно поколение предков.
Мальчик убрал гладящую руку Али с головы и сел рядом, повернувшись к окну.
- Хочешь сказать, есть люди, чья жизнь более ничтожна чем наша?
Вэй стал сам убираться в доме, хотя ходил в е ещё на костылях. Научился стирать, готовил и даже развел небольшой огород. Посадил немного зелёного лука и укропа рядом с домом. Правда у вечеру того же дня вся зелень размякла и улеглась на земле, жутко расстроив мальчика. Али вытащив одну луковицу засмеялся.
- Что? - нахмурился Вэй.
- Я никогда не сажал, но уверен что для посадки необходимо наличие корней. - смеялся Али тряся отрезанным концом лука. - Кажется ты сделал всё наоборот.
Зелёный стебель лука был воткнут в землю, а отрезанные хвостики валялись на земле.
- Лук должен пустить новые корни, я знаю! Старые-то оборваны, смотри.
Как сажать укроп, они так и не догадались. Али вернулся с работы с Хамидом, принеся семена. Мужчина терпеливо рассказал и показал, как сажать и поливать семена. Укроп оказывается растет из семян, а луку, как сказал Али, нужны корни. Ещё они посадили пару часиков помидоров, но Хамид предупредил, что возможно они не приживутся. Прижились. Счастливый Вэй сдувал пылинки с каждой помидоринки. Для небольшого огорода пришлось делать навес, которым накрывались саженцы после обеда, когда солнце жгло по особенному сильно. Собрав первый урожай Али, под недовольный взгляд друга, понес угощать семью Хамида. Вэй обиженно бухтел, пока не созрели новые помидоры.
- Ты такой жадина.
- Это ты дурак! Я даже не попробовал, а ты отдал их.
- Какой ужас Вэй. Да простит тебе Бог твою жадность.
- Не рассказывай ему!
- Хорошооо...
Али влетел в дом с небольшим тазом в руке и улыбкой до ушей.
- Хворост!
- Кто?
- Садись скорее, Гульнар сегодня жарила всякую выпечку и угостила нас хворостом.
- Что это?
- Не знаю, но пахнут они очень вкусно! - Али быстро разворачивал скатерть и бумагу на топчане, поставив тазик между ними.
Вкусный запах выпечки заполнил дом, заставив мальчишек сглотнуть слюну.
- Может, с лепёшкой есть?
- Нет, я приготовил ужин. Ешь так. – Вэй, достав одну протянул другу.
Али прищурился улыбнувшись.
- Что такое?
- Ничего. Возьми, ты же старше.
Али, почти укусивший выпечку, замер. Так принято, первым в семье начинает есть старший, или гость, независимо от возраста. Вэй, не считает себя здесь гостем. Али рад.
Али ночами разговаривал. Вэй привыкал к этому тяжело. Одно дело, когда друг тихо бурчал себе что-то под нос, другое, когда он начинал громко смеяться посреди ночи. В такие ночи Вэй пугался не на шутку. Приходилось будить неугомонного мальчишку и попинывать до утра, если тот решит говорить вновь. Согласитесь, жутко слышать смех посреди ночи человека с закрытыми глазами. Сегодня Вэй подпрыгнул с испугу от крика друга.
- Гульнар! Гульнар! - орал спящий Али жутко улыбаясь.
- Эй! - пихнул ногой его Вэй - Хватит орать ненормальный. Али! - шлёпнул посильнее он по руке мальчика.
Али сонно потирал руку, пытаясь понять что происходит.
- Тебе что, нравится хозяйская дочка?
- Нет! - тут же проснулся друг.
- Заткнись или я расскажу её отцу, что ты зовёшь его дочь ночами.
- Ладно. - обиделся Али отвернувшись.
- И перестань пердеть, иначе я сделаю дырки на пакете.
Пакет на окне протестующие зашелестел.
- Ты тоже пердел. - буркнул Али.

;
1/8
Нога мальчика зажила через полтора месяца. Он начал работать на рынке у торговца овощами. Работать у него было тяжело. Таскать тяжёлые мешки с овощами целыми днями, работа не для 11 летнего мальчика. Хамид не одобрил и предлагал работать у него. Вэй сначала откажется, но не получив оплату за работу и будучи избитым, он передумает.
Готовить сено для коров и дрова для лепёшек. Вот чем будет заниматься Вэй. Они с Али будут вместе уходить на работу и возвращаться. Деньги мальчики договорятся копить. Вэй предложит Али сбежать за границу севера, в другую страну. Али молча начнет откладывать деньги для друга.
Они возвращались сегодня чуть позже, чем обычно, зато завтра у них был выходной. Вэй вел его странной дорогой, прося следовать за ним. Али не возражал, ему было интересно. Правда, шли они в противоположную сторону от дома. Здесь заборы казались выше, а проходящие люди бросали на них злые взгляды. Али чувствовал себя неуютно, но Вэй шел смело. Остановились они у открытого поля, где много детей играли. Дети. Играли. Али сразу почувствовал неладное. Дети голодные бродили по рынку, попрошайничили под воротами, прятались в развалинах, но не играли. Вот так громко смеясь, на улице.
В стране расцветает насилие женщин и детей, средний уровень продолжительности жизни среди женщин 30 лет, огромное количество беспризорных детей сирот. К вам в дом могут ворваться представители "власти" посреди ночи и забрать у вас детей старше 6-8 лет. Мальчиков для военной подготовки, а девочек для брака с почетным солдатом Инсургентов.
Вэй ждал. Али начал приглядываться. Они одеты лучше и совсем не выглядят голодными. У них есть игрушки? Мяч? Во что они так весело играли? Али таких игр не знал.
- Бога не существует Али. - друг непонимающе посмотрел на него - Мы с тобой такие же дети, но живём в настоящем аду.
- Вэй, ты сошел с ума?! Это земля Инсургентов.
- Здесь вся земля их Али. Не бойся, нас никто не заметит. Мы для них мусор, валяющийся на их земле.
Обратно они возвращались в обход, по полю. Чем ближе они приближались к дому, тем бледнее становились улицы. Уже стемнело, а освещения практически не было. Лишь полная луна светила с неба. Оба молчали. Вэй повернул в сторону разрушенных домов, срезая путь. Али не нравилось ходить по таким местам, но он последовал за другом. Обойдя обваленные дом Вэй остановился, преградив дорогу другу.
- Собака. - шёпотом предупредил он.
Свернувшийся комок неподвижно лежал на земле. Али пригнулся пытаясь разглядеть, живо ли оно.
- Это ребёнок? - спросил Али.
- Ребёнок?
Они тихо подошли немного, чтобы разглядеть. Это был маленький ребёнок. Возможно не живой, но поза была такой, будто малыш прилёг поспать. Вэй выпрямился и уверено зашагал проверить. Али больно вцепился в плечо друга.
- Ай! Ты что? - зашипел Вэй.
- Вэй, если...если ребёнок жив, - Али не отрывал взгляда от малыша - ты должен взять его на руки и бежать вон за те стены. Не останавливайся там, беги.
- Чего?
Али прошел первым и присев рядом с ребёнком кивнул другу. Вэй ничего не понимал, но забеспокоился.
- Али?
- Тихо! - шикнул Али, прощупывая землю под ребёнком.
Почему он должен бежать? Они же не крадут его? Ребенок брошен на улице. Али замер и подняв голову посмотрел на него.
- Беги так сильно, как сможешь. - сказал он дрогнувшим голосом.
Вэй наклонился поднять малыша, но взяв его на руки застыл. Али держал руку на гранате. Вэй знал, как они выглядят. Мальчишки находя не подорвавшуюся гранату в развалинах, часто подрывались сами играючи. У Вэя даже есть шрам на спине, от одной такой разорвавшейся гранаты.
- Я не уйду.
- Беги Вэй. Я долго не просижу.
- Я не уйду.
- Вэй. Времени нет.
Малыш в руках Вэя висел как кукла. Но он дышал. Почему не просыпался, Вэй не понимал.
- Не двигайся Али. Обещай мне!
- Не буду. Уходи.
- Обещай мне. Клянись! - голос мальчика дрожал.
- Я буду ждать, чтобы вы успели уйти подальше.
- Стой, ты же можешь бросить её?
- Она взорвется раньше, чем мы успеем укрыться. Иди Вэй.
Развернувшись в сторону улиц, Вэй побежал с ребёнком в руках так быстро как мог. Али подняв голову к небу начал молитву. Яркая луна завораживала. Звёзды не были видно из-за её яркости. Прохладный ветер приятно холодил разгоряченную кожу. Али продолжал молиться прикрыв глаза.
- Что? Рассказываешь своему Богу? - прозвучал насмешливый голос друга.
Али расширив глаза, посмотрел на стоящего над ним мальчика.
- Зачем ты вернулся? Где ребёнок?
- Сиди тихо. - скомандовал Вэй - Сейчас придут на помощь.
- Уходи сейчас же. У меня рука онемела!
- Терпи!
- Али? - Хамид бежал к нему задыхаясь с Камалем.
Парень нёс что-то в руках.
- Нет. Не подходите, прошу. - чуть ли не плакал Али.
- Не двигайся сынок. Я рядом.
Али готов был расплакаться не от страха, а от слов мужчины. Когда-то он лежал в руках Ан Малика с высокой температурой, почти умирая, пока мужчина мягко похлопывал его по спине.
"Все будет хорошо сынок. Я не отдам тебя смерти. Я рядом."
Взрыв оглушил жену Хамида, прижимающую маленькую девочку к своей груди. Через минут 30 прозвучало пару выстрелов. А в ворота так никто и не постучал. Заплакавшая дочь ушла в другую комнату.
В 3 часа ночи в ворота наконец тихо постучали семь раз. Женщина отдав малышку дочери бросилась на улицу открывать. Все живы. Но в земле и царапинах.
Хамид принес с собой небольшой мешок песка, который должен быть равный весу ребенка. Они успели отойти за стены, когда прогремел взрыв. Возможно, кто-то решил поднять мешок, а может это был бродячий пёс. Главная их задача была сейчас, спрятаться. Вслед за взрывом, на место возвращались Инсуры, проверить и добить выживших. Хамид накрыл мальчишек с сыном плитой от стены, а сам залез под развалины. Повстанцы долго бродили вокруг в поисках выживших. Видимо на месте не было останков людей, значит это была собака, выдохнул Хамид.
Девочка не умерла, а значит они будут искать. Али забрал её с собой. В первую очередь прочешут ближайшие дома. Хамид сказал, что ребенка чем-то напоили, поэтому она не просыпается. На вид девочке было года два. Жена Хамида дала им молока и масла с собой. Придя домой они уложили малышку на постель и молча смотрели как она спит.
- Бога нет Али. - сказал Вэй и лёг в свою постель отвернувшись.
- Бог не виноват. - ответил друг погладив девочку по голове - Это сделали люди.
- Как ты узнал? - спросил Вэй лёжа спиной - О гранате.
- Мой младший брат и мама так умерли.
- Расскажи обязательно об этом своему Богу. - помолчав добавил - И передай от меня, что я его ненавижу.
Девочка проснется только к вечеру следующего дня. Не заплачет, не испугается, а доверчиво потянется к протянутым рукам Али. Вэй напоит её  молоком, потом даст немного лепешки с маслом. Она спокойно поест и попроситься в туалет. Согревшуюся воду на солнце используют для её купания. Малышка молча будет тыкать пальчиком в ручку или ножку, чтобы там потерли тряпочкой лучше. Вэй смеясь будет выполнять все её команды.
- Как мы её назовем?
- Сумая. - девочка обернулась, словно отозвавшись на имя - Жена Хамида сказала это имя подойдёт ей.
- Красивое.
Сумая не говорит. Но если что-то захочет, ясно даст знать об этом. Она умна и не капризна. Мальчишки боялись, что не справятся с маленьким ребенком, но все оказалось проще. Они много играли. Девочка много смеялась. Утром рано она завернутая топталась рядом с молящимся Али. Позже помогала собирать урожай Вэю. Срывала спелые помидорки, на которые указывал Вэй, и складывала в миску. Сумая любит помидоры. Мальчики не ели их отдавая все спелые помидорки ей. А ещё она любит играть в прятки, правда пока она не совсем правильно понимала смысл игры. Вместо того чтобы прятаться, она накрывала голову одеялом, только голову, считая что раз не видит она, значит надёжно спряталась.
Камал пришел через три дня к ним домой с продуктами.
- Завтра выходите на работу. Девочку возьмите с собой. Мама за ней присмотрит.
Сумая сидя вся в помидоре с интересом разглядывала нового человека. Камал усмехнулся и погладив её по голове, нажал на носик.
- Бип. - сказал он.
Мальчики посмотрели на него как на умалишенного, а девочка расплылась в улыбке. После ухода парня, Вэй ревностно обнявший девочку серьезно с ней заговорил:
- Чужим дяденькам не улыбайся. Поняла?
Сумая молча хлопала глазками, Али вздохнув, вышел готовить ужин.
Спящую малышку несли на руках по очереди. Вечером Хамид предложил оставить ребенка у них, потому как за ней нужен уход. Вэй отказался сразу же, не собираясь никого слушать.
- Как вы будете работать? - не унимался Камал.
- По очереди.
- Слушай что тебе говорят взрослые мальчишка. - терял терпение парень.
- Она пойдет с нами!
Хамид нахмурившись покачал головой.
- Али, зачем тебе два ребенка?
Возмущенный Вэй выпучил глаза.
- Два?
- Все хорошо, мы справимся. - встал между ними Али.
- Эй мальчик, повзрослей. - кинул в спину уходящему Вэю Камал.
Он не обернулся и не ответил. Гордо задрав голову уносил на руках девочку в сторону дома. Хамид положил руку на плечо улыбающемуся Али.
- Приводите её к нам, пока работаете.
Жизнь Вэя и Али изменилась с появлением малышки. Все их заботы были теперь о ней. Али снова помогал Умару на рынке, старик сам попросил на этот раз. Отказать мальчик не мог. Хамид и Вэй ужасно злились на него. Умар стал более молчаливым, вместо денег, давал продукты. Про девочку ребята никому не говорили. Знала только семья Хамида.
Гульнар с мамой сшили два красивых костюмчика и коротко подстригли малышку. По имени звали её только дома. Сумая со стороны походила на красивого мальчика. Пока Али пёк лепешки, Гульнар носилась по двору с девочкой играя с ней. Малышка доверчиво шла на руки ко всем, кто ее звал, зля этим Вэя. Большие глаза ребенка были светло карими, милые пухлые щеки розовели от жары и холода. Пушистые реснички придавали ей кукольный вид, а маленький носик кнопочкой, постоянно привлекал Камаля.
- Бип! - тыкал он в её носик, вызывая смех девочки.
Вэй зло бухтел каждый раз.
- Нос ребёнку испортишь своими толстыми пальцами!
На грубость мальчика все перестали обращать внимания. Никто не злился на него. Вэй был так же принят в семье Хамида, как и Али когда-то. Если он ошибался, Хамид спокойно говорил с ним. Если он много спорил, Али говорил с ним. А вот Камаля Вэй, так и не воспринимал. Но парень быстро перестал злиться на него и часто дразнил ради веселья.
Али ждал старика Умара у лавки. Торговля сегодня шла хорошо. Мужчина ушел домой с выручкой и обещал вернуться с "оплатой", попросив мальчика ждать его. Он почти закончил собирать ткани с прилавка, когда к столику подошли мужчины. Двоих из них Али видит впервые, а самый высокий, посередине, Абдулла.
Возле дома никого не было. Али вздохнул с облегчением, значит Вэй и малышка у Хамида. Абдулла в этот раз бил ни так долго, но вот его дружки успели разгромить весь дом. Он много обзывал Али всякими словами, но мальчик молча терпел. Когда они ушли, Али не знает. Он лежал на земле возле дома, сжав в руках камни, которые хотел бы кинуть в своих обидчиков, но сил не хватило даже пошевелиться.
Две недели проходили побои на нем. Сумаю было решено оставить на время у Хамида. Никто не знал, когда Абдулла снова объявится. Он ничего не требовал, но появившись неожиданно, надолго оставлял о себе след. Ребра не переставали болеть, поэтому Хамид запретил ему пока работать. Камал учил Вэя печ лепешки и теперь они работали вместе. Целыми днями оставаться в доме одному было тяжело. Но состояние мальчика не улучшалось, а наоборот, становилось хуже. Но Али упорно молчал, продолжая врать о своем самочувствии. Вэй ушёл на работу рано, в 3 часа ночи. Сегодня праздник, поэтому сегодня будет много работы. Али решил тоже не сидеть без дела. Он взял чистые вещи, молельный коврик и ушел к морю. Совершив утреннюю молитву, он возвращался в дом, когда увидел приоткрытую дверь.
В доме на стуле, принесенным Камалем, сидел незнакомый мужчина в черном. Борода его была такой же черной, как и глаза. Али войдя в дом, встал у двери.
- Мальчишка? - усмехнулся мужчина - Абдулла пёс глупый, не смог справиться с ребенком?
Али ничего не понимал, но от знакомого имени поежился. Ничего хорошего ждать не стоит.
- Я Садык. - сказал мужчина гордо задрав голову.
Даже сидя он пытался смотреть на мальчика свысока. Внушить страх. Не было в этом нужды. Али уже чувствовал страх, не имея возможности принять свою участь, какой бы она не была.
Садык был главным среди Инсуров на севере. Али подумать не мог, что когда-нибудь встретит самого жестокого убийцу лично. О нём много болтали на рынке, но сам мужчина никогда не объявлялся лично.
- Закрой дверь и зайди. - приказал он.
Вэй бежал спотыкаясь и царапая голые ступки об камни. Он принес партию испечённых лепёшек Камалю на рынок, когда увидел мужчин в форме. Камал гнал его обратно, пока его не обнаружил Абдулла, но Вэй побежал в противоположную. Домой. Там Али один. Все будет хорошо. Я отвлеку Абдуллу и убегу. Заставлю погнаться за мной. Али успеет спрятаться. Я быстро бегаю. Я смогу. Уговаривал себя мальчик пока бежал.
Дверь дома открыта. Сердце Вэя неприятно сжалось от страха. Забежав в дом он сразу наткнулся взглядом на друга. Избит. Али сидел в ворохе одеял в странной позе, тяжело дышал и тихо плакал. Вэй никогда не видел его плачущим.
- Али? - тихо позвал он друга, медленно подходя. - Али я пришёл.
Али поднял опухшее лицо и улыбнулся окровавленным ртом. Вэй  присев рядом на колени мог разглядеть его. Али выглядел странно. Вэя начало трясти и тошнить одновременно. Глаза наполнились слезами, а мозг отказывался понимать увиденное.
- Что он сделал?
- Все хорошо Вэй. - прохрипел Али.
- Али? Что он сделал? - его уже не хило трясло, протянутая к Али рука застыла на расстоянии.
- Ничего. Не смотри Вэй. Помоги мне встать, но не смотри.
- Встать?
- Я должен помыться перед молитвой.
Вэй всхлипывал вытирая быстро рукой лицо, пока они шли к морю. Али очень сильно хромал. Мальчики дойдя до воды остановились. Али убрав руку с плеча друга, оттолкнул его от себя.
- Не смотри Вэй. - прохрипел он и медленно зашёл в воду.
Кровь стекала по его ногам, пачкая штаны. Али держался за поясницу, сгибаясь всё сильнее. Вэй подхватил падающего друга за плечи и закинув одну его руку на своё плечо держал его, помогая устоять. Он смотрел перед собой, на горизонт где садится солнце прямо в воду. Пока Али постанывая от боли пытался помыться. Али часто видел друга плачущим, но сейчас Вэй ревел во весь голос так, будто ему очень больно. Али похлопал его по плечу закинутой рукой, стараясь не потерять сознание. В полной тишине был слышен разрывающий сердце плач мальчика. Он кричал, плакал и задыхался от обиды и боли, но легче не становилось. А у Али не было сил успокоить его.
- Вэй. - позвал его тихо друг - Помоги мне ещё раз, пожалуйста.
Али стоял на молитвенном коврике удерживаемый мальчиком. Сначала он молился как обычно, про себя, но Вэй сказал:
- Говори вслух.
И Али заговорил, пока друг крепко держащий его плакал рядом.
 Абдулла со своими людьми будет ходить по домам, требуя оплаты за то, что его люди защищают население. Перетрясет всех и забрав много денег успокоится только ночью. Тогда-то Хамид и сможет покинуть свой дом. Хотя он всё ещё рисковал оставлять семью, но сердце не переставало ныть от переживаний. Хамид придет поздно ночью, но Али его не дождётся. Войдя в дом мальчишек он сразу понял. Вэй сидящий на лежащим Али, читал молитвы из книжки.
Али похоронят как положено, соблюдая все предписания религии. Вэй будет на всех этапах приготовления помогать мужчинам. После похорон в дом у моря придёт каждый кто работал на рынке. Совершив молитву они оставляют еду и деньги Вэю. Хамид все три дня будет в их доме принимать людей.
Людей Абдуллы не было с того дня ни в городе, ни на рынке. Мужчины у прилавков на рынке сидели в трауре весь год. Каждый знал мальчишку живущего у моря, многие видели его молящимся рано утром. Почти каждому торговцу Али хоть раз в жизни помогал. Он не мог пройти мимо. Не просил ничего взамен. И всегда улыбался.
Больше Инсургентов на рынке не примут. Налог перестанут платить, а угрозы перестанут действовать. Не справившись со своей задачей, Абдулла будет убит Садыком через два месяца. Умар заболев, долго пролежит в постели и умрет от остановки сердца вслед за сыном. Его прилавок сожгут сразу после смерти мальчика.
Сегодня был выходной, Хамид дав денег приказал одеть малышку в нормальную одежду. Волосы ей стричь перестали, теперь они немного отросли и стали завиваться.  Камал любя называл её мой ягненочек. Сумая не возражала. К слову она заговорила. Теперь голова мальчика пухла от её тысячи почему.
- Хочешь кукурузу?
Они гуляли по рынку держась за руки. Девочка задумалась.
- Ты же любишь кукурузу? - не понимал её замешательство Вэй.
- Но ты не любишь - возразила она.
- Я куплю себе кое-что другое. - закатил глаза Вэй - Не спорь. Дайте пожалуйста одну.
Продавец завернул кукурузу и помахав девочке сказал:
- Он сам спорит до мозолей на языке, не слушай его.
Вэй покосился на рассмеявшегося продавца, а малышка уже приготовила вопрос.
- Что такое мозолей?
- Потом покажу, пойдём.
Они долго стояли у прилавка с книжками и ребёнок терял терпение. А Вэй все никак не мог выбрать.
- Скажи мне, что ты ищешь? - обратился продавец.
- Я учусь молиться. - ответил мальчик привлекая взгляды рядом стоящих.
- Возьми эту. - протянул мужчина тонкую книжку в мягкой обложке - Она с картинками, полистай.
В книжке действительно было все не только расписано, но и показано. Вэй довольно кивнул и спросил о цене. Мужчина в трауре улыбнулся ему.
- Эта бесплатно.
- Что такое молиться? - не выдержала Сумая.
- Это общение с Богом. - спокойно ответил Вэй взяв её на руки.
- Зачем вам общаться?
Продавец вытянул голову, с интересом подслушивая. Вэй закатил глаза.
- Хочу спросить как дела у Али. - ответил он и поблагодарив продавца,  ушёл.
- Правда? Можно спросить? - оживилась она - Можно я тоже поговорю с ним?
- Пока нет. Ты не говоришь. Ты задаешь одни вопросы. - вздохнул Вэй.
- А когда можно? - ничуть не смутилась девочка.
- Даже не знаю. Когда немного подрастешь.
- Тогда передай Богу, что я скучаю по Али. Понял?
- Как скажешь.