Часть вторая. Глава десятая

Прошли осень и зима. Весна промелькнула подобно юркому мотыльку в поле. Все деревья зацвели в одно время и быстро обронили нежные, ароматные лепестки. Хоть и скоротечной оказалась нынешняя весна, она все же успела задеть меня и окропить дождем неясного томления.

Запели кукушки: едва заслышав их протяжные голоса, мое сердце начинало учащенно биться. Я забросила рукоделие и лютню и целыми днями предавалась праздности. А ночами приступы неясного волнения были настолько сильными, что я не могла сомкнуть глаз: извела целую гору свечей и ворох бумаги, вымарывая кистью утонченные строфы из древних, поэтических свитков.

Все чаще и чаще я вспоминала Черного Феникса, и тогда слезы горячим потоком текли по моим щекам, и под утро я начинала мерзнуть в отсыревшем платье из тонкого шелка.

Государь давно заметил печаль на моем лице и ту неуловимую бледность, которая является признаком любовного недуга.

Как-то раз вошел он в летний павильон, где, как обычно, я помогала государыне перебирать свежесрезанные бутоны роз для приготовления ароматной воды для умывания, и обратился к супруге с такими словами:

- Лунной Яшме уже исполнился двадцать один год. Девушке ее возраста пристало прислуживать мужу, а она до сих пор воротит нос от знатных кавалеров. Сколько именитых чиновников и их сыновей добивались ее благосклонности, а она ведет себя так, словно ждет в мужья небожителя. Сдается мне, есть у нее на примете кто-то, кому шлет она любовные послания и встречается тайком в укромном месте на одной из столичных улиц! Разве не случалось прежде такого, когда она, под видом молодого воина, покидала стены дворца не взирая на строгий запрет?

- Ваше Величество, как можно насмехаться над бедной девушкой? - вступилась за меня государыня Королева. - Наша Лунная Яшма непревзойденный пример добродетели. Если ей бывает грустно, она не спешит тотчас на веселье, которое затевают старшие дамы, а одиноко сидит в своих покоях в Южной галерее и молча грустит с кистью или иголкой в руке.

- Пусть она сама ответит, - велел Король, сев в изящное кресло и жестом призвав меня к себе. - Ну, отвечай же!

Оставив занятие, я склонилась перед Высочайшей Особой.
- Ваше Величество! Я еще никому не давала клятв верности и любовных писем ни от кого не получаю, и сама не посылаю таковых за стены нашего дворца. Если случается мне покидать остров Золотого Карпа, то свои стопы я направляю в покои Вашей Драгоценной матушки, чтобы проведать ее. Ведь нас до сих пор соединяют чувства привязанности.

- Это хорошо, - улыбнулся государь, весьма довольный моим ответом. - Но разве может девушка, прожившая столько весен, не найти для себя пример того любовного подражания, о котором написано в „Анналах исторических древностей“? В них столько примеров преданной и чистой любви. Молодое сердце не может остаться безучастным, читая истории о госпоже Красный Феникс или о похождениях молодого чиновника Ивовая Трость. И я, в пору юности, ронял слезы на пожелтевшие страницы. Что же говорить о молоденьких девушках, которые изводят себя любовным недугом.

- Ваше Величество, Вы многое заметили верно, - проговорила я, чуть живая от смущения. - Если и приглянулся мне кто-то, о ком день и ночь тоскует сердце, то смею ли я мечтать приблизиться к нему, если Вашим повелением мне суждено будет стать служанкой человека из дальних земель или престарелого чиновника. Посмею ли я ослушаться Вашего строгого приказа?

- Как ты догадлива! - воскликнул государь в удивлении. - Посол княжества Тучных Земель прибыл ко Двору с просьбой отдать ему в наложницы умную, образованную девушку. Его жена в течение восьми лет еще ни разу не рожала ему детей, а последние два года она страдает женским недугом. Посол — человек мягкий, добросердечный. Правда, он не молод, но в расцвете своей мужской силы. Вот я и подумал, может ты согласишься взять в руки совок и метлу, чтобы заняться хозяйством в его имении?

Государь выжидающе замолчал. В ответ я разрыдалась и не могла вымолвить ни слова.

- Я мог и не советоваться с тобой, - Король бросил на меня недовольный взгляд и решительно встал. - До сей поры меня сдерживало только то, что ты всегда была любимицей Драгоценной матушки. Государыня приблизила тебя к своей особе и заботится о тебе, как о родной дочери. Поэтому я счел нужным оповестить тебя о своем решении. Сегодня вечером оденься понарядней. Я хочу устроить смотрины. Гляди, не осрами меня перед господином послом!

Государь не сказал больше ни слова и вышел из павильона. Слезы потоком потекли из моих глаз. Поняв, что Король намерен отдать меня в наложницы, я готова была умереть. Мысль, что мне придется навсегда покинуть дворец, что никогда больше я не увижу старую Королеву-мать и молодую государыню — одно это лишало меня воли, и я желала, чтобы Небо немедленно приблизило час моей смерти.

- Не печалься, Лунная Яшма, - стала утешать меня государыня Жемчужинка. - Господин посол совсем неплохой человек. Я знаю, он пользуется большим влиянием при дворе наместника Юга. Он достаточно богат. У него огромное имение к востоку от Бамбуковой Реки. В год, когда занемогла его супруга, он решил построить новый храм с восьмиярусной башней. Он пожертвовал очень много денег на его устройство. Только на уплату мастеровым, за отлив колокола, пошло пятьсот слитков серебра! Стать наложницей господина посла не самая худшая участь. Если его жена не оправится от болезни, ты займешь ее место. А когда ты родишь ему сыновей — первенство в доме всегда будет принадлежать тебе. Сразу видно, у господина посла настолько преданное сердце, что впредь он не пожелает брать себе других наложниц. Даже, не смотря на свою состоятельность, он  продолжает жить с единственной женой в надежде на ее скорое выздоровление. И если бы не болезнь супруги, он никогда не осмелился бы ввести в дом другую женщину.

- Государыня! - взмолилась я. - Свои лучшие годы я провела во дворце. Меня окружали заботой и любовью. Мне будет невыносимо жить в чужом краю. Кажется, легче умереть, чем расстаться с Вами. Испытывай я к этому человеку всепоглощающую любовь или хотя бы должное уважение, или отеческую привязанность, я не страшилась бы покинуть родимый край. Даже на чужбине я утешалась бы своим возлюбленным. Будь я даже всего лишь служанкой в его доме, любые лишения подле него не были бы мне в тягость.

Взяв меня за руку и взглянув доверительно в мои глаза, государыня стала допытываться:

- Откройся мне, Лунная Яшма, чей образ прячешь ты в своем сердце? Кто осмелился лишить тебя покоя? Кто украл твою радость? Хоть и не призналась ты Его Величеству в причине своей нерешительности, но мне ты без страха можешь открыться. Скажи мне его имя.

- Государыня, его имя Вам хорошо известно. Это Черный Феникс, при Дворе его все называют господин Первый Всадник. Не я одна вздыхаю о нем лунными ночами. Даже госпожа Осенний Ветер и госпожа фаворитка нет-нет да вспомнят его при разговоре.

- Так это в него влюблены все дамы!? Я давно замечаю, как рассеянны стали служанки, фрейлины стали меньше кокетничать с кавалерами, а первые дамы так пристрастились к новым украшениям, что я опасаюсь за нашу казну.

- Государыня, пока Вы совершали изнурительное путешествие в отчие земли и обратно, Его Величество повелел всем дамам обучаться искусству верховой езды. Черный Феникс был нашим учителем. Мы прекрасно проводили время в играх, в веселье, в долгих прогулках на природе. Все дамы так подружились между собой, стали словно родные сестры, - так же, как и тогда, по-прежнему обмениваются знаками уважения и признательности. Я тоже, невольно, отдалась чувствам любви к этому человеку. Но за все время, что он провел в стенах дворца, ни одна из нас не получила от него ни письма, ни подарка в знак внимания, какими обычно обмениваются влюбленные. Ни одна из нас не смогла разгадать его истинное к нам отношение. С каждой из нас он мог быть ласков и нежен, а через минуту, безо всякой причины, он мог рассердиться на любую из нас. Даже не стоящая внимания оплошность могла вызвать в нем бурю негодования. Но ни одной из нас он не отдал предпочтение. Может до сих пор он ждет встречи с феей с горы Коричной..
- О ком ты говоришь? - спросила государыня Жемчужинка, и я рассказала ей историю Черного Феникса и феи по имени Снежный Нарцисс.

- Трудно поверить в подобное, - такими словами закончила я свой рассказ. - Однако, когда я усомнилась в правдивости слов этого господина, он страшно рассердился.

- Такое бывает не часто, - покачала головой государыня Жемчужинка. - Но, если уж случается простому смертному встретиться с небожителем, значит Небо благоволит к такому человеку и его путь на земле отмечен особо.

Мы ссыпали отобранные лепестки роз в большой сосуд из полированной бронзы. Государыня отослала меня, сказав, что остальное доделают служанки.

Я вернулась в свои покои и только прилегла на террасе, чтобы отдохнуть от дневного изнуряющего зноя, как появилась служанка матери-государыни по имени Веселый Вьюрок.

- Матушка-государыня зовет Вас к себе, - сказала она с поклоном и закрыла лицо рукавом.

Я  тут же пришла в волнение, едва увидела этот жест служанки.
- Случилось что-то неприятное? - спросила я с дрожью в голосе.

- Государыне сильно нездоровится, - тяжело вздохнув, ответила Веселый Вьюрок и печально склонила голову. - Личный врач государыни обеспокоен тем, что она уже не сможет поправиться. Матушка Золотая Тучка слишком слаба. Если принять во внимание ее возраст — нужно ожидать самого худшего.

Опечаленная этим известием, собрав все свои силы, в сопровождение своей верной служанки и Веселого Вьюрка, я поспешила во дворец на Жасминовой Реке.

Государыня Золотая Тучка под  теплым пуховым одеялом возлежала в опочивальне на просторной кровати из лиственницы. Не смотря на дневную жару, старая королева-мать дрожала от холода. Она была настолько бледна, что ее высохшее лицо светилось подобно молочному нефриту. Вокруг нее суетились многочисленные служанки, но она ни с кем не заговаривала. Казалось, она пребывала в глубоком сне, однако, стоило мне приблизиться, она чуть слышно прошептала:

- Позовите Лунную Яшму. Пусть она придет.

- Я здесь, матушка-государыня! - сказала я громко, склонившись у изголовья.

Государыня открыла глаза, устало вздохнула и заговорила слабым, срывающимся голосом:

- Подходит время, и я должна явиться на суд к Великому Владыке Судеб. Мне уже не мало лет, нет смысла дольше задерживаться в этом мире. Последнее время ты была самым близким мне человеком: часто делила со мной изголовье, баловала разными вкусными вещами, которые готовила сама, ходила со мной в родовую молельню на поминальные службы. Будь так же заботлива и добра к ближним и после того, как моя душа вознесется к Небесным Чертогам. Я буду счастлива и благодарна тебе в ином мире, зная, что до последнего церемониального обряда ты была рядом с моей телесной оболочкой и исполнила все, что положено почтительной дочери в отношении родительницы.

- Не тревожьтесь, Драгоценная Матушка. Я все исполню согласно долга младшего перед старшим, - произнесла я, еле сдерживая рыдания. - Может Небо окажется милостивым и дарует Вам еще несколько лет здравия.

- Не стоит тешить себя напрасными надеждами. Эти несколько лет не принесут мне облегчения. Будь я у дел, заботясь о благоденствии в нашем государстве, это время можно было бы прожить с осознанием пользы для своего народа. Но с тех пор, как я отошла от дел, пустое времяпровождение не приносило мне радости. Мой путь на земле окончен. Расставшись с моим близким окружением, теперь я надеюсь на встречу с моим некогда горячо любимым супругом.

Все эти годы я жила с мыслью встретиться с ним в запредельном мире. Но до сего времени Небо не изъявило своей воли соединить нас вместе. Даже во сне мой покойный супруг не являлся мне, как бы сильно я не тосковала о нем. Но скоро наступит радостный час для меня. Небо подписало мандат о пересечении запретных границ. Не стоит так печалиться о моем уходе, Лунная Яшма. Молись только о том, чтобы я как можно скорее достигла берегов Небесной Реки и благополучно пересекла ее беспредельные воды.

Государыня замолчала и устало закрыла глаза. Казалось, она уснула и долго лежала без движения, не откликаясь на зов и причитания служанок. Личный врач государыни приблизился и почтительно попросил дать отдых Драгоценной Матушке и не усугублять ее и без того плохое самочувствие.