Часть вторая. Глава одиннадцатая

Я вернулась во дворец на острове Золотого Карпа. Состояние матери-государыни тревожило меня. Печаль сдавила мою грудь железными тисками. Я ни мгновения не могла отдаться привычным мыслям о своих придворных обязанностях.

Сняв все украшения, я села перед зеркалом, убрав с туалетного столика все предметы для ухода за лицом и волосами. Я могла пожаловаться на свою судьбу только отражению в полированной бронзе. Но оно было молчаливо и лишь с упреком смотрело на меня.

Появилась служанка Маленькая Птичка.

- Его Величество зовет вас, младшая фаворитка, - сказала она. - Он уже посылал за вами несколько раз, но вас, сестрица, не оказалось на месте. Король изволит гневаться на вас за непослушание.

Печально вздохнув, я вынула гребень и пудреницу, кое-как прибрала волосы, слегка припудрила лицо, чтобы не было заметно следов от слез, надела белую газовую кофту и юбку из розовой тафты с бледным узором водяного ореха, на ноги  обула туфли из небеленого шелка-сырца, на плечи накинула бледно-лиловый шарф. Из всех украшений привязала к поясу веер на золотом шнуре — этот веер подарила мне вдовствующая королева-мать в первый год моей службы во дворце. На зеленоватой бумаге проступал изящный рисунок вьюнка-повилики и ряд бегущих иероглифов, сложенных в строфы самой государыней:

Дикий вьюнок, обвивший ограду,
С любопытством глядит
на ухоженный пышный цветник.
Маленький, круглый, совсем без аромата..
Он похож на игривого щенка
теребящего подол знатной дамы.
Взгляну с улыбкой на него и
долго любуюсь наивной красотой.

В таком скромном виде я и предстала перед государем и его гостями.

Веселье было в самом разгаре. Рядом с Высочайшей особой сидел грузный, ухоженный знатный господин в лиловом платье с золотыми гербами. Государь, уже слегка захмелевший, предлагал дорогому гостю какое-то угощение. Я приблизилась к пирующим и, склонившись, стала ждать распоряжений. Государь Небесное Око заговорил громко и весьма сердито:

- Лунная Яшма, ты ведешь себя крайне непочтительно в отношение своего государя и Нашего уважаемого гостя. Трижды Мы посылал за тобой служанку, но тебя нигде не нашли. Ты скрываешься и уклоняешься от своих прямых обязанностей. Мы недовольны твоим поведением. И в каком виде ты предстала пред Наши очи? На твоем лице Мы не видим румян и белил, а в твоем убранстве нет ни одной драгоценной вещи, которой могла бы гордиться любая девушка. Наш гость, князь Беспредельная Милость, может подумать, что ты находишься в Нашем дворце на правах служанки, и Мы желаем сосватать ему безродную, чтобы осмеять его добродетель! Ты ослушалась Нашего приказа и провинилась со всех сторон, не подчинившись Высочайшей воле. За это ты будешь примерно наказана. Эй, поднесите ей чашу с крепким вином!

От этих слов государя слезы хлынули у меня из глаз.

- Обида железным обручем сдавила мою грудь от жестоких слов, сказанных Вами, Ваше Величество! - зарыдала я. - Как не справедлив сейчас ко мне наш Король, чья добродетель простирается до самого Неба! Он веселится в окружении достойных людей, перед Ним лучшее вино, вкусные закуски, а танцующие придворные красавицы услаждают взор — можно часами предаваться удовольствию не пресыщаясь!

Но даже Король когда-то был рожден женщиной, хоть и высочайшего сословия, но также принадлежащей этому миру. Начиная с первого Божественного Государя Пурпурной династии в нашем государстве неукоснительно соблюдались правила между отцом и сыном, мужем и женой, между старшим и младшим. Никто не смеет отречься от своих обязанностей, чтобы не нарушать равновесия между миром живых и миром духов, между Небесным и земным.

Позволительно ли Королю пренебрегать обязанностями сына в отношение престарелой матери? Позволительно ли, соблюдая законы гостеприимства, даже управляя государством по великой справедливости, в то же время забыть про сыновнею почтительность и не удосужиться навестить Драгоценную матушку, быть может, в последние часы ее жизни! Драгоценная матушка в тяжелом состоянии. Она одинока в своем дворце на Жасминовой Реке. Не благородней ли было для Великого государя отказаться от пышных приемов и провести эти дни у постели больной?

Гости в недоумении переглянулись, услышав мои слова. Никто не решился бы столь дерзко говорить с Королем. Но государь Небесное Око хоть и был во хмелю, но пришел в замешательство от моих упреков. Он подозвал меня к себе, приласкал. Осушил мои слезы рукавом своего платья и заговорил со мной спокойно и дружелюбно:

- Поверь, Мы вовсе не хотел тебе досадить. Не зная, какая боль у тебя на сердце, Мы невольно своими словами добавил горести к твоему беспредельному озеру печали. Нам  известно, что матушка тяжело больна. По-возможности, Мы навещаем ее. Однако за ней поставлен хороший уход. Не забывай и о возрасте государыни. Редкий человек в Нашем государстве может похвастаться отменным здоровьем на склоне лет.

Ты упрекнула Нас, что в заботах о государственных делах Мы забыли о сыновней почтительности. Тебе известно — Мы не принадлежу к числу простых смертных. Какие бы причины не досаждали Нашему личному благополучию, забота об отечестве — Наша первостепенная обязанность. Никто из Наших подданных не посмеет вменить Нам в вину то, что дела во благо Нашего народа Мы ставим выше сыновнего долга. Если уж Небо доверило Нам трон верховной власти, то, прежде всего, Мы должен думать о народе, которым повелеваем. Для Нас важнее сохранить мир в  Нашем королевстве, упрочив его границы. Мы следим за тем, чтобы народ жил в справедливости, чтобы законы исполнялись без проволочек, чтобы только достойные служили во благо соотечественникам, а зло каралось беспощадно.

Настала моя очередь смутиться. Что и говорить, Король был прав. Наделенный безграничной властью, он должен был в первую очередь заботиться о благополучии своих подданных. Я встала, низко поклонилась государю и поднесла ему кубок отменного вина.

Государь Небесное Око велел и мне отпить немного, в знак нашего обоюдного примирения. Затем, он приказал мне сесть рядом с послом и угощать его яствами с богато убранного стола.

Я села подле грузного гостя и, не смея взглянуть на него, молча подавала ему подогретое вино и закуски. От князя исходил тонкий аромат душистых трав: он ласково заговаривал со мной, но я с трудом понимала его южный выговор.

- Лунная Яшма, ты не в меру холодна с Нашим гостем! - пожурил меня Король — все это время он зорко следил за мной. - Князю это может не понравиться. Он сочтет тебя бесчувственной, не искушенной в делах любви. Будь немного приветливей, спой для него песню по своему выбору.

- Ваше Величество, я вижу — Ваше намерение отдать меня в наложницы почтенному князю непреклонно, - проговорила я с тоской в голосе. - Как не ко времени эти смотрины, государь! До любовных ли песен мне сейчас? Меня очень беспокоит нездоровье Вашей матушки. Государыня просила меня послужить ее бренному телу в случае неожиданной кончины. Я молю предков о скорейшем ее выздоровлении. Ежели суждено будет ее душе отправиться в запредельный мир, то я дала слово у ее изголовья справить все надлежащие обряды, как полагается почтительной дочери. Я лишилась матери еще во младенчестве, пусть моя последняя забота о государыне восполнит круг обязанностей, которых я была лишена в свое время. Посему, Ваше Величество, прошу Вас повременить со сватовством и позволить мне остаться во дворце до завершения всех надлежащих обрядов.

- Князь не пожелает ждать столь долгий срок, - ответил государь сухо. - У него достаточно дел при дворе наместника. Через три дня он собирается в обратный путь. Поэтому князь хочет, чтобы сговор состоялся как можно скорее.

- А разве нет во дворце другой девушки, которую можно посватать за почтенного князя? Я уверена, найдется немало таких, кто с радостью пойдет в наложницы к этому знатному господину. Вам, Ваше Величество, вначале следовало устроить смотрины, чтобы князь выбрал ту, которая ему больше приглянется.

- Мы не думали, что ты станешь отказываться от этого брака. Не случайно Мы спрашивали тебя — нет  ли у тебя возлюбленного, с кем ты обмениваешься тайными посланиями. Ты ответила, что ни с кем из кавалеров не связана любовным обетом. Поэтому Мы решили, что ты можешь стать наложницей князя, и не будешь высказывать недовольства.

- Ваша воля приказывать мне, ничтожной служанке. Но подумайте о Вашей матушке. Насколько будет обеспокоена ее душа, если в последнюю минуту меня не окажется возле ее изголовья? Не отягощайте страданий Вашей несчастной родительницы, дождитесь решения Небесного Распорядителя судеб, после этого повелевайте мной как Вам заблагорассудится.

Тогда государь обратился к князю Беспредельная Милость с такими словами:
- Уж не знаем, дорогой князь, приглянулась ли вам Лунная Яшма, только нынче у нее на душе тяжелые мысли. Мать-государыня занемогла и Лунная Яшма обеспокоена ее слабым здоровьем.

- Сколько же лет Вашей Драгоценной матушке? - вежливо осведомился князь.

- Старшая государыня уже достигла преклонного возраста. Отойдя от государственных дел, она давно проводит свои дни в покое. Из Нашей династии только Божественный Государь достиг почтенного возраста, пересек столетний рубеж и, в полном здравии, вознесся к Небесным Чертогам на желтом журавле. Наша матушка так привязана к Лунной Яшме, что считает ее своей приемной дочерью. Государыня пестует ее с юных лет, словно большую драгоценность.

Мы невольно допустили оплошность. Прежде, чем сватать вам эту девицу, уважаемый князь, Нам надлежало спросить дозволения у матушки. Но Мы также не лишены власти в Нашем государстве, поэтому осмелились по собственной воле распорядиться ее судьбой.

- Я вижу, эта девушка не выказывает желания сочетаться со мной скорым браком, - с трудом подбирая слова, проговорил вельможа. - Стоит ли ее неволить? Она уже не столь юна, но выглядит свежо и мило. Однако я сторонник свободного выбора. Если девушка не желает принять мой титул и мои богатства — зачем же ее неволить? Я уверен, во дворце найдутся другие девицы, достойного вида, которые дадут свое согласие на этот брак и, безо всякого сожаления, сменят покои королевского дворца на имение в Южной провинции.

Король велел позвать Резвую Ласточку и Золотую Виноградинку. Обе они явились весьма скоро, разодетые подобно небесным феям, сплошь увешанные золотыми и нефритовыми безделицами, словно только и ждали знака от Его Величества, чтобы предстать перед гостями и показать им все свои достоинства. Они тут же окружили князя и стали ухаживать за ним, поднося питье и яства в своих белых, нежных ручка. Мне же государь велел удалиться.


Я вернулась в свои покои, в двухъярусный павильон, и предалась тяжелым думам о своей печальной участи. Что станет со мной, когда мать-государыня отправится в иной мир? У кого мне искать защиты и утешения? Государь смотрит на меня, как на игрушку — с радостью готов подарить какому-нибудь важному вельможе для забавы. Государыня Жемчужинка меня любит, но разве посмеет она перечить воле Драгоценного супруга?

Свеча на столе давно догорела, но я продолжала сидеть во тьме, забыв про сон. Неожиданно пришел посыльный из дворца на Жасминовой Реке и сообщил печальную весть. Старая государыня скончалась. Не веря в услышанное, я поспешила в резиденцию древних правителей в сопровождении двух служанок.

Во дворце было темно и тихо, и только в опочивальне ярко горели светильники. Парчовый полог над кроватью матери-государыни был опущен. Государь Небесное Око в великой скорби склонился перед безмолвным ложем. Придворный лекарь сообщил всем приближенным, что Золотая Тучка, отходя в мир божественных предков, не испытывала никаких страданий.

Как беспорочная душа, она покинула этот мир с улыбкой на устах: видно, велика была ее заслуга перед Небом, если ее тень безболезненно перешла грань между земным и запредельным.

  Говорят, что в это время над дворцом на Жасминовой Реке появилось желтое облако, которое с первым порывом ветра стремительно унеслось прочь.

Государь объявил в обоих дворцах семимесячный траур. Мне было позволено участвовать во всех церемониях, связанных с подготовкой к погребению тела усопшей на родовом кладбище правящей династии.

Призвали придворного гадателя, чтобы тот читал священные тексты до прихода монахов из ближайшего монастыря.

Лишь под утро, изнывая от печали, я вернулась на остров Золотого Карпа в сопровождении королевской свиты. Проходя через сад возле Нефритового Дворца, где жили фрейлины государыни Жемчужинки, я заметила, как из павильона Тигровый Бамбук выскользнул какой-то кавалер и поспешным шагом направился в сторону покоев для именитых гостей. Я не могла разглядеть его лица, но по широкой спине и грузной походке я признала в нем князя Беспредельная Милость. На террасу перед павильоном вышла служанка моей двоюродной сестры с фонарем в руках и с поклоном провожала гостя, пока тот не скрылся из вида.

Меня вдруг взяла такая досада, словно все вокруг посмеялись надо мной. Я вбежала в свои покои и долго неутешно плакала, пока не взошло солнце.

Драгоценная матушка оставила меня в этом мире одну, без защиты, без слов утешения. Кто теперь будет заботиться обо мне так же, как она? А мне кому подарить свою дочернюю любовь и преданность? Моим уделом теперь было лить слезы день и ночь. Только кто обратит на это внимание, когда весь королевский Двор облачился в траур, и скорбное выражение лица являлось теперь признаком приемлемого тона.