84

Домик был небольшой. Уютно пристроился на полянке. И несмотря на то, что солнце его ярко освещало, окна всё равно желтели от внутреннего света.
Анютка остановилась. Шар полетел к травянисто-цветочной крыше и нырнул в трубу.
Дошли, значит.
Перед домой протекал ручей. Дорожка, по которой бежала Анютка, мостиком перекидывалась через него, а потом тянулась до самой террасы, мимо пеньков и широкого дуба. За домом лес густел, там дороги не было.
- Мыша, мы с тобой бежали-бежали и прибежали.
Анютка поднялась на мостик. Остановилась. Журчание ручейка на минуту отвлекло. Перегнулась через перила.
Водичка прозрачно-голубая, а в ней плавают золотые рыбки.
Хорошо…
Не успела додумать своё «хорошо», как на мгновение мелькнула другая картина. Темно. Не потому, что ночь, а потому, что пасмурно, туманно и деревья закрывают свет. А водицы в ручье почти нет, так сочится что-то мокро-грязное, и в этой грязи копаются чёрные вонючие жуки.
Анютка отпрянула, но мир снова стал сказочно-прекрасным.
- Обман всё это, - разочаровано пожаловалась Мыше.
Девочка несмело пошла дальше. Она бы и рада куда-нибудь свернуть, но где найти выход? Нужно как-то разбираться с тем, что есть. С этими мыслями она дёрнула за кольцо на двери.
Дверь со скрипом широко раскрылась, и Анютка замерла на пороге.
Печка. Такую она видела на картинке давным-давно. Бабушка копается в ней рогатой палкой. Дед сидит на лавке, валенок чинит. Девушка в зелёном платье у окна прядёт. Кот лежит вверху на печи.
Все обернулись на скрип. Даже кот.
- Вы волшебники? – вместо приветствия спросила Анютка. Ей хотелось разобраться.
- А как же! – дед прищурил и без того морщинистое лицо в улыбке.
- Заходи, Анюта, заморилась, небось, целый день по лесу скакать, - бабуля вытащила из печи… колобок.
Анютка приоткрыла рот от изумления. С пылу, с жару, весь такой румяненький. От двери не видно, но глазки должны быть.
- Заходи, - кивнула и девица от своей прялки.
Анюта перешагнула через порог и прикрыла за собой дверь…

- Мы давно о внучке мечтаем. Старые стали, помочь некому. А с другой стороны, секреты и тайны передать некому.
- А Кира? – Анютка кивнула на девушку. Та оставила свою пряжу, уселась за стол.
На столе самовар. Вокруг блины и пироги, а посредине тот самый колобок. Сам кругленький, глазки кругленькие, носик-ротик кругленькие и так вкусно пахнет, что Анютке даже не удивительно, что в сказке такого сразу же захотели съесть.
- А Кира в гости зашла. Она сама по себе.
Кира кивнула острым носом.
-  Я в гости пришла, дальше живу. Вдоль ручья ежели пойдёшь, то прямо на мою избушку наткнёшься.
- Ну что же ты не ешь? Бери колобок. Для тебя специально испекла.
Но Анютке жалко портить такое чудо. Потянулась за ягодкой-малинкой, да уронила её под стол. Нырнула за ней.
- Сильная девка… - голос бабушки перестал быть старческо-ласковым.
- Прапрабабка её шороху наводила, - поддакнула Кира.
Анютка замерла.
- А ты откуда знаешь? – в вопросе деда не было любопытства, было желание поставить молодку на место.
- Так у неё род такой. Многие интересовались тем, что сокрыто от глаз. Там не одна прабабка.
- А тебе об этом ворона накаркала?
- Может, и ворона... – в голосе Киры послышалась злость.
- Хватит, - буркнула бабушка. – Вы ещё космы друг другу повыдирайте. За день не нагавкались.
И где-то поверх этих грубых слов послышалось ласковое и тоже бабушкино:
- Что ты, внученька? Не нашла ягодку? Ну пускай себе лежит, я потом вымету.
Они разговаривают и друг с другом, и со мной, поняла Анютка.
- У неё разные в роду были.
Вынырнула. И едва сдержала крик. Быстро сообразила опустить глаза.
Надо успокоиться…
От добродушного морщинистого лица деда не осталось и следа. Вместо этого – отвратительная свиная рожа. У бабки и Киры не лучше.
- Бери пирожок.
Анютка кое-что поняла. Если прямо смотреть, но компания кажется симпатичной. Если сделать глазами чуть по-другому, словно смотришь вдаль, то видны совсем другие морды. Вот это волшебники!
И со слухом похожее получалось. Они разговаривали с ней, она отвечала им. Всё, как обычно. Но и в то же самое время вели другой разговор. И у неё получалось его тоже слышать. Как будто другими ушами.
- Спасибо. Я лучше колобок, - взяла в руки кругляш.
- Эта мала ещё, а я её еле удерживаю, - пожаловалась бабка.
«Ничего ты меня не удерживаешь», - мрачно подумала Анютка.
- Потому что мы не привычные с чистыми дело иметь, - объяснил дед.
- Ага. Это не «эти», - непонятно поддакнула Кира.
- Да что ты сравниваешь? Этих шугнёшь разок, с них и дух вон. Бракованная порода.
- Ты про «тёмных»?
- Да хоть про «тёмных», хоть про «древесных», хоть про кого.
- Детонька, кусай его за ушко, - подсказала бабушка.
- Нет… Мне жалко. Он такой хорошенький, - Анютка успевала и «там», и «здесь».
Колобок оказался птенчиком. Живым. Не было в печи огня. Да и печи не было. На её месте стоял огромный дуплистый дуб.
- А эту девку нам нельзя упускать.
- Худо будет, если она против нас станет, - в очередной раз согласилась Кира.
- Она вас слышит, - донёсся голос с дуба-печи.
Анютка перепугано оглянулась. Кот лениво мяукнул. Она про него забыла. Только теперь это был не кот.