Приключения Маленькой Искорки. 28-я часть

28-я часть. МАЛЕНЬКАЯ ИСКОРКА ВСТУПАЕТ ВО ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ

Вот и закончилась учёба Маленькой Искорки в техникуме. Она отлично справилась с экзаменами. В её аттестате не было ни одной тройки, только четвёрки и пятёрки. Искорка получила распределение на работу в свою область, где родилась, хотя предпочла бы уехать подальше от дома. Но её мнение никто не спрашивал. На тот момент выпускники получали направление на дальнейшую работу по прописке.

Искорка очень любила всё новое, неизведанное. Она с нетерпением ждала тот день, когда сможет перешагнуть порог своей первой в жизни работы и познакомиться с новым коллективом, который будет для неё вторым домом. Ведь не зря так говорят: человек действительно проводит на работе большую часть своей жизни. Поэтому очень большое значение имеет именно окружение, которое будет влиять на Искорку и формировать её дальнейшее отношение к жизни и обществу в целом.

Придя в областное управление с дочерью, мама Искорки мечтала, чтобы в их районном центре были вакансии. Но их не оказалось. Зато Искорке сразу предложили должность в ревизионном отделе управления. Искорка очень обрадовалась, даже возгордилась: надо же, буду проверяющей!

Оказалось, отдел постоянно нуждался в сотрудниках. Текучесть кадров была очень большой, так как такую специфическую работу не каждый мог выдержать. График для семейной жизни был не очень располагающим: сплошные командировки. Но Искорка пока была одна и всегда любила перемены. Была легка на подъём, да и кочевой стиль жизни ей был по душе. Поэтому она, не долго думая, согласилась.

Задерживались в ревизионном отделе только те, кто ещё не вступил в брак, разведенные или пенсы. Пенсами восемнадцатилетняя Искорка называла всех старше 50.  Впрочем, такой товарищ в их отделе был всего один: маленький, плешивенький, всегда в одном неизменном синем засаленном костюме.

Хотя на поверку оказался очень даже неплохим товарищем. Когда ему приходилось быть бригадиром ревизионной группы, отпускал молодежь в пятницу пораньше по домам, особенно если район был дальний и добираться приходилось больше трёх часов. "Прикрывал" от начальства, добывая для всех билеты в автобус, чтобы время на билете стояло нерабочее.
 
А главное, он был большой шутник и всегда мог с лёгкостью разрядить напряжённую обстановку. Как-то обедали ревизоры в местной столовке небольшого городишки. Одна дама в борще пыталась найти что-то похожее на мясо. И несколько раз перемешав ложкой всё содержимое в тарелке, с возмущением произнесла:

- В этом борще одни тряпки какие-то плавают!

- Кто ж вам, милочка, за 20 копеек в борщ костюм положит, — с усмешкой ответил наш пенс.

Тогда все долго не могли успокоиться от смеха. И почему-то именно эта его шутка осталась у Искорки в памяти. Но я немного отвлеклась от повествования.

Первая командировка. Искорку посылают в самый отдалённый район её родной области. Она даже и не слышала никогда о таком. Район сельского типа, в котором всего одна двухэтажная гостиница. Причём, самое удивительное: администратор решила, что на первом этаже будут жить только мужчины, а на втором — женщины. Домострой какой-то. Хотя в то время с моралью было ну очень строго.

Номер был двухместный, с маленькими прикроватными тумбочками и деревянным жёлтым шкафом для вещей. В номере ни умывальника, ни санузла не наблюдалось. Все удобства находились на этаже,  причём и для мужчин, и для женщин в одном месте. Короче, условия по нашим сегодняшним меркам были ужасные. Но в то советское время отсутствие прусаков и клопов уже делало гостиницу очень даже приличной.

Заканчивалась первая рабочая неделя. Пятница всегда считалась коротким днём, поскольку после обеда ревизоры разъезжались по домам. Подумав, не поехать ли ей домой, Искорка решила остаться здесь. Трястись в автобусе семь часов, чтобы выходные провести почти в такой же казённой обстановке своего общежития, не имело никакого смысла. А к родителям ехать не хотелось. «Если бы там не было отчима, а так».

Оставаться в одиночестве тоже не очень хотелось, но выбора не было. Искорка как раз прощалась с подружкой, когда её позвали к телефону. И как она была удивлена и обрадована, когда услышала голос Михаила. Она уже разговаривала с ним на этой неделе, рассказывала, как устроилась, что за поселок и как проходит её обучение у старших ревизоров.

- Привет! Как настроение? — услышала Искорка в трубке бодрый голос Михаила. — Радуешься, что пятница и два выходных?

- Да как сказать? И да, и нет! Все разъезжаются по домам, а я остаюсь одна. Толку, что погода классная. Сама то и не пойду никуда. Придётся все выходные проваляться с книжкой. А ты как? — спросила Искорка немного грустным голосом.

- А я вот думаю на озеро съездить искупаться! Может ещё на дискотеку сходить, потанцевать, пока повестку в армию не прислали. Сказали в военкомате, что, скорее всего, на следующей неделе пришлют. Так ты со мной или как?

Искорка замерла, не поняв предложения. «Что-то у Михаила шутки какие-то странные, злые даже, можно сказать.» И не успела она ответить, как услышала в трубке звонкий смех и голос:

- Посмотри в окно. Что видишь?

Искорка резко обернулась к окну. За невысоким заборчиком располагалась улица. На другой стороне улицы был продуктовый магазинчик, на углу которого висел таксофон. Возле него стоял высокий парень во всём черном со шлемом от мотоцикла в руках. Мотоцикл стоял рядом. Красивая ЯВА, хоть и вся в пыли.

Парень помахал шлемом, и Искорка увидела на лице широкую улыбку Михаила!

- Миша? Как? Как ты здесь? Каким ветром? — вопросы сыпались из Искорки один за другим, не давая Мише возможности даже вставить полслова.

Да она и не собиралась слушать ответы, тут же бросив трубку. Сломя голову слетела с крыльца, перепрыгивая через ступеньки. Перебежав улицу, хотела броситься Михаилу в объятия, но он ей не дал, остановив рукой.

- Я весь в пыли. Надо переодеться и умыться хотя бы. Ещё будет время на объятия. У нас с тобой есть завтра и две ночи. Ты можешь отпроситься с работы? — он поедал её глазами, давая понять, как соскучился.

Искорка смотрела на Михаила с таким теплом и признательностью, начиная понимать смысл слов, которые он говорил. Он приехал ради неё, сделав такой огромный путь в 800 километров, чтобы увидеть последний раз и попрощаться перед армией. Никто до этого не делал для неё ничего подобного. Это действительно был подвиг. Сама любовь руководила его действиями.

Михаила поселили на первом этаже единственной гостиницы, в которой Искорка жила на втором этаже. Администратор, восседавшая за столом, который находился как раз напротив лестницы на второй этаж, дала разрешение зайти к постороннему мужчине всего на пять минут.  Михаил снял свою пыльную верхнюю одежду и оказался в довольно красивых джинсах и рубашке.

Наконец-то они обнялись. Поцелуй был долгим и сладким. У Искорки  закружилась голова и подкосились ноги. Но надо было выходить из номера.  Администратор была ещё та гром-баба. Искорка слышала раскаты её баса даже на втором этаже, когда та вправляла мозги командировочным мужчинам.

- Иди переодевайся. А я пока пойду умоюсь. Едем кататься. Поищем речку или озеро. Мне надо коня своего помыть, — сказал Михаил хриплым голосом, с трудом отрываясь от губ Искорки.

Искорка никогда до этого не каталась на мотоцикле. Она очень крепко обхватила Михаила руками, прижавшись к нему всем телом. И когда Михаил на поворотах наклонял тело вместе с мотоциклом, Искорка наклонилась вместе с ним. Они были как одно целое. Летели по трассе со скоростью 120 км/ч, благо, что она была довольно ровной.  Страха не было, только восторг и непередаваемое чувство восхищения виртуозностью своего друга.

- А ты, оказывается, совсем не трусиха, —  произнёс Михаил, когда они замедлились и переехали на грунтовую дорогу в поисках пруда или речки. — Если бы нам попался под колеса хоть один камешек, мы бы уже были в кювете.

- А зачем же ты так летел, аж ветер шумел в ушах? — с удивлением спросила Искорка. — Наверное, хотел показать мне своё мастерство! Я в этом ничего не соображаю, если честно. Думала, так всё ездят. Если тебя это утешит, то скажу, что доверяю тебе свою жизнь на 100 процентов.

Михаил рассмеялся и, нежно прижав подругу к груди, завладел её губами.

Вода оказалась довольно прохладной, да и купальника у Искорки не было, поэтому она не рискнула лезть в воду. Всё-таки сентябрь на дворе. Михаил, выросший в селе и купающийся до самых заморозков, поплавал. После они вымыли его железного коня и отправились назад в гостиницу. Мотоцикл оставили на стоянке и, переодевшись, решили посетить дискотеку.

Но перед этим Михаил попросил Искорку обследовать окно в предбаннике на втором этаже: открывается оно или нет. Искорка ему сообщила, что окно заколочено наглухо, только открывается форточка.

С улицы Михаил изучил все возможности проникновения на второй этаж гостиницы. Радовало, что окно находилось в торце здания и для администратора не было видно. Плюс форточка была довольно большой. Он надеялся в неё пролезть. Вот где должна была пригодиться его атлетическая подготовка.

Возвращаясь с дискотеки поздно ночью, Искорка прошла мимо дремлющей, но не теряющей бдительности вахтерши. Сразу прошла в предбанник, открывая форточку настежь. Михаил тем временем уже поднялся до второго этажа по водосточной трубе и стоял на карнизе.

Как только Искорка открыла форточку, он просунул в неё руки и голову, пытаясь просунуть плечи. Искорка старалась ему помочь, но это у неё не очень получалось. К тому же их постоянно прерывал смех, поскольку ситуация висящего вниз головой Михаила с болтающимися за окном ногами действительно была комичной. Он дёргался всем телом, как выброшенная на берег рыба, чтобы просунуться торсом ещё больше в форточку.

Был момент, когда худенькая Искорка испугалась, что не сможет удержать крепкого Михаила. Его руки коснулись подоконника, а ноги ещё болтались за окном, и не понятно было, как он должен перегруппироваться, чтобы оказаться на ногах по эту сторону окна.

Но, видимо, провидение было на их стороне, и занятие спортом Михаила не подвело. Всё обошлось благополучно и без травм. Следующий день они решили, что Михаил не будет покидать номер, чтобы больше не подвергать себя столь сомнительным упражнениям.
Весь день они провели в постели, прерываясь только на принятие пищи. Благо, что об этом они позаботились ещё в пятницу.

Вот и настал день отъезда Михаила домой. Пол ночи они не спали, пытаясь наговориться и насладиться друг другом, что утром никак не могли разлепить глаза. К тому же звук будильника, который Искорке дала соседка, чтобы они не проспали, оказался похож на противную сигнализацию. Она нудно завывала, а наши герои никак не могли понять, что это за звук, мешающий им спать.

- У вас что рядом магазин? — Михаил пытался выяснить у Искорки происхождение непонятного звука. — Или банк поблизости?

- Да нет, ничего такого поблизости нет, — отвечала Искорка сонно.  — Может, сигнализация у чьей-то машины на стоянке. А который час, кстати?

И когда она увидела на будильнике время и поняла, что им пора вставать, догадка пронзила мозг: да это же наш будильник звонит! И опять они смеялись со своей реакции и с этого дурацкого будильника!

Вообще, все эти дни Искорка пребывала в состоянии постоянного веселья и радости. Вроде, казалось, нет повода к смеху. Но Михаил настолько непринужденно умел её рассмешить, с ним было так беззаботно и легко, что грусть отступала на задний план.

Спускаясь по ступенькам гостиницы, Искорка обнаружила, что на вахте никого нет. Им повезло, и Михаил спокойно прошёл в свой номер, забрал вещи, и они пошли на стоянку за мотоциклом. Но здесь их ждала неприятность: у мотоцикла была спущена камера. То ли они словили гвоздь на дороге и не заметили. То ли кто-то им сделал такую подлянку специально.

Искорка сначала расстроилась, но Михаил её заверил, что хорошо, что он это увидел на стоянке, а не в дороге. Снял камеру и отправился на поиски мастера по ремонту машин. А Искорку оставил сторожить своего верного коня. Вернувшись через два часа с заклеенной камерой, Михаил обнаружил Искорку, спящую возле мотоцикла на корточках.

Они думали, что прощаются на два года, пока Михаил будет проходить службу. Но судьба распорядилась иначе: Искорка выйдет замуж, не дождавшись его из армии. Но в этом будет не только её вина, о чём я расскажу в следующих главах.

Продолжение следует...