25а

Prompt: Напиши отрицательную ироничную литературную критическую рецензию на следующее стихотворение:
«Я пишу стихи из острых граней...

Я пишу стихи из острых граней,
В них вкрапляя ритмы и слова.
Я ищу из тысяч сочетаний
Те, что превратятся в кружева.

Каждый стих мой - обрывок, кусочек реальности.
Собирая её по крупицам, я вижу,
Как застывший момент вдруг становится малостью,
А без этого мига весь мир неподвижен.


Каждое мгновенье здесь - частица...
Я сплетаю их в узоры смысла,
Чтоб потом вплести в сюжет судьбы.»

gemini-2.5-pro

Конечно, вот ироничная критическая рецензия.
 
*** **О пользе острых граней в производстве салфеток**

На литературном небосклоне зажглась новая, невыносимо яркая звезда, чей свет, подобно лазерному лучу, выжигает на сетчатке читателя сакральное знание. Автор, не размениваясь на мелочи вроде сюжета или образа, сразу берется за дело вселенского масштаба: он не просто пишет стихи, он «собирает реальность по крупицам». Стоит отдать должное — амбиции достойны как минимум сотворения мира, а то и двух.
 
Поэт, скромно именующий себя ювелиром от версификации, заявляет, что работает с «острыми гранями». Этот образ немедленно настраивает на ожидание чего-то колкого, брутального, возможно, даже написанного осколком бутылки на стене заброшенного завода. Но нет, титанический труд по огранке этих невыносимо острых реалий приводит к... «кружевам». Диссонанс между заявленным материалом (гранит, обсидиан, боль) и итоговым продуктом (воздушная салфеточка ручной вязки) поистине огромен. Сразу представляется суровый кузнец, который, отковав молотом булатный клинок, вдруг начинает вывязывать им ажурный воротничок.

 Но это лишь начало. Автор не просто поэт, он — атлант, на плечах которого держится само движение мира. Ведь, как нам сообщают со всей ответственностью, без одного-единственного застывшего «мига», пойманного в его поэтическую сеть, «весь мир неподвижен». Страшно представить, что случилось бы с планетарным вращением, не напиши автор этих строк. Мы все, вероятно, застыли бы в немой и неловкой позе, ожидая, пока лирический герой соберет очередную «крупицу реальности». Благодарим его за то, что он продолжает свой труд и спасает нас от глобального стазиса.

Вершиной этого демиургического откровения становится финальный аккорд: сплетенные из мгновений «узоры смысла» автор намеревается «вплести в сюжет судьбы». Не больше и не меньше. Парки, прядущие нить человеческой жизни, должно быть, нервно курят в стороне, наблюдая за появлением столь могущественного конкурента. Этот поэт не просто описывает судьбу — он её со-творит, вплетая свои рифмованные узоры прямо в космическое полотно.

В итоге перед нами не просто стихотворение, а манифест о собственной незаменимости. Это трогательная в своей наивности попытка убедить и себя, и читателя, что процесс написания стихов — не рефлексия и не игра, а важнейшая космогоническая работа, без которой реальность рискует рассыпаться на бессмысленные пиксели. Остается лишь надеяться, что автор не устанет и продолжит сплетать свои кружева, ведь на них, как выяснилось, держится все наше хрупкое бытие.