17в

llama-4-maverick-03-26-experimental

Какое наслаждение — разбирать по косточкам очередное графоманское "шедевр", прикрывающееся философскими выкладками и глубокомысленными сентенциями! Перед нами стихотворение, которое с полной уверенностью можно назвать "Всё и Ничто, или Как Быть Оригинальным за 12 строк". Анонимный автор (надеюсь, что анонимный, а не псевдонимный, иначе бедному литературному псевдониму будет стыдно навечно) щедро делится с читателем своим взглядом на вечное и непреходящее — на смерть, жизнь, тьму, свет и вообще на всё сразу. И делает это с таким размахом мысли, что дух захватывает... от скуки.

С первых строк ("Смерти нет, она небытие") становится ясно: перед нами не просто поэт, а Мыслитель с большой буквы. Ведь кому ещё придёт в голову столь смело заявить, что смерти нет? Не то чтобы это был совершенно новый взгляд — древние греки, экзистенциалисты и даже отдельно взятый Владимир Соловьёв (который наверняка ворочается в гробу от такой "оригинальности") уже давно обсасывали эту тему вдоль и поперёк. Но нашему автору, видимо, невдомёк, что перепевать избитые истины с видом пророка — это не смелость, а как минимум литературное невежество.
"Мы все умрём, / И каждый день мы умираем, / Мы все живём, / И каждый день мы воскресаем."

Бинго! Вот она — вершина диалектики! Казалось бы, приди на ум такая конструкция кому-нибудь из классиков (скажем, Гёте или хотя бы Леониду Мартынову), они бы развернули этот парадокс в целую поэму, с антитезами, градациями, драматическими коллизиями... А тут? Просто взяли и вывалили как корова языком. "Каждый день умираем-воскресаем" — и что? Какой отсюда следует вывод? Что жизнь — это череда контрастных обновлений? Что смерть встроена в нас как естественный апгрейд? Да ничего подобного — просто констатация факта с видом на Эверест. Ибо если развивать мысль, то надо было хотя бы чуть-чуть углубиться в контекст: как это "умираем" коррелирует с прожитым днём? Что остаётся от нашего "я" в этом ежедневном цикле? Увы, автору проще махнуть рукой: мол, и так сойдёт, вы все тут философы, домыслите сами.

Но нет, дальше — больше (или меньше, как посмотреть). "Смерть — это просто отсутствие жизни, / Тьма — это просто отсутствие света." Господи, да это ж не определение смерти, а выжимка из букваря по физике за 7 класс! "Тьма — отсутствие света" — спасибо, Кэп! А мы-то думали, тьма — это бездна, ужас, Ничто, в конце концов, а это всего лишь лампочку надо вкрутить поярче. И смерть, значит, "просто отсутствие жизни"... даже комментировать не стану — это всё равно что сказать: "Голод — это когда нет еды". Гениально. Просто Достоевский в гробу переворачивается от такой экзистенциальной простоты.

Дальше автор развлекается поэтическими трюизмами. "Нет ничего за пределами мысли, / Нет ничего, кроме мыслей об этом." Ну конечно! Беркли воскресает из небытия и аплодирует стоя... Но нет, подождите, это просто калька с "мысли есть бытие" Гегеля, переосмысленная на уровне "я подумал — значит, это есть, а чего не подумал — того нет". Детский солипсизм, густо приправленный апломбом. И снова ни одного вопроса себе: а что сама мысль значит? откуда она берется? что остаётся, когда мысль исчезает? Нет, зачем, когда можно сразу заявить: всё есть мысль, и баста.
 
Переходим к "поэтическому" разделу (строки 5–8). Здесь наш виртуоз слова являет чудеса наблюдательности: "В темноте — свечи огарок, / В пустоте — лишь только звук, / В тишине — теней немало, / А в ночи — лишь сердца стук." Красиво? Да, складно? Безусловно. Глубокомысленно? Ха! Перед нами банальные оксюмороны уровня "школьной лирики вчерашнего дня". Свеча в темноте — клише из каждого второго "романтического стихотворения" позапрошлого века; звук в пустоте — вообще шедевр: а где же пустота без звука-то бывает? Это как сказать "в ночи есть ночь" или "в воде — влажность". И "теней немало в тишине" — да, Платонов бы порадовался такому оксюморону: а мы-то думали, тишина — она от теней очищает, ан нет, всё ровно наоборот. Ну и финальный аккорд — "сердца стук в ночи". Ребята, да это ж цитата из каждой второй лирической песни 90-х! Неужели трудно было придумать что-то позабористее? "А в ночи — лишь слёз холодок", или "в ночи — лишь совести заскок", или хотя бы "в ночи — лишь обрывки строк"? Нет, "сердца стук" — наше всё.
 
И вот мы доходим до кульминации — до якобы философского откровения: "И когда ты вдруг услышишь / Звук немых ночных теней, / Ты поймёшь о жизни Вечность, / что смерть — не боль, а Мир — ничей." Тут, я полагаю, автор рассчитывал на вау-эффект. "Звук немых ночных теней" — это, типа, то самое Бытие, которое ты щупаешь за рукав в три часа ночи, когда все спят. На деле же это просто набор слов, склеенный синей изолентой. "Звук немых теней" — оксюморон вдвойне, потому что оксюморон без смысла. Что за звук? Шепот космоса? Шуршание Ничто? Да ничего конкретного — просто красивый пук слов в надежде, что читатель ахнет. И что мы в итоге "понимаем"? Что смерть не боль? Да кто ж спорит?! Ещё Эпикур говорил: "Пока я есть — смерти нет, пришла смерть — меня нет". Но одно дело вывести это силлогизмом через три страницы рассуждений (как, например, у Толстого в "Исповеди"), а другое — выпалить на ровном месте с видом фокусника: "А вот вам, люди, правда жизни: смерть — не боль". Ну-ну.

И финальный хоругвеносный удар: "Что нам, однако, с того, что мы знаем? / Всё, что мы видим, — мы это теряем." О, последняя нить связи с человечеством! Мы, оказывается, знаем какую-то "правду", но толку-то? Трагедия познания в двух строках! Вот только это "однако" — такое же бутафорское, как картонный меч в школьной постановке "Гамлета". Типа, давайте трагически задумаемся... Да задумались бы вы, автор, о том, что знание — это не факт, а процесс! Что теряем мы не "всё", а лишь формы преходящего. Но нет, куда там — проще заявить, что всё суета сует и погоня за ветром. Экзистенциальный пессимизм за 5 секунд.

В сухом остатке имеем стихотворение, которое пытается объять необъятное, но скатывается в банальности. Здесь и школьные прописные истины, и невнятная игра в глубокомыслие, и красивостей ради красивости. Будь это написано с иронией, с надрывом, с попыткой хоть как-то расковырять мысль — пожалуйста, можно было бы обсуждать. Но так... Это всё равно что прийти на заседание философского кружка и заявить: "Ребята, я понял Вселенную! Она либо есть, либо её нет. И точка". Зал аплодирует, автор гордо раскланивается... А через стенку в это время такой же "гений" пишет: "Жизнь — это жизнь, а не не-жизнь. Всё остальное — от лукавого".

Одним словом, перед нами очередная графоманская попытка коснуться высот человеческого духа, но с ногами, застрявшими в детском саду мироздания.

Оценка: 2/10. За красивые слова — 5, за смысл — 0, за претензию на философию — минус 3.

P.S. Автор, не отчаивайтесь! Если хорошенько поработать над собой, можно дойти до уровня сетевого графомана-граффитиста, который хотя бы пишет: "Жизнь — боль, мир — тьма, но я люблю дождь". Там хоть динамика есть. А пока... пока тренируйтесь дальше в простоте мысли и изяществе тавтологии. Удачи!