Тур выходного дня в Завтра

Новость о запуске туристического поезда в Пхеньян была встречена в нашем офисе с энтузиазмом. Правда, энтузиазм исходил исключительно от нашего начальника, Геннадия Павловича, человека, который недавно заменил свой айфон на кнопочную «звонилку» с гербом и объявил это «цифровым суверенитетом».

— Товарищи! — провозгласил он на утренней летучке. — Нашей компании выпала честь! Мы разыграем одну путевку в передовой отряд человечества! Это не отдых, это — стажировка в Будущем! Победитель поедет, посмотрит, как надо, и по возвращении внедрит у нас лучшие практики!

Лотерея была обязательной. Мой бумажный билетик, разумеется, оказался выигрышным. Геннадий Павлович вручил мне путевку от туроператора «Глаз-Алмаз-Тур» и по-отечески хлопнул по плечу:
— Езжай, Олег. Ты должен понять, какое счастье нас всех ждет. Это не просьба. Это производственная необходимость.

Поезд «Утренняя Заря Сонгун» был великолепен. В нем не было ничего лишнего. Например, Wi-Fi. Или розеток. Зато в каждом купе висели портреты Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, которые, по словам проводницы, излучали «благотворную энергию ци». С нами ехал гид, товарищ Ким. Не тот, а другой. Он представился как «инструктор по правильному восприятию действительности».

Первая инструкция касалась фотографирования.
— Дорогие друзья из братской России! — вещал товарищ Ким. — Статуи наших Великих Вождей вы должны фотографировать только целиком! С ног до головы! Обрезать ногу или ухо — это акт агрессии и неуважения. Также запрещено копировать их позы. Вы не достойны. Перед фотографированием — обязательный поклон. Глубокий. От поясницы.

Бухгалтер Семён из соседнего купе, попытавшийся в шутку отдать пионерский салют памятнику, был подвергнут трехчасовой лекции о величии идей Чучхе, пока не признал свою идеологическую незрелость.

Второй мастер-класс ждал нас в Пхеньяне. Нас привели в образцово-показательную столовую и с гордостью подали «когигёппан».
— В 2000 году наш Великий Руководитель Ким Чен Ир изобрел это гениальное блюдо! — с пафосом объявил товарищ Ким.
«Когигёппан» выглядел точь-в-точь как гамбургер.
— Простите, — не выдержала учительница истории из нашей группы. — Но гамбургер вроде бы придумали в Америке…
Товарищ Ким одарил ее ледяным взглядом.
— Американцы украли и извратили идею нашего Вождя. Их бутерброд — символ загнивающего капитализма. А наш «когигёппан» — это «двойной хлеб с мясом», символ изобилия и заботы о народе! Почувствуйте разницу!

Разницу мы почувствовали. В булке не было кунжута, а котлета имела отчетливый привкус сои и всенародной любви.

Третий урок был посвящен спортивным достижениям. Нас привезли на поле для гольфа.
— В 1994 году, — торжественно начал товарищ Ким, — наш дорогой товарищ Ким Чен Ир впервые в жизни взял в руки клюшку для гольфа. И он прошел эту трассу из 18 лунок за 38 ударов! Включая одиннадцать «hole-in-one»!
Мы молчали, пытаясь переварить информацию. Мировой рекорд, для справки, — 55 ударов.
— Это был не просто спорт! — глаза Кима горели фанатичным огнем. — Это была демонстрация превосходства социалистического духа над законами физики!

Но апофеозом стал поход в парикмахерскую.
— В нашей стране, — с гордостью заявил товарищ Ким, — нет хаоса и анархии даже в прическах! Государством утверждено 15 моделей социалистических стрижек для мужчин и 18 для женщин. Вы можете выбрать любую!
Он показал на плакат. Все 15 мужских стрижек были вариациями на тему «площадка» и «полубокс».
— А можно… просто подровнять? — пролепетал я.
— «Просто подровнять» — это путь к индивидуализму и разложению! — строго отрезал Ким. — Сегодня вы ровняете кончики, а завтра — ставите под сомнение руководящую роль Партии! Выбирайте! Рекомендую номер семь — «Восход Великой Кореи». Очень освежает.

На обратном пути в поезде «Утренняя Заря Сонгун» я сидел со стрижкой «Восход Великой Кореи» и пустым блокнотом. Я не знал, какой отчет писать начальнику.

В понедельник Геннадий Павлович вызвал меня на ковер.
— Ну, Олег! Вдохновился? Какие лучшие практики будем внедрять?
Я молчал.
— Ясно, — кивнул он. — Ты еще не готов. Я сам всё изучил. Итак, с завтрашнего дня: обеды в столовой — только по утвержденному меню «Трудовой Подвиг». При входе в мой кабинет — обязательный поклон. Дресс-код — утвержденные модели костюмов из каталога фабрики «Большевичка». И главное! — он понизил голос до заговорщицкого шепота. — Я тут подумал… годовой отчет. В прошлом году мы закрыли его с прибылью 15%. А в этом, если мы все проникнемся духом… закроем с прибылью 200%! Это будет демонстрация превосходства нашего корпоративного духа над законами экономики!

Он посмотрел на мою новую прическу и одобрительно крякнул.
— Вот! Уже похож на человека, который готов к свершениям. Можешь быть свободен. Иди работай. На благо нашего маленького, но очень гордого Пхеньяна.

Я вышел из кабинета и побрел на свое рабочее место. Коллеги смотрели на меня с сочувствием. Я понял, что поездка была не зря. Я действительно побывал в будущем. В нашем ближайшем будущем. И оно пахло соевой котлетой и дешевым лаком для волос. Счастье оказалось так близко, что можно было потрогать. Но очень не хотелось.