Путешествие из Петербурга... 3

Только память жестокая шутница, как нарочно подкидывает воспоминания из прежней, прекрасной, несмотря ни на что, жизни.
Вот и сейчас, ни с того, ни с сего, вспомнилась свадьба моего старшего брата. Шикарная была свадьба, даже по нынешним временам. Хотя нынче некоторых так зашкаливает… Миллионы выкидывают, чтобы, не прожив и года , развестись. И хорошо ещё, если мирно, а то ведь и киллера наймут, чтобы богачество не делить…

Ну у нас этого, конечно ничего не было. Николенька наш выбрал себе в жёны самую красивую девушку Ленинграда и Ленинградской области. На его вкус, конечно. Мне-то больше его подружка Янка нравилась. Маме тоже, я видела. Но…
Любовь у брата случилась первая и, естественно, неземная. Галочка, его избранница, больше всего напоминала немецких фарфоровых пастушек, которых в изобилии везли из Германии после войны. Почти в каждом доме стояла этакая фарфоровая куколка, в напудренном паричке и платьице с кринолином. Форма такая была у пастушек.
Так вот, если Галочку одеть в соответствующий наряд, а на пергидролевые кудерёчки натянуть напудренный парик - можно смело ставить на комод в один ряд с фарфоровыми куколками. Пастушечка - хоть куда. Припасла моего братца, да так, что он никого и не видел вокруг, кроме неё.

Свадьба была богатая и красивая. Съехалась вся многочисленная родня, соседи, друзья брата. Со стороны невесты была только мама. Пошептались на эту тему, да и махнули рукой - мало ли, война не так давно была, 8 лет всего. Может, поубивали всю родню или ещё чего…. Никогда не забуду, как кто-то, вспомнив неизвестно какой обычай, преподнёс невесте шикарный новый веник, перевязанный огромным бантом и заорал на весь дом:
- А теперь проверим, хорошая ли хозяйка пришла в этот дом! – и широким жестом кинул на пол сотню. Естественно, родня не хотела отставать, деньги в изобилии посыпались на пол, а Галочка в белом крепсатеновом платье, с фатой и веночком на головке, стала весьма усердно подметать. И намела довольно приличную кучку…

Молодым выделили две комнаты на первом этаже с отдельным выходом во двор. Галочка хотела жить, как в сказке - ничего не делать и всё получать по первому требованию. Так оно и было в первое время. Мама убирала их комнаты, бесконечно звала к столу или просто таскала подносы с чаем, кофе, пирогами на половину молодых. И всё было бы прекрасно, но вот деток в обозримом будущем Галочка иметь не собиралась, чтобы не испортить фигуру. А братцу моему приспичило размножаться. И после двух Галочкиных абортов, они тихо и мирно разошлись. Галочка полетела дальше, унося в клювике немало подарков и денежек, а брат просто замолчал. Молчал он целую неделю, чем страшно перепугал маму. Она уж к нему и так и эдак, друзей его обзвонила. Может зря? Друзья увезли его в Питер, а домой он вернулся через две недели, пьяный в доску, с папиросой в зубах.

Мама ахнула и разрыдалась. Брат никогда не пил и не курил, с мамой у них были необыкновенные отношения. Мне кажется, из всех нас, его она только и любила. Первенца. Красавца. Опору на старости лет… Но он приехал совершенно другим. Пьяница и гуляка, хулиган, драчун. Он мстил всем за свою порушенную любовь. Всем, кроме Галочки, естественно. Это уж, как водится.
Разбив вдребезги парочку некстати подвернувшихся носов, он чуть не загремел в тюрьму, но вовремя смылся на целину, путёвку куда ему немедленно оформили, как выдающемуся спортсмену и хорошему комсомольцу.
Через год он появился дома в каких-то обносках, без вещей, без денег и без паспорта. Зато с чесоткой и вшами. Отмытый и откормленный мамой и бабушками, с новеньким паспортом, полученным благодаря папиному брату, имевшему немалый чин в органах, он устроился на работу, вспомнив, что у него есть образование. На радиозавод его приняли с распростёртыми объятиями. После этого он занялся сборкой магнитофонов, радиоприёмников из бракованных деталей, которые в изобилии валялись на свалке за забором завода.
Я вспоминаю его комнаты, со столами заваленными всевозможными железками, проволочками, огромными радиолампами. И запах… Запах, как в церкви!

Однажды я сказала об этом бабушке, она хлопнула меня по губам и сказала : « В церкви - ладан! А это просто канифоль. - потом подумала, пожевала смешно губами и добавила - Но, похоже.»
В это время, потихоньку как-то, исподволь, назревало событие, которое впоследствии очень и очень негативно отразилось на всех членах нашей семьи. Дело в том, что у мамы была подружка Полина Давыдовна, давняя, ещё с довоенных времён. Они частенько встречались, что-то тихонько обсуждали. Поскольку Матвей Васильевич, муж Полиночки, абсолютно не пил, она очень сочувствовала моей маме и всё изыскивала способы, как же ей помочь. И нашла. Единственная дочь Полиночки училась в пединституте и подружилась там с мальчиком из очень провинциального южного городка. Вот они дружили-дружили и оказалось, что им надо жениться. Полиночка с мужем приняли меры, молодых немедленно расписали и отправились они всей семьёй на юг, с новой роднёй знакомиться.

Стоял июнь. Дождик, как положено, шёл через день и чаще. Яблоки на деревьях и ягодки на кустах, только-только начали показываться из под листьев, зелёные и твёрдые, как камушки.
Короче, всё шло своим чередом, съезжались дачники… Ведь именно в это лето Юрка спас нас от шаровой молнии.
Но я ещё не знала, что это моё последнее счастливое лето. Самое-самое…
Полиночка со своим Матвеем вернулись в середине июля. Захлёбываясь от восторга, перебивая друг друга, они описывали сказочное место, где жили их новые родственники:
Фрукты и овощи - копейки, а то и даром - растут прямо на улице. Погода изумительная, дождей нет, тепло, море, солнышко! То, что вам надо. Дома дешёвые, за то, что вы выручите, продав свой дом, там три купить можно! И девочки ваши болеть не станут, и вы подлечите свой кашель! Это не городок, а просто рай!

Во всех маминых бедах Полиночка винила папиных друзей собутыльников. И вот подружки решили, что если нашей семье переехать куда-нибудь подальше от Питера, как папа немедленно тут же одумается и бросит пить. Не с кем же! Все пьющие в Питере остались.
Наивная старая дурочка! Неужели она не знала, что свинья грязи везде найдёт. А пойла всяческого на просторах нашей Родины - море разливанное. Тем более, с таким стажем пития, как у нашего папы! Да он бы и и на Северном полюсе собутыльников нашёл, а нет - накушался бы в одиночку.
Подружки, видать, долго муссировали тему с увозом папы от столичных соблазнов и спасения нашей семьи от зелёного змия. И так прикидывали и эдак - выходило одно - уезжать.
Послали ещё и брата Николеньку на разведку. Тот, вообще попал на бархатный сезон - с середины августа и до середины сентября. Вернулся - загорелый, довольный отзывчивостью южных девушек и подтвердивший немыслимую дешевизну всего, включая и дома.

И призрак отъезда начал обретать свои реальные черты.