Всем до лампочки

                (Из черновиков моего отца)

1968 год.
Вернувшись после срочной службы в советской армии домой, в Ленинград, я решил поменять место работы. Должность старшего техника в ужасно секретном бюро, которую я занимал до ухода в армию, была малооплачиваемой и в обозримом будущем малоперспективной. А я уже успел до армии жениться и «родить» дочь. Да и хотелось живой работы, а не сидения за чертёжной доской. По протекции дяди моей жены меня взяли на работу на завод по ремонту медицинской техники. В мои обязанности входило посещение по графику закреплённых за мной медицинских учреждений. Всё для меня в этой сфере деятельности было в новинку. Расскажу о первом моём посещении кабинета физиотерапии в специальной психиатрической больнице, что находилась рядом со знаменитой тюрьмой «Кресты» и относилась к ней.

В проходной я показал свой паспорт сержанту, стоящему при входе. Он, сверив мои данные со списком заявленных посещений, произнёс фразу, от которой мне стало грустно:
— Посидите в комнате ожидания, за вами придёт конвой.

Я посидел минут 10. Постоял у зарешеченного окна минут 10, разглядывая тюремный двор. Походил по комнате, разглядывая развешенные фотографии разыскиваемых преступников, читая похожие подписи под ними: «Подозревается в тройном убийстве. Находится во всесоюзном розыске». Разница между надписями была лишь в количестве убийств. Чемпионом среди выставленных фотографий была женщина с милым лицом и добрейшей улыбкой — 12 убийств. На портретах шести убийц шла по диагонали крупными красными буквами надпись: «Задержаны! Находятся на излечении в нашем учреждении».

Вернулся к охраняющему вход сержанту с нелепым, судя по его лицу, вопросом:
— Долго ли мне ещё ждать?
В ответ военный, пытаясь, очевидно, вспомнить, где он уже встречал этого парня с чемоданчиком, задал мне встречный вопрос:
— А ты вообще кто? Кого ждёшь?
— Так конвой же жду.
— Ой! Да иди ты сам, знаешь куда! Нет? Здание слева видишь? Кабинет физиотерапии на 3-м этаже. Тебя там уже час дожидаются. Я позвоню.
— Мне сказали, что здесь для дверей нужен специальный ключ.
— У тебя плоскогубцы, наверно, в чемодане есть? Ими и откроешь.

Я шёл, озираясь по сторонам. Двор пересёк без проблем. Дверь легко открыл плоскогубцами. Уже поднялся по лестнице на несколько ступенек, и туттт...
И тут из двери на площадке второго этажа вышел здоровенный мужик в одежде заключённого. В руках того громилы был молоток.
И вот мы встречаемся с этим зеком на лестничном марше. Оба остановились: он — на две ступеньки выше меня, я — испуганно глядя снизу вверх, молчу, держа перед собой чемоданчик с инструментами. Мужик, постукивая молотком по ладони (своей), скороговоркой:
— Небоисьнетрону. — И опять молоточком по ладони. — Слушай, блаженный, а закурить у тебя нет?

Я молчу. А что сказать-то? Скажу «нет» — даст мне молотком по башке. Скажу «есть», а у меня ведь нет. Молчу.
Мужик, улыбаясь:
— Ты немой или идиот? — и, чтобы до меня лучше дошёл его последний вопрос, покрутил молотком около виска (своего).
Я молча качнул головой (сверху вниз).
Тут послышался с третьего этажа звук открывшейся двери и женский голос громко произнёс:
— Пердяев, чего к технику пристаёшь? Молодой человек, поднимайтесь ко мне, я уже вас заждалась. Проходите в третью камеру, вы пока аппараты проверьте, сейчас конвойный приведёт пациента с насморком.
— А не опасно будет находиться в кабинете с убийцей?
— Этот уже давно у нас. Он смирный.

Я занимался своим делом, медсестра посадила пришедшего заключённого к аппарату УВЧ, прогревать его нос..

Закончив проверку остальных аппаратов, я дал медсестре на подпись свой наряд за выполненную работу. Она, до этого неотрывно наблюдавшая за больным, на секундочку отвлеклась на автограф. Когда мы подняли глаза на пациента, поняли,  что-то в картине, бывшей до этого, поменялось. Но что?
— Лампочка сигнальная в аппарате не горит. Лампочка, такая как в карманном фонарике, отсутствует, но она точно была, — высказался я вслух.

Медсестра закричала на пациента:
— Куда лампу дел, больной? — при этом нажала на кнопку тревожного звонка. Раздался приближающийся топот ног в коридоре.
Пациент сидел, счастливо улыбаясь, показывая, что он её, лампочку, съел.
Вбежали конвойные и увели пациента на рентген. Нужно было установить точно, проглотил ли он лампу целиком или перед тем разжевал.

Я только и смог произнести:
— Весело у вас здесь! А где можно поставить штамп на мой наряд?
— У главного врача в камере номер 12. У вас есть ключ для наших дверей?

Я её заверил, что двери открою плоскогубцами...

P.S.
Тогда же, после посещения той клиники, записав свои впечатления, прочитал их моей жене. Та восторженно сказала, что из этого рассказика может получиться хороший сценарий для комедийного фильма. Как, например, недавно вышедшего на экраны «Кавказская пленница». И она, втайне от меня, послала мой рассказ режиссёру Леониду Гайдаю. Наверно, письмо не дошло до адресата, потому, как ответа на него мы не получили, но один из эпизодов снятого Гайдаем через два года фильма «Бриллиантовая рука» очень напоминает ...