20. Не бывает худа без добра. Иран

    Предыдущая история - http://proza.ru/2025/08/09/1732

Мы ехали по невероятно красивой пустыне в причудливых солончаках и лунных холмах. За окном мелькали песчаные деревни в красном закате, будто охваченные пожаром. Всё казалось каким-то наваждением, происходящим вроде не со мной. Никак не могла привыкнуть и поверить в те события, сто происходили вокруг меня с первого дня в Иране, сменяя друг друга всё более яркими впечатлениями.

Приземистые пустынные деревни стали моей экзотикой, а для иранцев — привычная повседневность. Особенно впечатляли поселения из красных песков на закате. Они покрывались огненными красками в пурпурных солнечных лучах. Любоваться ими приятно из окна комфортабельного автобуса, а вот жизнь в таких местах суровая. Жители пустынных поселений красок не замечают привыкнув к ним за всю жизнь. Многие удивились бы городским пейзажам. Я не говорю о небоскрёбах, высоченных эстакадах или празднично одетых горожанах в фешенебельных районах мегаполисов. Даже нарядные улицы малых городов в светящихся огнях показались бы маленьким чудом.

Женщины в салоне оказались благосклонны ко мне, даже делились улыбками, было приятно их доброе расположение. Со мной по соседству сидел турок с больными ревматизмом ногами. Он постоянно массировал колени и видно было, едва терпит боль. Я спросила о лекарствах, ответил, что выпил одну таблетку, только завтра примет следующую. Таблетки стоят дорого, он не может себе позволить подобную расточительность, ведь в паломничество едет совсем с пустыми карманами. Денег у него нет.

Мои друзья дали в дорогу пакет с продуктами, я предложила больному турку еду, но тот заявил, что от молочных продуктов и сладкой выпечки страдают кости. В общем, отказался. Не думала над тем, насколько турок прав. Больного человека, а это было видно, в любом случае жалко, поэтому дала ему десять туманов, это два доллара, на них мог купить подходящую пищу.

После захода солнца пассажиры зашуршали пакетами, смачно жуя свои бутерброды. Турка никто не угостил едой, хотя женщины вокруг нас сочувственно качали головой. Было странно это видеть. Считала, что его накормят. Незадолго до поворота на Домган остановились на ужин в придорожной столовой. Те, у кого не было с собой бутербродов, высыпали из автобуса и заняли места для ужина.

Мой сосед едва спустился со ступеней и по-черепашьи поплёлся в заведение. Ему никто помогать не собирался. Мне хотелось это сделать, но как бы выглядела подобная сцена здесь, в Иране, когда женщина ведёт под руку чужого мужчину? Я молча наблюдала за инвалидом.

Турок вернулся в автобус с банкой рыбных консервов и лавашем. Кушал в автобусе на ходу, а запах был такой, что я слюнки глотала. Когда трапеза закончилась, инвалид рассыпался благодарностями. До момента моего выхода турок повторял, что он любит Россию, что россияне самый лучший народ, а мне хотелось только одного — поскорее покончить с благодарностями и сойти на своём повороте. Пусть благодарность больного человека не пройдёт мимо меня.

Около одиннадцати часов ночи остановились у поворота к городу Домган. Водитель взял мою сумку и уважительно привёл на точку таксистов, которые ютились в придорожном кафе. Ночь, в округе несколько освещённых строений, а где-то вдалеке светится город. До него предстояло добраться, да ещё устроиться на ночлег.

В Иране при свете дня сложно разобраться с темой жилья, а уж ночью и подавно. На себя в такой ситуации рассчитывать не приходится, надежда только на помощь людей. Но к таксистам у меня хроническое недоверие вкупе с налётом страха. При виде ночных такси меня уже трясёт. Откуда водителю автобуса было знать мои тайные переживания? Как он мог догадаться, что таксисты ночью во всём мире изгаляются над иностранными туристами, тем более в таком безлюдном месте? Ведь наш водитель на такси не ездит, а оттого таксисты для него дружелюбные и разговорчивые коллеги, но только не для меня. Автобус скрылся в тёмную ночь, а я осталась наедине с представителями сервиса «Такси».

За десятилетия походов по миру могла бы многое о них рассказать, но страниц в книге не хватит. Мне ничего не оставалось, как скромно попросить такси, чувствуя себя ночной жертвой. При виде иностранки в нетрадиционной шляпе, да ещё ночью в пустынном месте, водители стали руки потирать. Здоровенный, нечёсаный иранец с проплешиной на затылке позвякивал уверенно ключами. Он и повёл меня к своей машине. Красная мятая рубаха и неряшливо обвислые брюки многое могут рассказать о человеке.

Сразу поняла, ему всё равно насколько я устала, или больна, или расстроена, он меня помучает. У него своя программа. Заранее без любезности в голосе заявил, что ехать до центра города восемь километров, а стоит это 20 туманов, то есть $4. По нашим меркам деньги небольшие, но, к слову сказать, через пару дней проехала это расстояние в пять раз дешевле на такси из города, а составило оно три километра вместо восьми.

Но это было потом, а пока я предвкушала горячий душ и свежую постель за доступную цену в одной из гостиниц города. Водителю повторяла только три слова — «недорогой отель или хостел». Естественно, по-английски! Слова «отель» и «хостел» — международные, известны даже простым людям. Водитель понял их с большим трудом и согласно кивал. По дороге стал звонить своей дочери, которая спрашивала меня — чего я хочу от её отца? Снова и снова повторяла три заветных слова — «недорогой отель или хостел». Даже по логике можно было понять, что иностранка ночью ищет отель, желательно недорогой. А что она ещё может искать в двенадцатом часу ночи? Водитель спросил про знакомых в Иране, ответила, что их нет, с сожалением глядя на тёмный экран разрядившегося телефона. Тут он, видимо, почувствовал себя полным хозяином положения и привёз меня в первый попавшийся отель на окраине города, от которого я отказалась из-за дороговизны. Я не была готова платить около $40 за ночь, к тому же знала, что в Домгане есть хостел, о котором проговорился сотрудник рецепции отеля. В общем-то, это обычная практика, когда человек ищет для себя выгодную цену. Было непонятно, почему моё желание вылилось со стороны водителя в бурю негативных эмоций?

Таксист злился и лютовал. Сотрудники отеля хорошие ребята, но не имеют они права перенаправить клиента в посторонний хостел. Водитель заявил, что до хостела ехать ещё пять километров, но там светофоры, объезды, полиция и пешеходные переходы. Сплошная ему морока. А он устал, уже поздно, бензина мало, в общем, начал клянчить позорнее цыгана, чтобы добавила на чай.

— Поехали! Мы ещё до центра Домгана не добрались! Три километра всего прошли. Почему ставишь меня перед безысходной ситуацией? Почему не выполняешь свои обязательства?

Всю эту тираду говорила сотруднику отеля, а тот переводил мои требования на фарси. Знаю, что у таксистов существует негласный договор с дорогими отелями на отчисление процентов за каждого привезённого постояльца. Подозреваю, здесь была та же ситуация. Драйвер не давал возможности сотруднику рецепции говорить со мной, он перебивал, кричал, находился в каком-то безумном нервозном состоянии и настаивал на моём заселении. Мне хотелось выйти и взять другую машину, но улица была пуста, к тому же вещи остались в багажнике. Таким образом я стала заложницей положения.

Безнадёжно требовала хостел. Тогда шофёр сделал жест руками в виде крыши дома и сказал, что отвезёт туда. Решила, жестом тот изобразил кемпинг или бунгало, быстро согласилась. А он меня обратно привёз! Представляете? Пять километров до хостела ехать не захотел, а восемь километров обратно, так это пожалуйста!

Там отдал сумку и повёл за собой. Надеялась на кемпинг, а оказалась недостроенная мечеть, которой пользовались паломники на пути в Мешхед, как перевалочным пунктом. Там хоть и тепло, чисто, ковры по полу, а больше ничего. В общем зале спали женщины, турчанки и иранки, а про санитарную комнату даже и не знаю!

— Да ты что? Спятил? Ты куда меня привёл? Впокат? На полу? Я сейчас телефон заряжу и друзьям позвоню, так у тебя вся лысина взмокнет!

Тут я разразилась скандалом на своём родном. Мне было всё равно, понял он или нет, во мне эмоции всколыхнулись. Пока на первом этаже розетку искала, подлое и злобное чудовище испарилось, не взяв даже плату. Я на улицу. На тёмную трассу! Умру, но к этим нелюдям с поклоном не пойду! Почему и когда они стали злобными существами? Ведь все мы изначально люди!

Встала у поворота безлюдной трассы в надежде на попутку. Не ночевать же мне на улице? Ком в горле, обида гложет, первый час ночи. Шансов сегодня выспаться не остаётся. Одна легковушка проехала, вторая, а третья встала. Молодой человек собирался в центр города и ожидал товарища. Как-то быстро мы поняли друг друга. Я села в машину, и за 10 минут ожидания рассказала молодому человеку всю мою беду. Он что-то понял, а что-то нет. Позже пришёл мужчина среднего возраста. От его реакции на тот момент я зависела полностью, но он не выставил меня из машины и не прогнал прочь. Спокойно расспросил обо всём, поставил телефон на зарядку, и я позвонила друзьям.

В этот момент во мне появилась уверенность, и голос приобрёл силу, сумбурно рассказала уже в который раз свою беду, радуясь родным голосам в далёком Куме. Те, конечно, решили все проблемы, перезвонили несколько раз и втолковали парням план действий. Половина ночи уже прошла. Незнакомые люди привезли меня в простую гостиницу, но на рецепции отказали в заселении, только турчанки с иранками живут здесь в эти дни паломничества,. Они будут против иностранки, потому что гостиница сейчас — это их обитель.

Следующим стал аккуратный хостел за $13 номер. Он меня осчастливил. Наконец-то успокоилась и без конца благодарила спасителей. Пока говорила с Парвизом по телефону, который звонил каждые пять минут, товарищ водителя, тот, что постарше, заплатил за мой ночлег. Вот это номер! Я оторопела от такой неожиданности, даже растерялась, а он довольствовался только тем, что записал мое имя и номер телефона, пообещав свою помощь в сложной ситуации. Самым поразительным стало то, что этот человек тоже оказался имамом, как и Саша.

Впоследствии эти люди звонили не раз, интересуясь моими делами. Но с земляком Парвизом мне повезло гораздо больше. Хоть и молод он, но чувствовала его уверенность в себе. Он всегда находил выход из ситуации. Была бы у меня медаль, я ему повесила! Если бы не он, то не было этой счастливой цепочки событий. Хотя как знать? Было бы что-то другое.