Во всём виновны женщины! Дед-ворчун и таксистка

Подъехав к нужному адресу, я скинула клиенту SMS, что такси ждёт. В салон уселся заказчик – пожилой насупленный дядька. Посмотрел на меня неодобрительно, хлопнул себя по колену:

- Опять за рулём баба! Чтоб мне лопнуть – баба! Вот же колобуев профсоюз!

- Чем вам не угодили женщины за рулём? – обиделась я. – У меня десять лет стажа и ни одной аварии!

- Откель вы повылазили? – бурчал мужик. – Не таксопарк у вас, а бабо-парк какой-то. Нормального водилу-мужика прислать не могли? Не к добру это…

Насупленного мужика звали Виктор Анисимович. Он в два счёта разъяснил мне, что все несчастья на свете происходят от женщин. Именно мы – главная причина катаклизмов, тайфунов, мировой инфляции и несварения желудка. А уж когда нас пускают за руль – пиши пропало. Ни одного целого столба на дороге не останется.

У меня не было настроения спорить со старым ворчуном. Я чувствовала, что это бесполезно. Ехала тихонько, стараясь соблюдать все правила – чтоб не дать ему лишнего повода позлорадствовать.

- Взять, к примеру, историю, колобуев профсоюз! – скрипел мой пассажир. – Историю читала? Паника на Нью-Йоркской бирже, шум-гам, всеобщее палево. А я тебе скажу: к гадалке не ходи, эту панику устроили бабы! Потому как оне без паники не могут! Одной-другой что-то не пондравилось, слово за слово – и весь Нью-Йорк встал на уши вместе с драной биржей!

Я молча кивнула: дескать, как скажете, Виктор Анисимович!

- Или, допустим, строительство! – продолжал мой попутчик-женоненавистник. – Про Пизанскую башню в Италии слыхала? А почему она кривая, колобуев профсоюз? Да потому что бабы строили! Одной надо было нос попудрить, другой трусы подтянуть приспичило – и кранты. Не отстреляли вовремя по уровню и всю стройку набекрень увело. Позор на весь мир! Теперь туристов этой башней смешат.

Здесь мне тоже было нечего возразить, поскольку историей строительства Пизанской башни я не интересовалась. Может, её и правда женщины строили, бес его знает.

Выехав на шестиполосный проспект, я встала в средний ряд. Трафик был оживлённый, поток машин плотный. Виктор Анисимович вертел головой туда-сюда в поисках объекта для насмешек.

На перекрёстке на красный свет справа внезапно вылетела оголтелая чёрная машинка, прошла юзом, чудом никого не задела и пристроилась перед нами. Соседние водители сигналили, ругались и крутили пальцем у виска.

- Видела? – торжествующе сказал Виктор Анисимович. – Нутром чую: за рулём той тачки – баба. Небось губки малевала, красоту наводила и вовсе ей не до светофоров. Вылезла поперёк и довольна. Спорим на что хошь!

Усмехнувшись, я прибавила газку и мы догнали чёрную машинку-нарушительницу. Я притормозила, чтобы Виктор Анисимович разглядел: за рулём чёрной тачки сидел парень.

Мой женоненавистник захлопнул было рот, но тут же нашёлся:

- И чо? Ну, парень и парень. Зато видела, как ловко вывернул, колобуев профсоюз? Выехал на красный, но сориентировался вовремя. Ювелир! Баба на его месте десять машин бы помяла, а он аккуратненько вписался и едет себе дальше.

Наше такси продолжало путь, а Виктор Анисимович продолжал прохаживаться в адрес зловредных баб. У обочины стояла легковушка с поднятым капотом, возле неё топтались две девушки в коротких юбках. Когда они нагибались к мотору, с тыльной их части открывался весьма аппетитный пейзаж.

- Только на это девки и годны! – констатировал Виктор Анисимович, любуясь на женские ноги. – Когда оне стоят, а не едут, да ишшо и нагибаются – ладно. Но за руль их пущать опасно для природы. Да и водителей отвлекают опять же. Засмотрится мужик на этих краль – и улетит в канаву. Кто виноват будет? Бабы с голыми ногами виновны, кто ещё!

- Не бойтесь, в отличие от вас я на них не отвлекусь, – сказала я. – Хоть от этого мы застрахованы.

Мы миновали мост. Впереди была авария: какой-то седан впечатался в опору электропередачи. Виктор Анисимович радостно потёр руки:

- Душевно она мордой въехала! Наверно, не на дорогу смотрела, а туфельки за рулём мерила – и пожалуйста! Столб дорогу перебежал. Столбы – оне коварные, сигают как сайгаки. Теперь ей ремонту тыщ на сто.

- С чего вы взяли, что «она»? – спросила я, подъезжая ближе. – Смотрите получше!

Виктор Анисимович присмотрелся: путаясь в подушках безопасности, из мятого седана уныло вылезал водитель-мужик. Мой пассажир злобно почесал морщинистую челюсть.

- Не повезло дядьке, колобуев профсоюз! – сказал он. – Небось на тех тёток голоногих засмотрелся – и влетел. Но заметь, влетел аккуратно, даже опору не снёс. Да и помялся несильно, тыщ на тридцать, не больше. Баба на его месте всё бы тут перепахала и затор устроила суток на восемь!

- Во всём у вас женщины крайние! – огрызнулась я, теряя хладнокровие. – А взгляните направо! Там тоже бабы косячат?

Мы проезжали площадь, огороженную лентами. На тротуаре шёл ремонт. Между куч гравия бродили работники в оранжевых касках и с синими лицами. Они клали плитку. С первого взгляда было ясно, что работники кладут кое-как, вкривь и вкось. Ни одной женщины среди них не было.

- Вот чисто мужская работа! – сказала я едко. – Плиточка к плиточке лежит, не придерёшься, да? Прямо глаз отдыхает! Только после дождя всю эту байду придётся переделывать заново! Спасибо трудолюбивым мужчинам.

Виктор Анисимович посмотрел на синих сачков в оранжевых касках, но и тут не полез за словом в карман:

- Кладут паршиво! – согласился он. – Руки бы им пообрывать, колобуев профсоюз. А кто их нарожал, таких остолопов? Вы, бабы, и нарожали!

Против этого довода я даже не нашлась что ответить.