Глава 8. Небесный Иерусалим

Теперь стало понятно, зачем нужно было надевать защитные очки. Даже совершенные глаза духовного создания не в состоянии были спокойно реагировать на великолепие и яркое свечение этого шедевра архитектурного творения. Игорь с трудом мог подобрать сравнительные слова для описания того, что он увидел.

Итак, стена. Её фундамент имел высоту в шестьсот метров и состоял из двенадцати золотых блоков! Сама же стена была выложена из хрустальных ограненных кирпичей, скрепленных друг с другом золотыми скобами. Высоту стены обычному человеку сложно было определить на глаз, но совершенный мозг Игоря мгновенно вычислил её. Она составила четыреста метров. Вот это мощь! В золотые блоки вмонтированы, по-другому и не скажешь, пластины из драгоценных камней. По десять метров в длину и высоту. Всего двенадцать пластин, и каждая из отдельного минерала. Игорь смог определить их все: яшма, сапфир, халцедон, изумруд, сардоникс, сердолик, хризолит, берилл, топаз, хризопраз, гиацинт, аметист. Вес каждого — не менее двух килограммов. На каждом камне выгравированы знаки.
Игорь без труда прочитал их, как будто всю свою жизнь знал этот небесный язык. Это были имена апостолов. По одному имени на одной пластине, кстати, имя Петра выложено из топаза.
Свет, исходящий из города, переливался в гранях хрусталя и зеркальной поверхности золота. Он был такой яркий, что ослепил бы каждого земного человека. Глаза Игоря так же не могли переносить это сияние, поэтому Пётр и предложил надеть защитные очки. Апостол смотрел на это великолепие в такой же защите.
— Ты отдохнул? — поинтересовался Апостол. — Нам пора идти дальше.
— Да. Я в полном порядке.
Мужчина действительно оправился от боли в спине, но крылья не работали. Только красиво свисали за его плечами и были бесполезны для полёта. Поэтому мужчины пошли пешком.

Вскоре они остановились возле ворот в центре стены. Всего же их было три, ещё по одним с каждого края. Вход был обрамлен золотым обручем, на который была прикреплена безупречно круглая огромных размеров жемчужина, переливающаяся высококачественным перламутром. Поражали размеры!
"Это в какой же такой раковине, в каком же таком море она была выращена?" — подумал Игорь, изумляясь увиденному. Километр в радиусе, подумать только! Игорь смотрел на это чудо и благоговел. По обе стороны вход в город охраняли величественные Херувимы. Вот кого-кого, а увидеть их живыми и так близко мужчина не мог мечтать даже в самом фантастическом сне! Ростом около четырёх метров, с двумя парами крыльев, эти величественные создания внушали трепет. Одна пара была опущена вдоль ног, а с помощью взмахов другой Херувимы постоянно находились в воздухе. Одеты они были в белоснежные накидки на греческий манер, с золотой вышивкой по краям и инкрустацией чистейшими бриллиантами. Меч, находившийся в одной руке, был опущен и остриём смотрел вниз, частично утопая в туманоподобном сгустке Кущей. В другой руке Херувимы держали золотой жезл с изображением молнии и двух букв — Альфа и Омега. Длина жезла достигала трёх метров. Рукоять пестрила драгоценными камнями, такими же, как и фундамент городской стены. Голова каждого Херувима была покрыта золотой диадемой, так же украшенной рубинами и изумрудами.

Как только гости приблизились к воротам, зашумел механизм, и жемчужина стала плавно спускаться, закрывая вход в Иерусалим.
— Зачем вы пришли к Святому Граду? — раскатистым, громовым голосом проговорил Херувим, стоявший справа от ворот.
— Брат Иереил! Я Пётр и пришёл поговорить с Павлом, со мной отрок Игорь.
— Вижу, что это ты, брат Пётр, — ответил Херувим, — и знаю, что дарована была милость Владыки отроку, что с тобой. Но почему вы пришли пешком, ведь дарованы крылья отроку сему? — Иереил грозно посмотрел в сторону Игоря. Колени мужчины задрожали, и он чуть не рухнул в туман от волнения и благоговения, так как ещё был недостаточно крепок после перелёта и ран от подрезанных крыльев.
— Он прошёл через Мглу на крыльях своих, по молитве праведника, — ответил ему Пётр. — Но оступился после. Вот доказательства его раскаяния — Апостол показал на Ангелов. — Братия, посланные Господом для помощи в пути к вам, и кровь из ран отрока!
Пётр достал материю со следами миры и пятнами крови.
— Это серьезные доводы, особенно кровоточащие раны! — смягчился Иереил. — Не у всех кровоточат раны, а только у искренне раскаивающихся! Что ж, я сообщу Павлу о вашем прибытии.

Херувим замолчал, но не сдвинулся с места. Сила мысли, телепатия, если хотите. Апостол Павел уже получил известие. Только Игорь подумал об этом, как опять тихо зашумел механизм, и жемчужина, сдвинувшись с места, стала медленно подниматься. В проеме стоял мужчина в белых одеждах, на вид лет тридцати. Он был, как и все живые создания здесь, в хорошей физической форме, со светлыми волосами и аккуратно подстриженной бородой.
— Друг мой! — воскликнул мужчина, обращаясь к Петру. — Как я рад тебя видеть!
Апостолы кинулись в объятия друг друга.
— С последней нашей встречи прошло всего двадцать лет, а я так соскучился по тебе! — Павел посмотрел в глаза другу, одаривая его своей лучезарной улыбкой.
— Иоанн постоянно справляется о тебе! Радуется мысли об общении с тобой лицом к лицу!
— Спасибо, дорогой брат, но я с гостем, — напомнил прослезившийся Пётр.
— Ах да! — спохватился Павел и, обратившись к Ангелам, сказал:
— Братья мои, благодарю Вас за службу верную и отпускаю Вас Милостью Владыки!
Апостол поклонился Ангелам. Те в ответ тоже склонили головы и, взмахнув крыльями, удалились.
— А вот и отрок, о котором я говорил с тобою! — представил Игоря Пётр.
— Вижу, вижу, — с улыбкой ответил Павел и протянул молодому мужчине руку. — Рад пообщаться с тобой, сын мой!

Игорь, как завороженный, взял протянутую ладонь апостола, благоговея от осознания, что он так вот стоит рядом со Святым Отцом Церкви и по-приятельски жмёт ему руку. Ещё раболепское его человеческое подсознание побуждало опуститься на колени и поклониться Павлу в ноги, но совершенный разум приводил доводы в нецелесообразности такого поступка. Игорь продолжал стоять.
— Брат мой, прошу тебя, очнись! — положив руку на плечо мужчины, проговорил апостол Павел. — Я тоже Душа Человеческая и слуга Господа. Мы же с тобой братья.
Наконец Игорь смог подавить свои эмоции и с осознанным взглядом улыбнулся Святому.
— Да, брат Павел, я тебя понял! — сказал он.
— Не могу пригласить тебя в Иерусалим, потому что туда вхожи только Сыны Израиля, сохранившие верность и преданность Богу, и потомки их, из двенадцати колен, имена которых начертаны на воротах.
И точно, на жемчужине были высечены уже знакомые Игорю знаки.
— Всего двенадцать ворот, по три на каждой из четырех стен, — продолжил Апостол Павел, — и по одному имени на Жемчужине на арамейском языке.
— Так это арамейский? — удивился Игорь. — Я-то думал, что особенный, Небесный язык.
Апостол Павел улыбнулся.
— Это и есть Небесный язык, брат мой!
— А сколько живущих в городе? — мысли Игоря уже увели его в другую сторону.
— Сто сорок четыре тысячи и один житель! — ответили Апостолы одновременно. Потом посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— А почему "и один"? — сначала спросил Игорь, но тут же понял, о Ком идет речь. О самом Владыке! Как Игорь ни рассуждал умом, ни руководил своим совершенным телом, мужчину опять стали переполнять чувства благоговения, когда он понял, что вот там, за необъятной стеной, совсем рядом, вот прямо тут его освещает своим Святым Светом сам Господь, Владыка, Спаситель, Искупитель и Царь — Иисус Христос! Но Игорь не сможет Его увидеть, не говоря уже о том, чтобы пообщаться с Ним лицом к лицу, только мысленно. Понимая состояние, в котором находился сейчас его гость, Павел отозвал Петра в сторону и о чем то с ним переговорил. Улыбаясь, они вернулись к стоящему в раздумьях Игорю, и Павел весело обратился к мужчине:
— Я хочу тебе предложить маленькое путешествие.
— А? Что? — очнулся Игорь. — Путешествие? Куда?
— Как я уже сказал, что попасть в Небесный Иерусалим дано не всем, но осмотреть Город с высоты возможно.
— Я с большим удовольствием! — заволновался Игорь, даже не задумываясь, как он поднимется с подрезанными крыльями. Так остро было его желание увидеть Небесный Иерусалим и его обитателей.
Павел тем временем подошел к Херувимам и что-то сказал Иереилу. Тот кивнул в знак согласия, и вскоре у ворот появилась настоящая золотая колесница. Игорю приятно было осознавать, что Святые отцы и Херувимы вошли в его положение и, несмотря на проступок, позаботились о его немощи.
Павел взошёл на колесницу и жестом пригласил Игоря встать рядом с ним. Мужчина долго не размышлял, и вскоре, держась за поручень, он с восхищением смотрел на оставшегося в стороне Петра. Тот махнул им рукой и пошел вдоль городской стены.

Колесница медленно двинулась с места. Бесшумно покатившись по поверхности Иерусалимской Кущи, она плавно стала подниматься вверх. Игорь сосредоточился на стене города. Но из-за хрустальных граней сквозь неё невозможно было что-либо рассмотреть. Поэтому мужчина набрался терпения и огляделся вокруг. Ему не давал покоя один вопрос: "Зачем город окружает стена, и как она может оградить от гостей, у которых есть крылья, и соответственно которые могут без труда через нее перелететь?"
Куща была большой, но только Иерусалим наполнял её. Стена проходила почти по краю облака. Никого, кроме стражи в лице Херувимов, за пределами города не наблюдалось. Это было немного странно. Игорь посмотрел на Павла.
— Понимаю твое недоумение. Но всё сам сейчас увидишь, — тихо молвил Апостол.
Колесница тем временем набрала нужную высоту, а стена стала сужаться и образовала в своей вершине купол, который сомкнулся над всем городом. Картина прояснилась. Стало понятно, что даже с воздуха в Город попасть было невозможно, только через врата — жемчужины, которые находились под постоянным и неусыпным контролем Херувимов. Но и теперь ничего не было видно через граненный хрусталь кирпичей. Обескураженный в первое мгновение, Игорь сразу же подумал, что Господу всё возможно. Мужчина усиленно стал молиться о милости и просил разрешения у Владыки осмотреть Святой Иерусалим.
Через мгновение хрустальные кирпичи пришли в движение. Грани исчезли, и через ставшую прозрачной, как утренняя роса, стену, Игорь наконец увидел Небесный Град изнутри.

Перед ним проплывала поражающая своим великолепием панорама города апостолов и верных учеников Христа. В центре, на огромном постаменте, стоял высокий престол из красного дерева, украшенный золотом и всевозможными драгоценными камнями. Мозаичное изобилие цветов, форм и огранки поражало воображение! Искусно обрамленные золотыми листьями, гроздьями винограда, причудливыми переплетениями и какими-то символами, они придавали престолу более чем торжественный вид. Спинка и седалище были покрыты дорогой материей пурпурного цвета с золотой вышивкой.
Сам постамент сложен из мраморных плит. Четыре колонны в Римском стиле подпирали купол из прозрачного хрусталя, витиевато украшенного золотыми нитями. С четырёх сторон от трона вниз спускались полукруглые лестницы, состоящие из двенадцати ступенек. По типу Соломонова престола, на каждой ступеньке расположились золотые фигуры лежащих львов, с повернутыми к центру ступенек головами и с раскрытыми пастями, из которых вырывались языки пламени. Вокруг престола чинно прогуливались павлины.
Из подножия постамента бил ключ из прозрачной чистейшей воды и стекал вниз, разливаясь в широкую реку. Вода была абсолютно бесцветной. Каскадом протекая через весь город, она исчезала под одной из городских стен. По обеим берегам этой необычной реки раскинулся парк с особенными деревьями. Не очень высокие, с прямыми стволами и чашеобразными кронами, они частично цвели огромными белыми цветами, похожими на лилии, и частично плодоносили. Похожие на папайю плоды были ярко-оранжевого цвета с бархатистой поверхностью, как у персика. Мужчины с корзинами в руках осторожно срывали созревшие плоды и аккуратно складывали их.
— Это те самые плоды жизни? — полушепотом поинтересовался у Павла Игорь.
— Совершенно верно! Это они, — подтвердил апостол. — Такое дерево было в земном раю во времена Адама и Евы. И к нему был поставлен Архангел с пылающим мечом после их согрешения. Теперь эти плоды являются символом совершенства, и ими питаются все прибывшие в Рай души. Ты тоже принял этот плод.
— Вот как? — заинтересовался Игорь. — И какой из тех фруктов был плодом жизни?
— Он по вкусу напоминает земную ветчину! — ответил Павел.
— Помню такой! — вскрикнул Игорь. — Я никогда бы не подумал, что это плод жизни. Интересно!

От престола исходил свет, освещая весь город и простирающийся во Мглу. Как уже было сказано раньше, только очки спасали Игоря от этого ослепляющего сияния.
На престоле восседал богато одетый Муж лет тридцати. Его головной убор походил на соединенные вместе кидар Иудейского Первосвященника и корону Израильского Царя.
Кидар был сшит из отбеленной льняной материи, поперёк проходила золотая пластина с текстом на арамейском языке. У основания кидар был соединен с короной. Три золотых остроконечных зубца по краям усыпаны сапфирами, изумрудами и бриллиантами.
На рельефной золотой пластине по низу выгравированы имена на греческом языке всех царей Израиля, служивших Господу и сохранивших пред Ним непорочность. Спереди выделено имя Иисуса, Царя и Первосвященника. Одет был Царь в шелковую, белоснежного цвета тунику, вышитую золотой нитью. Поверх неё накинут тёмно-красный бархатный халат с коротким широким рукавом, шитый серебряной нитью и украшенный драгоценными камнями. Поверх всего на плечах закреплена золотыми зажимами длинная пурпурная мантия с золотой полоской по краям.

Владыка держал в одной руке золотой скипетр. Рукоятка была, как и остальные вещи, усеяна драгоценными камнями, такими же, как и на фундаменте городской стены. Двенадцать видов камней, которые друг за другом по спирали поднимались к верху рукоятки. По двум сторонам извивались между собой и по рукоятке скипетра два змея, головами своими поддерживая два Ангельских крыла, над которыми расцвела золотая роза, усыпанная рубинами.
«Вот откуда появился символ любви — красная роза!» — подумал Игорь.
Справа от Царя царей у Его ног, на мягких шелковых разноцветных подушках, возлежал молодой человек такой красоты, что даже среди небесных жителей не нашлось бы прекрасней и совершенней его.
Павел объяснил, что это Иоанн, любимый ученик Владыки, написавший последнюю книгу Библии — Откровение.

Восседающий на троне поднял голову и улыбнулся путешественникам. Его взгляд излучал такую любовь и милость, что Игоря переполнило чувство блаженства и неземного спокойствия, доброты, любви и легкости. Ему захотелось делать неограниченное количество добра, дарить ласку, внимание, помогать всем подряд, всех простить за всё.
Владыка посмотрел на них! Что же еще можно пожелать в своей жизни? Уже и беседовать не обязательно, и так все понятно! Вот оно — воплощение безграничной, чистой, небесной Любви! Но Владыка нагнулся к Иоанну, что-то сказал ему, и они оба помахали пролетавшим над ними рукой. Павел смиренно склонил голову в знак почтения, а Игорь чуть не потерял сознание. Он усилием воли удержался на ногах, так же склонив голову. Сердце колотилось с бешеной скоростью. В висках пульсировала кровь. Чувство, переполнившее его душу, было за гранью разума и точно не поддается описанию человеческим языком.
Какое-то время Игорь пребывал в безумном восторге! Увидеть самого Владыку и ответить на Его приветствие! И это после проступка, за который он был наказан ранами под крыльями. Милость Господа была безгранична. Кто он? В недавнем прошлом грешник, гей, маловерный. И вот в результате такая честь…

Наконец Игорь снова стал рассматривать Город. Строения за парком были построены из золотых блоков, хрусталя и яшмы. Это были жилища учеников. Каждое с неповторимой архитектурой той местности, в которой проживал в своей земной жизни хозяин дома. И все здания сияли в Свете Создателя, исходящего от престола. Золото обесценилось в Силе Господней и Великой Любви Владыки! Сады, дома, река, стены и ворота просто блекли на фоне сидящего на троне Царя Царей, Великого Спасителя и Искупителя всего Человечества, Иисуса Христа, Владыки!

Путешествие на колеснице подходило к концу. Павел и Игорь плавно спустились у городской стены, где их уже ожидал Пётр, подготовив удобное место для дальнейшей беседы. Во время полета мужчины почти не общались, потому что Игорь был полностью поглощен открывшейся панорамой Города и встречей с Владыкой. Апостол лишь иногда обращал внимание на некоторые детали или отвечал на редкие вопросы молодого человека.
Отпустив колесницу, собеседники расположились недалеко от стен города на мягких восточных матрасах с удобными подушками под локтями.

— Вот так Игорь оступился, но тут же осознал свою ошибку, и раскаяние его было настолько искренне, что Господь послал Ангелов для поддержки в дальнейшем нашем пути, — Пётр, отвечая на вопросы Павла, закончил рассказ об их путешествии к Небесному Иерусалиму.
— Удивительная и поучающая история! — задумчиво проговорил Павел, внимательно выслушав друга. — Но я понимаю, что преодоление Мглы не единственная ваша цель. И вы приблизились к Воротам города не только ради ознакомления с ним. Вы вызвали меня, чтобы что-то узнать! Что же вас интересует?
— Говори! — Пётр обратился к Игорю. Тот недоумённо уставился на Петра.
— Что говорить-то? — растерянно спросил Игорь. И тут его осенило. Когда они с Петром были у пруда с чёрными лебедями, у Игоря промелькнул вопрос о первородном грехе Адама. Он постарался не думать, не развивать эту мысль, но Пётр, значит, решил иначе.
— Я понял, — выдохнул Игорь, — хорошо, вот мой вопрос. Жертва Господа нашего Иисуса Христа является основополагающим учением христианских церквей.
Благодаря ей все люди получают прощение грехов, кроме греха Адама. Этот потомственный грех искупает только смерть человека. Получается какая-то бессмыслица. Мы грешим, а кровь Христа омывает эти грехи. Даже если и не омоет какой, то смерть смоет всё, раз даже первородный грех искупает. И получается, когда люди возносятся после смерти и просыпаются в Первых Кущах, они безгрешны. А смысл тогда их отсеивать согласно земным грехам? Что было, то прошло. Омыто смертью и жертвой Христа. Так сказать, начинаем с чистого листа…
Лицо Павла стало серьёзным.
— Вот тут-то и кроется самое главное преткновение от непонимания сути вопроса, — грустно заговорил он. — Если при жизни на земле считать, что всё в порядке, можно грешить, так как всё простится, то после смерти вообще не останется чувства вины. И уже совершенный человек в период адаптации нагрешит не меньше, чем на земле. А тут уже не сработает жертва Владыки, да и смерти как таковой нет, чтобы омыть сотворённое. А на осознание того, что ты уже совершенен и с тебя спрос другой, нужно время. И пойдёт Новая Душа прямиком в Ад.

Павел замолчал. Мозг Игоря тут же составил логическую цепочку, и он радостно закончил мысль Павла:
— Поэтому, если ещё на земле понимать свою греховность и пытаться исправиться, ну или хотя бы осознавать несовершенство своего образа жизни, то после смерти есть возможность измениться или хотя бы поспрашивать, что есть грех, как поступил я.
— Молодец! — похвалил апостол Павел. — Правильно мыслишь. Всё, что было на земле, там и осталось. Главное — выводы верные сделать и не повторять ошибки, будучи уже совершенным. Вот в чём проявляется совершенство. Не равняться на прошлое, а идти вперёд, не наступая на те же грабли. Да, чтобы осознать это, тебе, мой брат, пришлось проделать такой путь, но ты молодец, ты прошёл Мглу, и это огромный опыт для тебя.
— Ну, теперь мы можем возвращаться, — заключил Пётр.
— Не спешите, — остановил его Павел, — с вами ещё кое-кто хочет поговорить.
Апостол показал рукой в сторону открывающихся ворот Иерусалима. От них, что-то неся в руках к мужчинам, улыбаясь, шла первая женщина, которую увидел после своей смерти Игорь.