Сказка о сказочнике и звёздной девушке

Жил-был в старинном городе с башнями и медными крышами одинокий сказочник. Он сочинял истории про маленьких принцесс, оловянных солдатиков и стойкие сердца, но сам не имел ни королевства, ни семьи, только перо, чернильницу и добрую душу. Это был сам Ганс Христиан Андерсен.
Он ходил по улицам Копенгагена, как по страницам книги, вглядываясь в лица людей, будто искал там начало новой сказки. Но однажды — в вечер с ветром, пахнущим морем, — его окликнули:
«Здравствуй, великий сказочник!»
Ганс Христиан Андерсен обернулся. Это была девушка, совсем юная, с глазами, в которых отражались все его сказки. Она была одета просто, но в её голосе звучала музыка далёких звёзд.
— Здравствуй, дитя моё, — ответил сказочник, удивлённый и тронутый.
— Я выросла на ваших историях. Они были моими ночными фонарями, когда я боялась темноты.
Сказочник улыбнулся. Ему стало тепло в груди, словно там зажглась маленькая свечка.
— Это приятно слышать, — прошептал он, — сегодня я не буду писать,я отдохну.
И вот, чудо! Когда он это сказал, часы на ратуше зазвенели тихой мелодией, как будто сами колокола решили сыграть ему колыбельную.
— Хочешь, я покажу тебе место, где рождаются сказки? — спросила девушка.
— Но разве оно существует?
— Конечно, — сказала она, взяв его за руку.
И они пошли — мимо площадей, фонарей, мостовых. Каждый шаг лёгкостью отзывался в его старых туфлях. Постепенно улицы стали туманными, дома растаяли, а вместо них появились цветущие деревья, стеклянные лебеди и лестница из радуги.
Они вошли в сад, где росли книги на ветвях, и каждая страница шептала историю. Там пели соловьи с голосами старых сказок, и даже ветер, казалось, знал алфавит.
— Где мы? — прошептал он.
— В Саду Воображения, — ответила девушка. — Он появляется только тем, кто верит в чудо и не перестаёт любить свои истории.
— Кто ты, дитя моё?
Она посмотрела на него с грустью и нежностью.
— Я одна из твоих сказок. Я жила в сердце каждого ребёнка, кто плакал и улыбался над твоими страницами. Сегодня я пришла, чтобы поблагодарить тебя.
И прежде чем он успел ответить, она стала легче воздуха, прозрачнее луны — и исчезла, оставив только звёздную пыль на его пальцах.
Ганс Христиан вернулся домой — с пустыми руками, но с полным сердцем. Он больше не писал в тот вечер. Он просто смотрел в окно, где одна звезда ярче всех мерцала над Копенгагеном.
И, может быть, именно в эту ночь родилась новая сказка — та, которую он так и не записал, потому что она уже была написана в небе.