Стихи о любви. Сборник 1. Любовная лирика

Великодушье в сердце твоем зреет

Великодушье в сердце твоем зреет,
Как нива под лучами сентября.
И юности отважный дух развеет
Тоску мою, что мучила меня.

Не славою своей, не красотою,
Но правдою, что в каждом слове есть,
Я любуюсь, как раннею весною
На робкий цвет, что подарила весть.

И пусть увядаю я тихонько,
В тени твоей, как старый дуб в лесу,
Но знаю я, что жизнь моя не горька,
Пока твой свет я в сердце пронесу.

Твоя любовь – как тихая река,
Что берега мои собой питает.
И в ней моя надежда так крепка,
Что старость мою радостью смягчает.

Я скажу, что видел звезды ближе

Я скажу, что видел звезды ближе,
Чем ее окно в вечерней мгле.
Я скажу, что слышал песни тише,
Чем ее шаги по той земле.

Я скажу, что знаю вкус свободы,
Ветром странствий опалив лицо.
Я скажу, что видел чудо-города,
Но милей мне это вот крыльцо.

Я скажу, что с братьями по крови
Делим хлеб и горечь пополам.
Я скажу, что в сердце только двое –
Бог да ты, что смотришь в этот храм.

Я скажу, что счастье – это малость,
Солнца луч в твоих густых кудрях.
Я скажу, что жизнь – такая шалость,
Что готов прожить ее в твоих глазах.

Теперь я знаю, что такое страх

Теперь я знаю, что такое страх,
Не тот, что в детстве от теней в углу,
А тот, что костью застревает в снах,
И будит криком, обращенным к нулю.

Теперь я знаю, как молчит земля,
Когда ее терзает злая сталь,
Как плачет лес, листвой своей скорбя,
И как надежда улетает вдаль.

Теперь я знаю, что такое боль,
Не та, что от пореза или ран,
А та, что разъедает, словно соль,
И оставляет на душе лишь шрам.

Теперь я знаю, что такое ждать,
Не встречи с милой, не весны приход,
А тишины, чтоб снова услыхать
Как сердце бьется, и душа поет.

Теперь я знаю, что такое жить,
Не просто быть, а выстоять, сберечь
Все то, что нам дано было любить,
И эту землю, что должна расцвесть.

Не верю я, что пламя настоящей любви

Не верю я, что пламя настоящей любви
Погаснет от кривых зеркал и шепотков.
Ее не выкрасть, как сокровище из тьмы,
Не очернить предательством клятв и слов.

Она не просто свет в кромешной мгле,
А компас, что ведет сквозь бурю бед.
Для сердца, что запуталось в петле,
Она – не просто шанс, а новый рассвет.

Пусть время шрамы чертит на лице,
И розы вянут, росы не храня.
Любовь – не пленник дней, не тень в конце,
А эхо вечности, что слышит лишь меня.

Она – не дар с небес, а труд души,
Что день за днем, сквозь боль и через страх,
Умеет строить мост в кромешной тиши,
И видеть свет в чужих, глазах уставших.

Любить тебя – как солнца луч сквозь дым

Любить тебя – как солнца луч сквозь дым,
Не робкий свет, а яростный прорыв.
Как летний ливень, что смывает грим,
И обнажает чувств живой порыв.

Любить тебя – как эхо в тишине,
Что множит сердце, каждый миг твердя.
Как дикий мак, что вырос в стороне,
И дарит терпкий аромат, себя не уводя.

Любить тебя – пока горит закат,
Пока в груди моей пылает пламя.
Любить тебя – пока глаза горят,
И чувствуют, как бьется это знамя.

На полоске берега, где пена кружевами

На полоске берега, где пена кружевами
Очерчивает зыбь, стирая след ноги,
Встретил я взгляд, что сердце опалил огнями,
И мир мой новым светом заиграл вдали.
Не просто свет, не утренней зари румянец,
А искра, что зажгла неугасимый жар.

Но шепот зависти, как тень, ползущий низко,
Коснулся наших душ, сплетенных воедино.
Не ангелы, а злоба, с ледяным обликом,
Смотрела на любовь, в ней видя лишь руины.
Их яд сомнений, словно кислота, разъедал,
Пытаясь нашу радость обратить в золу.

Зимний шторм с гор, как ледяной клинок,
Ее забрал, оставив лишь зияющую бездну.
В мир тишины, где вечный холод, словно смог,
Ушла она, оставив боль, что не исчезнет.
Под шепот волн, в земле, что помнит нас двоих,
Почила та, что жизнью мне была, судьбою.

И пусть в раю не встретить той любви святой,
Что нас связала нитью, крепче всякой стали,
И ветер, что принес мне дни тоски тяжкой,
Лишь поддерживает пламя, что в душе горит.
Ни свет, ни тьма, ни ангелов полет,
Не смогут нашу связь разрушить, словно прах.

В мерцании звезд, что в небесах горят,
Я вижу отблеск глаз ее, любимых, ясных.
И в каждом вздохе волн, что вдаль летят,
Я слышу эхо слов ее, простых и нежных.
У кромки моря, в вечном ожидании чуда,
Я жду ее, любовь моя, надежда вечная.

Я развязываю узел. Твой корабль

Я развязываю узел. Твой корабль,
Поймав рассветный ветер в паруса,
Растает вдали, как призрачный мой облик,
Что больше не коснется берега
Твоей души. Не буду больше тенью,
Лишь отголоском грусти, слабым сном,
Растворюсь в утреннем тумане, без следа.
Пусть ваша жизнь наполнится теплом,
Где солнце греет, не обжигая болью.
Любовь, что вам судьбой теперь дана,
Пусть будет чужда зависти и злобе,
И станет глубже, чем моя была.
Я отпускаю. Счастья вам... и сил.

Ох, красота её – как тихая гроза

Ох, красота её – как тихая гроза,
В ней сумрак ночи с утренним огнём.
В глазах – небес бездонных бирюза,
И звёзды, что мерцают лишь вдвоём.

Как солнца луч в росинке на траве,
Но приглушённый, словно в полумгле.
Добавить света – и она не та,
Убрать же тень – исчезнет красота.

Агатовых волос густая прядь,
И взгляд, что душу может прочитать.
Уста, что шепчут тайны тишины,
И лоб, где мысли ясны и чисты.

Все равно, слова теперь излишни

Все равно, слова теперь излишни,
Что было, то прошло, не воротить.
Любовь, как птица, улетела в небо,
Оставив лишь осколки на земле.

Все равно, что сердце ноет тихо,
И память бередит былые дни.
Я научусь жить без твоей улыбки,
И встречать рассветы без тебя.

Все равно, что выпали надежды,
Как листья с дерева в осенний час.
Я соберу их, словно драгоценность,
И посажу в саду своей души.

Все равно, я верю в исцеление,
Что время лечит раны и печаль.
И новая весна придет ко мне,
С любовью, что не знает расставаний.

Возвращаются все... шепот ветра в снастях

Возвращаются все... шепот ветра в снастях,
И скрип мачт, как признание в долгой разлуке.
Но в гавани сердце сжимается в страх,
Не встретить в толпе дорогие мне руки.

Возвращаются все, да не все – до конца.
Остаются на дне, в пучине бездонной.
Их лица – лишь блики чужого лица,
И память – лишь эхо тоски неуёмной.

Возвращаются все, кто был послан судьбой,
Но где те, кто сердцу дороже дыханья?
Я снова стою над холодной водой,
Ищу отраженье былого сиянья.

Мой век – в твоих глазах, в изгибе нежных плеч

Мой век – в твоих глазах, в изгибе нежных плеч,
В дыхании твоем, что шепчет мне признанья.
Сейчас – мой мир, мой дом, моя надежда, речь,
И прошлое – лишь тень, лишенная сиянья.

Не будущим я жить, не прошлым упиваться,
А каждым мигом, что с тобой дарован мне.
Пусть смерть стоит у двери, не дам ей дождаться,
Пока не выпью жизнь до капли, наравне.

Боюсь я слова «буду», в нем – фальши нота,
Сомнение, обман, прикрытый лицемерьем.
Оно – как яд, что медленно, но верно гложет,
И предает любовь, что здесь, сейчас, проверена.

Московский сон времен – игра пустая,
Где прошлое – не то, и будущее – мрак.
Люблю тебя сейчас, сквозь все преграды зная,
Что ты – мой свет, мой путь, мой верный знак.

И душам, что познали бурю страсти

И душам, что познали бурю страсти,
Что в омут чувств бросались головой,
Дано бродить в полях небесной масти,
Где вечный мир, где вечный им покой.

Им шепчут травы сказки неземные,
Их обнимает ласковый туман.
Они теперь – как звёзды неживые,
Что светят нам сквозь жизненный обман.

Им не страшны ни боль, ни расставанья,
Ни горечь слёз, ни ледяная мгла.
Они нашли небесное пристанье,
Где их любовь навеки расцвела.

И пусть молва твердит о пораженьях,
О том, что чувство – гибельный удел,
Они живут в бессмертных отраженьях,
В сердцах, что помнят их любовный хмель.

Не бойся тишины, она мудрей

Не бойся тишины, она мудрей,
Чем крики слов, что ветром унесет.
Не бойся, если кажется темней,
Чем в книгах, где любовь всегда цветет.

Ведь любят разных, это правда, да,
И молчаливых тоже любят, знай.
Не торопись, не говори слова,
Что вылетят, как птицы, невзначай.

Она читает грустные тома,
И ищет в них ответы на вопрос.
А ты молчи, не трогай эту тьму,
Позволь ей выбрать, что ей преподнес.

Не бойся опоздать, любовь не ждет,
Она приходит тихо, как рассвет.
И если сердце правду говорит,
То скажет в срок, когда сомнений нет.

Как зимою река под покровом хрустальным

Как зимою река под покровом хрустальным,
Ты спокойна, тиха, недоступна ветрам.
И не слышно ни вздоха, ни шепота тайным,
Лишь безмолвие вечное правит там.

Я помню, как бурно кипела ты жизнью,
Как искры летели от каждого слова.
И сердце горело в безумном капризе,
Когда ты касалась меня снова и снова.

Теперь лишь молчанье, да снежные дали,
И память о лете, что больше не греет.
Ты словно ушла в недоступные дали,
Где сердце мое никогда не согреет.

Весь мир – театр, и женщины в нем – актрисы

Весь мир – театр, и женщины в нем – актрисы,
Играют роли страстно и легко.
Но есть одна, чьи дивные кулисы
Мне открывают сердце глубоко.

Она – мой свет, мой воздух, моя мука,
Моя мечта, что в явь не воплотить.
Ее любовь – запретная наука,
Ведь замужем… и как же дальше жить?

"Но любит ли она его, скажи?
Иль брак – лишь цепь, что сковывает душу?"
"Не любит! – отвечаю, – ни души!
Ей с ним – как в пекле, холодно и душно!"

"Тогда вперед! Развод – ее спасенье!
Освободи ее от этих пут!
Женись на ней, и дай ей вдохновенье,
И пусть сердца навеки запоют!"

Легко сказать… да только вот беда,
Что ты не знаешь всей моей истории.
Она – моя жена… моя звезда,
Что светит мне сквозь горе и запои.

Есть отблеск лиц в сиянье глаз твоих

Есть отблеск лиц в сиянье глаз твоих,
Как будто тени прошлого вернулись.
Я вижу в них и радость, и мой стих,
Что над могилой в горестно тянулись.

Не думал я, что встречу их опять,
В твоей душе, такой живой и чистой.
И боль утраты начинает угасать,
В объятьях нежных, искренних, лучистых.

В тебе, как в ковчеге, собраны они,
Все те, кого судьба у нас забрала.
И шепчут мне из глубины твоей души,
Что жизнь, как прежде, снова дорога.

Я в них живу, и в них живу я сам,
Тебе, мой мир, я сердце отдаю.

Решились нимфы. Тишина в дубраве

Решились нимфы. Тишина в дубраве,
Лишь шепот листьев, да журчанье вод.
Уснул проказник, бог любви лукавый,
И факел свой на землю уронил.

Одна из них, бесстрашная девица,
К огню крадется, словно тень в ночи.
В ее глазах решимость искрится,
Покончить с муками, что он творил.

И вот, шипя, огонь в воде погас,
Дымок последний в небо устремился.
Но странный жар остался в этот час,
И ключ студеный вдруг преобразился.

Теперь вода целебною слывет,
И я пришел, измученный тоскою,
Надеясь, что любовь моя пройдет,
Омоюсь в ней, израненный душою.

Восторженность – как первый снег в апреле

Восторженность – как первый снег в апреле,
Нежданный гость, что тает на губах.
Я не люблю, когда душа в прицеле,
И ложь ползет, как плесень, в закромах.

Не выношу я лести липкой сладость,
И шепот за спиной, как змеи яд.
Когда любовь – лишь призрачная радость,
А верность – лишь пустой парадный ряд.

Не по душе мне полумер убогость,
И недосказанность, как ржавчина в душе.
Когда молчанье – трусости дорога,
И правда тонет в лицемерном галдеже.

Я не люблю, когда надежду топчут,
И веру превращают в жалкий прах.
Когда святое продают за клочья,
И совесть заменяют на бабах.

Пусть лучше буря, шторм, гроза и ветер,
Чем тихая болотная тоска.
Я не люблю, когда душа не светит,
И жизнь течет, как мутная река.

Бессмертию навстречу, сквозь туман

Бессмертию навстречу, сквозь туман,
Гляжу из окон временной обители.
Мне зренье дарит солнечный обман,
И слух ловит мелодии спасителя.

Я слышу шепот ветра в тополях,
И вижу неба синюю безбрежность.
Всё это – жизнь, зажатая в руках,
Хрупка, как льдинка, полная надежды.

И пусть твердят, что вещи – мой приют,
Что в комнате моей тепло и светло,
Я знаю – за стеной миры живут,
Где вечности бездонное стекло.

Там нет ни книг, ни пепла сигарет,
Лишь свет, пронзающий кромешную тьму.
И я, живущий, чувствую ответ:
Бессмертие – не там, а здесь, в "Я живу".

Лукавый льстец – мой взгляд, и нет сомнений

Лукавый льстец – мой взгляд, и нет сомнений,
Он знает слабость сердца моего.
В тебе одной он видит вдохновенье,
Искажая правду, что вокруг него.

Он из теней, из сумрака и пыли,
Творит лишь образ твой, небесный свет.
И все, что прежде было мне не мило,
Твой отблеск обретает, твой портрет.

Да, лесть в нем есть, признаюсь откровенно,
Он знает, чем усладить мой взор.
И поднесет мне чашу вдохновенно,
Где ты – и свет, и радость, и укор.

Пусть яд там скрыт, пусть гибель в том обмане,
Мой взгляд искупит, примет первым боль.
Он пьет отраву, в сладостном дурмане,
Чтоб ты осталась чистой, как любовь.

С тобой молчание – острая игла

С тобой молчание – острая игла,
Пронзает сердце, выпивает свет.
С тобой и радость – горькая зола,
Оставшаяся после долгих лет.

С тобой и небо кажется чужим,
И солнце светит будто бы в долг.
С тобой я словно путник одержим,
Бредущий в вечность, одинок и гол.

Но без тебя – лишь ледяная тьма,
И пустота, что душу рвет на части.
С тобой – мученье, горькая тюрьма,
Но без тебя – нет жизни, нет участья.

И я, как пес, у ног твоих лежу,
Любя и проклиная эту муку.

Швырнув свой факел, бог уснул беспечно

Швырнув свой факел, бог уснул беспечно,
Под сенью лип, у тихого ручья.
А в сердце нимф обида бесконечна,
За стрелы те, что ранили шутя.

Одна из них, забыв про осторожность,
Схватила факел, пламя укротив.
И в воду бросила, презрев возможность,
Любовь навеки в сердце затопить.

Но что за диво? Вода заискрилась,
И жар по телу разлился волной.
Любовь ушла, но память сохранилась,
О той, что стала мне теперь чужой.

И я стою, гляжу на воду эту,
В ней отблеск глаз, и шепот нежных слов.
Любовь прошла, но нет от боли свету,
И не найти мне исцеленья вновь.

В чертах лица твоего, как в зеркале реки

В чертах лица твоего, как в зеркале реки,
Плывут воспоминания, словно листья.
Я вижу там и радости проблески,
И горечь утрат, что в сердце таились.

Не верил я, что смогу вновь любить,
Когда ушли те, кто был так мне дорог.
Но ты смогла мне душу исцелить,
И в сердце зажечь надежды огонек.

В тебе живут все те, кого я знал,
Кого любил и по кому тосковал.
И каждый взгляд твой – словно их причал,
Где я нашел покой, что так искал.

Я в них живу, и в них живу я сам,
Тебе, мой мир, я сердце отдаю.

Тем, кто изнежен лаской без предела

Тем, кто изнежен лаской без предела,
Кто в неге утонул, как в сладком сне,
Приправой горькой жизнь вдруг надоела,
И ищет он отраву в тишине.

Я, опьяненный щедростью твоею,
Вкусил сей яд, чтоб остро ощутить
Всю глубину тоски, что сердце греет,
И болью мнимой душу излечить.

Безумный врач, я сам себе назначил
Лекарство, что лишь множит мою боль.
И в этой муке, словно в омуте, маячил
Призрачный покой, прикрытый темной мглой.

Но понял я: лекарство – ложный путь,
Когда любовь – и яд, и жизни суть.

Прекрасно было яблоко, что с древа

Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.
Прекрасно и лицо, что предо мной,
Хоть знаю – ложь за ним стоит стеной.

Пусть говорят, что ты уже не та,
Что в сердце поселилась пустота.
Пусть шепчут злые языки вокруг,
Что разорвался наш любовный круг.

Я буду верить в свет твоих очей,
В их тихий блеск, что с каждым днем родней.
Пусть губы лгут, пусть в них обман таится,
Но в глубине души любовь искрится.

И буду жить, как будто ничего
Не изменилось в мире у него.
Приму как данность, как судьбы урок,
Что твой обман – мой верный оберег.

Но это все – лишь отблеск на воде

Но это все – лишь отблеск на воде,
Лишь эхо чувств, что в сердце затаились.
Добро, краса и верность – где-то вне,
А здесь, во мне, они в тебе родились.

Не идол ты, не бог, нет идеала,
Ты – человек, с душой, открытой миру.
Но свет, что ты невольно излучала,
Зажег во мне такую дивную лиру.

И пусть твердят, что это лишь игра,
Что страсть пройдет, как утренний туман,
Я знаю – ты мне послана неспроста,
И этот дар судьбы мне Богом дан.

Кто скажет мне, что в сумраке ночном

Кто скажет мне, что в сумраке ночном,
Когда луна скользит по крышам сонно,
Ты не шепчешь имя не моё,
Не делишь тайну с кем-то посторонним?

Кто скажет мне, что в тишине утра,
Когда роса искрится на траве,
Ты помнишь жар объятий наших,
И не клянёшь судьбу свою во гневе?

Бежать тебе от участи своей
Не суждено, как ни крути свой путь.
Любовь моя – как тень, что вслед за ней,
И даже смерть не сможет обмануть.

Не страшен мне ни гнев, ни твой обман,
Ведь знаю я, что в самом страшном сне,
Ты будешь помнить этот ураган,
Что бушевал когда-то во мне.

Нынче сердце полно до краев

Нынче сердце полно до краев,
Негой сладкой, что душу пленила.
Кажется, не нужно больше слов,
И любовь вся до капли испита.

Но я знаю, завтрашний рассвет
Принесет с собой новую жажду.
И тот огонь, что будто бы угас,
Вновь разгорится, как прежде, однажды.

Так и ты, моя нежная, спи,
Утомившись от ласк и объятий.
Завтра утром, из глубины души,
Вспыхнет пламя с неведомой силой.

Как два берега дальней реки,
Что друг к другу стремятся сквозь дали,
Мы разлукой томимы, увы,
Чтоб сильнее друг друга желали.

Мне говорят, что в книгах старины

Мне говорят, что в книгах старины,
Где пыль веков укрыла письмена,
Твой образ жил, как отблеск лунный,
В мечтах поэтов, что ушли давно.

Там, в каждой строчке, в каждом слове нежном,
Описан взгляд, улыбка, легкий стан,
Искали лик твой в деве белоснежной,
В тебе одной, что сердцу мил и дан.

Они пытались кистью и пером
Запечатлеть небесную красу,
Но ты, живая, дышишь здесь, кругом,
Их бледным грезам бросив дерзкий вызов.

И я, живущий в этот час с тобой,
В смятении чувств, не знаю, как воспеть,
Ту красоту, что льется предо мной,
Чтоб эхом слов сквозь вечность прозвенеть.

Таких щедрот душа моя не знала

Таких щедрот душа моя не знала,
Как свет любви, что ты мне подарила.
И жизнь моя, что медленно угасала,
Вдруг новым смыслом, радостью забила.

Не беден я, не слаб, не одинок,
Пока твой взгляд меня теплом согреет.
И каждый день, как новый, чистый вздох,
Когда твой голос в тишине прозвенит.

Все, что тебе могу я пожелать,
Уже дано тебе судьбой щедрою.
И мне осталось лишь благоговеть,
Пред силою души твоей нетленною.

Пусть счастье льется через край,
И жизнь твоя пусть будет долгой, светлой.
А я, как тень, всегда с тобой, знай,
Любовью нашей, вечной и заветной.

Что ты молчишь? Не надо слов пустых

Что ты молчишь? Не надо слов пустых.
Я вижу все в сиянии глаз твоих.
В них плещется и грусть, и тихий свет,
И память о минувших, славных лет.

Пусть говорят, что ты теперь чужая,
Что сердце твое льдом давно объято.
Я знаю – в нем еще живет, пылая,
Тот уголек, что нас когда-то свято

Соединил. И пусть обман струится
С твоих усталых, нежных, милых губ,
Я буду верить – в них еще хранится
Тот поцелуй, что был так сладок, люб.

И буду жить, обманом упоенный,
В плену твоих обманчивых речей.
Ведь даже ложь, тобой произнесенная,
Милей мне правды всех других людей.

Я нахожу в себе лишь эхо дней

Я нахожу в себе лишь эхо дней,
Когда ты рядом, близко так была.
Теперь же мир – пустыня без теней,
И жизнь моя – лишь тень твоя одна.

Глаза мои, что прежде зорко зря,
Теперь лишь видят призрак твой везде.
И радость, и печаль, и боль моя –
Всё отражается в твоей звезде.

И красота, и мерзость, и порок –
Всё принимает облик твой родной.
И каждый вздох, и каждый сердца ток
Лишь о тебе, лишь о тебе одной.

Я полон тобой, но ты так далека…
И этот сон – мучительней, чем ад.
И жизнь моя – лишь горькая река,
Что без тебя течет назад, назад…

Я сегодня досыта тобой наполнен

Я сегодня досыта тобой наполнен,
Каждый вздох твой, как песня, в душе звучит.
Кажется, мир весь в чувствах окутан,
И ничто больше сердце не огорчит.

Но я знаю, обманчива эта сытость,
И любовь, как костер, требует дров.
Завтра снова проснусь я с тоской и болью,
По твоим поцелуям, по шепоту слов.

Так пусть будет разлука, как зимняя стужа,
Чтоб весеннее солнце казалось теплей.
Пусть тоска по тебе, как голодная муза,
Вдохновляет на подвиги ради твоей.

Как два путника в дальней дороге,
Что мечтают о встрече у тихой реки,
Мы разлукой закалены, ей-богу,
Чтобы крепче любить вопреки.

Во славу той, чье имя не назвать

Во славу той, чье имя не назвать,
Чей образ в сердце выжжен навсегда,
Я строки эти скромно буду слать,
Как путник шлет привет издалека.

Во славу глаз, что глубже синих рек,
Во славу губ, что слаще летних ягод,
Во славу смеха, что как звонкий бег
Ручья весеннего, что сердцу дорог.

Во славу рук, что нежностью полны,
Во славу сердца, что любовью бьется,
Во славу той, что видит мои сны,
И в каждом сне ко мне навстречу рвется.

Пусть эти строки, словно мотыльки,
Летят к тебе сквозь время и пространство,
И скажут то, что не смогли сказать
Поэты прошлых лет, в своем убранстве.

Когда тебя нет рядом, мир тускнеет

Когда тебя нет рядом, мир тускнеет,
И краски жизни блекнут, словно дым.
Но глаз, хранящий твой прекрасный лик, умеет
Вернуть душе потерянный Эдем.

Он сердцу шепчет: "Помни, как она
Смеялась звонко, как смотрела нежно".
И в сердце отзывается волна
Любви, что бьется в нем безбрежно.

И даже если между нами даль,
И нет надежды на скорую встречу,
Твой образ – мой спасительный причал,
Мой свет во тьме, мой тихий, теплый вечер.

Ты в мыслях – рядом, в сердце – навсегда.
Любовь моя – и солнце, и вода.

Нельзя сказать, что в ней горит зарница

Нельзя сказать, что в ней горит зарница,
Что в голосе – симфония весны.
Но в этой тихой, скромной веренице
Дней серых – вдруг проглядывают сны.

Нельзя сравнить с богиней, что с Олимпа
Взирает свысока на смертных нас.
Она – как лучик солнца, что невинно
Коснется вдруг заплаканных глаз.

Не идеал, не образ совершенный,
Не та, кого воспели короли.
Но в этой правде, в этой откровенности
Находится вся суть моей любви.

И пусть другие ищут в блеске ложном
И в красоте, что быстро увядает,
Я вижу в ней сокровище надежное,
Что сердце мое вечно согревает.

Теперь, когда душа моя – как поле

Теперь, когда душа моя – как поле,
Что выжжено безжалостным огнем,
Ты можешь взять всю волю, всю неволю,
И бросить в этот пепел – все потом.

Не жди, когда я сникну, обессилю,
Когда устану от пустых тревог.
Ударь сейчас, чтоб я познал всю силу
Твоей любви, что стала так жестока.

Пусть эта боль, как лед, меня пронзает,
Пусть мир вокруг померкнет навсегда.
Но лучше так, чем медленно угасает
Надежда, что ты будешь мне верна.

Ведь нет страшней, чем жить в пустой надежде,
И знать, что ты ушла – навек, навечно.

Здесь чужды лица, чужды разговоры

Разум твердит: забудь, оставь надежды,
Здесь нет тепла, здесь только лед и мрак.
Но сердце помнит отголоски прежней,
Родной земли, где каждый солнца знак.

Здесь чужды лица, чужды разговоры,
И каждый взгляд – как будто острый нож.
Но ты не сломлена, ты держишь оборону,
Храня в душе заветную любовь.

Не проклинаешь тех, кто предал, ранил,
Кто клеветой пытался очернить.
Ты выше их, ты светом озаряешь,
Им не понять, как можно так любить.

И пусть сейчас тоска тебя терзает,
И слезы прячешь в сумраке ночей.
Я знаю – день придет, когда узнаешь,
Как много тех, кто любит горячей.

И Родина тебя примет с любовью,
Залечит раны, снимет эту боль.
И ты поймешь, что не напрасно верила,
Что в сердце русском – вечная любовь.

Ты вся – как тонкий стебелек

Ты вся – как тонкий стебелек,
Под ветром буйным задрожала.
Я ж, глупый, думал, уберег,
Когда тебя от бед скрывал я.

Я говорил: "Там холод, мрак,
Там жизнь – не сахар, а полынь.
Забудешь ты свой светлый нрав,
И станешь, как и все, мрачна ."

А ты смеялась мне в ответ,
И обнимала горячо.
"С тобой, мой милый, горя нет,
С тобой мне все – плечо к плечу."

Теперь же вижу – я не прав,
Не от нужды ты увядаешь.
Не от забот, не от забав,
А от любви моей страдаешь.

Разлюбил… Не знаю, как, когда.
И сам себе теперь я чужд.
И мучает меня тоска,
Что я тебя не уберег, мой друг.

И опять всё кажется напрасным

И опять всё кажется напрасным,
Бессмысленным и чуждым, как вчера.
Не трогай губ, искусанных и красных,
Не береди зажившие края.

Не надо слёз, не надо этих мук,
Не трогай сердце, полное тоски.
Мы словно два оголенных провода, мой друг,
Готовы вспыхнуть от одной лишь искры.

Уйдешь, быть может, замуж, станешь матерью,
Забудешь этот миг, как страшный сон.
А я останусь вечным скитальцем,
Влюбленным в женский стан и тихий стон.

Ведь женщина – загадка и отрада,
Источник жизни, света и тепла.
Я пред тобой склоняюсь, как пред кладом,
И преданно служу, сгорая дотла.

Но что-то тянет вдаль, зовет в дорогу,
Сильнее, чем объятия твои.
И я бегу, как будто от порога,
От счастья, от любви, от тишины.

Не плачь, не трогай больше эту рану

Не плачь, не трогай больше эту рану,
Не береди заживший, хрупкий шрам.
Твои прикосновения – словно пламя,
Что вспыхнет вновь, испепелит дотла.

Не надо, милая, не надо этих жестов,
Не надо слов, что душу бередят.
Ты будешь замужем, и будешь счастлива,
А я… я буду помнить этот взгляд.

Ты станешь матерью, хозяйкой в доме,
И позабудешь эту ночь, как сон.
А я, как верный пес, издалека,
Твоим успехом буду восхищен.

Но не зови меня, не надо, слышишь?
Не возвращай меня в тот сладкий плен.
Я должен уйти, я должен выжить,
Иначе я погибну, без перемен.

И в рифмах тонет сердца стук

И в рифмах тонет сердца стук,
Как в омуте бездонном, тихом.
Твой образ – нежный, тонкий звук,
Что эхом бродит в мыслях диких.

И рифма – не пустой повтор,
А ключ к неведомым глубинам,
Где дремлет страсть, бушует спор,
И где любовь непобедима.

И в рифмах тает зимний лед,
И распускаются цветы,
И каждый вздох, и каждый год
Наполнен светом красоты.

И рифма – не просто игра слов,
А мост, что души наши свяжет,
Где нет ни пут, ни кандалов,
Где сердце правду нам подскажет.

Я помню шелк твоей кожи нежной

Я помню шелк твоей кожи нежной,
И трепет сердца в тишине ночной.
Как будто пламя, робкое вначале,
Разгоралось в страсти неземной.

В ладонях жар, и пальцы чуть дрожат,
От нежности, что рвется изнутри.
И стон твой тихий, словно шепот сада,
Вплетается в мелодию любви.

Власть опьяняет, но она мгновенна,
Лишь отблеск в зеркале твоих очей.
И тело, негой сладостной плененно,
Взывает к ласкам, что еще сильней.

И вот уже рука скользит несмело,
Туда, где тайна, где источник грез.
И губы шепчут, что душа хотела,
В сплетении тел, под сенью звезд.

И жар любви, как бурный водопад,
Смывает грани, унося в полет.
И в этот миг, я бесконечно рад,
Что ты со мной, и что любовь зовет.

Сильней, чем память о твоих глазах

Сильней, чем память о твоих глазах,
Сильней, чем шепот губ, что жгут огнем,
Меня влечет неведомый мне зов,
В простор полей, где я еще не был.

Ты – тихий омут, в коем я тону,
И знаю, что спасения мне нет.
Но жажда воли, словно дикий зверь,
Грызет мне сердце, рвется на простор.

Ты будешь счастлива, я знаю, без меня,
В кругу семьи, в заботах и любви.
А я… я буду странником в ночи,
Искать свой путь под звездами один.

Прости меня за эту боль, прости,
За то, что не сумел я удержать
В себе порыв, что рвет меня на части,
И заставляет от тебя бежать.

Привязанность, как тонкий лёд на луже

Привязанность, как тонкий лёд на луже,
Хрустит под сапогом моей души.
Здесь, в этой глуши, где вьюга кружит,
Лишь ты одна – спасение в тиши.

Раскидала судьба родных по свету,
И сердце сжалось в ледяной комок.
Но ты вошла, как луч тепла, как лето,
В мой одинокий, сумрачный мирок.

В избе бревенчатой, где пахнет дымом,
Где стены помнят стоны прошлых лет,
Мы, словно путники, дорогой длинной,
Нашли приют, оставив внешний свет.

Не клялись в вечности, не строили иллюзий,
Лишь приняли, как данность, этот миг.
И пусть судьба плетет коварные узы,
Мы будем честны, даже если крик

Застрянет в горле, болью нестерпимой.
Ты с книгой, я – в молчанье у окна.
И время тает, медленно, незримо,
Как будто завтра вовсе не нужна.

Пусть листья кружат в бешеном порыве,
Пусть горечь прошлого затопит вновь.
В твоих глазах я вижу перспективы,
И в этой гибели – моя любовь.

Ты сбрасываешь платье, словно осень
Срывает листья с голых тополей.
И в этом жесте – вызов, дерзость, просинь,
И обещание самых жарких дней.

Ты – искушение, гибельный соблазн,
Когда тоска грызет сильнее ран.
В твоей отваге – красота и страсть,
И этот плен – желанный, вечный стан.

Волна, что выбросила на берег счастье

Волна, что выбросила на берег счастье,
Теперь откатывает в сумрак, в пустоту.
Вчера здесь был причал, любовь и сласти,
Сегодня – шторм, и я один стою.

В квартире – хаос, будто после битвы,
Разбросаны обломки прежних дней.
Не вижу я ни злости, ни обиды,
Лишь боль, что давит, словно груз камней.

В ушах гудит, как будто море стонет,
И память волнами накатывает вновь:
Как ты, судьбой ко мне прибита, помню,
Как в сердце зародилась та любовь.

Сквозь лед на стеклах – серый свет унылый,
И без тебя весь мир – холодный, злой.
Ты берегом была, моей земли ты сила,
А я теперь – один, как волк степной.

Как шторм камыш ломает без пощады,
Так ты ушла, оставив лишь печаль.
И все черты твои, улыбки, взгляды
Ушли на дно, в неведомую даль.

Волна несла тебя сквозь бури, грозы,
Сквозь страх и боль, сквозь тысячи преград.
И вот теперь – разлуки злые козни,
И сердце рвется, словно виноград.

Она ушла, оставив беспорядок,
Всё вывернула, словно наизнанку.
И я брожу, как путник-недоглядок,
Собирая жизни нашей тальянку.

И, уколовшись о забытую иголку,
Вдруг вижу образ твой, такой родной…
И плачу я, как маленький, без толку,
Оставшись с этой болью, сам не свой.

Тишину режет ветер колючий

Тишину режет ветер колючий,
В доме пусто, лишь сумрак густой.
За окном день зимний, зыбучий,
Сквозь гардины глядит сиротой.

Лишь снежинок белёсые стаи
Мельтешат, словно призрачный рой,
Крыши в белом, и даль не растает,
Кроме снега и крыш – ни души живой.

И опять в сердце вьюга завоет,
Прошлогодней тоски не унять.
Память прошлое снова откроет,
И зимы той печаль не объять.

Вновь укоры, как иглы, вонзаются,
Не отпущен грех, словно клеймо.
Рамы окон от стужи сжимаются,
Дров голодных пронзает клеймо.

Но вдруг дрогнет полог у двери,
Тень сомненья скользнет по стене.
Тишину нарушая, поверив,
Ты войдешь, словно счастье ко мне.

Ты возникнешь, как ангел нежданный,
В простоте одеяний своих,
В чем-то светлом, невинном, желанном,
Словно сотканном из хлопьев снегов.

Ты терпишь боль, скрывая под улыбкой

Ты терпишь боль, скрывая под улыбкой,
Обиды, злость и горечь прошлых лет.
Твоя краса – как хрупкая улитка,
Что прячет в панцирь свой душевный свет.

Ты хочешь быть хорошей, доброй, честной,
Но мир жесток, он судит по обложке.
И шепчут вслед: "Она, наверно, грешная,
Раз красота ей дадена так просто".

Ты любишь искренне, но не верят чувствам,
Всё списывают на игру лица.
И каждый жест, и каждое искусство,
Оценивают лишь с позиции купца.

Ты молчишь, кричишь – всё тщетно, всё напрасно,
Никто не слышит сердца твоего.
Краса – стена, высокая и властная,
За ней не видно ничего и никого.

Но я смотрю в глаза твои, родная,
И вижу там не злобу, а печаль.
И знаю я, что красота такая –
Не дар небес, а горькая вуаль.

И я вошёл, как путник в летний зной

И я вошёл, как путник в летний зной
В прохладу сада, где цветы томятся.
В твоих глазах – бездонный водопой,
Где жажда сердца может утолиться.

И каждый вздох – как шепот ветерка,
Что гладит нивы спелого колосья.
И трепет тела – тонкая строка,
В которой страсть и нежность переплелись.

Я пью тебя, как терпкое вино,
До дна, до капли, жадно и бездумно.
И знаю – это чувство нам дано,
Чтоб в вихре наслаждения безумном

Забыть про всё, про время и про боль,
И в этом миге вечность ощутить.
И пусть бушует пламя и любовь,
И пусть нам будет хорошо любить.

От женских ласк отвыкли наши души

От женских ласк отвыкли наши души,
Забыли нежность, ласку и тепло.
И вот Венера, свет небесный рушит,
Над лодкой нашей, словно волшебство.

Она, как ты, приходит с опозданьем,
И звезды, словно слуги, ей верны.
Но вижу я, с немым своим страданьем,
Как к ней стремятся, жаждут вышины.

Горят, мерцают, льстят ее сиянью,
Но я не стану в этот хоровод.
Пусть ближе к ней, в небесном их скитаньи,
А я здесь, в сердце боль несет.

Не променяю я земную бурю,
На звездный холод, вечный и пустой.
Ты лучше стань звездой, что в ночь хмурую,
Падет ко мне, отринув мир другой.

На небесах любовь – игра и скука,
Там отпускают, не храня в руках.
А ты пади ко мне, моя разлука,
Я удержу тебя, развею страх.

Что впереди? Дорога, даль и ветер

Что впереди? Дорога, даль и ветер,
И перестук колес, как сердца стук.
Я странник вечный, путник без ответа,
Ищущий пристань, верный, теплый круг.

Все позади: и радости, и горе,
И города, что стали мне чужими.
Я жил, как птица, на вольном просторе,
Но так и не нашел души родимой.

Я не скучал, но тосковал украдкой,
По тишине, по ласковому слову.
Искал в прохожих отблеск той загадки,
Что мучила меня из года в год, снова и снова.

И вот, вдали, мелькнул знакомый образ,
Неясный, призрачный, как утренний туман.
И сердце дрогнуло, как будто в первый раз,
И я поверил, что не зря я странствовал.

Быть может, это лишь игра воображенья,
И ты – не та, кого я так искал.
Но я готов принять любое пораженье,
Лишь бы хоть раз увидеть твой печальный взгляд.

Ведь впереди – лишь ты, моя надежда,
Мой тихий свет в бескрайней темноте.
И я готов идти к тебе, как прежде,
Сквозь бури, вьюги, к долгожданной теплоте.

Твой звездный плащ, из драмы старой

Твой звездный плащ, из драмы старой,
И хлыст в руках, как символ власти,
Бегство со сцены, без оглядки,
В объятья, полные несчастья.

Не в этом счастье, знаю точно,
Не в летнем дне, не в той постели,
Где сонно ты, босая, молча,
К шинели жалась, еле-еле.

Не в жилах синих, что дрожали,
Не в первом утре, полном света,
А в той ночи, где мы стояли,
По грудь в снегу, в преддверье смерти.

Огни далекие мерцали,
На той, на русской стороне,
И мысли горькие терзали,
О доме, о тебе, о войне.

Я знаю, я солгал немного,
Сказав, что не возьму с собой
Ни писем, ни воспоминаний,
Лишь только долг, лишь только бой.

Твоя же карточка, родная,
Согрела сердце в лютый час,
И под сиянием играя,
Ты будто шла со мною враз.

В том платье белом, летнем, легком,
По льду, по камням, сквозь пургу,
Ты шла со мной, моя надежда,
И я, клянусь, не позабуду.

И если выживу, вернусь я,
Ту ночь, как брачную, клянусь,
Я назову, моя родная,
И пред тобой навек склонюсь.

Кто звал тебя наивной и беспечной?

Кто звал тебя наивной и беспечной?
Кто мерил жизнь по девичьим мечтам?
Я видел в вас огонь души сердечной,
Что не подвластен ни годам, ни дням.

Пусть говорят, что ты прошла сквозь пламя,
Что сердце в шрамах, и душа болит.
Я знаю – в этом пламени познанья
Любовь моя, как феникс, возродит.

Не стану я корить тебя за прошлое,
Не стану требовать невинности взамен.
Я принимаю все, что в сердце ношено,
И каждый шрам, как драгоценный плен.

Кто звал тебя? Не важно, что шептали.
Я слышу только сердца твоего стук.
И в этой музыке, в печали и в печали,
Я нахожу спасение и приют.

Ты снова тенью в памяти моей

Ты снова тенью в памяти моей,
Всплываешь вдруг, как отголосок боли.
И кажется, что нет тебя родней,
Хотя судьба сыграла злую роль.

Не ждал я встречи, не просил любви,
Но ты вошла, как ветер в поле чистом,
И раны сердца кровью залились,
И мир мой стал безумным и лучистым.

Не для того, чтоб похвастаться тобой,
И не для сплетен, что плетутся всюду,
Хочу назвать тебя своей судьбой,
Чтоб навсегда забыть свою разлуку.

Не тщеславлюсь я именем твоим,
И красотой, что мир весь покорила,
А лишь той тайной, что храним двоим,
И той любовью, что нас породнила.

Пусть слава меркнет, и уходит жизнь,
И красота, как дым, развеется ветром,
Но ты одна, как вечный солнца диск,
В моей душе останешься ответом.

За дни разлук, за горечь и печаль,
За правду слов, что ты мне говорила,
Хочу назвать тебя своей женой,
По праву тех, кто жизнь свою любил.

Небрежно брошен взгляд из-под ресниц

Небрежно брошен взгляд из-под ресниц,
В глазах твоих – загадочный туман.
И летний сарафан, как солнца блик,
В тебе рождает призрачный обман.

Твой голос тих, в нем слышится печаль,
И блеск кольца не радует меня.
Не знаю, что там прячет белый шваль,
Но желтый цвет сегодня – для тебя.

Ты рвешься в дом, где стены так родны,
Где прошлое хранит тепло и свет.
Но как найти к причалу те мосты,
Когда в душе сомнений бродит след?

Быть может, желтый – цвет неверных грез,
И в нем таится горечь расставаний.
Но этот цвет, как утренний мороз,
Тебе идет, сквозь призму ожиданий.

Вот такой же шепот листопада

Вот такой же шепот листопада,
Золотом укрывший тихий пруд.
В сердце вдруг проснулась тихая отрада,
И воспоминания в душу вновь идут.

Не о ней, любимой и желанной,
Не о страсти, что сжигала дотла.
Всплыл вдруг образ матери, родной и странной,
Что меня когда-то в мир этот привела.

Ветер гонит листья, словно стаю,
Их круженье – вечный жизни круг.
Я стою, молчу и вспоминаю,
Как она любила этот тихий звук.

И теперь, когда березы плачут златом,
Слышу я ее далекий, нежный зов.
И душа, израненная утратой,
Вновь находит тихую любовь.

Ничто не трогает так сердце, право

Ничто не трогает так сердце, право,
Как этот сумрак выжженной земли.
Здесь даже солнце светит криво, вяло,
И тени, словно призраки, ползли.

Здесь ветер шепчет сказки об утратах,
О том, как жизнь, как искра, промелькнула.
И в этих опустевших, горьких датах
Любовь, как птица раненая, уснула.

И я стою, один, среди развалин,
Где память жжет, как уголь под золой.
И слышу эхо позабытых баллад,
О той, что стала призрачной мечтой.

Здесь каждый камень – надпись на могиле,
Где похоронены надежды и мечты.
И только ветер, в поле вольном, диком,
Поет о том, как были счастливы мы.

И голос твой, как эхо дальней бури

И голос твой, как эхо дальней бури,
В моих скитаньях душу бередит.
И плес тот желтый, в сумрачной лазури,
Как рана незажившая, болит.

Я знаю, что ушла, что нет возврата,
Что жизнь течет, не ведая преград.
Но в сердце, словно старая заплата,
Твой образ, словно прежде, невпопад.

И журавли, летящие на юг,
Мне шепчут о разлуке бесконечной.
И каждый вздох, и каждый сердца стук,
Наполнен болью, тихой и сердечной.

Пусть музыка играет о былом,
О том, что не вернуть, не позабыть.
Я в этом мире, словно в доме том,
Где прошлое мне не дает остыть.

И тучи, низко стелясь над низиной

И тучи, низко стелясь над низиной,
Скрывают свет, рождая мрак густой.
Вдали, за горизонтом, край родимый,
Покрыт печалью, словно пеленой.

Здесь каждый вздох пропитан горькой пылью,
Здесь каждый шаг – как по чужой земле.
И сердце ноет, словно зверь убитый,
В тоске по той, что больше не ко мне.

Здесь тишина кричит о расставании,
О том, что было, но уже прошло.
И в этом поле, полном увядания,
Любовь моя навеки погребена.

И я брожу, как тень, среди погоста,
Где камни помнят наши имена.
И знаю я, что нет другого места,
Где так сильна и так горька вина.

Я жизнь тебе готов отдать

Я жизнь тебе готов отдать,
За миг один, за взгляд случайный,
За то, чтоб душу увидать,
В твоих глазах, таких печальных.

Я жизнь тебе готов сложить,
Как песню, полную надежды,
Чтоб в сердце пламя разбудить,
И сбросить тягостные вежды.

Я жизнь тебе готов вручить,
Как ключ от тайного покоя,
Где можно верить и любить,
И быть самим собой, собою.

Я жизнь тебе отдам, поверь,
Когда укажешь путь из мрака,
И распахнешь в святое дверь,
Где нет ни боли, ни разлуки знака.

Чей-то образ возник из тумана

Чей-то образ возник из тумана,
Словно призрак забытых времен.
Нежным вздохом, чуть слышным обманом,
Он коснулся души, утомленной.

В полумраке ночном задрожали
Очертания милого лица.
И слова, что когда-то сказали,
Вновь звучат, не имея конца.

Ветер шепчет о прошлом, далёком,
О любви, что ушла без следа.
И тоска, словно зверь одинокий,
В сердце бьется, не зная стыда.

Я пытаюсь забыться, укрыться,
От нахлынувших чувств и тревог.
Но душа, словно раненая птица,
Всё стремится на свет, на порог.

Твой манящий, чуть слышный смех

Твой манящий, чуть слышный смех
Разбивает дневную тоску.
Ты – мираж, ты – греховный успех,
Что я жадно из чаши вкушу.

В кружевах городских фонарей,
В отражении мокрых мостовых,
Ты танцуешь для сердца морей,
В плен захватив порыв мой живой.

Не боюсь я обмана и лжи,
В них есть сладость запретной мечты.
Ты – загадка, что в сердце держи,
И не дай мне познать простоты.

Пусть горит этот вечерний костер,
Пусть искрится вино в хрустале.
Я готов быть навеки пленен,
В этой сказочной, призрачной мгле.

И с этой ветхой позолоты

И с этой ветхой позолоты,
Где лик святой почти исчез,
Вдруг хлынул свет, забыв заботы,
И душу тронул до небес.

Не лик святой, а образ милый,
Знакомый до дрожи в костях,
Улыбка та, что сердце живит,
И гонит прочь и страх, и прах.

Здесь, в полумраке древних сводов,
Где шепчет вечность о былом,
Я вижу вновь, как сквозь невзгоды,
Сияет свет в лице твоем.

И кажется, что нет разлуки,
Что ты всегда была со мной,
И тянутся к тебе мои руки,
В безмолвном храме, в тишине святой.

Придет на сердце тишина

Придет на сердце тишина,
Когда утихнут бури страсти.
И память, словно глубина,
Вернет мне отблески былого счастья.

Не отравляй себя тоской,
Не проклинай ушедших дней.
Пусть боль, как ветер над рекой,
Уносит грусть с души моей.

Придет и вечер, тих и прост,
И в нем найду я утешенье.
Воспоминаний светлый мост
Подарит сердцу исцеленье.

Когда наступит черный час,
И мир покажется мне адом,
Я позову тебя, мой ангел, враз,
И ты вернешь меня обратно, взглядом.

Смотрю я вдаль, как в зеркало реки

Смотрю я вдаль, как в зеркало реки,
Где плещет свет, и тает сизый дым.
Не жду весны, не чую я тоски,
Но сердце бьется отчего-то с ним.

Там берег скрыт туманною стеной,
И лодка мчится, резвостью полна.
А кто у руля, с головой хмельной,
Поет тебе, любимая, одна?

Мой берег тих, и ветер не шумит,
Но вижу я сквозь призрачную мглу,
Как пена розовая кипит,
И солнце красит утреннюю тьму.

Всегда ли так, когда любовь уходит

Всегда ли так, когда любовь уходит,
Остается лишь пепел и зола?
И сердце, словно лист осенний, бродит,
Не находя ни пристани, ни тепла.

Не отравляй себя унылым взглядом,
Не хорони надежду в темноте.
Пусть прошлое останется лишь рядом,
Как тень, что следует за мной везде.

Всегда есть шанс, что солнце вновь проглянет,
Сквозь тучи серых, горестных дней.
И сердце, что так долго тихо вянет,
Оживет под лаской любви твоей.

Всегда зови меня, когда тоскуешь,
Когда душа болит и нет покоя.
Я прилечу, и нежно поцелую,
И унесу печаль твою с собою.

Только тронь эту струну гитарную

Только тронь эту струну гитарную,
Что натянута в сердце моем.
Голос твой, словно искра янтарная,
Зажигает забытый подъем.

Старый зал, словно море взволнованно,
Ждет прибоя, ждет бури страстей.
Я стою, как безумец околдованный,
В плену глаз твоих, Наталья, скорей!

Звуки льются, как реки весенние,
Обвивают, как шелк, мою грудь.
В этом вихре любви, откровенном,
Я готов навсегда утонуть.

Бред безумства, восторг и прозрение,
Невозможное счастье – держи!
Это ты, это ты – вдохновение!
Эту песню – для вечной души!

Мое ли

Мое ли,
Тоска по свету в полумгле ночной?
Иль отблеск звезд в распахнутом окне
Мне шепчет сказки тихой, неземной,
О чем-то близком, но еще не мне?

Дверь отворилась... Золотой туман
Плывет, маня в неведомую даль.
Там, за чертой, растаявший обман,
И сердца трепет, и души хрусталь.

Не знаю я, что ждет меня вдали,
Но верю в чудо, в утренний рассвет.
Пусть сны мои, как бабочки, легки,
И в каждом сне – любви горячий след.

В тихом воздухе

В тихом воздухе
Дыханье нежных грез.
Там что-то ждет, таится в полумраке,
И шепчет мне: "Не бойся, не робей,
Открой глаза и посмотри иначе".

Весна ли это в сердце расцвела?
Иль просто свет луны коснулся взгляда?
И кажется, что жизнь моя светла,
И нет пути назад, и нет преграды.

Улыбка чья-то в сумраке ночном...
Иль это только отблеск звезд далеких?
Но сердце бьется радостно о том,
Что счастье близко, и уже не одиноко.

Я думал, что счастье – лишь призрак во сне

Я думал, что счастье – лишь призрак во сне,
Что сердце навеки сковал зимний лед.
Но утро пришло, и явилось вдруг мне,
Что где-то меня мое чудо зовет.

А там, у реки, где костры догорают,
И челны смолят, готовясь в путь дальний,
Веселые люди о чем-то мечтают,
И каждый в душе – капитан свой печальный.

Река несет льдины, как письма в никуда,
И волны поют о любви и разлуке.
И я понимаю – ты тоже одна,
И ищешь в толпе мои верные руки.

Пьянит этот воздух, весенний и влажный,
И сердце стучит, как набат в тишине.
Я знаю, ты тоже, как я, однажды,
Почувствуешь – счастье придет и ко мне.

Весенний день, обманчиво лучист

Весенний день, обманчиво лучист,
Не трогает озябшую мне душу.
В нем нет тепла, лишь холод, горький свист,
И память о тебе, что сердце рушит.

Я помню взгляд, исполненный огня,
И шепот слов, что клятвой мне звучали.
Но ты ушла, оставив лишь меня,
В объятьях боли, скорби и печали.

И в этот день, когда цветет сирень,
Когда поют, ликуя, соловьи,
Я чувствую лишь смерти черной тень,
И вижу лишь холодные глаза твои.

Весенний день – насмешка надо мной,
Над тем, кто жил лишь только для тебя.
Я медленно схожу с ума, родной,
В огне любви, что сжег меня дотла.

Я буду петь тебя, как песню ветра

Я буду петь тебя, как песню ветра,
Как шепот листьев в тишине ночной.
Пусть мир жесток, пусть жизнь полна запретов,
Твой образ вечно будет предо мной.

Я буду небом для твоей свободы,
Я стану солнцем, что тебя согреет.
Пусть говорят, что это лишь невзгоды,
Любовь моя – она не постареет.

Ты – пламя, что сжигает до остатка,
Ты – тайна, что не разгадать вовек.
И я, безумный, преданный до взгляда,
Готов идти за тобой на край земли, навек.

Пусть в снах моих ты будешь неприступна,
Пусть в яви ты – лишь тень в толпе людской,
Любовь моя, как вечная молитва,
Всегда с тобой, всегда, всегда с тобой.

Как будто ты – не призрак, не виденье

Как будто ты – не призрак, не виденье,
А часть меня, что где-то вдалеке.
И каждое случайное движенье
Напоминает о твоей руке.

Как будто ты – не сон, а отраженье
В зеркальной глади тихого пруда.
И каждое неясное сомненье
Ведет меня к тебе, невесть куда.

Как будто ты – не боль, а исцеленье,
От ран души, что ноют день за днем.
И каждое нежданное прозренье
Наполнено твоим святым огнем.

И я иду, сквозь тернии и горе,
К тебе, моя незримая любовь.
И верю я, что в вечном разговоре
Мы встретимся с тобой однажды вновь.

Пускай за окнами метель

Пускай за окнами метель
Кружит, как память о былом.
В твоих глазах я вижу цель,
Что скрыта бархатным крылом.

Хрусталь бокала – тонкий звон,
Разбит о тишину ночную.
И в этот миг я обречен
Любить тебя, мою шальную.

За чернотой густых портьер
Скрывается безумства пламя.
Ты – дикий зверь, ты – мой кумир,
И я горю твоими снами.

Две розы смятые в груди –
Невинности ушедшей знаки.
Но что нам шепчут впереди
Судьбы жестокие собаки?

Мы из презрения молчим,
Не повторяя слов банальных.
В объятьях страсти утолим
Всех чувств порывы нереальные.

Мы шли, плечом к плечу, сквозь серый дождь

Мы шли, плечом к плечу, сквозь серый дождь,
Не видя солнца, только мокрый блеск.
И каждый вздох, как заржавевший гвоздь,
Вбивался в память, словно тяжкий крест.

Мы разошлись, как реки по весне,
В разные русла, в разные моря.
И кажется, что легче стало мне,
Что больше нет ни боли, ни огня.

Но иногда, в безмолвии ночном,
Я слышу эхо голоса родного.
И понимаю, что в пути ином
Не встречу больше взгляда дорогого.

И может быть, когда-нибудь потом,
На перекрестке жизненных дорог,
Мы встретимся, покрытые дождем,
И вспомним этот сумрачный урок.

Все ты – и боль, и надежда моя

Все ты – и боль, и надежда моя,
В каждом дыхании, в каждом мгновенье.
Пусть жил я до встречи с тобой, не любя,
Ты – жизни моей новое откровение.

Ты – дальние руки, что тянутся в ночь,
Внося в эту серую жизнь вдохновенье.
Ты – свет, что прогонит печальную прочь,
И в сердце зажжет любви пламя священное.

Ты – в доме моем, одиноком, пустом,
В снах, что не знают ни воли, ни края.
Ты – в прошлом, забытом, в далеком былом,
Где вместе с тобой мы стояли у рая.

Ты – старые годы, минуты любви,
Что в сердце навеки, как шрамы, остались.
Тобою все думы мои сплетены в нить,
И в вечной тоске по тебе я остался.

Пусть кто-то зовет в суету и обман,
Не слышу я зова, не вижу я света.
Ты – мой безнадежный, желанный талисман,
И в молчании горьком – лишь ты и ответы.

За словами – бездонная пропасть

За словами – бездонная пропасть,
Где теряется истинный свет.
В этой суетной, шумной толпе,
Лишь молчанье – надежный ответ.

Я не выйду навстречу людскому,
Осужденью, насмешкам пустым.
Лишь пред Вечным, пред ликом знакомым,
Раскрываю я сердце свое.

Молчаливые души мне близки,
В них вниманье, как тихий родник.
Сквозь невнятный, бессмысленный крик,
Пробивается истины миг.

Я уйду в этот праздник безмолвный,
Где лицо мое – тень на стене.
Но любовь моя, тайная, полная,
Вечно будет пылать лишь к Тебе.

Я в тревоге, как путник, что сбился с пути

Я в тревоге, как путник, что сбился с пути,
В сердце буря, в душе нестерпимая мука.
Зеленеющий клен, ты прости, ты прости,
Что любовь моя робкая – словно разлука.

Я склоняюсь к тебе, словно к свету в окне,
В каждом листе – признание, в каждом – молитва.
Теплый ветер доносит лишь эхо ко мне,
О любви, что надеждой и болью пропита.

Ты придешь, словно солнце, развеять мой мрак,
И в зеленых ветвях отдохнешь от заботы.
Я шепну тебе сказку, что знаю и так,
О любви, что сильнее течения времени.

И до ночи, в объятьях зеленой листвы,
Я забуду про страх, про тоску и сомненья.
Я останусь с тобой, и лишь ты, только ты,
В моем сердце – единственное спасенье.

Всех женщин мира я видал немало

Всех женщин мира я видал немало,
Но Вы – иная, словно с высоты.
В Вас тайна, что меня околдовала,
И красота, что будит все мечты.

В театре ночь, и бархат ложи давит,
А Вы – как призрак, в черном облаке.
И взгляд Ваш, словно лезвие, отравит,
И локон темный на щеке.

Я видел гордость, видел и презренье,
Но в Вас – особенная глубина.
Как будто в сердце – вечное горенье,
И в нем – тоска, и в нем – весна.

Движенья Ваши – полны благородства,
Как у царицы, что сошла с холста.
И в них – печаль, и в них – сиротство,
И в них – незримая мечта.

Умолкла музыка, погасли свечи,
И Эскамильо больше не поет.
Не Вам касаться этой встречи,
Не Вам дарить жемчужный взлет.

Молчать, не видеть – нет терпенья,
Сказать – безумие одно.
И Вы, как лунное затменье,
Скользите в сумраке давно.

В походке – томность, в плечах – песня,
И этот образ – навсегда.
Как отголосок поднебесья,
Как свет далекого костра.

А там, вдали, кричит безумец:
"Уйдем от жизни, от тоски!"
И март, как вестник перемен, кузнец,
Бросает снег на все замки.

Я люблю твой тихий, ускользающий смех

Я люблю твой тихий, ускользающий смех,
Что эхом отзывается в моей душе.
Он словно колокольчик, будит всех,
Кто в летаргическом, забытом мираже.

Я люблю твой взгляд, глубокий и живой,
В котором отражается вся суть.
Он говорит со мной, он только мой,
И в нем я вижу свой тернистый путь.

Я люблю твой стан, изящный и простой,
Как полевой цветок, что ветром гнут.
Он полон грации, он полон красотой,
И к нему все мои стремления зовут.

Я люблю твой мир, загадочный и свой,
В котором я готов навек пропасть.
Ты – муза, ты – надежда, ты – покой,
И в этом мире я хочу остаться.

Я люблю твой нрав непостоянный

Я люблю твой нрав непостоянный,
То бурный, как весенняя река,
То тихий, словно вечер лунный, ранний,
Когда молчит природа на века.

Я люблю твой смех, звенящий, чистый,
Как колокольчик в дальней деревушке.
Он прогоняет мрак душистый,
И наполняет сердце нежной грустью.

Я люблю твои упреки, колкости,
В них – боль и страсть, и ревности пожар.
Они – как острые иголки,
Но без них мир мой был бы сер и стар.

И если вдруг, в безмолвной тишине,
Нам суждено коснуться губ друг друга,
Я знаю, что умру в твоей волне,
И не найду прекраснее досуга.

Только казалось, что боль улеглась

Только казалось, что боль улеглась,
Только решил, что забыл навсегда я,
Вновь предо мною возникла ты, власть
Прежней любви, что огнём полыхала.

Шли мы когда-то дорогой одной,
Счастье казалось нам вечным и ясным.
Что же случилось с тобой и со мной?
Почему стали мы вдруг безучастны?

Взгляд твой печальный, как отблеск луны,
В сердце тревогу и грусть пробуждает.
Всё ли вернуть мы с тобою должны?
Или прошлое нас лишь терзает?

Нет, не пытайся! Ушло наше время,
В памяти только остался твой лик.
Только лишь ветер, да горькое бремя,
Напоминают мне каждый миг.

Когда же трепет пробежал по коже

Когда же трепет пробежал по коже,
И тишина взорвалась вдруг внутри,
Я понял – ожидание дороже,
Чем все, что может жизнь мне подарить.

Когда же луч пробился сквозь туманы,
И силуэт твой вырос предо мной,
Забылись все тревоги и обманы,
И мир наполнился одной тобой.

Растаял сумрак, словно дым осенний,
И сердце, долго скованное льдом,
Вдруг ощутило жаркое горенье,
В твоем присутствии, в пространстве неземном.

К тебе, сквозь пыль дорог и зной полей

К тебе, сквозь пыль дорог и зной полей,
Стремится мысль, как птица из неволи.
Здесь тишина – мой верный менестрель,
Поёт о встрече, что томит до боли.

Вдали кузнечик трель свою плетет,
И солнце клонит лик к закатной грани.
Вчерашний день – как призрачный полет,
Где губы шепчут нежные признанья.

Но тишина, как старый друг, твердит:
"Не так, мой друг, не так судьба укажет.
Не в суете, где сердце так болит,
А там, где луг ромашковый нам свяжет."

Там, где река, как лента голубая,
Опутает два любящих крыла,
Где позабудем горечь расставанья,
И жизнь начнем, как чистая весна.