Горсточка соли и горка махорки

 
  Недавно в «Одноклассниках» встретил соседку по родной деревне – Анну Серебрякову. Она тоже уже в возрасте, хотя лет на десять моложе меня. Наши дома в прошлом стояли рядом на берегу озера. А теперь все мы расселились по стране, кто где. Слово по слову, и она среди прочего вспомнила, что в военные годы, когда у всех закончилась соль, моя старшая сестра Шура, тогда ещё девочка, приносила им соль в горсточке. И тут я тоже вспомнил эту соль! Да многое сразу вспомнилось.  А Что нам осталось в старости: сиди и вспоминай!

Мне лет семь было, но я уже всюду свой нос совал. Знал, что где-то есть фронт, идёт война.  Побывал там и отец. Вернулся  инвалидом – ему ампутировали левую руку, в которую попало сразу три фашистских пули. До войны был он талантливым механизатором. И теперь разъяснял молодежи устройство техники. Как коммуниста и фронтовика поставили его работать председателем сельсовета.

Должность эта очень неудобная. Часто появлялись разные уполномоченные. Их надо было встретить и проводить. Транспорта как такового тогда не было. Приезжали на попутных подводах или пешком приходили из города за пятнадцать километров. Ни столовой, ни гостиницы в деревне не было. И приводил  председатель их к нам домой, чтобы покормить.

Разные это были люди. Один  уполномоченный по фамилии Котеночек особенно запомнился. Он приехал на несколько дней. Начали стелить ему отдельную постель, а он не согласен: «Я рядом с детьми на полу лягу!» Дескать, простой он человек, неприхотливый. Настоял на своем. Утром убежал чуть свет, не попрощавшись. А из-под постели в сторону порога ручеёк! Вот и открылась тайна, почему хотел спать рядом с нами!  Потому и не в армии, что болел. Разгадав хитрость уполномоченного, мы всей семьей долго смеялись.

Варила мама что-нибудь с расчетом на пришедших. Картошка за всё отвечала. Настало время, когда поставила она еду на стол не соленую. Извинялись перед очередным представителем и мама, и отец.

- Что же ты, Иван Михайлович, не сказал мне, что соли у тебя дома нет. Я что-нибудь бы придумал.

- А её во всей деревне нет. В сельпо нет.

- Есть и другая соль. Тебе, фронтовику, обязательно выделим!

На другой день отец принёс сверток, в котором оказался увесистый кусок каменной соли.

 Вот она – соль! Хоть лижи её, хоть грызи!  Раздробить её ещё надо. Своей чугунной ступки с пестиком у нас не было, брали  у соседей. А сегодня непонятно почему решили  себе сделать.  Да какую-то смешную. Отец принёс цилиндр  от двигателя. Подобрали берёзовую чурочку и вбили ее в торец. 

- Вот нам и ступка!

Кусочками соль бросали в новую ступу. Толстой железкой брат её толок. Тут я и высказался: 

- Соль же будет в дерево впиваться!  Ступку надо взять у соседей!

 - Один кусочек вопьётся, другой, а остальным не останется места,  - объяснил  отец. Такая логика меня устроила. И всё же я не понимал, почему сегодня ступку не берут взаймы?    

Так я узнал, что соли уже ни у кого нет. И в магазине её нет. Под надзором выдавали каменную соль колхозам. Для животноводства. Чтобы не снижались надои молока и привесы молодняка. Вот там отцу и выделили соль-лизунец.

Кусок соли растолкли, высыпали в небольшую холщовую сумку и поместили в печурку. На удивление,  она очень скоро закончилась. Отец этому очень удивился и снова принёс соляной булыжник. Так длилось несколько месяцев. Наконец все облегченно вздохнули: в сельпо завезли молотую поваренную соль.
 
Вот только теперь, более чем через восемьдесят лет, узнал я от Анны, почему так быстро расходовалась соль. Оказывается, сестра делилась ею с подружками. А брат, судя по всему, не отставал от неё. В нашей семье все имели обычай последним делиться.  И я такой же.

С тех пор я многое узнал о соли вообще и о каменной в частности. Использовалась она человеком с древнейших времен.  В основном для сохранения пищи - мяса и рыбы.  Ее промышленная добыча началась около шести тысяч лет назад в Китае.

 Соль была настолько важным продуктом, что ее добыча и торговля порой становились причиной социальных волнений. В 1547 году в России произошел первый соляной бунт, а в 1648 году -  второй, который был также связан с налогами на соль и привел к серьезным политическим переменам.

Почему же соль необходима нашему организму? Да потому, что она участвует в регуляции объема крови и кровяного давления, поддерживая сердечно-сосудистую систему. Влияет на баланс воды и электролитов. Ионы натрия и хлора способствуют передаче нервных импульсов и регуляции мышечной активности.

 Наиболее распространенная  -  поваренная соль.  Она бывает четырех видов, Каменная добывается из карьеров и шахт. Выварочную добывают из рассолов. Садочная образуется естественным путем при выпаривании морской воды. Самосадочная добывается со дна соленых озер.

 Интересно, что некоторые сорта поваренной соли являются деликатесными, например садочная соль Fleur de sel (Цветки соли). Это нежные и тонкие солевые пластинки, которые вручную собирают с поверхности морской воды. Ценится каменная розовая гималайская соль, содержащая примеси калия и других веществ, придающих ей розоватый цвет. Ну а самой дорогой является "черная" соль, которую добывают старым папуасским методом - сжиганием пропитанных морской водой палок. Зола от них и является "черной солью".

Если кого заинтересовала «черная» поваренная соль, то он может приготовить её дома. Надо смешать крупную соль с размоченным и размятым геркулесом (квасной гущей), капустным листом, зеленью, черным хлебом и поместить всё это в хорошо разогретую духовку. Когда смесь почернеет (сгорит), ее надо измельчить, и у вас будет ароматная и полезная черная соль.

С тех пор, то есть с военных лет, я ни разу не слыша, чтоб у кого-нибудь не было дома соли. Только разве сосед к соседке постучит, попросит соли взаймы, или наоборот. Такая она важная и необходимая, эта соль земли!

Вот лишь когда выяснилось, почему тогда, в военное время, соль у нас дома так быстро расходовалась! Оказывается, сестра с братом её из дома потаскивали. Я тогда в школу ещё не ходил, похвастаться было не перед кем. Но потом и я нашел, чем поделиться. 

Весной отец за домом посадил грядку ахтырского табака. Как он замечательно рос! Мне было персонально доверено за ним ухаживать. Я сорняки удалял, поливал и срывал соцветья. За лето я такой табачище вырастил, на загляденье!
 
Стебли табака срезали и пучками подвесили на чердаке. А мне поручили делать из него махорку. Корытце небольшое деревянное для этого приготовили. Острым топором я рубил стебли и листья, просеивал через мелкое решето и получал махорку. Теперь я следил за тем, чтобы рубленый табак у отца не переводился. 

Уже в школу ходил. В деревне она была только до четырёх классов. И что интересно: были уже такие ученики, которые курили. Брат мой двоюродный, Шурка, курил как взрослый. Когда табака у него не было, он полынные листья использовал.

Однажды, нарубив особенно много махорки, я сам тоже  решил закурить. Хожу себе по пустынной улице, пускаю дым изо рта. Не в затяг курил. Весь такой самостоятельный! И решил поделиться табаком с теми, кто курил по-настоящему. У меня же его много! Надо будет – ещё нарублю! Набрал полный карман табака и явился в школу.

И опозорился. Видимо, карман мой был неестественно вздутым. Или кто-нибудь видел, как я ходил по улице и курил. Директор школы пригласила меня в учительскую. Для меня, отличника учебы, это было обычным. Что-нибудь поручит, о чем-нибудь спросит. Она ласково так спросила:

- Вася, что у тебя в кармане?

Тут я чуть не сгорел от стыда. Но и отпираться не было смысла. Я ответил упавшим голосом:

- Табак.

- Ты его высыпи сюда на стол.

И я высыпал. Горка была солидной.

- Ты разве куришь?

- Нет. Я хотел раздать тем, кто курит.

- А разве ты не знаешь, что детям курить нельзя? И что вообще курить вредно?

- Знаю. Я для отца табак готовлю.

- Дай мне слово, что и курить не будешь, и табак раздавать не будешь. Обещаешь?

- Обещаю! – твёрдо сказал я. И с тех пор до восемнадцати лет ни разу не закурил. А мои курящие приятели и на переменах бегали покурить, и по дороге из школы. Мне же совсем не хотелось этим заниматься. Да и словом своим дорожил, держал крепко.
Так вот и я поделился излишками.

А отец мог служить нам примером. Он уносил из дома всё, чего не хватало в колхозе. Особенно мне запомнилось, как раздавал он верёвку. Мы всю зиму крутили её из конопли, запас был хороший. Это для того, чтобы невод таскать. И невод тоже своими руками связали за зиму. Из лодки его выметать в озере, а потом верёвками подтянуть и рыбу поймать.

Вдруг кто-нибудь приходит с запиской в руках. Мама читает: «Елена. Отрежь верёвку на вожжи». Так и приходили несколько раз с записками, пока дома ничего не осталось. Теперь неводом можно было пользоваться только как бреднем, уже с лодки его не завезти. Но и бредень брали у нас все, у кого было время для рыбалки, а особенно желание. Это не то, что искупаться, а нелёгкая работа. И не всегда с результатом.

А со временем отец и сам ушел из семьи. Бредень никому не отдал, это всё, что от него осталось. Где он потом брал табак – не знаю.

Давно не общался с Анной. Надо связаться с ней, пообщаться. Может быть, что-нибудь ещё вспомним. И я напишу об этом.