Арбуз

Пролог
Лето 1998 года. В маленьком городке на юге России, где солнце палит так, что асфальт плавится под ногами, а воздух густой от запаха спелых фруктов, начинается история, которая изменит жизнь нескольких людей навсегда. 
Главный герой — Иван Громов, мужчина лет сорока, бывший агроном, а теперь просто одинокий человек, потерявший веру в себя после развода и увольнения. Единственное, что у него осталось — это крошечный участок земли на окраине города, где он в отчаянии решает посадить арбузы. 
Не зная, зачем он это делает, Иван ухаживает за ними, как за последним шансом. И однажды утром он обнаруживает, что один из арбузов... говорит с ним. 

Часть первая. Голос из прошлого
Арбуз, который Иван называет "Аркадий", обладает странным даром — он знает о жизни Ивана больше, чем должен. Он рассказывает ему истории из детства, напоминает о мечтах, которые тот похоронил, и задает неудобные вопросы. 
— Зачем ты сдался? — спрашивает Аркадий однажды вечером, когда Иван сидит рядом с грядкой, потягивая теплую водку. 
— Я не сдался. Жизнь просто сложилась так, как сложилась. 
— Нет, ты сдался. Ты перестал бороться. 
Иван злится, но не может отрицать правду. 
Тем временем в город возвращается Лариса, его бывшая жена. Она приезжает не одна — с ней новый муж, успешный бизнесмен, и дочь-подросток, которая явно не в восторге от переезда в этот захолустный город.   

Часть вторая. Вкус жизни 
Аркадий не просто говорит — он влияет на окружающих. Люди, которые пробуют его мякоть, вдруг начинают видеть свои жизни под другим углом. 
— Это какой-то дьявольский арбуз! — кричит соседка, которая после ломтика внезапно бросает пить и звонит сыну, с которым не общалась десять лет. 
Лариса случайно пробует кусочек и понимает, что ее новый брак — ошибка. Ее дочь, Катя, после арбуза решает бросить курить и записывается в художественную школу. 
А Иван... Иван начинает вспоминать, каково это — хотеть жить. 

Часть третья. Последний урожай
Но чудеса не бывают вечными. Аркадий начинает портиться. Его кожура трескается, мякоть теряет сочность. 
— Я не вечен, — говорит он Ивану. — Но это не конец. 
— Что мне делать? 
— Живи. 
В последнюю ночь, когда арбуз окончательно увядает, Иван сидит рядом и молчит. Наутро он находит на его месте новый росток. 

Эпилог
Проходит год. Иван открывает маленькую ферму, где выращивает арбузы. Они не говорят, но люди, которые их пробуют, говорят, что чувствуют "как будто что-то внутри просыпается". 
Лариса разводится и начинает работать в местной библиотеке. Катя выигрывает конкурс юных художников. 
А на краю поля стоит табличка: 
"Аркадий. Тот, кто напомнил нам, что жизнь — это не только то, что случилось, но и то, что еще может произойти". 

АРБУЗ. Книга вторая 
«Семена» 
Пролог
Прошло пять лет с тех пор, как засох последний лист Аркадия. Ферма Ивана Громова процветает: его арбузы развозят по всей области, а в городке даже проводят ежегодный «Арбузный фестиваль». Но сам Иван чувствует пустоту. 
— Ты что, снова ждешь, что какой-то арбуз с тобой заговорит? — смеется Лариса, разгружая ящики. 
— Нет, — врет Иван. 
Но однажды утром он находит на краю поля треснувший арбуз с ярко-красной, почти кровавой, мякотью. А внутри — зерно, которое стучит, как сердце.   

Часть первая. Второе семя
Новый арбуз, который Иван называет «Марта», растет невероятно быстро. Но в отличие от Аркадия, он не говорит. Вместо этого — поет. 
Тихий, едва уловимый напев, похожий на колыбельную, слышит не только Иван, но и Катя, которая теперь студентка художественного училища. Она рисует арбуз, но на холсте вместо полосок проступают лица людей — тех, кто когда-то пробовал Аркадия. 
— Он помнит их, — шепчет Катя. — Всех, кого коснулось. 
Тем временем в город приезжает чужой человек — биолог из столичного НИИ, который слышал легенды о «говорящих арбузах». Его зовут Дмитрий Вельский, и он уверен: это не чудо, а мутация, которую нужно изучить… или уничтожить.   

Часть вторая. Кислый вкус правды
Марта меняет вкус в зависимости от того, кто ее ест. 
Для Ларисы он сладкий, с привкусом меда — как ее первый поцелуй с Иваном. 
Для Вельского — горький, как хинин. Ученый плюется, но записывает все в блокнот. 
Для Кати — соленый. Как слезы. 
— Он показывает нам то, что мы прячем, — говорит Иван. 
Вельский между тем находит старые записи: 60-е годы, тот же городок, советский агроном, который вывел необычный сорт арбузов… и исчез. 
— Вырастили их из чего-то не нашего, — бормочет он, разглядывая пробирку с соком Марты.   

Часть третья. Виноградник гнева 
Люди, которые ели Аркадия пять лет назад, начинают болеть. Не смертельно — но их мучают видения. 
Пьяница-сосед видит свою покойную мать, которая зовет его «домой». 
Учительница Кати просыпается ночью от криков — ей кажется, что ее класс горит, но пламя холодное. 
А Вельский… Вельский видит тень — высокого мужчину в советской форме, который шепчет: «Ты сорвешь не тот плод». 
Марта растет, но ее кожура теперь покрыта странными знаками, похожими на клинопись. 
— Это не язык, — говорит Катя. — Это предупреждение. 

Часть четвертая. Жатва
Вельский решает уничтожить арбуз. Ночью он пробирается на поле с syringeом яда, но… 
Марта раскрывается сама. Внутри нет мякоти — только зерна, черные и блестящие, как обсидиан. Они падают в землю и прорастают на глазах. 
Из радиоприемника в доме Ивана доносится хриплый голос диктора: 
— «…аномальная жара по всему региону… температура почвы достигает 60 градусов…»
Наутро весь город видит: поле Ивана теперь усеяно ростками. 
А Вельский исчезает. На песке у грядки — лишь его блокнот с последней записью: 
«Они не арбузы. Они смотрят».   

Эпилог
Иван понимает: это только начало. 
Где-то далеко, в другом городе, женщина откусывает кусочек арбуза с рынка — и слышит смех ребенка, которого потеряла десять лет назад. 
В тюрьме заключенный, съев дольку, вдруг вспоминает лицо того, кого убил. 
А под землей, в темноте, что-то шевелится… 

АРБУЗ. Книга третья 
«Корни» 
Пролог. Чёрное солнце
Год спустя после исчезновения Вельского. 
Над городком встаёт солнце — но свет его мутный, словно фильтрованный через пепел. Вездесущая жара спала, но теперь люди просыпаются с воспоминаниями, которые им не принадлежат. 
Старая учительница математики вдруг знает наизусть стихи на давно мёртвом языке. 
Мальчик-сирота видит во сне палубу корабля и чувствует на губах солёный вкус чужого поцелуя. 
А в заброшенном колодце за фермой Ивана плещется вода, которая не отражает лиц. 
Иван стоит посреди поля. Арбузные ростки вымахали в человеческий рост. Их листья шуршат, даже когда ветра нет. 
— Они зовут, — говорит Катя, сжимая его руку. Её пальцы холодные, как у мертвеца. 
Где-то под ними, в тёмной земле, стучит чьё-то сердце.   

Часть первая. Плоды памяти
Первые плоды нового урожая разумны, но не говорят. Они кричат. 
— Это не растения, — шепчет Лариса, прижимая к груди тетрадь. — Они помнят. Всё. Каждую смерть. Каждую любовь. 
Она читает вслух строчки, которые пишет в трансе: 
«…лёд трещит под полозьями, мама, я не хочу в яму…» 
«…запах горелого волоса, это не фонарь горит, это…»
Вельский, оказывается, оставил после себя не только блокнот. В старом чемодане под кроватью — фотографии 1938 года: тот же городок, те же арбузы… и люди с пустыми глазницами, стоящие в ряд у выкопанной ямы. 

Часть вторая. Тот, кто в корнях
Катя рисует карту. 
— Здесь, — тычет она карандашом в точку у реки, — дверь. 
Ночью они с Иваном копают в указанном месте. Лопата стучит о каменную плиту с выгравированным знаком: три сплетённых корня. 
Под ней — шахта. 
Спускаются по верёвке. Воздух пахнет мокрыми страницами книг и чем-то старым-старым. 
В свете фонаря стены шевелятся — это корни, толстые, как тела. Они ведут к центру, где на «троне» из спрессованной земли сидит Оно. 
Человек? Нет. Растение? Тоже нет. 
Гриб. 
Огромный, бледный, с шляпкой, испещрённой жилками. Из-под него сочится липкая жидкость. Вельский здесь — он прирос к грибнице, его рот забит мицелием. 
— Вы… проснулись… — хрипит он. 
Гриб раскрывается, и Иван видит: внутри — город. Миниатюрный, точный, с крошечными людьми на улицах. 
Их город.   

Часть третья. Урожай
— Мы его пища, — говорит Катя. — Он ест время. 
Гриб — не инопланетянин и не бог. Он старше. Когда-то его споры принесли с метеоритом, и он пророс в земле, как архив, как библиотека. Арбузы — его язык, попытка сказать. 
А теперь он голоден. 
На поверхности начинается жатва: 
- Люди падают на колени, из их ртов прорастают тонкие белые нити. 
- Река вспять, и в мутной воде видны лица — все, кто когда-либо утонул. 
- В небе нет звёзд. Только пятна, как на гниющих листьях. 
Иван берёт в руки арбузный нож. 
— Нет, — останавливает его Катя. — Ты не можешь убить память. 
Она целует его в лоб — и исчезает, рассыпаясь в споры. 

Эпилог. Всходы
Проходит десять лет. 
Новый город построен на пепелище старого. Никто не помнит ни Ивана, ни арбузов, ни той ночи, когда луна была чёрной. 
Только в музее лежит странный экспонат: окаменевший гриб в стеклянной витрине. Этикетка гласит: «Минерал, предположительно метеоритного происхождения». 
А в тишине, когда смотритель уходит, стекло запотевает. 
И кто-то пишет на нём: 
«Скоро».