Радистка Кэт в постели
У нас на занятии по английскому было подобное задание: по телефону склеить незнакомую девушку.
Мы с Кэт снова оказались в паре и традиционно последние. Звоню ей:
- Пурум-пурум. May I speek with Amanda? Мне нужна Эмэнда.
- Это - Кэт. Вы ошиблись номером.
- Подождите, не кладите трубку. Хочу проверить. Меня зовут… я работаю фотографом в модельном агентстве. Звоню модели Эмэнде, ее собственноручно написанный телефон.
- Нет-нет, это мой! И я – Кэт, а не Эмэнда!
- Кэт, давай встретимся часика через полтора! Судя по номеру телефона, ты живешь недалеко от моего агентства. Достали меня уже эти модели! Хочу пообщаться с нормальным человеком!
- Я боюсь! А вдруг ты – псих!
- Записывай! - Диктую телефон с чьей-то ручки, которая лежит на столе. Ручка – американская, на ней принт с телефоном и адресом ресторана неподалеку от Таймс-сквер в New York и его телефон.
Все - реально!
– Перезвони и попроси секретаря соединить со мной!
- Верю! А что мне одеть?
- Стиль casual. Только не юбку, а джинсы! Мы пойдем на берег залива и разведем костер! У меня длинные волосы и сумка-фотокофр через плечо. Так что узнаешь…
Публика стонала от восторга и моей придумки!..
...На инязе все связаны одной общей тайной: какой бы ты раскрасавицей не была, в каких бы мерседесах не каталась и постелях не кувыркалась,
но настает тот день, Dies irae, dies ira, «Тот день, день гнева»,
когда ты закрываешься в комнате и долбишь грамматику;
как шизофреничка бредешь на лекции и заучиваешь диалоги;
когда наступают истерики, что не можешь перевести средневековый текст:
нет таких слов в словаре!
Иняз – это не мехмат и даже не филфак: «здесь знаю – здесь не знаю, зайдите позже» не прокатывает. Если ты - неадекватная переводчица, то это видят и понимают: и члены делегации, и приглашающая сторона. Нестрашно, что ты форсунку от сопла не отличаешь, но если ты потеряна в культурном пространстве – беда. А если еще и смазливая обжора – двойная беда как двойная звезда.
Иняз – это фундамент, после него ты говоришь грамотно, а не как гастарбайтер-турок (der Gastarbeiter aus Turkei) или шопник-жопник (shop’ник).
С другой стороны, инязовки скучны и одинаковы, предсказуемы. Говорят стандартными фразами, которые в них вдолбили, с русским стилем мышления a la Чехов (Лев Толстой в своих описаловах хотя бы под француза косил, под Дюма-старшего).
Переводчиц не отличишь одну от другой по контексту разговора, разве что по запаху парфюма. Реакции у них – минус ноль по Кельвину. Например: «Hi, gays!», они переведут: «Эй, мальчики!», но никак: «Привет, чуваки!».
Француза, который спрашивает:
- Далеко отсюда? – Приколоть не могут элементарно: «Пять лье, месье!»
Всё-равно, что сказать русскому: «Пять верст!».
Инязовцы к этому не готовы. Кому нужна эта точность перевода, к чему эти синечулочные фразы вне переговоров?
Знать иностранный язык и плесневеть в глубинке – не вариант. Из провинции, как из зоны, возможен лишь «побег на рывок», опрометью, бросив всё и поставив на карту свою судьбу. И никакой гарантии, что приживешься на вражеской чужбине.
Об этом, в основном, мы с Кэт и разговаривали.
- Знаешь, говорила она, - я бы под кого угодно легла, если бы это имело смысл. Не спасть же с коммерческим директором мебельной фабрики! Что он мне может дать? Секретаршей к себе устроит? Или на деревообработку учетчицей? Стать домохозяйкой и зависеть от него? Всю жизнь мечтала быть «Мисс шифоньер»! «Мисс «кухня под ключ»! Вот жизнь, даже отдаться некому!..
Кэт еще не дошла да числа ПИ:
когда в возрасте после 30-ТИ
девушка говорит:
«После своих 30-ТИ
своих половых партнеров перестала считать.
Раньше, как дура, их имена в блокнотик записывала».
Математика: число Пи, иррациональное, бесконечная дробь.
Равное 3,141592653… отношения длины окружности к диаметру.
Панель: число Пи, нерациональное.
Сколько на панели не стой – всех денег не заработаешь.
Постель: число Пи, ненасытное.
Сколько мужчин не имей, на всю оставшуюся жизнь не наимеешься.
Всех баб не переимеешь.
Свидетельство о публикации №225081100719