Полуостров. Глава 43

Глава 43.
- Ну, что, так и будем молчать?..
В палате он был один, соседа выписали утром, и кровать уже ободрали до синего матраса в ожидании нового поступления.
Никогда не понимал, почему посетители часто не хотели садиться на эти матрасы. Ну, и что, что они впитали в себя много боли. Иногда ещё больше боли впитали стены их собственных квартир...
Коновалов медленно повернул голову.
- Я не звал вас, Павел Александрович... Вы мне теперь даже не Наставник...
- И именно поэтому ты прислал мне прощальное письмо. Ну, чтобы я вечность вспоминал о том, как бы не прав. У меня же очень счастливая жизнь, как ты правильно заметил, её надо подкорректировать...
Я не знал, как разговаривать с человеком после суицида. Во времена моей практики не возникало такой потребности. Люди умирали от ран, голода, болезней. Женщины часто умирали родами. Жизнь не имела никакой ценности, может быть, поэтому с ней не спешили и расставаться...
- Хочешь, узнать, что стало с моей женой? - поскольку он ничего не ответил, я решил продолжить. - У нас в доме работала девочка. Я хорошо поднимал, мы могли позволить себе прислугу... Жена к ней очень хорошо относилась. Я - тоже, но я с ней практически не разговаривал. Меня и дома-то практически не было, это сейчас у врачей смены, а мы не могли позволить себе выходных. Часто у людей вообще не было ни копья, чтобы мне заплатить. Иногда я и сам не брал, я же был бессеребренником, тогда на меня молились, сейчас бы, думаю, просто покрутили пальцем у виска...
Коновалов молчал.
- Ну и девочка начала рассказывать жене, что с ней творит муж сестры... Ей было тринадцать лет, и она была обречена до конца своих дней прожить с сестрой, полностью в её подчинении - порченных замуж не брали. А сестру все устраивало, мужик же в доме... - я помолчал, потом начал снова говорить. - Жена решила его убить, она знала множество сильных заклинаний... А потом, как говорится, что-то пошло не так... А девочка, под грузом вины, бросилась в Залив... Наверное, я должен был поговорить с ней... Но я был не в состоянии... Она до сих пор приходит ко мне, наверное, я все ещё не могу её простить...
Коновалов оторвался от созерцания потолка.
- Зачем вы мне все это рассказываете, Павел Александрович?.. - голос у него дрогнул.
- Ну просто так, вспомнилось...
Коновалов натянул одеяло до подбородка.
- Уходите, Павел Александрович... Я спать буду...
- Правильно, спи... - я закинул принесенные яблоки ему в тумбочку. - Набирайся сил... Нужно в школу быстрее выходить, год скоро закрывать...
- Я туда больше не пойду... - мрачно сказал Коновалов.
- Это что ещё за фокусы? - моя рука замерла на ящике тумбочки.
- Они мемасик сделали, про меня и Машку... И мне прислали... - он вытащил из-под одеяла мобильник и протянул мне.
Меня чуть не стошнило от нахлынувшего омерзения.
- Кто?..
- Не знаю, с левого акка. Номер не пробивается...
- Понятно... - протянул я. - Ей, главное, не показывай... Она тебе пишет?..
Коновалов забрал у меня мобильник.
- Допустим...
- А ты ей отвечаешь?
- Павел Александрович, своей личной жизнью занимайтесь...
Я захлопнул тумбочку.
- Я действительно пойду, скоро обход. И, слушай... Поменьше забивай себе голову всякой ерундой...
- Это не ерунда! - с жаром возразил Коновалов.
- Это ерунда, - отрезал я. - Будешь все время думать о подобном, останешься здесь надолго, только уже в другом отделении...
- Уже приходили... - он посмотрел на часы на мобильнике. - Сказали, к психологу ходить назначат...
- Ну и прекрасно!
- Не буду я ходить к психологу, что я псих, что ли... - возмутился Коновалов.
Я усилием воли сдержался.
- Ну почему не будешь-то?.. Наоборот, хорошо. Расскажешь, что у тебя дома происходит. Обычно задумываются...
- Он уже прошёлся тут по всем... - Коновалов откинул одеяло и сел на кровати.
- Лежи!
- Да достало уже лежать... Сказал, что это вы виноваты... Это из-за вас я... Его особо не слушали, так как от него перегаром за километр разило, но мало ли... Вы не приходите реально больше, Павел Александрович!..
- Ну, хорошо... - согласился я. - Только ты в телефон-то заглядывай не только с конкретной целью...
- Он ещё в школу грозится сбегать... - напомнил Коновалов. - Ну, чтобы вам проблемы создать...
- Можно подумать, на твоей школе, Коновалов, свет клином сошёлся! - усмехнулся я.
- А куда вы потом пойдёте?.. - Коновалов смотрел в мобильник. - С характеристикой-то такой...
- Я тебя уверяю, что в деревне под Ярославлем будет глубо почхать на мою биографию...
- И вы туда поедете?..
- Ну, если придётся... Может, ты ляжешь всё-таки?.. - заметил я. - Давно из ОРИТа перевели?..
Коновалов покорно опустил голову на подушку.
- А как же... А, ну да... - теперь он смотрел в стену.
Я достал из сумки его прошение и положил рядом с ним на кровать.
- Тут резолюция...
Коновалов впился глазами в бумагу, словно от нее зависела вся его жизнь.
- А что тут написано? Я не понимаю...
- Это старонемецкий, - пояснил я. - Написано, что прошение отклонено...
Выйдя за дверь палаты, несмотря на всю трагичность происходящего, я зажал себе нос рукой, чтобы не расхохотаться.
Всё-таки, Виталий Валентинович был не лишён изящества.
Внизу, под моей подписью, лёгким готическим росчерком был накидан ряд отборных ругательств.