Маленький кораблик

Почему, спрашивается, у одних в жизни всё получается, а у других не очень? Или почему одним постоянно везёт хоть в чём, а другим постоянно не везёт ни в чём? Думаете, так не бывает, чтобы вообще не везло? А вот и бывает. Люди добрые, смотрите, сам Евгений Блинов идёт. Из бассейна тащится. Многократный чемпион мира и Олимпийских игр по невезению!

А чего, не так что ли? Ведь его родители вместе с родителями Лёньки Опарина, Сани Ёлшина и Олега Воронина одновременно привели их в бассейн. Просто чтобы плавать научились и здоровее были. И что? У всех уже второй разряд по плаванию, а у него всего лишь третий. Плавать-то, конечно, научился, но и только.

Тренер говорит, что это нормально, что ещё не пришло его время, что он «выстрелит» чуть позже, и вот тогда пойдут результаты. А пока что Женька Блинов был среди своих ровесников признанным чемпионом по самому долгому сидению под водой на задержке воздуха в груди. И по самому дальнему проныру под водой. Такого и слова-то, кажется, нет — проныр. Но в их компании оно было. Как и прозвище Жека-проныра. Так себе прозвище, чего уж там. Особенно, если не знать, откуда оно взялось.

Мама Женькина успехами сына в бассейне особо не интересовалась.  Ходит себе плавать, да и ходит. Благодаря этому забыли уже, когда он простужался последний раз или чем-то таким болел. Вода закалку даёт основательную. Маму гораздо больше школьные дела беспокоили. А чего беспокоиться-то? Нормально там всё. Не хуже, чем у многих. Твёрдый хорошист с удовлетворительным поведением. Так что и впрямь всё нормально. Поведение удовлетворительное? А вот задумайтесь на минутку: много ли у вас знакомых мальчишек с примерным поведением?

Что касается папы, то он, наоборот, знал всё о бассейне и негромкой славе Жеки-проныры. Ещё бы он не знал! Начальник следственного управления Города всё-таки.

…Иногда в погожие летние дни Блиновы всей семьёй ходили в парк, чтобы позагорать, покупаться там в живописном искусственном пруду. Вот как сейчас. Хотя Женька-то больше загорал, поскольку плавать ему не слишком хотелось по понятной причине. Вот если, например, папа предложит наперегонки до дамбы сплавать, благодаря сооружению которой и образовался пруд, тогда другое дело. А так… Он же не малышня какая-нибудь, чтобы на мели бултыхаться. Скоро тринадцать стукнет. Не шутка!

Папа, однако, соревноваться не предлагал. Просто лежал расслабленно на расстеленном одеяле, радуясь одному из своих не частых выходных. Мама радостно бултыхалась у берега с сестрёнкой Юлькой, которая то и дело оглушительно визжала от избытка чувств. Пойти, что ли, понырять?
 
Женька стал разглядывать «ныряльную» доску, торчащую из грунта насыпной дамбы поверх одной из толстых бетонных плит, уложенных рядами под углом градусов шестьдесят. Обычно, если никто не нырял с доски, то дамба пустовала. Да и сейчас на ней никого не было, если не считать мальчишки лет семи-восьми с прутиком в руке, сосредоточенно вглядывавшегося в кромку плещущейся у нижних плит воды. Что он там высматривал, Женьке не давали разглядеть солнечные зайчики. Вот пацанёнок стал осторожно спускаться вниз, вот потянулся прутиком к беззаботным слепящим зайчикам и… сорвался, исчез в солнечных бликах. Забултыхался, забился, пытаясь ухватиться за плиты. Но где там. Их нижняя часть была покрыта грязно-зелёным скользким налётом. Похожий налёт образовывается на стенках аквариумов, если их долго не чистят. Только здешний толще гораздо и противнее.

Мальчишка вдруг ушёл под воду с головой, снова вынырнул, беспорядочно размахивая руками. Он не кричал, не звал на помощь. Не мог, похоже… А Женька даже не понял, как сам очутился в воде. Кажется, он никогда так быстро не плавал. Не экономно, изо всех сил работая руками и ногами, правильно дыша и выдерживая направление. Отрезок короткий, метров тридцать всего, надо выложиться!

Женька успел. Подхватил мальчишку, когда тот снова начал погружаться, издавая широко раскрытым ртом какие-то слабые щенячьи звуки.

— Слышь… — выдохнул Жека-проныра, — я щас тебя на плиты постараюсь… вытолкнуть… А ты дотянись до сухой щели между ними, зацепись. Я помогу… Да не хватайся ты так за меня! Заду-ушишь…

Но мальчишка захватил шею мёртвой хваткой, вытаращив бессмысленные от ужаса глаза. Женька всё-таки сумел оторвать его от себя, подпихнул на плиты, мощно работая ногами, чтобы самому держаться наплаву.

— Тяни-ись… Тянись давай, за щель цепляйся… Ну!

Силы убывали. И в какой-то момент, случайно получив от пацанёнка пяткой в лоб, Женька едва не пошёл ко дну. Удержался чудом, отчаянным рывком снова подкидывая увесистого мальца кверху. И тут внезапно стало легко. Мальчишка сумел, наконец, зацепиться и начал шустро карабкаться на верх. Вылез и, не оглянувшись на своего спасителя, вдруг разревелся и побежал по дамбе прочь. Кажется, кто-то спешил ему навстречу. А может, и нет. На пляже царили тишь, гладь и ленивое спокойствие. Только неугомонная малышня по-прежнему верещала в «лягушатнике». Никто, похоже, ничего не заметил. Ну и слава богу.

Женька, как мог, отдышался и устало поплыл к берегу. Добрался до своего полотенца, опустился на колени, собираясь затем улечься и сегодня больше даже не приближаться к воде. Но тут словно прорвалось что-то щекотное изнутри, и ему почему-то стало невыносимо смешно. Он хохотал до слёз и никак не мог остановиться. Невольно вышедший из своей пляжной полудрёмы отец пытался выяснить, что случилось, но сын лишь махал на него руками и изнемогал от смеха. Пока Блинов-старший не отвесил ему чувствительный подзатыльник. Помогло.

— Что случилось, с чего ты развеселился-то так? — встревоженно спросил начальник следственного управления, которому раньше по долгу службы доводилось видеть подобную реакцию у некоторых людей. У кого-то от долгого напряжения всех сил, у кого-то от облегчения, у кого-то от нервного срыва.

— Потом расскажу, пап… Ладно? — вяло ответил Женька, нисколько не обидевшись за подзатыльник. Во-первых, не больно совсем, а во-вторых, это же как скорая помощь. Ну… такая. Неотложная. В кино вон вообще пощёчины отвешивают. Аж на щеке след от пятерни остаётся.

— Как хочешь, Жека, — понимающе поглядел на сына отец. — Потом так потом.

А мама всё так же продолжала возиться с Юлькой и ничего вокруг не замечала.

Выходной день потихоньку стал катиться к вечеру. Отдыхающие принялись переодеваться в пляжных кабинках, собирать вещи. Потянулись неспешно к выходу из парка. Вместе со всеми шли и Блиновы. Довольные, умиротворённые. Замечательный был денёк. Юлька трещала, не умолкая, родители негромко переговаривались. Женька был непривычно задумчив.

Так бы и дошли спокойно до своей трамвайной остановки, если бы вдруг на пути не возникло неожиданное препятствие в виде солидной дамы, которую вытянул, как на буксире, с одной из боковых тропинок маленький упитанный мальчишка.

— Ростик, что ты делаешь? Куда ты меня тащишь, неслух?

— И никакой я не неслух! Я же тебя слушаюсь, ба. И правду тебе сказал. Вот же он, тот большой мальчик, который меня это… ну спас… Я его узнал. И ничего я не выдумываю. Вот спроси у него сама, спроси! Он тебе расскажет. Расскажи, а? А то ба не верит.

При этом пацан требовательно ткнул пальцем в растерянно замершего Женьку.

— Нельзя на людей пальцем показывать, — слабым голосом сказала бабушка. Помолчала немного, неловко оглядывая всех Блиновых разом, потом заговорила, будто неизвестно, за что, извиняясь:

— Здравствуйте. Простите, пожалуйста, но… Понимаете, Ростислав у нас неисправимый фантазёр. Даром, что во второй класс по осени пойдёт, а иной раз такого нагородит. А теперь говорит, что сегодня чуть не утонул… Такое придумать, а?! Да вы и сами всё слышали.

— Женя, отомри уже, что ли, — сказала мама. — Поведай всем нам, о чём речь. Чего мы не знаем?

— Да ничего такого, — отозвался, наконец, Жека-проныра с досадой. — Просто помог ему на дамбу из воды выбраться.

— Из какой воды, господи ты боже мой?! Причём тут дамба?! — испуганно воскликнула бабушка фантазёра.

— Я с неё свой кораблик запускал. А он зацепился, а я хотел достать и съехал в воду, - терпеливо начал объяснять мальчишка. - И потом никак вылезти не мог, тонуть стал уже совсем. А Женя этот приплыл и меня спас. Я же говорил, что не выдумываю! А ты заснула, пока свою книжку читала. А я тогда пошёл кораблик испытывать и… вот.

Потом, когда глаза у потрясённой, заметно побледневшей женщины стали уже не такими круглыми, когда общими усилиями удалось её успокоить, когда она в десятый раз поблагодарила спасителя её драгоценного внука, когда сам драгоценный внук клятвенно пообещал, что больше так не будет…

…вся компания отправилась дальше. Женька облегчённо вздохнул: доконали его горячие благодарности чужой бабушки.

Юлька, наконец, замолчала. Зато Ростик увлечённо рассказывал, чем так ценен кораблик, который он сам выстругал из подходящей дощечки. Там же был почти настоящий якорь, сделанный им из трёх гвоздиков, которые он загнул плоскогубцами, а потом смотал вместе проволокой. Получилось — во! Повезёт тому, кто найдёт его кораблик.

А когда Ростик вырастет, то будет строить настоящие корабли. Военные! И сам же на них будет служить. Взрослые украдкой посмеивались, а Женька нет. Почему-то ему казалось, что всё у этого Ростислава получится. Со строительством кораблей, во всяком случае.

— Ты только сначала плавать научись, — посоветовал Блинов-младший без какого-либо ехидства или иронии. — А то ещё упадёшь со своего корабля в море, а это тебе не наш пруд.

— Научусь теперь, — ответил Ростик, решительно кивнув. И сразу спросил с надеждой: — А ты сможешь меня научить?

— Я-то смог бы, но тебе лучше в бассейн записаться.

И тут Женька, который всю жизнь хотел, чтобы у него был старший брат, подумал вдруг, что младший — тоже неплохо.

А будущий кораблестроитель Ростислав ровно в эту же минуту помечтал о старшем брате. Таком, как спасший его Женя.

Конечно, мысли друг друга мальчишки знать не могли. Они просто шагали рядом.