О назревшем и перезревшем

А какой  же памятник нам нужен? Например, можно было бы установить истукан Николаю Первому в городе Белинске, которому для лучшего восприятия  действительности  вернуть прежнее название Чембар.  Название,  кстати,, переводится с татарского как «Кожаные портки».

Вернули же большевизированному  Беднодемьяновску гордое имя Спасск, так отель то сибирская язва прёт, то ещё какая гадость. А в самой богоспасаемой Пензе,  не успев порадоваться переменам, самый горластый новостник сообщил, что стражи  порядка о хитоне его метали жребий. Причём делали это под окнами родного  до  боли  сердечной УВД.

Царь следовал проездом через  Пензу в Тамбов, и благодаря проискам врага рода человеческого  на  подъезде к  Чембару кони вдруг понесли, или,  если  угодно, их  понесло,  словно Жириновского в Думе;  повозка  перевернулась.
Со сломанной ключицей Николая I привезли в этот  уездный городишко  и  разместили в здании училища. На две недели  забытый богом, но не забытый Князем Тьмы –  ну  почему обязательно Чубайсом: --  захолустный городок стал столицей Российской империи. Сюда ежедневно приезжали вестовые  со всех концов империи, на поклон  царю шли чиновники.  Сюда вызывались чиновники,  министры, военные деятели. В Чембар прибыли с докладами командовавший Черноморским флотом адмирал М.П. Лазарев и возглавлявший военные поселения граф И.О. Витт. Один за другим приезжали генералы, флигель-адъютанты. Из Чембара в Санкт-Петербург ежедневно отправлялись фельдъегеря, поэтому на городской почтовой станции резко увеличилось количество лошадей.  Бенкендорфу было не до веселья: «Вся империя находилась в тревожном испуге, и Чембар сделался средоточием всех страхов и всех надежд».

Обосновавшись в Чембаре, Николай I не изменял привычкам. Вставал в 5 часов утра, занимался делами — выслушивал доклады, выносил  решения, просматривал свежие изжания.  Сделал выговор по поводу статьи, опубликованной в «Сыне Отечества».
Самодержец выяснил,  что пищу туземную невозможно  есть. Хотя по сравнению с тем, что мы  едим, та была ещё ничего. 

Перел отъездом в  первый и последний раз Николай I совершил прогулку по городу. Местные чиновники за оказанное гостеприимство были пожалованы подарками и деньгами. Сделал монарх крупные пожертвования и на строительство нового здания уездного училища, городской больницы и Покровской церкви. Провожали царя всем городом. Экипаж на руках перенесли через глубокий овраг Нечай. Только бы  побыстрее свалил!

Незадолго до отъезда самодержец  устроил смотр. Смотр продолжался не более четверти час.  Перепуганные отцы города в зеленых мундирах выстроились в две шеренги в самом большом покое  училища. «Государь пристально осмотрел всех нас, — вспоминал очевидец, — улыбнулся и сказал предводителю уездного дворянства:
-Я их знаю.
- Вы не можете  их знать, Ваше Величество, Вы  их никогда  не видели,  -- сказал кто-то из приближённых. 
-- Я  их   видел в пьесе Гоголя «Ревизор».

Острый и значимый ответ:  проходят века, а в  жизни  захолустья ничего не меняется:  российские чиновники как брали взятки,  так  и продолжают это делать.

Император побеседовал с городничим, вся грудь которого была увешана орденами, а костыль заменял потерянную в боях ногу. Император поинтересовался, в каком сражении тот получил ранение. Спросил местного судью, имевшего медаль за взятие Парижа, в каком тот служил полку. Кто-нибудь из  проводящих патриотическое воспитание знает, как звали судью и городничего и где они похоронены?  Тогда  же и клоповник был построен по высочайшему повелению императора Николая I,  как никто другой знавшему  нужды и чаянья народные,  в качестве грозного намёка  взяточникам и расхитителям.  Но разворовывания казённых  средств  он,  к сожалению, не остановил.

Может быть,  есть  смысл называть клоповник  Императорским? А то и вовсе присвоить имя императора Николая Первого!