Глава 21. Матвей. Что скрывает мама?

Почти всю дорогу до пункта назначения, Алёна рассказывала о своей жизни. Я не перебивал, иногда задавал наводящие вопросы, а девушка охотно отвечала. Раньше она вела себя более закрыто, зато теперь после встряски, её прорвало на откровения. Всё это конечно не привычно, но я почему-то с желанием слушал её, не пропуская ни единой детали. Хоть я и мало показывал своей заинтересованности, и всё же моё внимание было на ней.

— Я бы не хотела вспоминать о своих родителях. Они принесли нам с сестрой много боли и разочарования. Знаешь, как говорят? Говорят: даже самых ужасных родителей дети всё равно любят. Я тоже их любила до поры до времени, а потом лет в десять как отрезало. До этого я не понимала, что они ведут себя неправильно, думала раз у нас в семье так, значит и у всех остальных детей тоже. Представить не могла, что картина может отличаться. Но буквально за пару недель до моего дня рождения я прозрела, — делилась Алёна откровениями. — Произошло это на дне рождении моей одноклассницы. Родители восхваляли её, обнимали, целовали, дарили подарки. И я зачарованная зрелищем, ждала своего дня. И когда он наступил, случилось совершенно противоположное. Я услышала от мамы вместо желаемых поздравлений монолог. Но запомнила лишь одну короткую фразу, поставившую точку в моём терпении: «ты моя ошибка». Не описать словами, что я тогда испытала. «Ошибка», «я начала пить из-за твоего рождения», «люблю Лилю больше тебя» — всё это убило меня. Если до этого были только скандалы и наказания, то слова матери в тот вечер поставили крест на нашей семье.

Наступила тишина. Я понятия не имел что говорить в таких случаях. Слова утешения излишние, всё уже давно прошло, и осталось лишь горькое послевкусие, поэтому Алёне вряд ли будет приятно от того что я ляпну.

— Я тебя нагрузила, извини. Дела минувших дней, просто захотелось поделиться. Можешь не обращать внимания на мои словоизлияния. Из-за того что мы с Лилей в соре, мне не с кем делиться личными загонами, — стала оправдываться Алёна.

— Рассказывай. Мне нравится слушать.

— Я у тебя вместо радио, — рассмеялась Алёна, не подозревая как непринуждённо это вышло.

— Ты у меня вместо скучной жизни, — признался ей. — К слову раз мы разоткровенничались, я бы тоже хотел кое-чем поделиться.

— Правда? Значит, я не зря распиналась? Ты, наконец, оттаял? — стала подлизываться Алёна, беря меня за руку.

— Я и не замерзал, просто настроения не было. Не всем же быть весёлыми, — вспомнились мне некоторые знакомые, от шуток которых иногда хочется удавиться.

— Это точно, ты вот, например: мистер серьёзность, — нахмурила она лицо, изображая меня.

— Очень похоже, — слукавил я, она выглядела гораздо симпатичнее, когда надевала маску серьёзной леди. Долго вспоминать не пришлось, вчерашний ужин тому доказательство. Там она выглядела самоуверенно и взросло, мне по душе.

На какое-то время мы затихли. Я вернулся мыслями к матери и строил догадки, что может поджидать меня за поворотом. Примерно на половине пути, я заметил, что машина её больше не двигается, а значит, она добралась до места назначения. Оставалось выяснить расстроит меня это или обрадует. На второе надежда таяла на глазах, в последнее время, после побега Кати, я потерял возможность быть в чём-либо уверенным.

— Почему стрелочка стоит на одном месте? — заметила и Алёна, и спросила по-детски милый вопрос, на который наверняка уже нашла ответ.

— А ты догадайся с трёх раз.

— Дана приехала. Получается, скоро мы поймем, что это за место. Боже мой, прошу, хотя бы раз услышь меня, — стала причитать Алёна, смотря в потолок моей машины. — Вот бы этим местом оказалось что-то безобидное.

— У тебя тоже закрались подозрения?

— Я отгоняю их прочь, но они назойливы как мухи. Так и норовят заставить меня сомневаться. Но я верю, что всё обойдётся, — старалась держаться она, чтобы поддержать меня.

— Мне бы твою уверенность, — свернул я с трассы, направляясь по пятам матери.

Локация сильно поменялась. В основном вокруг царило одиночество и много распускающейся растительности. Указатели давали понять, что дальше не дикая природа, а тоже есть жизнь. Небольшое село, о котором я раньше не подозревал. Если раньше я мог подобрать разумное объяснение, куда едет моя мать, то теперь они разбились о дыры в бесконечной дороге до крохотного поселения. Здесь точно не мог жить никто из наших родственников, знакомых, друзей. Я могу заблуждаться, и о ком-то не знать, но на сто процентов убеждён, мама точно кого-то там прячет. Если не Катю, тогда.… Тогда придётся выяснить кого. Однако больше на ум не приходил никто имеющий похожие проблемы.

Приходилось маневрировать, объезжая каждую яму, и Алёне не слишком нравились такие «американские горки». Ей приходилось держаться за ручку, чтобы не улететь ко мне на колени. Даже ремень безопасности не сильно ей помогал сохранять спокойствие.

— Мы словно на скачках. Давно я не каталась по настолько экстремальным дорогам. Видимо жизнь в городе меня разбаловала, — ныла она, сидя рядом.

— Алёна, я бы с радостью погонял прямо по ямам, но ты же понимаешь мне это выльется в копеечку. Машина новая, японская, и ты представить себе не можешь, какие ломят цены на запчасти к ней.

— Ты же богатый, — выдала она факт.

— Именно поэтому я и богатый. Если у тебя куча бабла не стоит разбрасываться, иногда оно может пригодиться в экстренном случае. Потерпи немного, надеюсь, виляния скоро прекратятся.

К сожалению минут, через десять всё только усугубилось. Дорога кончилась вообще. Дальше только пыль и щебёнка. Но был и плюс, изредка стали появляться дома и до мамы оставалось меньше двух километров.

Припарковавшись под ближайшим кустом (ужасно звучит да, но кто виноват, что вокруг кроме них нет ничего), я первый покинул автомобиль, и намекнул Алёне, что наша поездка окончена.

— Предлагаешь идти дальше пешком? — вышла она следом, и хлопнула дверью.

Душевно, я страдал в этот миг, но смолчал. У нас ссоры и так как обыденность стали, нечего давать лишние поводы.

— Предлагаешь разбить моего японца в хлам? Напоминаю, что нам ещё ехать обратно. Посадка низкая, — добавил я, чтобы не нагнетать атмосферу. — А здесь щебёнка, боюсь добить машину. Ты же не собираешься домой возвращаться на лошадях, при условии, что они здесь в принципе есть. Складывается впечатление, что деревня населена бабушками и дедушками, которым осталось жить недолго.

— Матвей ты напрягаешь. Можно хотя бы минутку без твоих анализов? — повысила голос Алёна и стала надвигаться на меня.

— Без анализов. О’кей, — согласился я. — Пошли?

— Погоди дорогой, есть неурядица в виде каблуков, — и совсем не по девчачьи Алёна задрала ногу, вверх показывая мне свою обувь.

— Ты опусти копытце, я, конечно, сказал, что кроме бабушек и дедушек здесь никто обитать не сможет, однако есть риски. Ты же изучала экономику? Там встречается такое понятия, до одури часто, — положив свою ладонь ей на бедро, я старательно опустил его на положенное место. Даже в глаз не получил, значит между нами теперь всё намного лучше чем я думал.

— Экономику? В школе? — взбесилась Алёна, но как-то наигранно. — Я изучала МХК[1]. Знаешь, что это такое? Нет? Никто не знает.

— Что-то связанное с художественной культурой? Хватит мне зубы заговаривать! Сама нацепила на себя этих «убийц», а теперь ноешь. Можешь остаться в машине, я тебя за собой не тащу, — стал я шутливо «отбиваться» от неё.

— Остаться? Чтобы какая-нибудь коза на тебя глаз положила? Нет уж, помучаюсь, как мучились все мученики этого мира, — и, задрав голову, она стала шагать прямо по щебёнке, иногда спотыкаясь.

— Порой я боюсь девушек. Вы страшный народец, — догнал я Алёну, поставив машину на сигнализацию.

— Не бойся, мы не кусаемся, мы смертельно жалим. Ясно?

— Конечно, — кивнул я.

Прошли мы немного, прежде чем нам встретилась женщина средних лет с огромной сумкой в руке. Я бы и не заметил её, всё пытался поймать сеть. Из-за проблем с интернетом я беспокоился, что мы нескоро найдём маму, и та успеет уехать. А мне желательно поймать её с поличным.

— Давай спросим дорогу? — подала отличную мысль Алёна, но не учла нюансы.

— Дорогу куда? В степь за грибочками? Мы не знаем, где конкретно остановилась мама. Этот населённый пункт настолько никому не сдался, что даже дома не подписаны нормально. Например: на этом написано, что он тринадцатый, а по картам двадцать шестой. Где логика? — развёл я руки. То что ситуация выходила из под моего контроля, начинало щекотать нервы.

— Не преувеличивай. Сейчас мы конкретно объясним женщине нашу проблему, и она нам поможет, — проявила, смелость Алёна, и догнала селянку.

Мне оставалось идти за ней.

— Здравствуйте, не могли бы вы нам подсказать кое-что? Мы ищем молодую женщину. Она часто приезжает сюда на дорогом автомобиле, не местная, — как могла, пояснила она.

Ну, может что-то путное и выйдет.

— А вы сами кто будете? — грубым голосом отозвалась женщина и стала смотреть то на меня, то на Алёну. — Выглядите помятой, а вот парень ваш видно хороший мальчик.

Ещё бы. Я бы удивился, если бы моя характеристика от левой тётки оказалась отрицательной.

— Помятой? — заикнулась Алёна сначала от растерянности, а следом подоспело негодование. — Я не помятая. Просто ночка выдалась сложной.

Спорить не стану, что правда, то правда.

— И спросила я у вас совершенно другое. Вы видели женщину на дорогой машине? — повторилась Алёна.

— Положим да! — поставила сумку с припасами прямо на землю местная жительница. — А вам для каких целей сия информация сдалась?

— Она мать моего…. Друга, — удивила меня заявлением Алёна. С её нынешней проклюнувшейся смелостью я ждал минимум статус мужа. — Мы договорились с ней встретиться здесь, и потерялись. Связь не ловит. Поможете?

— А если врёте? — не верила женщина.

— Чего вы хотите? — вклинился я в разговор. — Денег? Сколько?

— Какой шустрый, — оскорбилась она. — Погляди-ка на него. Денег, ага, как же. Не мошенники ли?

— Да, пришли вашу щебёнку воровать, — раздражался я. Тётка откровенно бесила своей вымышленной горделивостью. — Если вы в пустую, тратите моё время, тогда закончим. Раз в деньгах никто не нуждается….

— Матвей, — пискнула Алёна и дёрнула меня за рукав куртки.

— Какое милое имя. Я могу погадать, — расплылась в улыбке тётка, и я понял, кем она является. Цыганка. Круто, с ними я дел ещё не имел. По крайней мере, в бизнесе. А они ещё те предприниматели.

— Вы просто скажите, где женщину найти, нам не надо гадать, — смотрела на меня, умоляющими спасти её глазами, Алёна.

— Если согласимся, узнаем, где можно встретить мою мать? — включил я свою дипломатию. Придётся потерпеть зловонию.

— А то дружок. По тебе видно, денежки тебя любят. Ты пахнешь купюрами.

— Давайте в темпе! — потребовал я.

— А сколько готов подарить монеток?

— Тысяча. Хватит?

— Жадный! Давай пять, и порукам, — «ослепила» она меня своей золотой улыбкой. В прямом смысле.

— Пять. Хорошо, — достал я из кармана красную купюру и помахал ею в воздухе. Отдавать не получив услугу взамен, быть дураком. — Хабаровск окажется в вашем кармане при выполненных условиях.

— Ты ж мой родной. Умеешь играть людскими сердцами.

— Трясти деньгами перед тем, кто любит их, не сложно. Мы с моей дамой во внимании, — натянуто улыбнулся я, ожидая ответа.

— Тогда детка дай-ка ручку милая, — попросила цыганка Алёну.

Та на меня взглянула с недоверием, и с неохотой выполнила просьбу.

— Так-так-так! Дай мне пару минут, — стала она водить указательным пальцем по линиям ладони Алёны. Та изредка ёжилась от неприязни. — Вот оно. Светлое будущее. А вот прошлое твоё в тумане. Ты много страдала. И будешь страдать ещё, но поверь оно того стоит. Окупится, — посмотрела на меня женщина. — Ты знаешь, о чём я говорю мальчик мой.

— Понятия не имею. Продолжайте, — как мог, остужал я разгорающийся в ней накал артистизма.

— Вижу тучи над вами. Вы ведь не друзья. Да, вы любите друг друга. Но есть преграда. Она попытается разлучить вас. Справитесь ли, зависит от вас самих. Если да, то и счастье будет полон двор, если нет, траур. Вот такое предсказание, — завершила цыганка, и Алёна сразу же зашла мне за спину.

— Очень занимательно, теперь о женщине на машине. Что с ней? — не воспринял я не единого сказанного ею слова близко к сердцу, и ждал только одного единственного ответа.

— На красной иномарке тут разъезжает, — пояснила цыганка. — Дом зелёный пару месяцев назад прикупила, и бывает в нём. Больше нечего не знаю.

— Как дойти до дома? — задал я очевидный вопрос.

— Ну, это доплата нужна красавчик, — надула смуглые губы женщина.

— Сколько? — вопрос ради вопроса. Естественно запросит ещё одну пятёрку.

— Ещё пять тысяч, — подтвердила мои догадки она.

— Даю тысячу или не получаешь ничего, — применил я действенный способ манипуляции.

— Две.

— Пятьсот! — уменьшал я номинал.

— Ладно, тысячу, хватит, — пригорюнилась цыганка. — Только деньги вперёд, я итак перевыполнила просьбу.

— Просьбу? Это больше похоже на торговые отношения, — достал я ещё одну купюру и передал обе ей.

— Ой, какие, пахнут, новенькие. Прямо из банкомата, — обрадовалась она вдыхая аромат краски. — Дом на соседней улице найдёшь, он там один такого цвета. Пойдёте прямо до поворота налево, там и свернёте, а дальше чуть пройти надо метров двадцать или больше. В общем, зелёный дом. Зелёный!

— Спасибо, до свидания, а лучше прощайте, — взяв Алёну за руку, я повёл её дальше, а цыганка что-то сказала нам вслед, но мы её не слушали. По крайней мере, я.

До поворота, куда нас отправила гадалка, мы шли молча, и я даже заволновался, а не обиделась ли Алёна. Она выглядела подавленной и даже на каблуки больше не жаловалась. Шла, обняв себя, и смотрела под ноги.

— Что стряслось? — не выдержал я.

— Ничего, — промямлила девушка, и пошла дальше, не оборачиваясь.

— Подожди! — остановил её я, повернув к себе лицом. — Ты развиваешь во мне сущую неуверенность Алёна. Объясни что произошло? Почему твоё настроение резко поменялось?

— Из-за гадания. Она напугала меня, теперь не могу перестать думать, — призналась Алёна, и, не выдержав обняла меня за пояс. — А вдруг всё, правда? Я боюсь.

Я не смог сдержать улыбку. Приятно, что искать поддержку она решила именно в моих объятиях. И чтобы не огорчать её, я ответил ей взаимностью.

— Ты поверила этой шарлатанке? Послушай Алёна всё это чушь, я даже зацикливаться не стал, не думал, что ты отреагируешь. Не надо было тебя в это втягивать, прости, — стал гладить я её по волосам.

— Она ведь не ошиблась, сказала правду….— продолжила верить девушка, но я остановил её.

— Всё что наговорила тебе эта тётка поверхностные факты о любом человеке. Скажи: у кого в жизни не было трудностей? Счастья? Не будь такой восприимчивой ко всяким глупостям, — поцеловал я её в макушку.

— Она не могла знать, что мы любим друг друга, — почти шёпотом произнесла Алёна.

— Хватит унывать, — отпустил я её и посмотрел в её грустные глаза. — Я не верю, и ты не верь. А то, что она увидела чувства, так это разве не очевидно? Ты запнулась, когда назвала меня просто другом, цыганка за это зацепилась, подметила и ударила в самое больное место, в твои сомнения. Слушай только меня, я тебе никогда не солгу.

— А я тебе врала.

— Больше ведь не будешь? Договорились? — уточнил я.

— Да.

— Тогда пошли дальше, мы потеряли много времени, — и, достав телефон, я снова стал отслеживать сигнал. К счастью он внезапно появился, но почти так же внезапно пропал снова.

Зелёный дом находился чуть дальше, чем объясняла цыганка, однако хотя бы не соврала и на том спасибо. Я почему-то особо не верил в успех, но благодаря интернету, появившемуся на пару минут я смог убедиться, что мы идём в правильном направлении.

Обычный старый домик, маленький, не похож на тот, который мама могла купить ради отдыха на природе. Я отлично знаю её вкусы, и она обожает дома по типу нашего. Да даже если предположить что вкусы госпожи Мацкевич могли поменяться, вряд ли бы она проводила время в доме без ремонта. Всё-таки чистота и порядок стояли для неё на первом месте. Если внешне дом разваливается, и то и внутри картина не будет лучше. Забор накренён, калитка отсутствует, и сплошные заросли, вернее то, что от них осталось с прошлого года. Кругом ветки, много сушняка, грязь, в общем, кромешный ад любого нормального человека. Удивлен, что окна у дома все на месте, обычно подобным строениям так не везёт.

— Ай, блин, — пискнула сзади меня Алёна, зацепившись каблуком за ветки. — Хорошо, что не упала. Только представь меня всю в грязи и как я сажусь в твою навороченную тачку. Да ты меня пешком до города отправил бы в таком случае.

— Я же не тиран, — вернулся я к девушке и взял её за обе руки. — Хочешь, понесу тебя на руках?

— Ну, ты и жук. Только попытаешься навести тень на твою голову, как ты умудряешься вывернуться. Я тобой поражаюсь, — с улыбкой похвалила меня она (или нет?).

— Что я должен ответить?

— Иди, стучись в дверь, машина твоей матери стоит за тем углом. Не сразу заметила её, а ты?

— А я и не смотрел, — и, оставив Алёну, я поднялся по ступенькам, которые не сегодня, завтра, разваляться, и последовал её совету.

Пока ждал ответа, она оказалась рядом и постучала ещё раз, только настойчивее.

— Вдруг не слышит, — предположила Алёна.

— Или не хочет слышать, — был ближе я к разгадке. — Дверь хлипкая, а я часто ходил в спортзал в последнее время.

— Выбить её собрался? Ты же не варвар, — встала она на защиту деревянного сооружения. — Нельзя. Не красиво себя так вести. Ты же воспитанный мальчик.

— Я ещё и терпеливый. Посидим, подождём. Я никуда не спешу, — и стоило мне спуститься по ступенькам вниз, как дверной замок зашумел.

Перед нами предстала моя мать. Был ведь шанс, что её телефон украли, а машину угнали? Нет, не было. Моя богато одетая мама, выглядела на фоне разрухи как королева, окружённая чумазыми холопами.

— М-Матвей? — запинаясь, сглотнула она. — Что ты здесь делаешь?

— Вопрос правильный, но есть важная корректировка. Что здесь делаешь ты? Не думаю что это твой новый домик в деревне, — обвёл я взглядом удручающего вида место.

— Матвей не начинай разговор с обвинений, я думаю, у твоей матери есть вполне сносное объяснение всему, — попыталась сгладить углы Алёна.

Проблема в том, что моё мнение уже сложилось, и я чувствовал, что оно верное, поэтому переубедить меня было делом невозможным.

— Хорошо, я готов слушать, — стал я подниматься обратно по хлипким ступенькам. — Только давай побеседуем в твоём новом доме мама?

Я не хотел быть правым. Хотел ошибиться, но, к сожалению снова не вышло. Мама стояла горой, не пропуская меня внутрь.

— Там не прибрано, — стала вилять она, — мы можем обсудить всё, что тебя интересует сынок на природе?

— Знаешь, как-то не хочется, я нагулялся, пока топал по щебёнке километр. Даже представить сложно, как ты на своей навороченной тачке доехала сюда. Я вот не смог, побоялся сломать, — остановился напротив матери, и ждал, чем она станет парировать.

— Доехала и доехала. Дальше что? Зачем ты следил за мной? Подозреваешь в чём-то? Родную мать? Совсем спятил Матвей Юрьевич? — Старалась она показать своё негодование из-за ситуации, однако оно выглядело не естественно.

— Матвей, пожалуйста, — послышался из-за спины голос Алёны.

Она не понимает, что по-хорошему из моих драгоценных родственников ничего не вытащишь. С отцом так было, а мать от него мало чем отличается. Одна Сатана так сказать.

— Я разберусь, не волнуйся, — старался показать Алёне, что контролирую происходящее.

Мама ловила каждое слово от Алёны. Она надеялась, что я послушаю девушку, и покорно развернувшись, уйду. Однако видимо она успела запамятовать, что меня так просто не заставить делать то, что им всем хочется. Если бы я был таким, бизнес деда давно испарился не оставив следов пребывания на Земле.

— Почему ты не хочешь, чтобы мы вошли? Есть что скрывать? Давай говорить начистоту, потому, как я теперь не могу увиливания и манипуляции. Всё это начинает меня бесить со временем, — стоял я на своём. Иначе никак.

— Я знаю, какой ты Матвей. Не тебе мне рассказывать. Я твоя мама, и раз так, то будь любезен веди себя вежливо и уважительно. Хотя с недавних пор ты растерял все умения. То приходишь и предъявляешь претензии отцу, отбирая у него всё, теперь настала моя очередь? — закрыла за собой дверь она, и встала на защиту.

— В чём проблема просто пропустить меня, если скрывать нечего? Утри мне нос. Покажи, а потом накричи, и причитай какой я кретин. Всё предельно легко, — предложил я неплохой выход.

— Нет. Ты обязан уйти, поверив мне на слово. Я сказала, что там ничего нет!

— «Ничего» может, и нет. А как насчёт «никого»? — поймал я её.

— Не цепляйся к словам. Ты понял, к чему я веду, — стала нервничать мама больше обычного.

— Значит, ты будешь стоять у меня на пути? Кто там в доме? Признавайся, ведь Катя? Больше некому, — решил я уже не лукавить, пора бы матери узнать, что её любимая дочка удрала из больницы, хотя если внутри действительно Катя, тогда мама в курсе.

— Что ты несёшь Матвей? Перестань. Я отказываюсь слушать тебя, — стала кричать мать. — Алёна уведи моего сына отсюда. Я хочу побыть одна. Этот дом мой, и я приезжаю сюда, когда мне плохо.

Алёна послушно поднялась по ступенькам, и, взяв меня за руку, стала тянуть вниз. Пыталась исполнить просьбу моей матери.

— Давай уйдём, сейчас не лучшее время выяснять отношения. Позже мы обязательно всё выясним, — молила девушка.

— Нет, она явно прячет в доме кого-то, разве не видишь, как юлит? — не торопился я починяться.

— Вижу, — одними губами произнесла Алёна, а потом сказала вслух. — Пошли.

Что-то щёлкнуло во мне, и я вырвал ладонь из рук Алёны, и, взяв мать за предплечье, оттолкнул сторону. Не успев должным образом отреагировать, она упустила шанс задержать меня. Я оказался в тёмной большой комнате дома, где пахло затхлостью. Мама кинулась следом, но было уже поздно.

— Матвей остановись, иначе я откажусь от тебя, у тебя больше не будет матери, — кричала навзрыд она.

Её слова меня отрезвили. Мне угрожает родная мать? Серьёзно?

Я медленно развернулся к ней, и улыбнулся. В моей жизни ещё не было угрозы глупее.

— Отказывайся. Я в вас не нуждаюсь, это вы нуждаетесь во мне, неблагодарные, — и, достав телефон, включил фонарик.

— Нет, — взвизгнула мама, а Алёна, стоявшая позади, вздрогнула.

Осмотревшись, я не заметил ничего криминального. Потрёпанный диван, пустой шкаф без дверей, занавешенные толстые шторы на маленьких окнах. Я подошёл к ним и открыл, наконец. Ничего паранормального. Пустой сырой и грязный дом. О чём беспокоилась моя мать? Чего она так боялась, что я увижу?

— У меня внезапно возникло желание узнать, отчего ты так защищала пустой дом? — Развёл я руки.

— Уходи Матвей. Видеть тебя не желаю, — отвернулась мать, сложив руки на груди.

— Иного от тебя ждать и не приходилось. Значит, будем выяснять твою правду по-плохому.

Пройдя мимо матери, я снова взял Алёну за руку, и увёл прочь от дома, в котором точно что-то не так. Меня не переубедить, и я докопаюсь до правды.



[1] Мировая художественная культура — в российском образовании учебный предмет в школе, изучающий основы художественной культуры.