22. Сверхглубокий карьер

22. Сверхглубокий карьер

Ну вот, я прошёл тест. Зачем-то ответил на сто подковыристых вопросов. В конце «добровольно» расписался. Естественно, весь сценарий происходил не по моей собственной воле. После чего надзоры, взяв на меня разнарядку, присвоили мне серию «х», что означало вполне безопасен, но в нестандартных ситуациях непредсказуем. Хотя эта самая непредсказуемость всего лишь термин. Ведь по сути непредсказуемость так же ограничена набором скромного количества вариантов.

Ну, предположим… Мы ведь не в силах выкинуть что-то принципиально новое. Например: полететь или исчезнуть, быть может, увеличиться в размерах или даже пройти сквозь стену. В общем-то, предположение «невозможностей» строго ограниченно определённым количеством фантазий. Мы всего лишь имеем возможность выйти за рамки общепринятых норм и ожиданий социума, не более того.

Меня повезли к рудникам. Рудник представлял собой каменный карьер с шахтами. Удивляло и настораживало большое количество надзирателей. Здесь использовался полностью ручной труд, что тоже было очень странным. А учитывая достаточно развитые промышленные технологии данного слоя с их сумасшедшими открытиями и продвинутыми изобретениями… Да просто смешно.

Надзиратели были в масках, похожих на респираторы, только во всё лицо, как противогаз. Пыль была везде и всюду. Эта дрянь сильно щипала глаза и ноздри. Мне казалось, мелкие частицы проходят сквозь меня, как нейтрино.

Конвоиры передали меня надзирателям. Пока мы спускались в бесконечно глубокий карьер, я слышал, как один из надзорных рассказывал другому, что получив сплав из Бериллия и Нильсбория, под давлением в одну тысячу атмосфер и пропустив постоянный электрический ток напряжением тридцать шесть вольт, возникает антигравитационное поле. Для нашей версии реальности это фантастика, а если вдруг повезёт, то это научно техническая революция, не иначе. А у них тут всего лишь новости мира науки и пустяковое очередное проходное открытие. Ничем не примечательная стандартная научная разработка, не более того.

Проходя вдоль скального среза, я видел странные, но вместе с тем притягательные петроглифы. Меня поразил не столько контраст наскальной живописи и их научно-техническое превосходство, сколько необычность и загадочная привлекательность рисунков. Это был симбиоз стереокартин и картин Рериха, барельефа и спектральной симфонии и чего-то ещё. Но я не знал, чего именно. Не хватало слов описать столь удивительное явление. Этот процесс ощущался живым, и впихнуть его в речевые символы казалось нелепым кощунством. Помимо всего объёма неизвестных мне процессов, в них был какой-то код активации. Но активации чего? Вопрос так и повис в воздухе, купаясь в бликах загадочного свечения минерала. Всё происходило на уровне ощущений: мозг считывал, но не в состоянии был хоть как-то интерпретировать. Не получалось переварить увиденное. Стойкое, будто давно забытое ощущение не поддавалось моему собственному анализу. Срез скальной породы притягивал внимание и как будто менял сознание. Острые выступы величественной скалы мерцали то ли от мастерства художника, то ли это их передовые технологии. А быть может и вовсе особенность скальной породы: глыба волнообразно рассеивала свет, создавая необычный эффект свечения. Я что-то упускал из виду, как будто мой захват реальности не был настроен на весь масштаб, и я не видел всего объёма изображения. Видимо отражение Солнца слепило, и выпадение полей зрения не давало чёткой целостной картинки – пришла в голову самая простая рационализация. Скальная коммуникация, к сожалению, не была мною понята. Мне так и не удалось расшифровать загадочные импульсы.

Погода резко ухудшилась. Тяжёлое свинцовое небо нависло угрозой. Собак размазало по периметру. На животных давила громоздкая атмосфера водяного пара. Псы вяло шевелили глазницами. Арестанты заметно замедлили темп. Приближался циклон.

«Зачем здесь собаки?» – удивился я. Ведь одна камера эффективнее всего этого зоопарка. Кирки, ломы, лопаты, тележки, вёдра с верёвками. Зачем этот инвентарь в мире, где это всё может заменить техника. А ещё огромное наличие камер видеонаблюдения и лазерная решётка-ограждение по периметру. Что-то не стыкуется. У меня логически не увязывалось, как при такой технологической продвинутости данного слоя применялся рабский ручной труд. Что-то здесь явно было не так.

Измождённые арестанты, покрываясь потом, махали кирками. Их стон напоминал песню волжских бурлаков.

«Унылый каньон!» – мрачно усмехнулся я в сторону надзора, приостановившись на мгновение. За что получил сзади дубинкой по ногам. От неожиданной резкой боли меня подкосило, и я упал. Дубинка имела электрический разряд. Я не чувствовал ног.

Меня поволокли в клетку, поделённую на несколько секторов, которая располагалась по центру карьера. Там сидел один арестант. И не успели меня туда закинуть и закрыть массивный металлический засов на клетке, он сразу же произнёс:

– Такой же везунчик, как и я?!

– Это в чём же моё везение? – на выдохе автоматом ответил я, пытаясь присесть.

– Отдых от тяжёлой работы!..

– Согласен! Да, только время будет мучительно долго тянуться…

– Поверь, мне, лучше сидеть в этих клетчатых апартаментах! Иначе сценарий уже прописан… Сначала ты послушно стучишь кайлом. Со временем ты устаёшь и твой темп падает. Надзор хлещет плетью, чтобы ты не терял темп. Ты, взбодрившись от боли, ужасно потея, испытываешь жажду. Общая усталость придаёт ватное ощущение во всём теле. Уже нет сил. Вдруг резко давишься плеврастеничным кашлем. Теряется скорость и точность движений, становишься раздражительным. Появляется отечность в ладонях. Начинают болеть сухожилия. Кисти рук, налившись кровью, сгибаются с усилием и не до конца. Начинают болеть суставы. Я уже не говорю о сбитых кровавых мозолях на трясущихся руках. Появляется гнев, как внезапно включившийся резервный источник питания, и тут же пропадает. Не хватает энергии. Начинаешь хромать, причём вроде бы с ногой всё в порядке, видимо, организм сбоит и это что-то нервно-сосудистое. Резко появляется удушающий кашель. Тяжело дышать. Речь становиться тихой и невнятной, и кажется, будто говорить – это так энергозатратно. Темнеет в глазах, немеют пальцы рук, появляется предобморочное состояние и… И ты видишь, что ты не один такой. Мало того, товарищи рядом корчатся в ещё более худшем состоянии, а тебе это придаёт сил. У тебя открывается второе дыхание и пока корчатся остальные, ты на фоне сломленных черпаешь силы из своих неожиданно активирующихся внутренних резервов. Но этот вампирический подъём сил длится не долго. И вот ты уже чувствуешь пульсацию «молоточков» в висках. Начинает болеть голова. Затем становиться холодно, морозит, видимо поднимается температура тела. Плывёт всё перед глазами, земля убегает из под ног. Ну а потом вообще весело… От механического сдавливания запястий при сжатии руки начинает бить током. Крайне неприятное субъективное ощущение, очень болезненное. И если ещё хоть как-то можно терпеть мышечную боль и даже боль суставов, но уже сама нервная система отторгает изнурительный труд. Хочется орать от боли, обиды и не совершенства бытия. И хочется спросить у Бога: «За какие такие грехи?..». Судорожно перелистывая сцены своей жизни, пытаясь найти тот самый грех, ту самую гниль, затаившуюся где-то в тёмных уголках своей души, за которую здесь и сейчас убиваюсь заживо. Естественно, не найдя нужного ответа, наступает смирение и принятие. Значит так надо! Кому?.. Чему?.. Непонятно. Далее сонное состояние, рассеивание внимания, безразличие. Ты начинаешь слышать музыку и понимаешь, что это субъективно. Эта музыка… Она в твоей голове. Сужается поле зрения, периферии не видно. Резко кружиться голова, почва вылетает из под ног, теряешь сознание…

– Сочувствую! – Сказал я. Мне хотелось дать понять, что я его слушаю, но он не обратил внимания и продолжал своё повествование, уставившись в воображаемую точку в пространстве.

– Ты будто спишь и видишь сон. Мне видится детство. Раньше, будучи ребёнком, мне казалось: врачи безупречны. Да и вообще вся система серьёзна, непоколебима, надёжна и идеально продумана. Но ведь как бывает: что смешная крохотная мелочь может дать трещину бесконечно большому устройству мира. В детстве я столкнулся с таким случаем, когда моя вера в идеальную систему и чёткое соблюдение правил сильно пошатнулась. Мне в пять лет удалили аденоиды, и врачи после этой процедуры выдавали витамины: такое маленькое жёлтое драже «Ревит». Наверное, это было для того, чтобы подбодрить маленьких пациентов. И вдруг прекрасные врачи в белых халатах обнаруживают, что пластиковая баночка пуста и витаминов нет. И что же делать? Мудрые врачи не растерялись и проявили смекалку: мне дали попить водички. Нет, ты понял?! Они мне дали воды вместо Ревита. Да чтоб им пусто было! Я впервые в жизни собственной шкурой почувствовал обман от значимых взрослых.

– Несправедливо!

– И тогда я в свои, мать его, пять лет понял… Конечно же, другими словесными конструкциями. Но сама суть была такова: всегда есть возможность отступить от правил!

– Гениально!

– Будем считать, что ты серьёзен. И вот я пью эту простую водичку, удивляясь тому, что это совсем ни разу не достойная награда за то мужество, которое я, мать его, проявил!.. И тут сквозь сон приходишь в себя от пинков надзоров.

– Жестоко!

– Да, брат!.. Возвращаешься в суровую реальность. Сквозь боль от ударов чувствуешь нестерпимую жажду, тошноту и слабость. И не только слабость организма, а бессилие против системы. Против ненавистной грёбанной системы! Которая значительно больше тебя! И эта, чёрт побери… Невозможность противостоять Большой Куче!!!

– Тише-тише! Надзоры услышат!

– Да, эти псы могут. Так это… Бессмысленность сопротивления включает режим полной отрешённости и безучастности. Ты, как сторонний наблюдатель, временно выпав из жизненного процесса, смотришь на эти мелькающие жизненные кадры, не имеющие для тебя сейчас никакого значения. Словно ты в данный момент ни здесь, ты далеко. Лишь судороги по всему телу напоминают тебе, что твоя оболочка ещё жива. Кого-то это закаляет. Ведь что нас не убивает, делает сильнее. Но это красивая фраза должна иметь продолжение, иначе это всего лишь пустая ложная словесная конструкция, не имеющая ничего общего с тем, что она обозначает. Скажи её тысячам сломленных, и они плюнут тебе в лицо! Что их не убило, сделало их слабее, озлобленнее и хуже своей базовой версии себя. Если сработало раз и не на всех, это не значит, что случайность можно применять системно и без индивидуального подхода. Собственно говоря, ещё раз повторюсь: мы с тобой везунчики, пока нам не дали кайлу. Посмотри на них! – махнул головой мой сосед в сторону других арестантов, которые, подобно хиросимским теням, призрачно плыли вдоль каньона. И он продолжил задумчиво делиться своими наблюдениями.

– Это  уже необратимая аварийность личности, некая кремация воли, я бы сказал – надлом. Хана флигельку! Ведь люди как карандаши: кто-то ломается, кто-то затупляется, а кто-то заточился и погнал рисовать дальше! Да… Заточился – раз, заточился – два, а далее – надлом… Биомасса дешевле руды, их в расход. Издержки, так сказать, производства. Невзирая на все современные технологии, обручем сдавливающие наше великодушие, не найдётся чудака-технократа, пожелавшего их спасти. Старое мировоззрение в новом веке не нужно никому. Молодые, предприимчивые, сильные, напористые считают, что «эти» своё отжили. Сомнут, сломают, понаставят шлагбаумов и бетонных плит в их сознании. Так же, как и у меня, тоже всё позади. И родится вместо меня типовой успешный клерк, девелопер или стукач системы. А может, тоже, как и я, будет ходить по этим «парадным» карьера. А может, будет смотреть иным, цепким взглядом, выискивая субъектов на снос. В общем, все эти рассуждения – мои думки на лету. В мою честь нет построенных статуй и проспектов. Я лишь механизм… – Мой собеседник неожиданно замолчал, будто, наконец, выговорился.

– Добросвет! – показав мне ладонь, вдруг решил представиться собеседник. Мне это показалось немного пафосным.

– Ух ты! Что-то на славянском…

– Ещё когда челсоюны были человеками… Нет, ещё раньше, значительно раньше… На целую эпоху! Когда они были людьми. Так звали моего дальнего предка. Великий был человек, отважно и самоотверженно сражался за свободу. Но потомки всё просрали, постыдно обнулив подвиги славных предков. И теперь мы – челсоюны, с позорным браслетом на руке. Ты посмотри на нас! Мы просохатили своё величие. Они же нас держат в клетках, как животных. И это всё за коварные, насильно втюханные нам кредиты! За те, что всучили нам авансом совершенно бесполезные потроха цивилизации. Нам чудовищно занизили вибрации и безнадёжно заблокировали световые матрицы. Да что я говорю?! Ты ведь и сам всё зна… Постой! Так ты же не от сюда! У тебя аура вообще странная. Да ты совсем не от сюда. Я раньше не видел такого простого свечения, будто ты из прошлого, – Коротко стриженный худощавый паренёк лет тридцати, выждав паузу, медленно и недоверчиво сказал:

– Ты так и не назвал своего имени.

– Максим – ответил я. Он рассмеялся. Я вопросительно посмотрел на него.

– Извини! Просто первый раз слышу такое чудное имя. Ты откуда? – с неподдельным интересом спросил он. Я сразу понял, насколько далеко провалился от своей реальности.

–Я издалека. Чтобы сказать откуда, надо хотя бы иметь представление, где я. Скажи, где мы находимся? И почему используется такой изнуряющий труд? – спросил я.

– Да-а… Ты явно издалека. Значит ты гость. За всю жизнь я встречаю такого как ты второй раз. Значит так: если ты с другой системы координат, то всё сложно и даже не имеет смысла говорить, где мы. Ну а так всё очень даже просто! И всё, что я сейчас буду говорить – общеизвестная информация. Предположим у тебя амнезия. И я тебе напомню: это тот самый всем известный рудник! Мы в руднике! Сюда привозят всех тех, кто задолжал юните. Здесь не добывают металл для обручальных колец. Мы добываем кристаллы. Кристаллы – это энергия, используемая в технике, заменяющая электрическую. После введения дополнительных налогов, повышенных пошлин и заниженных квот на биотопливо, а впоследствии и полного запрета, инициированным Министерством Гуманности Челсоюнства, мы перешли на кристаллы. Кристалл генерирует электричество. Пыль зелёных кристаллов вредна, но не так, как само Гамма-излучение. Кристалл – это энергонасыщенный азот, который под большим давлением и температурой кристаллизовался. Но в чистом виде кристаллизованный азот по прочности близок к алмазу. В этих кристаллах ещё какие-то примеси,  существенно увеличивающие электроёмкость. И эти примеси очень нестабильны и взрывоопасны. Вот, собственно, поэтому и используется ручной труд, дабы избежать аварийных ситуаций, поскольку кристаллы слишком хрупкие и неустойчивые…

– Секундочку! Ты сейчас издеваешься? Или вы тут во всё верующие и ничего не подвергаете критическому мышлению? То есть, если я правильно понял, вполне себе допустимо со всей озлобленной дурью долбануть по этим чёртовым кристаллам вот такой нелепой, первобытной и, что немаловажно, тяжеленой киркой? – не сдержавшись, резко перебил я. Добросвет, что удивительно, молчал. До этого момента он вещал как радио, без остановки. А тут вдруг замолчал. Он пристально посмотрел на меня. Я даже устал ждать, когда же он нарушить свой внезапный «обет молчания» и добавил:

– То есть в своей речи ты не усмотрел логическую ошибку? Какие же они взрывоопасные, если по ним с утра до ночи бесчисленная толпа арестантов яростно собачит без перерыва стальной киркой весом почти пять килограмм?!

Он по-прежнему продолжал молчать. Его глубоко посаженные глаза будто выразительно что-то говорили, но вербально он всё также не отвечал на мой вопрос. Затем он осторожно оглянулся по сторонам, с ненавистью посмотрел на фронтальную камеру и, будто борясь с самим собой, резко принял решение. И уже медленно, опустив взгляд на меня, стал говорить тихо и быстро:

– На самом деле это высокорейтинговое шоу. Зрители-садисты сидят в спорт-барах, попивая Кровавую Мери, играют в бадуги. С сигарой во рту, смотрят на нас он-лайн через большие плазменные панели с эффектом объёмных голограмм. Они привычно делают ставки на предполагаемый исход имеющихся вариантов событий. Голосование проходит через сигмафоны, – Он говорил каким-то обречённым тоном, на выдохе, заметно ускорив свою речь, будто опасался, что не успеет всё сказать. Я с любопытством поинтересовался:

– Что это? Что за сигмафоны?

–  Сигмаф-о-о-оны...  – Загадочно, с улыбкой протянул Добросвет. – Это чудо техники есть почти у всех челсоюнов. Это почти как обычный умнофон, только с функцией экстрасоветника. Экстасоветник – это искусственный разум, который просчитывает вероятность возможных событий, учитывая миллионы мелочей, которые должны произойти в ближайшее время. Как ясновидящий экстрасенс. Точность прогноза зависит от временных единиц, плотности событий и наложения изменений в принятии спонтанных решений. И несмотря на шум хаоса и путаные действия свободных идиотов, как правило, это почти сто процентов точности прогнозируемого исхода. Изначально Советник был создан для ускорения эволюционных процессов человечества. Чтобы ещё тогдашнее человеческое сообщество Объединенных Юнит эффективно развивалось и не тратило драгоценный ресурс времени на ошибочные попытки и действия, влекущие порождения других ошибок, был придуман замечательный Искусственный Разумный помощник. В общем, человечество получило шанс прыгнуть на новую ступень эволюции. Но что-то пошло не так. Ещё тогдашние люди, движимые жаждой наживы, усмотрели в этом шкурный интерес. И до боли банальные низменные потребности с лёгкостью затмили высокие цели. Ставка была сделана на удовольствие в моменте, а не на перспективу роста. Увы! Нынешние челсоюны оскотинились до тотализатора-шоу и теперь Советника используют сугубо не по назначению, делая ставки на реалити-шоу Карьер. Да, конечно же, много не заработаешь на таких ставках, поскольку все ими пользуются и коэффициент очень низкий. Но если вдруг событие даёт сбой, то можно озолотиться. Но это бывает редко. Поскольку все арестанты проходят анкету, и уже понятно, насколько они типичные предсказуемые боты. Если только достать инсайд на договорняк... Но мы же сейчас совсем не об этом… Так что… Гениальное изобретение «Экстрасоветник» о чём так долго грезили наши предки, всё же сумасшедшими усилиями притворили в реальность. Зато потомки легко и быстро, варварски осквернили и превратили в пыль выдающееся достижение. И теперь, вместо того, чтобы просчитывать лучший вариант возможных действий в любой жизненной ситуации, что дало бы возможность многократно улучшить своё будущее, не совершая ненужных ошибочных действий, бездарно стало служить инструментом наживы деградирующего большинства. Оскотинившаяся толпа челсоюнов сутками напролёт бесцельно тотализирует. Самое важное, что ты должен знать… Собственно говоря, надо было именно с этого и начать. Боюсь, я могу не успеть! Они уже сюда бегут. Времени нет! Слушай внимательно! Это не то, что ты думаешь. Это…

Добросвет получил разряд током, и надзоры выволокли его и потащили. Скорее всего, к начальству для принятия решения о его дальнейшей судьбе. Жалко… Нет, конечно, жалко Добросвета. Он пожертвовал собой, чтобы рассказать мне, что тут происходит. Но жалко больше того, что… Ведь на самом интересном месте… Я так и не узнал что-то самое важное. Мне даже стало противно от собственных мыслей. Своё любопытство я поставил превыше всего. А он, хоть и челсоюн, по сути человек. Может здесь подлость подпитывается излучением кристаллов. Ведь так же легче всего оправдать свою подлость. Почему он не начал с важного? Наверное, как это обычно бывает, когда начинаешь с самого важного, в это не верят. Ведь обычно правда звучит как бред. И чтобы не сработала защитка психики на эту самую правду, нужно как-то к ней подвести. Эх, не успел…