Среди камней

               
 - Нам нужны настенные часы, -сказал Муж.
 - Да,-согласилась я, -уже ищу.
 
  Часов в продаже было много. Самых разных. И в то же время абсолютно одинаковых.
  Всего-навсего два варианта: круглые или квадратные с банальным циферблатом.
  Меня они не устраивали, не было изюминки.

  Я ходила по магазинам, разглядывала, выставленные образцы, раздумывала и уходила. Все было не то.
  И вот, кажется, нашла то, что нужно: интерьерные часы фирмы "Мадо". У них как раз была та самая изюминка.
 
   Разговорилась с продавщицей:
- У Вас хороший вкус, -сказала она.
- Это японские часы ручной работы. Каждая модель изготавливается в строго ограниченном количестве.
 "Изюминка" имела очень хорошую цену.
  Увы, это стало уже закономерностью: за все хорошее, надо было хорошо платить.
  Было еще одно "но": не устраивали форма и размеры.
- А Вы можете выбрать по каталогу и заказать то, что Вам понравится, -успокоила меня продавщица.
- Да? -приятно удивилась я.
 
 Выросшая в эпоху тотального дефицита, и прожившая большую часть своей сознательной жизни с советским ненавязчивым сервисом, до сих пор все предложения капиталистической торговли принимаю как некое откровение.

 Листаем вместе каталог:
 - Мадо-это не просто настенные часы, это- настоящие произведения искусства, сочетающие в себе многовековые традиции Японии с современными тенденциями моды.
    Названия часов -целая поэзия: "Звездное небо"," Восход солнца"," Планета Земля", " Город", в общем, настоящая философия пространства.
-Да, есть над чем подумать...- положив каталог в сумочку, я поблагодарила девушку и отправилась домой.

  Шли дни. Часы были подобраны, заказ оформлен.
  Время от времени я звонила в магазин, интересовалась сроками доставки, выражала сомнение, будет ли заказ исполнен вообще.
  Меня успокаивали, говорили, что все будет в порядке, просто надо набраться терпения.
  И вот долгожданный звонок: -Светлана, Ваши часы прибыли, можете приехать.
 
  Меня же продолжали грызть сомнения: -Катерина, они Вам нравятся? -с продавщицей мы уже почти сроднились.
- Я не ошиблась, стоило ли так долго ждать?
- Стоило, очень красивые! -Голос Катерины звучал искренне, с чувством неподдельного восхищения.

   Окрыленная этими заверениями, в тот же день, выкроив свободное, от неожиданно нагрянувших внуков время, поехала в магазин
.
  Увидев меня, продавщица Катерина, широко улыбнулась и сразу нырнула в подсобку, откуда с некоторым усилием вытащила довольно большую коробку.
-Вы на машине? Я не предупредила Вас, часы довольно тяжелые.
 -Я, от распирающего нетерпения и в связи с этим с совершенно неуместной радостью:
- Нет-нет, не на машине, но Вы не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю!
  Екатерина открыла коробку, вытащила часы, поставила передо мной.
  Мои часы назывались "Айда-ни иси", что в переводе с японского означало "Среди камней".

  На прямоугольной доске цвета шоколада и в такую же шоколадную клетку в произвольной форме были выложены небольшие плитки камней разного цвета, среди которых затерялся маленький циферблат с оранжевыми стрелками.
 Помимо своего прямого назначения показывать время они имели свою философскую предназначенность.
 Красивый буклетик гласил: -Часы "Айда-ни иси" символизируют таинственность, создавая созерцание красоты в обычном, простом и ежедневном».
   Далее цитировались стихи в прозе одного из многочисленных японских императоров.
  Звучало витиевато, но часы мне определенно нравились. Это было то, что рисовало мое воображение.

   Не понравился их вес и габариты. Упакованные в двойную, вероятно, для большей надежности большую коробку, засунутые в большую холщовую сумку с двумя ручками, они оказались крайне неудобными в качестве ручной клади.

   Приняла решение: -Перехожу улицу, устраиваюсь в ближайшем сквере и звоню дочери, до конца рабочего дня остается 30 минут. Заодно и отдохну, тем более, что в последнее время отдых наедине с собой" любимой" стал недоступной роскошью.
 
   Ровно через три минуты я сидела в сквере напротив, облокотившись для удобства на поставленную на асфальт коробку с часами, и с чувством невероятного удовлетворения окунулась в процесс "созерцания красоты в обычном, простом и ежедневном".

     Стоял не по-весеннему теплый апрельский вечер. Нежные листочки деревьев зеленой вуалью окутали высокие раскидистые кроны. Блестели витрины магазинов.
  Шурша колесами и отсвечивая полированными боками проносились цветные иномарки, символы благосостояния наших горожан.
  По тротуару, цокая каблучками, несли себя стройные девушки, иногда их "несли" юноши, придерживая, как стеклянный сосуд, за талию.
  Проплывали расслабленные с увесистыми пакетами полные женщины, пробегали озабоченные худощавые мужчины с тоненькими под мышками папочками
  За спиной на зеленом газоне неудержимо громко чирикали воробьи, словно объявляя  всем: -Здесь мы хозяева, здесь мы хозяева!
 - А мы и не спорим. -с улыбкой подумала я и, повернув  голову налево,  увидела обычную для большого весеннего города картину: на соседней скамейке сидела влюбленная пара и целовалась.

  Она была прехорошенькая. Маленькая, правильно сложенная, со всеми женскими формами, с пушистыми волосами до плеч, красивой улыбкой, голубыми глазами и вздернутым носиком, девушка лет 16-ти, не больше.

  Он- явно постарше. С хищно загнутым птичьим носом, в модной синей в мелкий цветочек рубашке, аккуратных отутюженных брюках.

  В перерывах между поцелуями оба по-детски болтали ногами, улыбались, о чем-то говорили, и прервавшись на полуслове снова сливались в поцелуе.
  Длилось это так долго, что невольно закрадывался тревожный вопрос: -Не задохнутся ли?
 Нет, не задохнулись.

  Снова болтали ногами, снова улыбались, разговаривали, и снова целовались, причем, перерывы становились все короче и короче.
   С лица девушки не сходила безмятежная улыбка, вокруг она не видела никого и ничего.
  Юноша, напротив, не теряя самообладания, поглядывал время от времени по сторонам, и даже по-деловому отвечал на звонки мобильного телефона.

    В это же время на дорожке сквера появился странный старик.
 Седой, полный, в белой парусиновой куртке, круглых солнцезащитных очках, с моржовыми усами на красном круглом лице.
  Странность заключалась в том, что палку, на которую, казалось бы, надо опираться, он нес на весу, как хорошую дубину, словно примериваясь, к кому бы ее приложить.
  Я насторожилась. Старик дошел до моей скамейки, прошел, остановился.
   Когда-то я слышала: чтобы тебя не укусила собака, нельзя показывать своего страха.
   Не меняя позы, я затаила дыхание. Жду, старика не вижу, но чувствую, рядом. Прошаркал дальше.
  Вздохнула с облегчением:- Пронесло.

  Опять поцелуи, опять старик и снова остановился у моей скамейки сбоку. Снова не вижу, но, как заговоренная, снова боюсь повернуть голову, опасаюсь. И опять пронесло.
 Так повторилось четыре раза.

  Похоже, это не понравилось и моим соседям.
   С усилием оторвавшись друг от друга, оба встали, девушка поправила на себе юбку, юноша, как и все предыдущие особи его пола, бережно, с улыбкой обхватил ее за талию и вместе, с той же улыбчивой безмятежностью унесли от меня свою любовь
.
 Но тут моему взору открылась следующая скамейка.
 И там, точно так же, исступленно целовались другие.
 Они были старше предыдущей пары.
 Она лет 25-ти, он, примерно, в этом же возрасте.
 Смуглые, худощавые, высокие.
 Оба явно не горожане, но уже с налетом столичной раскованности: сидя, она лежала на нем.

  Оказывается, такое возможно тоже.
  Чтобы предмет его страсти не свалился со скамейки, юноша, целуясь, прикладывал определенные усилия для сохранения равновесия.
  Я не могла сдержать улыбки.

   Еще совсем недавно подобные сцены, в лучшем случае, вызывали у меня укоризненное покачивание головой, в худшем- молчаливое благородное негодование.
  Сегодня, глядя на них, я радовалась. Весна. Жизнь бурлит. Так и должно быть.
  И воробьи на зеленом газоне скорее всего, заявляют не о своих правах, а тоже о распирающей их любви.

    Сижу, созерцаю, упиваясь "красотой в обычном, простом, ежедневном".
   Мимо прошли с колясками молодые мамы, сопровождаемые молодыми папами. Отрадная картина.
   А вот прошла грустная пара: сыночек и одинокая мама.
 Мои влюбленные соседи, заметив их, отвязали от спинки своей скамейки воздушный шар в виде большого красного сердца, догнали малыша и протянули ему. Поделились своей любовью.
 Мальчик засиял, мама улыбнулась, благодарно взглянула на влюбленную пару, привязала воздушное сердце к ручке малыша, и, повеселевшие, пошли дальше.
 
   А мне вспомнились мои юные годы, когда точно так же, но один единственный раз в моей жизни, когда, забыв обо всех правилах морали, позволила себе и ему прилюдно отдаться всепоглощающему чувству страсти.
 Я была первокурсницей, он, моя школьная влюбленность, чуть старше меня.
  Совершенно случайно, не сговариваясь, провожаемые нашими мамами, оказались в салоне легковой машины, которая повезла нас в одном направлении.

   Это были те же поцелуи, такие же всепоглощающие, как у моих юных соседей.
  О чем думал в это время водитель, который вез нас, представитель советской эпохи с ее пуританской моралью, и почему он не высадил нас на ближайшем повороте, известно ему одному.
 Возможно, тоже вспоминал себя. Все повторяется, идет по спирали.
 
  Тот юноша давно уже стал дедушкой, не потерявшим еще вкуса к жизни, я тоже бабушка с пятнадцатилетним стажем, но прошлое всплывает время от времени, благодаря настоящему.
 И я чувствую, что любовь к отдельно взятому человеку все больше и больше переходит в любовь к жизни.
 Благодаря мужу, благодаря внукам, детям, благодаря случайно встреченным влюбленным на скамейке городского сквера, благодаря нахально чирикающим воробьям, благодаря часам "Айда-ни иси".

  Был уже поздний вечер, когда мы с дочерью, попутно заезжая во все нужные нам места, оказались дома.
" Среди камней" Мужу не понравились.
 -А где часы?-спросил он.
 Я молча улыбнулась и ничего не ответила.
  - Ну тебе-то нравятся?
  - Очень, - ответила я.
  - Ну, ладно, тогда все нормально.
  - Лишь бы тебе нравились,-с улыбкой добавил он.
  И в этом он был весь: любящий, щедрый, великодушный, снисходительный к моим слабостям и со своим сильным мужским характером.