Сизый

Сизый


Набережная. Озеро. Я часами могу сидеть на лавочке и смотреть на воду... Рисовать в голове байки о жизни.


Он спикировал с высоты. Голубь- инвалид.  Культи.  Не мог никак сесть. Наконец расположился.  Топтался на голом граните.   Я видел эти культи   и понимал, как это наверное больно.
 Заглядывал мне в глаза.

Как будто он меня знал. Одним глазом смотрел, поворачивал голову . Второй  сверлил мой  мозг.

Зачем ты тут, на этом холодном парапете, парень.
У меня даже корки хлеба нет для тебя.

Смотришь.

Если бы ты мог говорить, мы бы сделали диалог.

О жизни. О том как холодно.  Негде свить гнездо. 

Никто не делает для нас протезы.

Ты бы смог? Тут выгуливали собаку, на протезах, я видел.

Жизнь такая короткая.

Я приду в следущий раз, принесу тебе покушать.  Ты только прилетай, птица гордая.

Постарайся.  Не обмани. Буду ждать.

Он кивнул, или мне так показалось. Птицы ведь не кивают, они просто дёргают головой, как бы постоянно переспрашивая у мира, не случилось ли чего. А я сидел и ждал, пока он взлетит. Ждал, как ждут конца света. Как ждут, что наконец-то свернётся в трубочку это небо, этот пейзаж, и мне не придётся больше смотреть на себя в чужих глазах. Сидел и думал: мы оба — обманщики. Он делает вид, что верит моим словам. Я делаю вид, что они что-то значат. Это и есть сделка. Единственная сделка, на которую мы способны. Голубь-инвалид и я, человек с ампутированной надеждой.



Должен ли птице безликой что-то. Кому мои обещания.

Приду ?

Над озером комары толкут ступу.